Сказка о несчастной Мисаки и верном Атсуши

Ирина Басова-Новикова
Давно это было.
Жил в  селении на берегу залива  Эдо молодой рыбак по имени Атсуши со своей матерью. Незаметно коротали они свой век в бедной лачуге. Много трудился Атсуши, а нужда никак не покидала их дом.
Вот однажды весной зацвели в горах вишни, и собрался Атсуши поглядеть на это чудо.
- Пойду я, матушка, в горы. Погляжу, как цветёт  сакура. Невыносимо сидеть дома, когда ветер  с гор до самой столицы доносит её  аромат.
- Вот бездельник так бездельник! - разбранила его мать. –  В доме шаром покати, а ты собрался любоваться цветущими вишнями! Праздно сидеть под сенью сакуры – удел богатых господ, а не бедняков. Коли пойдёшь в горы, принеси из леса хоть вязанку дров!
Пошёл Атсуши в горы. Набрал он хвороста, сел отдохнуть. Глядит вокруг себя – до чего красивы цветущие вишни! Обо всех горестях можно забыть, глядя, как кружат шмели над ароматными  ветвями.
Разморило Атсуши, но только прилёг он на влажную траву, мелькнуло  средь вишнёвых стволов женское кимоно.
 Стряхнул с себя дрёму молодой рыбак. Наяву или во сне почудились ему блеск шёлка и ласковый смех? Огляделся Атсуши – никого. Верно, почудилось.
Только положил он под голову вязанку хвороста, глядь – стоит перед ним красавица. Волосы убраны в богатую причёску. Роскошное кимоно вишнёвыми  цветами расшито, да так искусно, что кажется: взмахнёт красавица рукавом – повеет ароматом сакуры, да так сладко, что помутится  от восхищения зачарованный взор.
Зажмурился Атсуши – так ослепительно красива была девушка. Открыл глаза – нет никого.
«Видно, горные духи смеются надо мной, - подумал молодой рыбак. – Взаправду говорила матушка, нечего глупому бедняку зря время терять».
 Взвалил он на плечи вязанку  хвороста и пошёл домой.
Весь день ходил Атсуши сам не свой. Закроет глаза – чудится ему кимоно, расшитое цветами вишни. Пойдёт чинить рыболовную сеть или старенькую лодку – никакое дело не спорится. Всё мерещится ему чудный лик незнакомки, шелест шёлка да звон росы, капающей с тяжёлых рукавов.
На следующий день снова собрался Атсуши в горы.
«Непутёвый  сын! Бездельник! – осерчала мать. – Лачугу нашу того и гляди ветром сдует, а тебе и дела нет! Незавидна участь той девушки, которая станет  женой такого лентяя!  Пойди принеси из леса хоть несколько стеблей бамбука, чтобы залатать   крышу!"
Взял Атсуши  топорик и пошёл  в бамбуковую рощу. Валит высокие стебли, а у самого на уме, как бы поскорее дело справить да в горы податься. Нейдёт из головы прекрасная незнакомка, хоть бы одним глазком взглянуть на неё!
У подножия Цукубаямы оставил Атсуши срубленный бамбук и поспешил на вчерашнее место, где привиделась ему весёлая красавица в шёлковом кимоно. Нашёл он тропинку, нашёл знакомую поляну, а красавицы  – нет. Сел Атсуши под юную, осыпанную цветами, сакуру и горько задумался.
«Зачем не послушал я матушку? Видано ли, чтобы бедный рыбак забыл свои снасти, хозяйство и  сыновний долг,  вдохнув  аромат сакуры? Совсем свели меня с ума эти горы, не стану больше сюда приходить!»
И только он так подумал  - опустилась ему на  плечо лёгкая  ладонь. Оглянулся Атсуши – стоит вчерашняя незнакомка. Волосы длинные – до самых пят, цветами и жемчугом перевиты; светлый лик подобен луне, а станом красавица гибка и стройна, как  юная вишня.
Вскочил Атсуши, а девушка от него бежит и смеётся да за деревья прячется. Хотел догнать её бедный рыбак, но куда там! Исчезла, как будто в воздухе растаяла.
«Горе мне! Не иначе, как горные духи тешатся  над случайным путником», - подумал Атсуши.
Спустился он с горы, вскинул на плечи бамбук и пошёл в деревню.
На следующий день говорит  мать Атсуши:
- Закончится пора посадки риса -  исполнится тебе двадцать лет. Пора и о женитьбе подумать. Приглядела я в селении девушку, здоровую и работящую. Будет она тебе доброй женою, а мне – послушной дочерью.
 Услышал Атсуши матушкины слова, пригорюнился. Заныло его влюблённое сердце, затуманились очи. Не сказав ни слова, собрался он и пошёл  знакомой дорогой в горы.
Нашёл бедный рыбак заветную  поляну, сел под юную сакуру. Вишни вокруг в цвету; травы сверкают  от холодной росы; птицы поют-заливаются. Всё вокруг радуется весне, только Атсуши печален. 
«Последний раз беззаботно любуюсь вами, цветущие вишни. Настала пора подумать бедняку о женитьбе.  Прощайте, дивные деревья! Прощай и ты, юная сакура…»
Только подумал так Атсуши – откуда ни возьмись, явилась перед ним  красавица в шёлковом кимоно.
- Хорошее дело ты задумал, Атсуши. Мужчина без верной подруги – что  шмель без цветка. Возьми меня в жёны.
Глядит на красавицу бедный рыбак и  глазам не верит. Богатое кимоно серебром и золотом расшито; нежный лик сияет, как полная луна.
- Кто ты такая? Откуда? – спрашивает Атсуши у девушки.
- Коли любишь, не  спрашивай, - отвечает та.
- А звать мне тебя как?
- Люди по-разному зовут. Кто – весенней красою, кто – отрадою для глаз  и волшебным ароматом.
- Буду звать тебя Мисаки (красота цветения), ибо лишь с цветущей сакурой сравнима твоя красота.
Привёл Атсуши невесту в деревню. Сбежались соседи посмотреть на молодую. Все ахают да охают: откуда в нашем захолустье такая девушка? Лишь мать Атсуши недовольно брови хмурит.
- Чем, матушка, вам моя невеста не по нраву? – спрашивает сын.
- Не о такой невесте мечтала я для единственного сына. Откуда пришла – неведомо, есть ли родня – не спрашивай. Руки  у неё белые, как аистиные крылья, – сразу видно, крестьянской работы твоя невеста не справит.
- А какую работу нужно сделать, матушка? – спрашивает Мисаки.
- А вот сшей-ка моему сыну одёжу. Поглядим, что за белоручка-мастерица!
 Сунула мать Атсуши девушке в руки кусок грубого льна. Взяла Мисаки холстину, низко поклонилась старухе и удалилась в хижину.
 Просиял горячий полдень,  сумерки сгустились над заливом. Вернулся домой молодой рыбак, отдал улов матери.
- Где же моя возлюбленная? Отчего не встречает жениха?
Вышла к нему Мисаки, подала с поклоном  новую одежду. Глянула мать Атсуши – слова не может вымолвить. Расшита одёжа золотом, на рукавах – узоры невиданные, всё цветы вишневые  да тонконогие журавли среди облаков.
Радуется Атсуши, а мать всё брови хмурит:
-  Такую одежду впору знатному господину носить, а не бедному рыбаку. Где раздобыла твоя невеста столько драгоценных нитей?
- Солнце жарко сияло, взяла я у него лучи золотые, ими и вышила узоры, - отвечает Мисаки.
Призадумалась старуха: «Видано ли, чтоб за один день можно было такую красоту вышить? Знать, непростая невеста досталась моему Атсуши. Оборотень или горный дух. Не к добру сына приворожила, нужно от неё поскорее избавиться».
- Хороша твоя работа, невесточка. Коли руки проворны и золотом шить умеешь, так и сеть рыбацкую за одну ночь свяжешь.
Сунула мать Атсуши  девушке челнок.  Та взяла, поклонилась низко и пошла во двор плести сеть.
Утром проснулась старуха, вышла из хижины, а Мисаки её встречает и работу показывает. Глянула мать Атсуши – только ахнула. Сверкает на солнце огромная сеть, тонкая да крепкая, хоть мечом её руби.
- Ладная работа, не пойму только, из чего твоя чудная сеть сплетена? – спрашивает старуха.
- Месяц ночью ярко светил,  подарил мне лучи серебряные, чтобы сплела я подарок для любимого, - отвечает  Мисаки.
Поворчала старуха, а про себя решила задать Мисаки новую работу да поглядеть, не знает  ли та какого колдовства.
«Верно, не девушка это, а обольстительница кицунэ. Посмеётся она над моим сыном, а потом исчезнет. Сойдёт  Атсуши с ума от горя… Не бывать тому!»
Пошла она в дом, перемешала горох и пшеницу и зовёт Мисаки:
- Хотела я наварить похлёбки, да видно, совсем слепа стала – ссыпала в один горшок и горох, и пшеницу. Помоги, невесточка, выбрать горох.
- Не беспокойтесь, матушка. Я всё сама сделаю.
Вышла хитрая старуха из хижины да стала подглядывать за девушкой сквозь щель в двери. Глядит – взмахнула та рукавом своего кимоно, и тотчас отделилась от гороха золотая пшеница.
«Вот оно что! – обрадовалась мать Атсуши. – Кимоно-то волшебное! Не обмануло меня материнское сердце! Не человек это, а оборотень в человеческом обличье».
Сварила Мисаки похлёбку, накормила возлюбленного и его мать. После взял Атсуши новую сеть и пошёл на залив рыбачить.
- Что ещё нужно делать, матушка? – спрашивает Мисаки.
- Много дел в бедняцком хозяйстве! Почистить жаровню, землю золою удобрить,  хвороста набрать, - отвечает мать Атсуши. – Да только разве можно грязную работу делать в такой одежде? Сними кимоно и надень простой халат.
Вздохнула  Мисаки,  послушно сняла кимоно   и пошла в простой одежде собирать  хворост.
А злая старуха сложила во дворе из веток костёр и бросила в огонь волшебное кимоно. Только взвились в небо языки пламени, только  искры брызнули в разные стороны…
Возвратился вечером Атсуши. Вышла  ему навстречу мать.
- Отчего, матушка, не встречает меня моя возлюбленная?
- Пошла утром Мисаки в горы за хворостом, да так и не вернулась.
- Пойду поищу её, не заблудилась ли…
Долго бродил Атсуши по зелёным склонам.
 «Вот и дивные цветы вишен начали опадать - устланы все тропинки розовыми лепестками, - думает  Атсуши. – Недолго радует глаз роскошное цветение».
Вышел Атсуши на знакомую поляну. Глядит – среди отцветающих вишен трепещет на ветру   юная сакура. Кора с неё содрана, ни одного цветка на ветвях не осталось.
«Бедное дерево! Теперь оно непременно погибнет. Чья злая рука посмела погубить его в пору цветения?! Жаль, но видно, придётся срубить его на дрова», - подумал молодой рыбак.
Ударил он топориком по тонкому стволу – застонало дерево, брызнула из под топора алая кровь.
Испугался Атсуши, выронил топор.
- Прощай, мой любимый, - простонала сакура. – Видно, не суждено нам любить друг друга на этом свете. Хотела несчастная Мисаки стать верной женой, да  погубила меня твоя матушка.
Услышав эти слова, сказал потрясённый  Атсуши:
- Как не может  шмель жить без ароматного цветка, так не может и бедный рыбак  без своей возлюбленной. Не мил мне без Мисаки белый свет. Как скоро облетели с горных вишен нежные лепестки! Так пусть же и моя молодая жизнь уподобится им!
Сказал так верный  Атсуши и бросился в пропасть с горы.
С тех пор влюблённый,  сравнивая красоту своей девушки с цветением сакуры, неизменно клянётся ей в преданной любви – такой, какая связывала в давние времена бедного рыбака Атсуши и прекрасную Мисаки.