Наше первое знакомство с Калифорнией было интересным и познавательным. Не обошлось и без приключений.
Мы с мужем тогда жили в Нью-Йорке, а дочь наша с семьей – в Северной Калифорнии. Когда подвернулась возможность отдохнуть на юге Калифорнии, в горном курорте, расположенном в 45 мин. езды от Сан-Диего, мы воспользовались этим, не раздумывая, рассчитывая на обратном пути заехать повидаться с ними.
Прилетев в Сан Диего, мы взяли на прокат машину и отправились в увлекательное путешествие по горной дороге.
Природа там удивительно живописная. Для нас горы – привычный пейзаж, но такого мы не видели нигде. Горы буквально усыпаны обкатанными валунами разных размеров. Некоторые просто огромные. Серпантинная дорога, проложенная между этими горами, ¬- не для слабонервных и не для людей с воображением выше среднего. А может быть, просто не для новичков.
Люди привыкают ко всему. Но когда впервые едешь по дороге, а над тобой буквально нависают огромные валуны, хочется побыстрее выехать на что-нибудь более плоское.
Но какое же это удовольствие видеть, как дикое и безжизненное место преобразовано в райский уголок там, где его коснулись человеческие руки. Невольно вспоминается школьный Некрасов: «Воля и труд человека дивные дива творят». Это точно.
Мы не переставали восхищаться и удивляться количеству домиков, расположенных в таком опасно близком соседстве на каждом отвоеванном у гор пространстве. Вот тут уж никакой дикой природы. Очень современные и разнообразные по дизайну, со всеми мыслимыми удобствами дома, с очень ухоженными и тщательно продуманными насаждениями.
Никакого произвола в посадках. Чувствуется, что оформлением занимались профессионалы парковой культуры (если можно так выразиться). Ничего похожего на дикий горный аул. Идешь по такой улице и удивляешься и радуешься такой непохожести каждого домика и зеленого участка, его окружающего.
Каждое жилище - буквально, произведение искусства. На многих участках для живописности разбросаны (сохранены или специально доставлены?) разного размера камни, от небольших до огромных. По всему видно, что дома эти стоят недешево и живут в них люди с достатком гораздо выше среднего.
Это видно и по машинам, которые там припаркованы и по их количеству. Впрочем, в таких районах просто для нормального существования машина должна быть у каждого взрослого члена семьи.
Мы обошли там все улочки и преисполнились гордостью за удивительные трудолюбие, жизнеспособность и жизнелюбие проживающих здесь людей. Думаю, что там живут те, кто любит отдохнуть вдали от шума и суеты больших городов, а также, пенсионеры, которых привлекает дикая природа и возможность дышать чистым горным воздухом. Или те, кто помоложе и работают в каком-нибудь недалеко расположенном (30-60 мин. езды) городке или городе.
А также те, кто обслуживают окружающие курорты, теннисные и прочие корты и площадки для гольфа, которых там великое множество. Есть и ипподром. Мы с удовольствием любовались на замечательных лошадок и грациозных наездниц. Для лошадок там проложены специальные прогулочные тропы в окружающем диком лесу.
Леса там тоже есть, не только камни. И перед некоторыми домами, и сравнительно недавно построенными и достраивающимися, остались многовековые деревья, бережно сохраненные в тщательно продуманном оформлении «лужайки» (кое-где и с фонтанами) перед домом.
Мы побывали в находящемся поблизости заповеднике с дикими животными, которые не по-человечески дружно живут в очень живописном, гористом, холмистом, специально созданном для них месте, с водоемами, скалами, норами и буйной растительностью. Этакий, приближенный к естественной среде обитания своеобразный огромный зоопарк, практически без клеток.
Посетители объезжают его в специальном поезде, с открытыми экскурсионными вагончиками, приблизительно за час, с приличной скоростью, и нигде не останавливаясь. Ну, а пешком гулять там можно целый день. Такое комфортное сочетание дикой природы и цивилизации со всеми ее прелестями. Есть где перекусить и отдохнуть, попить и поесть. Хотя выбор, например, мороженного, конечно, не такой, как в Париже, Нью-Йорке или Санкт-Петербурге.
Еще мы побывали в так называемой индейской резервации.
Ничего первозданного там не осталось. Вместо этого - роскошное казино, переполненное в любое время дня, недели, месяца и года. Туда съезжаются со всех окрестностей в радиусе до 2-х часов езды на машине. Для американцев - это не расстояние. Они даже на работу так ездят.
Из чувства вины перед почти уничтоженными индейцами (их здесь называют Native Americans), им разрешают держать казино и не берут с них налогов. Поэтому уцелевшие экземпляры - сказочно богаты. Не знаю, счастливы ли.
Из Сан-Диего в северную Калифорнию, к Иринке, мы решили поехать на автобусе.
Миша, правда, предложил вести машину (часов 9), но я это категорически отвергла. Лучше, чтобы тебя везли, хоть и немного дольше. Это самый дешевый вид транспорта. С учетом того, что мы пенсионеры и билеты заказали заранее, нам это обошлось в 70 дол. на двоих, т.е. 50% стоимости.
Автобусы комфортабельные, с кондиционером и туалетом, в пути часто останавливаются, так что можно размяться.
Миша предлагал лететь самолетом – в пять раз быстрее (и во столько же раз дороже). Но я его уговорила: мол, посмотрим страну, природу, какое-никакое разнообразие, все-таки. Если бы я знала, во что это выльется.
На автовокзал в Сан-Диего мы приехали за полтора часа. Нас предупредили, что надо приехать заранее, правда "забыли" объяснить, почему. Билеты у нас были с местами, и мы спокойно сидели в зале и разглядывали длинную очередь, которая выстроилась к "нашему" выходу на перрон.
Подошел наш (11 часов утра) автобус до места пересадки – Лос-Анжелеса, шофер впустил в него человек пять из очереди и уехал.
Я, ничего еще не подозревая, пошла узнать, в чем дело. И мне спокойно так объяснили, что автобус пришел уже полный и поэтому взял только несколько человек.
"А как же заранее забронированные места?" - спросила я.
Вот тут-то мне и объяснили, почему ("я же вам говорила!") нужно было приехать заранее. Оказалось, что бронь существует только в теории (интернете и рекламе). На самом же деле надо прийти много заранее и сразу же занять место в "живой" очереди у того выхода, куда должен подойти нужный тебе автобус. И что следующий автобус с такой же живой очередью, огромной, которая практически не убавилась, будет только через час.
А в Лос-Анжелесе нас ждала пересадка на автобус, где, согласно расписанию в наших билетах, мы должны были в 2 часа дня сесть на забронированные места и уже в 10.45 вечера попасть в нежные объятия встречающей нас там Иринки.
В Лос-Анжелес мы, конечно же, опоздали. Но даже если бы приехали во время, то все равно ну никак не попали бы на "наш" автобус.
Следующий уходил через три с лишним часа.
Мы сообщили о задержке и встали в живую очередь. Вернее, в очереди теперь, как и у всех, уже умудренных опытом, стояли наши вещи. Многие ехали на местных автобусах до ближайших населенных пунктов. Поэтому, когда наш чемодан продвинулся до самой двери, мы его там оставили, а сами сели поблизости.
Хотя на этот раз мы были первыми, но все равно чуть было опять не упустили этот счастливый шанс. Оказалось, что к чемодану должна была быть прикреплена какая-то специальная бирка (с этого места, в этот автобус). Это было для нас полной (и непонятной) неожиданностью, потому что первую часть пути мы проехали без всяких бирок.
И вот тут нам пригодился наш такой драгоценный отечественный опыт поездок на "общественном" транспорте. Я послала Мишу положить сумки на наши «забронированные» (№№ 5 и 6) места, а сама побежала за биркой. Ну а там-то ведь опять была эта самая пресловутая американская живая очередь (железное правило - все равны: людям даже с детьми на руках, и даже больным - никаких исключений!)
Я, вспомнив уже забытый за десять лет опыт, по-советски нахально (но очень от этого нервничая!) прошла прямо к стойке, сказав, что мне нужно только бирку, а на автобус уже идет посадка. «Но и нам тоже», - вежливо возразили мне из очереди. Я объяснила ей, очереди, что муж мой уже сидит в автобусе, который вот-вот отойдет и мне нужен только этот "посадочный талон". Я подождала, пока обслужат очередного пассажира и при вопросе: «Кто следующий?" – быстренько сунула свой билет и за одну минуту получила желаемое.
Слава богу, что очередь не роптала, а служащая не завернула меня традиционной фразой: On line! Встаньте в очередь! Они соблюдают это правило даже более рьяно, чем сама очередь.
Все могло сорваться еще и потому, что вышеупомянутый муж неожиданно материализовался и подошел ко мне с чемоданом. Ему сказали, что чемодан надо «предъявить». Поэтому на вопрос служащей, с собой ли у меня чемодан, я честно ответила: «Да». Но даже, если бы не было, я бы всё равно ответила утвердительно. Здесь еще верят на слово. Чем мы, совки, активно и нахально пользуемся, привыкнув «вертеться», если хочешь жить.
Дальше всё было замечательно.
Мы ехали по красивой дороге и с удовольствием глазели по сторонам, пока не стемнело. Автобус останавливался раз пять. Из них два – почти по часу, давая людям и водителю передохнуть и поесть. На каждой станции, как везде в Америке, не было недостатка в дешевой еде на любой вкус: и fast (быстрая) и нормальная (суп, второе и пр.). Так что, мы даже не устали.
Вот только в Сакраменто приехали в два часа ночи. И встречала нас не Иринка, у которой с восьми утра были 8-часовые занятия, а наш зять Сережа, у которого в понедельник, очень кстати, был вынужденный выходной. Их, чтобы не платить и не увольнять, заставляют отгуливать.
Я так затянула описание нашей автобусной поездки, потому что всё это было совершенно неожиданным для нас. Я сразу вспомнила аэропорты и автовокзалы в Средней Азии, куда ездила в экспедиции. Такой же бардак, такие же темные люди с мешками и баулами. Эта часть Америки раньше принадлежала Мексике. И постоянно в Америку эмигрирует или нелегально проникает огромное количество мексиканцев. Кроме мексиканцев, там еще было много латиноамериканцев и желтолицых азиатов, и индейцев, а также всех прочих, еще более темнокожих.
Мы там были, практически, единственными белолицыми. Из чего сделали вывод, что белые люди в этой части Америки автобусы избегают. И либо ездят на собственных машинах, либо летают.
В процессе нашего долгого ожидания Качан мне неоднократно давал понять, как он был прав, предлагая лететь. Увы, должна признать, что он, да, был прав. Я такого не ожидала. Мой опыт использования автобусов в Нью-Йорке, наоборот, показывает, что в метро редко встретишь белокожего. Они предпочитают либо машины, либо автобусы, либо такси.
И с междугородными автобусами в северной части Америки тоже все в порядке. Если тебе продали билет на определенное время, то ты можешь быть уверен, что место тебе там найдется, хотя места, тоже не указаны в билете. Можно ехать, если не успел, и на следующем автобусе.
Кстати, считаю нашу поездку очень познавательной. Мы еще раз убедились, что Нью-Йорк - это совсем не Америка. А Америка - очень разная. И в ней есть всё. И не меньше, а даже больше, чем где-бы то ни было. Например, Северная Калифорния совершенно другая страна. Особенно, то место, где живет Иринка. Там население преимущественно белое. И, как следствие, всё более упорядочено и лучше организовано.
И самые хорошие школы во всей Америке. Например, школа, которую посещают наши девочки, занимает, кажется, 2-е место среди шести лучших школ Америки.
Это и определило их настоящее место жительства.
Прежде, чем снять жилье, Сережа очень тщательно изучил этот вопрос. Они сняли квартиру в более дешевом районе, Роузвиле, соседнем с очень дорогим и престижным районом Гранит Бей, школы которого охватывают и этот район.
Когда встал вопрос о покупке дома, исходили из того, что дом должен быть в этом районе. Хотя немного подальше за те же деньги можно было бы купить дом побольше и в более живописном месте.
Впрочем, в Америке покупка-продажа дома - дело рядовое.
Средние американцы меняют их, как перчатки, постоянно улучшая, или ухудшая, в зависимости от текущего материального положения.
В этом районе наши смогли себе позволить купить только небольшой особнячок с четырьмя спальнями. Для такой большой семьи это лучше, конечно, чем квартира с тремя спальнями, которую они снимали, но все равно маловато. Нет места для гостей, например, нас. Мы ночевали в кабинете.
Но значительно возросло количество мест общего пользования: больше кухня, в которой достаточно места для всей семьи. Рядом - семейная комната отдыха с мягкой мебелью, телевизором и соответствующим настроению освещением, общим и индивидуальным. А с порога или из гаража ты попадаешь в очень светлую и просторную, потому что высотой в оба этажа гостиную, к которой примыкает примерно 12-14 метровая гостевая столовая.
Предыдущая хозяйка была, видимо, хорошим дизайнером и все тщательно подобрала и продумала. Наши только перекрасили по своему вкусу личные спальни (три) и ванные (их две наверху, где все спальни и кабинет), а внизу - кухню и семейную комнату, оставив прежними гостиную и совершенно обалденные по окраске столовую и туалет.
Столовую Иринка решила превратить (это еще в проекте) в маленькую гостиную, с пианино, диванчиком и креслами.
Мне дом очень понравился. В нем много воздуха и света. А теснота - временная.
Во-первых, не исключено, что Алисе с Женей (наша старшая внучка со своим парнем) надоест спать на виду у всех в семейной комнате и просыпаться рано утром, когда вся остальная семья завтракает (на всем первом этаже нет ни одной двери, отсюда такое ощущение воздуха и простора), и они съедут на какую-нибудь квартиру.
Во-вторых, у Надюшки - последний год, она уедет в какой-нибудь университет (сейчас подает заявления) и будет приезжать только на каникулы.
В-третьих, этот дом рассматривается только как временное жилье - года на два-три, пока Верочка кончит школу и отпадет необходимость держаться за район.
И, вообще, так далеко никто не загадывает. Кто знает, что может произойти за это время. Не только внутри страны, но и снаружи. Обстановка крайне взрывоопасная. Я, как большинство женщин и матерей, не хочу никакой войны. Но мужчины поддерживают позицию Буша о глобальной борьбе с терроризмом.
Но тут мы, к сожалению, ничем не можем помочь. Поэтому вернемся к реальной жизни с благодарностью за то, что она дает нам сегодня.
Кроме автобусного «приключения» (Эдуард Михайлович – руководитель детского оркестра в Академгородке - учил детишек понимать, что приключение – это правильно понятая трудность), меня очень впечатлило, на этот раз по-хорошему, посещение спортивной игры в школе. Я там была два раза, чтобы посмотреть на выступления Верочки в группе поддержки.
Продолжаю после о-о-чень большого перерыва. Я в своем репертуаре. Меня надолго нехватает.
Я умею хорошо делать только то, что не требует много времени. Сделать сразу и без пауз. Потому что любая пауза отвлекает меня на что-то другое, что я делаю так же быстро и страстно, пока опять не остановлюсь. Поэтому так много начал и так мало результатов.
Все мои попытки (при большом желании) быть последовательной и постоянной в работе (потому что в жизни я очень даже "постоянная") приводили только к стрессу и полному нежеланию что-либо делать вообще.
Размышляя над природой такого моего поведения, я даже выдвинула "научную" (как химик) гипотезу, объясняющую разницу в работоспособности живых существ, вообще, и скажем, моим и Мишиным умением работать, в частности.
Все мы дети природы - микрокосмос, частичка макрокосмоса. Мы состоим из тех же элементов, что и он и подчиняемся тем же законам (как, все-таки, приятно "свалить" свои способности и неспособности на природу!).
Существует (мое мнение) два главных способа расходования энергии. Назовем их планетарный и атомный.
В отличие от равномерного (планетарного) расходования энергии, атомная расходуется квантовано. Периоду выброса, величина которого зависит от масштаба личности, предшествует период накопления. Это не бездействие, хотя снаружи оно и может показаться таковым. Идет постоянная и даже мучительная внутренняя работа. Об этом замечательно написал гениальный Пушкин.
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен.
Чувство, что "меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он" - мучительно.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
И он создаст свой очередной шедевр.
Смею утверждать, что хоть я и маленькая молекула, но мной управляют те же законы, и поэтому мне близки и понятны чувства поэта.
У меня бывают такие же периоды, когда я ничего не могу, чувствую себя полным ничтожеством и задаюсь вопросом, зачем природа вообще создает такое. Эти мучения были особенно сильными в молодости.
К сожалению (или к счастью?) я не перестала метаться и сейчас. Только научилась спокойнее относиться к периодам "импотенции души", зная, по опыту, что они, слава богу, временные, и принимать себя такой, какой я создана.
Еще один поэт, американский, Ленгстон Хьюз, который, видимо, испытывал те же чувства, облегчил их, отпасовав ответственность за свои слабости и несовершенства создателю:
Бог в своей бесконечной мудрости
Мне ума не наладил много.
Пусть, поэтому, все мои глупости
Не смущают господа бога.
Еще перерывы, вынужденные, из-за спины, которая не позволяет долго сидеть за компьютером. А при отсутствии таланта краткость невозможна.
У меня, видимо, просто такая «сучность» (как говорила одна моя ташкентская преподавательница) - люблю глубоко пофилософствовать на мелком месте.
Этот кусочек текста – тому подтверждение и дань.
Но вернемся к нашим баранам ("Revenons a nos moutons").
Я начала рассказывать о спортивном празднике в школе, где учатся наши девочки (я уже писала, что она – одна из лучших в Америке). В ней около 2000 детей средне, хорошо и очень хорошо обеспеченных родителей.
Это определяется районом, в котором она находится. Он очень богатый. Иринка с семьей (средней обеспеченности) снимала, а теперь купила дом в соседнем, более дешевом районе. Но об этом я тоже уже писала.
Богатенькие родители вполне могли бы отдать своих детей в более дорогие частные школы. Но они этого не делают, потому что школа на самом деле хорошая, и после нее принимают в самые лучшие университеты, а американцы народ трезвый и не любят бросать деньги на ветер.
Как нас учили – бытие определяет сознание.
Возможно поэтому, американцы обожают всякого рода зрелища и у них большой опыт их организации. Ну и конечно, деньги при этом играют не последнюю роль. Деньги родителей учеников, в частности. Потому что все делается именно за их счет. Если ребенок участвует в каком–либо мероприятии, то родители не только оплачивают все расходы на костюмы, фотографирование, переезды из города в город и пр. Они обязаны (такова школьная установка!) поддерживать свое любимое чадо еще и морально, присутствуя на его выступлениях. Хорошее правило.
Поэтому на трибунах и в концертных залах всегда очень доброжелательная аудитория: в основном, родители, дедушки и бабушки, родственники и друзья.
Я это отметила еще по концертам в Карнеги холле. Мне там довелось не один раз слышать от умиленного соседа или соседки, что они специально приехали из другого штата, чтобы поприсутствовать на концерте.
Потом Иринка с Сережей и Надей ездили поддерживать Верочку через всю Калифорнию. Останавливались в заранее забронированных (школой или ими самими) отелях. И, наконец, нам с Мишей посчастливилось поприсутствовать на празднике, о котором я никак не могу кончить рассказывать.
Мы все приехали намного раньше. Иринка предупредила нас, что на трибунах место, конечно, всегда найдется – стадион огромный. А вот запарковаться позже будет трудно. Там и в обычные школьные дни двух громадных парковок нехватает. Паркуются на шоссе вдоль школы. А в дни таких мероприятий машин еще прибавляется. И они стоят длинными рядами с двух сторон вдоль дороги налево и направо, буквально, пока видит глаз.
Еще до начала праздника, пока зрители собирались и рассаживались, перед ними самоотверженно выступала какая-то местная самодеятельная группа: один солист и несколько инструментов - гитары, ударные и портативный клавишный.
На уровень исполнения никто не обращает внимания, потому что - свои, любимые и очень стараются. Поэтому после каждого номера – свист и аплодисменты одобрения, и всякие прочие звуковые поддержки.
Когда подошло время, на поле стадиона вышел оркестр из одних трубачей.
Я насчитала их не меньше сотни.
В потрясающе красивых костюмах, очень напоминающих драгунские – такие же мундиры и кивера, со сверкающими на солнце надраенными до блеска золотыми пуговицами и инструментами.
Ими руководила женщина-дирижер, которая стояла на специальной подставке.
Музыканты, не переставая играть, маршировали, перестраивались, двигались по полю в танцевальном ритме и почти танцуя.
Дирижер тоже не переставала маршировать.
Потом музыканты выстроились вдоль поля, уступив место другим выступающим. А дирижер сняла кивер и поклонилась публике.
После этого на поле выскочила группа поддержки.
Все, наверное, видели по телевизору этих девочек в коротеньких хорошеньких юбочках, которые под какие-то ритмические, громко выкрикиваемые ими тексты, строят разные пирамиды, кувыркаются, растягиваются в шпагате и пр.
Наша Верочка, как самая легкая в своей группе (таких групп по пять человек – несколько), была на самом верху своей пирамиды.
Ее подбрасывали и ловили. И мы каждый раз замирали, боясь, что могут поймать на один раз меньше, чем подбросили (случается).
Потом начался сам спортивный праздник, суть которого я так и не уяснила. Трибуны ревели, поддерживая игроков. Но нам с Мишей это было не интересно, поэтому мы ушли сразу же после того, как девочки выступили еще раз в перерыве.
На второй праздник я пошла одна. Мише хватило одного. Тем более, что обратно надо было возвращаться пешком. Туда меня подвезла Иринка, а сама поехала на занятия.
От школы до дому сорок быстрого ходу. Мне-то нормально. Я там каждое утро гуляла в два раза больше. А Миша быстро не ходит. С ним было бы в два раза дольше идти. Да и тяжело ему, ноги болят.
На этот раз это был американский футбол: еще менее понятно, чем в первый раз. Собираются кучками, топчутся на месте над мячом, потом куда-то зачем-то бегут, а трибуны в это время кричат, свистят (чего, спрашивается?). Короче, я только посмотрела выступления групп поддержки и ушла.
А группы поддержки были от обеих школ, участвовавших в соревнованиях. Причем, у второй, не Верочкиной школы, эта группа состояла уже почти из профессионалов. И они делали такие головокружительные пируэты и кувырки, что просто страшно было на все это смотреть.
Уже вернувшись в Нью-Йорк, я увидела по телевизору передачу, где рассказывалось о целом исследовании по этому поводу.
Врачи считают, что эти выступления становятся все сложнее и поэтому всё опаснее для детей и для подростков. И я с ними согласна.
Впрочем, по-моему, это равно относится и ко всем остальным видам спорта.
Еще мы хорошо погуляли на новоселье у Иринки, а потом и у ее друзей.
А еще я с Надюшкой побывала на репетиции «Марицы», которую ставит неугомонная Марина Линч. Надюшка там поет в хоре. Но это уже сюжет для другого рассказа.