Вот уже полгода как Алёнушка вместе с мамой и бабушкой жили в этом большом десятиэтажном доме на третьем этаже. С их балкона хорошо просматривался весь двор с детской площадкой и беседкой меж трёх тополей. Облокотившись на подоконник и подперев рукой щёку, она часто наблюдала суетливую жизнь соседнего дома и думала, что летом здесь должно быть весело – вон сколько детей играют на площадке. «А вот, похоже, моя ровесница идёт. О! И даже в наш подъезд! Классно, надо познакомиться», - подумала радостно Алёна. И тут она снова заметила мужчину в чёрном пальто, без шапки – качаясь, он шёл к лавочке. Он приходил сюда каждый день, поднимал воротник своего добротного драпового пальто, засовывал руки в карманы и засыпал. Да, да, засыпал, потому что голова его через пару минут падала на правое плечо. В такой позе он сидел до тех пор, пока за ним не приходил мальчик, по-видимому её ровесник, а может чуть старше. Мальчик тряс его за плечо, что-то говорил, а мужчина, сопротивляясь, отталкивал его. Всё же через какое-то время мальчик уводил его в дом напротив.
«Одна и та же картина каждый день, - подумала Алёна, - ведь так однажды и замёрзнуть можно». На следующий день, как только мужчина появился, она вышла на улицу. Теперь Алёна могла рассмотреть лицо мужчины: густые чёрные волосы ниспадали на лоб и почти закрывали глаза, давно небритое лицо. Губ не было видно из-за толстого шарфа, закрывающего половину лица и уши. Она коснулась его плеча: «Дяденька, вставайте, на улице очень холодно, да и снег уже пошёл, замёрзнете ведь». Но тут подошёл мальчик: «Не трожь, я сам». Он растолкал мужчину, и они, как всегда медленно, побрели к дому. «Наверно, этот человек его отец, - подумала Алёна, - жаль мальчика, он всегда такой угрюмый и даже не посмотрел в мою сторону». На следующий день она снова подошла к мужчине. Но мальчик крикнул: «Не трожь, уйди, я сам!» Алёна не выдержала и тоже вспылила: «Сам, сам, а он сидит на ледяной скамейке и может замёрзнуть, ты соображаешь?!» - «Тебе что до нас? Это наши дела, иди своей дорогой», - зло ответил мальчик. На следующий день мужчина не появился, а ещё через день она увидела мальчика в аптеке. Он спрашивал парацетомол, но его там не оказалось. «Что же мне делать? - с горечью спросил он, - поймите, у меня папа заболел, у него высокая температура». Аптекарша объяснила ему, как добраться до следующей аптеки. Тут Алёна быстро сказала:» Постой, у нас дома есть то, что тебе нужно, я только куплю лекарство для бабушки». «Да ну, ещё чего», - направился он к двери. «Ты что, может у твоего отца уже под сорок температура, а ты собираешься ехать куда-то, - возразила девочка, - быстро к нам!» Влетев в квартиру, Алёнушка уже с порога закричала: «Бабуля, надо срочно парацетомол, а ещё аспирин. У Вани папа заболел. Давай быстренько!» Через минуту Ваня держал лекарство в руках. «Дай Бог, чтобы твой папа скорее поправился», - сказала ему бабушка вдогонку. Прибежав домой и еле переведя дух, Ваня выдохнул: «Ты как, папа? Сейчас будем лечиться». Он никогда раньше не видел отца в таком состоянии. Дыхание у отца было учащённое, его лихорадило. Мальчик испугался, что с ним случится что-то непоправимое. Эти мысли приводили Ваню в ужас…
Прошла неделя. Отцу стало лучше. Ваня был рад, что самое страшное осталось позади, отец пошёл на поправку. Однажды тот, подойдя к зеркалу, ахнул: «На кого же я похож? Ты ли это Сергей Петрович, в прошлом ведущий артист театра?» Он махнул рукой и снова лёг, отвернувшись к стене.
Вот уже скоро год, как его уволили из театра. Некогда уважаемый человек с искринкой в глазах, высокий, всегда со вкусом одетый, он вызывал восхищение у окружающих. Всё изменилось неожиданно, когда театра, как и многого другого, коснулась перестройка. Отец потерял работу и запил. Мать, бухгалтер по профессии, тянула семью одна, как могла.
Как-то, стоя у окна, Алёна увидела Ванюшу с пакетом в руках и выбежала на улицу. «Ваня, как хорошо, что я тебя увидела. Как твой папа, ему уже лучше?» - «Да, спасибо, Алёна. Знаешь, я так волновался за него. Хорошо, что мы встретились в аптеке». – «А я боялась, что твой отец когда-нибудь замёрзнет». – «Ты извини, пожалуйста. Мы с мамой замучились с ним и ужасно злились на него. Он и сейчас просил меня принести водку». – «А ты что, купил?» - «Конечно, нет. У меня и денег таких нет. Вот только хлеб да молоко. Знаешь, Алёна, мой отец был актёром театра. Я им всегда гордился. Думал, когда вырасту, стану тоже артистом». – «Артистом? Вот здорово! А что же с ним произошло?» И Ваня поведал ей печальную историю, как однажды отец сломал ногу и очень долго ходил прихрамывая. Он стал раздражительным и вспыльчивым и как-то повздорил с главным режиссёром. Вскоре последовало увольнение. Для отца это было шоком, от которого он и сегодня не может отойти. Алёнушке было жаль Ваниного отца. Мысли о нём не покидали её. Она вспомнила, что мамин двоюродный брат тоже работал в театре, и у неё возникла идея. Вечером за ужином Алёна спросила: «Мама, дядя Аркадий всё ещё работает в театре?» - «Да, а что? Хочешь сходить в театр?» - «Да, с соседом Ваней». – «Замечательно, давно пора. А то всё дома сидишь». – «Мама, а наш дядя Аркаша добрый?» Мама удивилась неожиданному вопросу: «Да, конечно, он всегда помогал нам в трудную минуту, так же, как и мы ему». На следующий день мама вручила Алёнушке билеты и попросила передать дяде Аркадию привет. Всё складывалось наилучшим образом, и Ваня был несказанно рад предстоящему спектаклю.
Настало долгожданное воскресенье. До начала спектакля было предостаточно времени и Алёна сказала: «Ваня, сейчас мы пойдём к Аркадию Николаевичу, я тебе о нём говорила. У меня к нему есть дело». Дядя Аркадий стоял к ним спиной и разговаривал с актёрами. Наконец он заметил Алёнку с Ваней и громко сказал: «Кого я вижу, Алёнушка! А ты, как я понимаю, «братец» Иванушка, чудесненько!» - и пригласил их в кабинет. На двери Алёнушка увидела табличку «Главный режиссёр» и, поперхнувшись, воскликнула: «Дядя Аркаша, так это вы выгнали с работы Ваниного отца? Как вы могли? Он, бедняжка, впал в депрессию, запил и чуть не умер!» – «Стоп, стоп, ты о ком сейчас говоришь? Я никого не увольнял, так же, как никого не принимал. В этой должности я всего десять дней. Так что извини, ты зря меня обвиняешь». Тут вошли ещё актёры. Оказалось, что один из них заболел и теперь некому играть Пьеро в спектакле «Буратино». Вдруг стала чихать стоящая рядом актриса. Она никак не могла остановиться и выбежала из кабинета. «Вы хотя бы в платочек чихали, Мальвинушка вы наша», - крикнул ей вслед Аркадий Николаевич. Не успела она скрыться за дверью, как сам главный режиссёр громко чихнул. Все дружно засмеялись – платочка у него тоже не оказалось, и он только развёл руками. «Алёнушка, так в чём же проблема, я что-то не понял? И кто, собственно говоря, Ванин папа?» - «Вы его прекрасно знаете, дядя Аркадий, это Сергей Петрович Орлов. Я же вам о нём говорила». – «Ах Орлов, конечно, знаю. Так это твой папа, значит. Очень хороший актёр был». – «Ну почему же был, дядя Аркадий, с ним сейчас всё нормально, вот только приболел немного гриппом, но пошёл на поправку, можно сказать, уже в рабочей форме». В кабинет опять постучали. «Аркадий Николаевич, у нас беда. Выбывает из труппы по состоянию здоровья Никитин, ему нужна операция. Играть Ревизора некому, что делать? Через неделю премьера». – «Да, дела однако у нас. Сам бы Гоголь сейчас зашёл в тупик». Он развёл руками и зашагал по кабинету, обдумывая возникшую ситуацию. «Так ребята, я, кажется, нашёл выход. Как вы, мои дорогие, думаете, Сергей Петрович Орлов сможет выйти на сцену?» - обратился он к Ивану и Алёнушке. Дети в один голос закричали: «Да, да, сможет!» - и радостно переглянулись между собой. Актёры тоже переглянулись. Ведущая актриса, Вера Маликова, неуверенно произнесла: «Но вы же знаете его проблему...». Алёна буквально перебив её, выкрикнула: «Никаких проблем уже нет!» Ваня тут же подхватил и, слегка заикаясь от волнения, сказал: «С ним уже всё в порядке. Верьте мне, пожалуйста». – «Ну хорошо, верим, верим. Мы его всегда знали, как отличного актёра и хорошего товарища. Мы будем рады его возвращению. Передавайте ему привет». Взглянув на часы, Аркадий Николаевич сказал: «Ребята, бегом на спектакль, а то опоздаете, а я позвоню Сергею Петровичу». После спектакля Алёна и Ваня ещё долго обсуждали случившееся. Алёнушка, увидев табличку «Главный режиссёр», подумала, что её план провалился. Если бы дядя Аркаша Сергея Петровича уволил, то вряд ли взял его снова. Но всё получилось и надо думать только о хорошем. Детям не терпелось поделиться радостной новостью, и они направились к Ване домой. Они остолбенели, когда дверь им открыл молодой, красивый мужчина в спортивном костюме, изрядно похудевший, но улыбающийся. Алёнушка не выдержала и сказала: «Дядя Серёжа, какой вы классный, прямо как из фильма «Человек-амфибия». Вы так похожи на Ихтиандра, просто здорово!» Иван тоже подошёл к отцу, обнял его и, утирая слёзы, тихо произнёс: «Папа, папочка, я знал, я верил...» - «Не плачь, сынок, успокойся, всё будет хорошо», - сказал Сергей Петрович, крепко обняв сына. Тут вошла Мария Андреевна: «Всем быстренько мыть руки и к столу». Детей переполняло чувство важности того, что произошло.
Они не могли больше сдерживаться и начали, захлёбываясь и перебивая друг друга, рассказывать: «Мы были в театре и говорили с моим дядей, он сейчас главный режиссёр. Вы будете снова играть в театре, и мы даже знаем что». Тут выпалил Ванечка: «Папа, я знаю, ты все эти роли уже играл». Но Алёнушка снова его перебила: «Сергей Петрович, мой дядя позвонит вам завтра», - и посмотрела на Ванюшу сияющим взглядом. Сергей Петрович долго не мог понять, что всё это значит. Он не мог поверить, что дети смогли изменить его никчемную, пустую жизнь. Теперь жизнь наполнялась смыслом – он сможет играть, как же долго он был этого лишён. Он обнял детей и медленно произнёс: «Спасибо, мои дорогие. Господи, радость-то какая. Я снова живу, живу, живу!» Тут подошла Мария Андреевна: «Дорогая Алёнушка, я знаю, это всё ты. Ты ещё такая маленькая, но уже мудрая. Мы потеряли всякую надежду, а ты сотворила чудо. Мы тебе так благодарны. Спасибо тебе, родная, спасибо!» Алёнушка подняла на Сергея Петровича огромные синие глаза и произнесла: «Вы ведь нас не подведёте, правда?» И он с уверенностью сказал: «Никогда! Будьте уверены! Вы ещё будете мною гордиться!»