В дверь настойчиво звонили. Понимая, кто находится за ней, она вздохнула, нехотя поднялась со стула и пошла открывать.
На придверном коврике в нетерпении топталась Колобок. Буркнув «Привет!» она вкатилась в открытую дверь и хорошо знакомым маршрутом отправилась на кухню.
Швабра удивленно подняла брови, пожала плечами, закрыла дверь и отправилась вслед за подругой.
Запрыгнув на стул, Колобок в нетерпении постукивала наманикюренными коготками по столу. Она была переполнена эмоциями и была готова вот-вот выплеснуть их наружу. Стараясь отсрочить этот момент, Швабра спросила:
-Чай будешь?
-Угу, - буркнула Колобок.
Завязав на узкой талии фартук, Швабра неторопливо налила в чайник воду, поставила его на плиту и стала рыться в шкафчике в поисках печенья. За ее спиной раздавалось недовольное фырканье и сопенье.
-Все, я так больше не могу! – заявила Колобок. – Сядь, наконец, и выслушай меня.
Швабра вытащила пачку печенья, закрыла дверцы шкафа и присела на краешек стула.
-Ну, и что на этот раз?
-Катастрофа!
-И какая?
-Личная!
-А прежние были не личные? – устало спросила Швабра и тут же подумала: «И зачем я это сказала! Она сейчас взорвется». Но взрыва не произошло. Колобок в изумлении смотрела на подругу, краснела на глазах и, раздуваясь, молчала. Швабра предусмотрительно отодвинулась от стола, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Наконец, Колобка прорвало.
-Я толстею, понимаешь, толстею!
-Ну, и что в этом страшного? Ты же Колобок. Тебе сам бог велел.
-Но я не равномерно толстею! Понимаешь, диаметры меняются. Ужас! Кошмар! Я не знаю, что с этим делать!
-В какой плоскости происходят изменения? – спросила Швабра.
-Икс-игрек.
-Ось?
-Икс, - шумно выдохнув, произнесла Колобок.-Я превращаюсь… - патетически заговорила она.
-В эллипсоид, - не дав ей закончить, произнесла Швабра.
Колобок, поглощающая в это время печенье, застыла с открытым ртом, затем закрыла его, хрустнув печенькой.
-И что мне с этим делать? – поинтересовалась она. Ей нравилось, что на ее многочисленные и долго мучившие вопросы стали появляться ответы.
-Ну, всем нам свойственно меняться, - произнесла Швабра. – Пришло твое время. Ты, например, начинаешь менять форму.
-Ох, - жалобно выдохнула Колобок. – Как я мужу эти изменения объясню?
Мужем Колобка был Параллелепипед. Был он угловат, резок и туп, но свою пышечку любил до безумия. Швабра знала об этом и удивилась, почему Колобок задала этот вопрос.
-Скажи ему, что супруги, которые долго живут вместе, становятся похожи друг на друга. Вот и ты начинаешь вытягиваться. Но только по другой оси. При этом все твои округлости останутся при тебе.
-А дети? Как они меня будут узнавать?
Вот этому вопросу Швабра искренне порадовалась. Детьми Колобка и Параллелепипеда были три Кубика, тройняшки, с подходящими именами А, Б и В. Швабра их с трудом различала. Они были на редкость тормозные, слишком простые и запоминали только образы, не обращая никакого внимания на детали. Мать для них представала в виде шара. Впрочем, любой объект в виде шара мог им сойти за мать.
-Это решается просто, - заявила Швабра. – Ты поворачивайся к ним всегда в профиль. Они будут видеть круг. – А про себя подумала: «Этого им будет достаточно».
-Хорошо, - произнесла Колобок, - а что делать с входной дверью?
Дверь в квартиру Колобка была не совсем обычная – в прямоугольнике была прорезана окружность. От круглой двери был ключ только у матери, поскольку ни муж, ни сыновья в нее не проходили.
-Тут тоже все просто, - твердо заявила Швабра. – Поворачивайся боком и проскальзывай торпедой. Расходов дополнительных никаких. Тебе только нужно сделать одно дополнительное движение, что в лице окружающих придаст тебе загадочности.
Колобку все больше и больше нравился ход разговора. Она перестала суетиться и позволила себе расслабиться, обмякнув на стуле.
-А гардероб?
-Здесь я тоже не вижу проблемы. Ты сейчас что носишь? Наволочки размером 50 на 50, а будешь носить 50 на 70. Вообще, смена гардероба несет только положительные эмоции.
Колобок успокоилась, глазки заблестели. Швабра была ей уже не нужна.
-Ну, спасибо тебе, подруга. Побежала я! – подвела итог беседы Колобок.
«Не побежала, а покатилась», поправила ее про себя Швабра.
В прихожей Колобок подпрыгнула, поцеловала Швабру в щеку, и, сказав «Пока-пока!», выкатилась за дверь.
Швабра очередной раз подумала: «Ненормальная!», закрыла дверь и вздохнула.
Бам-бам-бам, бам-бам-бам – это Колобок спускалась по лестнице. Двумя пролетами ниже ей повстречался Веник, муж Швабры, который тащил за собой дочь. Совочек упиралась на каждой ступеньке и капризничала, требуя взять ее на ручки. Веник терпеливо поправлял очки, ровным голосом объяснял дочери, почему не будет этого делать, и перетаскивал ребенка на одну ступеньку вверх, где все повторялось сначала.
Бросив Венику «Привет!» и пожав ручку Совочку, Колобок «побамкала» дальше. На финишной прямой уже выкатываясь из подъезда, она подумала: «Какие же они все-таки странные, но иногда без них никак». И, толкнув входную дверь, выпрыгнула на улицу.