История, старея, многое теряет из памяти своей. Остается то, что записано, или передаётся устно из поколения в поколение. Не было у человека писчих материалов, способ-ных сопротивляться бесконечной вечности. Исчезали народы, и письмена, оставленные на камне (самом долговечном в дни юности человечества) становились непонятными потомкам. Язык тоже со временем изменялся и устные сказания потом-кам становились похожими на тарабарщину. Что поделать, если ищущему в старом то, что позволяет в большей степени осмысливать настоящее, приходится по многу раз возвращать-ся к истокам. Я не являюсь исключением. Не удивляйтесь то-му, что каждая новая глава моего повествования может содер-жать элементы уже знакомого вам из прошлого, Ведь прихо-дится касаться того, что может оспариваться по идеологиче-ским соображениям. На Украине пышным цветом растёт всё то, что может служить целям разобщения русских и украин-цев. Для них слова – «русский», «русское», «русская», да ещё с положительным освещением и звучанием, как нож в сердце… Но что поделать, если эти слова были прилагательными к то-му, что сегодня мешает русофобам переделывать историю?. . Они не могут согласиться с теми фактами, что при великом князе Ярославе Мудром издавалась «Русская Правда», а на памятнике дочери его Анне во Франции в аббатстве Санлис написано – «Анне русской королеве Франции»
Но нам не следует останавливаться только на гет-мане Выговском, он только возглавил список наиболее извест-ных русофобов прошлых времён. У него были личные причи-ны для своих действий…
Чреду предателей на гетманский престол
Возглавил Выговский, шляхтич и православный,
Он изменить Москве готов,
Закончив жизнь, пусть, и бесславно.
За стопкою вина он говорил открыто,
Что создаст государство казаков,
Что всей душой не терпит московитов,
При встречах не жалеет кулаков.
* * *
Пытаюсь мысленно я гетмана понять,
Ну, почему так рвется в Польшу?
Имея под собою гетманскую власть,
На Украине выше нет и больше.
Быть может потому, что временна она,
(Низложен, может радой),
А с этим может быть потеряна страна
С казацкой головою разом.
Иное дело, когда он польский, князь.
Готов за это изменить и вере,
Он может жить, впредь рока не боясь,
Все детям передаст, он в том уверен.
Талантлив Выговский, иль нет?
Князь Трубецкой разбит при Конотопе,
Им в Гадяче оставлен черный след,
Все достижения Хмельницкого утопит.
Ошибка главная - расчет на обстановку,
А инструмент для этого – обман.
Бояр московских обойти он может ловко,
Обманут им король и крымский хан.
Покинут Выговский, расчет не оправдался,
Ушел в предание предателем народа,
Как только сильный в поле появлялся,
Всегда находится предателей порода.
Победа над русским войском под Конотопом и дальнейшие действия Выговского стали причиной его поли-тической смерти. Он просчитался. Казаки, узнав, куда их тя-нет гетман, выдвинули гетманом сына Богдана Хмельницкого – Юрия. В сентябре 1659 года под Белой Церковью оба гетма-на сошлись, и казаки Выговского стали переходить без боя на сторону Юрия Хмельницкого. Выговский был вынужден бе-жать в Польшу и сойти с политической арены.
Третий гетман Малороссии был третьим сыном Богдана Хмельницкого. Будучи полным ничтожеством. он сыграл немаловажную роль в истории южной России. Родился он в Субботове в 1641 году и волею отца изначально в гетманы не определялся. На эту должность Богдан Хмельницкий пророчил старшего сына Тимофея (Тимоша). Но не сложилось желаемое с действительностью. Та часть отцовской программы, которая касалась человеческих качеств, проявилась с раннего возраста, хотя о самом возрасте сказать ничего нельзя, поскольку время рождения Тимоша неизвестно. Впервые летописи говорят о нем в 1647 г., когда Богдан Хмельницкий, отправляясь в Крым с целью расположить хана к союзу с казаками, взял с собой и Тимоша. Хан дал согласие. Тимош остался в Крыму заложником ,стараясь поддерживать «дружеское» расположение татар к казакам. По возвращении из Крыма некоторое время Тимош сражался в отрядах отца. Впрочем, при этом ничем особым не выделялся, так как летописи не говорят о нем. Известно, что характера он был тяжёлого, проявляя жестокость там, где не следовало.
21 августа 1652 женился на дочери молдавского правителя Василия Лупулла. Это стало поводом для возобнов-ления союза Молдавии с Украиной. Ранее Василий Лупулл был сторонником Польши, но оставаться им после молдавских походов украинского войска во главе с Богданом Хмельницким, уже не мог. Дочь Лупулла, славившаяся красотой, Локсандра стала женой Тимоша Хмельницкого. Вскоре Лупулл был лишен власти Стефаном Гергицом, крупным молдавским боярином, который с помощью войск трансильванского князя Ракоци II и валашского господаря Матвея Бассараба и сверг его. На помощь Лупуллу двинулся Тимош, с казацким войском. Военные действия происходили возле Сочав, на берегу реки Серета. Здесь, под Сочавою, Тимош был смертельно ранен и через несколько дней 27 декабря 1953 года скончался. Богдан Хмельницкий спешил с войском, чтобы помочь сыну, но не успел. Сражаться с трансильванским князем и валашским господарем, имея впереди такого грозного противника, каковым была Польша, за интересы Лупулла не имело никакого смысла. Кстати, к гет-ману поступали сведения из Москвы, что русский царь поддерживает интересы противника молдавского господаря. Оставалось забрать тело мертвого сына, чтобы похоронить его на родной земле да забрать внуков с вдовой невесткой и отправиться в Чигирин. Тело Тимофея Богдановича было перевезено в Субботов и там в церкви погребено. После смерти Тимофея, за несколько дней до похорон, Локсандра родила двух мальчиков-близнецов. Она с детьми проживала некоторое время в Субботове, но впоследствии переехала в имение Зеньковский Ключ, который ей подарил Богдан Хмельницкий, заботясь о материальном положении своих потомков. Судьба мальчиков-близнецов, внуков Богдана Хмельницкого осталась для украинского и русского общества неизвестной.
Богдан Хмельницкий стал чувствовать, что здоро-вье начало покидать его, хотя образ жизни не изменился. Он по-прежнему, находясь в добром состоянии духа, открыто принимал казаков, протягивая руку каждому и любезно пред-лагая садиться на лавку. Часто среди близких в хорошем настроении он закуривал трубку, и, взяв в руки кобзу, играл знакомые присутствующим мелодии старинных малороссий-ских песен. В одиночестве для осветления мыслей пил турец-кий кофе, к которому пристрастился, ведя длительные перего-воры с крымским ханом и сановниками турецкого султана,, в которых нужная мысль могла легко затеряться среди пустых отвлеченных слов и понятий. где истину следовало отделять от перлов словесной шелухи и складывать из неё мозаику. Без чашки кофе тут не обойтись! Если собирались «достойные» товарищи, можно было и «горилочкой» побаловаться. Водку гетману наливали в серебряный кубок. Редко, но случалось и так, что в подпитии он не мог сесть на коня, приходилось ка-закам взваливать отяжелевшего властелина, словно куль, на седло. Болезнь всё более давала о себе знать, Дел было много, гетман спешил. Железной рукой и жестокостью он навёл пол-ный порядок. Не щадил никого. Самые близкие, доверенные лица, зная суровый характер «Хмеля», и то, что он подвержен приступам гнева, во время которых мог совершать поступки, о которых потом долго мог жалеть, боялись перечить гетману. Хмельницкий, обладая широкими государственными правами, предоставленными ему русским царём, ревниво относился к тому, что казалось ему «ущемлением» прав, как его самого, так и всего казачества. И поводы для этого находились…
Так, осенью 1656-го под Вильном состоялись мос-ковско-польские переговоры о перемирии и установлении но-вых границ между странами. Казацких послов к ним почему-то вообще не допустили.
Находясь в кругу доверенных лиц, гетман, узнав об этом, воскликнул возмущённо:
- нужно отступиться от руки царского величества и идти хоть и под басурмана!
Хмельницкий стал искать новых союзников. В июне 1657-го вел переговоры с послами шведского короля Карла Х Густава. В союзе со Швецией и Трансильванией хотел разделить Речь Посполитую так, чтобы все украинские земли, прежде входившие в Киевскую Русь, вошли в казацкое государство. Да и старшина добивалась признания за Войском Запорожским права на все земли, , где есть греческая вера и существует их язык, вплоть до Вислы.
Узнав о действиях гетмана, послы московские Фе-дор Бутурлин и Василий Михайлов срочно о том депеши в Тайный приказ послали.
Москва, обеспокоилась планами Хмельницкого, но, как принято у русских, долго думала о форме действий. Нако-нец, решила прислать к нему послов, но Хмельницкий уже не мог к ним встать. Произошло кровоизлияние в мозг: его раз-бил паралич и отобрало речь.
Для самого гетмана приход смерти не был таким уж неожиданным. Чувствуя приближение её, он ещё в апреле созвал старшинский совет, чтобы «по его согласию» завещать гетманскую булаву своему сыну — 16-летнему болезненному Юрию. Многие, опасаясь крутого нрава Богдана, скрепя серд-це, соглашались служить безусому юнцу, не пробовавшему казацкого кулеша, сваренного на костре, попахивающего дымком, не державшего в руках сабли и пистоля, другие открыто выступили за то, чтобы передать булаву генеральному писарю Выговскому. Угрожая смертью строптивым, «Хмель» навёл порядок среди сподвижников.
Весной 1657 года на Генеральной раде в Чигирине гетман Богдан Хмельницкий назвал младшего сына своим воз-можным преемником, и его предложение было единодушно поддержано. Об этом 23 апреля он сообщил в письме москов-скому царю Алексею Михайловичу: «За изволением всех пол-ковников вручил я гетманство сыну моему Юрию Хмельниц-кому».
27 июля 1657 года утром звон колоколов церквей Чигирина и выстрелы пушек сообщили о том, что перестало биться сердце Богдана Хмельницкого. День похорон генераль-ная старшина определила только через четыре недели — чтобы как можно больше людей могли прибыть в Чигирин, чтобы провести гетмана в последний путь. Забальзамированное тело в парадной одежде, под церковными и казацкими хоругвями, лежало в гетманской резиденции. При жизни гетман велел похоронить себя в Субботове ,в церкви, рядом с сыном Тимо-феем. Воля гетмана была выполнена. Казацкая старшина, давая клятву умершему, настаивала, чтобы 16-летний Юрий принял булаву, но он, ссылаясь на молодость, отказался. Поэтому гетманские обязанности были временно, на три года, возложены на генерального писаря Ивана Выговского, ставшего регентом, а молодой Хмельницкий с отцовским оруженосцем Иваном Брюховецким возвратился в Киев продолжать учёбу. Учиться предстояло многому… В воспитании будущего гетмана Малороссии отец не принимал активного участия, уделяя внимание старшему сыну Тимофею, видя только в нём своего приемника, Воспитанием Юрия занималась мать, но она рано умерла, В дальнейшем этим занялась мачеха Матрена (Гелена), вторая жена отца, полячка по рождению. Кстати, Юрий к ней относился с искренней любовью. «Женское воспитание» Юрия дало повод некоторым писать о нём как о «евнухе по природе». Он был болезненным человеком: летописец писал о нём как о «евнухе по природе», временами у него случались приступы эпилепсии, будучи скорее человеком тихим, он в порыве бешенства мог совершить самый жестокий поступок.Итак, практически гетманом стал Выговский, спавший и видевший во сне вхождение Малороссии в Польшу. Отношения с Москвой осложнялись. В октябре 1658 года казацкая рада, собравшись под Гадячем, высказалась за федеративный союз с Польшей. При этом сохранялась власть гетмана, оставались собственный аппарат управления и армия. В ответ на решения рады царь Алексей Михайлович призвал казаков выступить против Выговского. Гетман же, в свою очередь, на раде в Чигирине в марте 1659-го объявил о разрыве с Москвой и союзе с Польшей. Возникло и усилилось недовольство поли-тикой гетмана.
Весной 1659 года Хмельницкий послал Брюховец-кого в Запорожскую Сечь к Ивану Сирко, чтобы склонить Войско Запорожское против Выговского и отнять у него була-ву. В сентябре того же года под Ржищевом казацкие низы ли-шили Выговского гетманства, и вскоре гетманом был провоз-глашён Юрий Хмельницкий. Этот вариант устраивал Москву. Вскоре после выборов Хмельницкий с помощью Ивана Сирко и запорожцев овладел Чигирином. Здесь в гетманской столице оставался небольшой отряд Выговского, размещались главный склад казацкой артиллерии и казна. Взятие Чигирина стало единственным успехом нового гетмана. В октябре 1659 года в Переяславе в присутствии московского войска собралась новая рада, которая вновь избрала Хмельницкого гетманом, и тогда же он подписал так называемые Переяславские статьи. Они ограничивали суверенитет Малороссии. Она из равноправного партнера России становилась автономной единицей. Честолюбие Юрия Хмельницкого было уязвлено. Создавшаяся обстановка требовала опытного и авторитетного руководителя, способного отбросить мелочное честолюбие, но такими качествами гетман не обладал. Война между Польшей и Россией за Малороссию продолжалась. В 1660 году в Малороссию вторглись польские войска короля Яна-Казимира. С ними шли и приглашенные к походу татары. На помощь Юрию Хмельницкому двинулось московское войско под началом боярина Шереметьева. На Волыни под Чудновым московская рать была окружена польско-татарским войском. Вместо того, чтобы ударить по тылам врага, Юрий, испугавшись самого сражения, стал молиться и дал обет постричься в монахи, если ему удастся остаться живым. И молитва его была услышана. Для этого потребовалось предать русских, послав полковника Петра Дорошенко вести мирные переговоры с польским королём…
Шереметьеву пришлось капитулировать и провести в татарском плену 20 лет. Юрием Хмельницкими 17 октября 1660 г. был подписан с польским королём Чудновский дого-вор, который отменил Переяславский договор с Россией, вос-становил унию с Польшей. Гетман дал обязательство воевать совместно с поляками против Москвы. Казачество снова за-волновалось. Договор с поляками не был признан левобереж-ными полками. Эти полки сделали своей столицей Переяслав. Возглавил недовольных Яким Самко, брат матери Юрия Хмельницкого. Самко действовал решительно. Поддержанный русскими войсками князя Ромодановского он нанёс пораже-ние Юрию Хмельницкому. Тот потерял около 20 тысяч казаков убитыми. Полковники Самко и Золотаренко, а также запорожский атаман Брюховецкий, на созванной ими «черной раде» низложили гетмана Юрия Богдановича.
Он долго славой жил отца,
Аванс был дан под его имя,
Хотели видеть молодца,
С делами славными своими.
Прогнала Выговского в Польшу
Тень умершего Хмеля,
А сын ничтожество, не больше,
Используй он ее умело…
Так нет, он оказался трус,
Когда пришли татары и поляки,
Московская прислала Русь
Рать Шереметьева для «драки».
Под Чудновым, что на Волыни,
Был Шереметьев окружен.
Тут бы собраться с силами своими,
Ударить сбоку, - враг сражен…
А Юрий просто испугался,
За жизнь ничтожную боясь,
В бой, не вступая, ляхам сдался.
(К нему возникла неприязнь).
Казацкую собрав старшину,
Самко, Золотаренко, атаман,
Богдана низложили сына -
Был взорван весь казацкий стан.
Как хочется сделаться «важною птицей»
И сесть на «высокий насест».
Но что-то не то в Украине творится –
Так мало посадочных мест.
Желающих много, их взгляд не охватит,
А мест не хватает на всех.
И ищут кого-то, кто может уладить,
Чтоб был, хотя б малый успех.
Где два украинца, там гетманов – трое,
Достойному нет булавы.
В стране, где певец носит званье героя,
Чего ожидать от дурной головы?!