Когда наши края назывались Строгановской вотчиной, поселились на берегу реки Обва люди. Начали они леса рубить, земли распахивать, рожь сеять. Тут хлебопашцам стали попадаться чудные вещи. Кто ложку найдёт, кто пряжку медную, а кто и блюдо серебряное.
Догадались тогда люди пришлые, что до них в этих краях другой народ жил, богатый. Кто-то стал клады искать, кто-то всё скупать и переплавлять серебро да медь в слитки, а кто-то и дальше на земле работать.
Прознал про то сам хозяин этих мест и строго-настрого велел всем нести чудские вещи к нему за хорошее вознаграждение. Тому, кто поболее клад найдёт, вольную обещался дать.
*
В одном починке жил кузнец Ужёг. Как-то раз возвращался он от своей кумы домой. Решил дорогу скоротать. Пошёл через поле. Поле было три дня как рожью засеяно. К лаптям приставала черная глина. Ужёгу было всё равно. Уже смеркалось, и кузнец торопился дойти домой засветло. Его кидало из стороны в сторону.
- Вродь немного выпил, развезло чёй-то,- тупо думал про себя Ужёг. - Скорей бы добраться до избы, скорей бы в тепло и спать. Завтра рано в кузницу. Работы накопилось много… И чего меня так бросает? Самогонка ядрёна…
Ужёг споткнулся, не удержался и плюхнулся на пашню. Чертыхаясь и отплёвываясь от земли, он уселся в грязную лужицу.
- Чёй-то это? Аж-но искры из глаз, – сказал кузнец. Грязными кулачищами глаза протёр.
Он разглядывал искры, которые вылетели у него из глаз, а теперь валялись в беспорядке на земле. Поднял одну, другую. Они не кончались, а всё множились, как по волшебству.
- Чёй-то? Чёй-то? – то и дело повторял Ужёг, разгребая перед собой серебряные монетки.
Наконец до него дошло, что это не искры из глаз рассыпались перед ним, а серебро ворохом валялось у него между лаптей.
Кузнец вмиг протрезвел. Он вскочил, снова сел на коленки и стал спешно собирать в горсть блестящие монетки. Они стали сыпаться у него из руки. Тогда он пересыпал их в шапку. Но и оттуда скоро стало валиться серебро. Недолго думая, Ужёг стащил с себя пиджак, затем рубаху. Пиджак снова одел на голое тело, а рубаху бережно расстелил возле клада. Ссыпал всё из шапки на рубаху, дособирал оставшиеся монетки. Сверху положил осколки глиняного кувшина. Всё добро кузнец крепко завязал крест-накрест, прижал рубаху к груди и пошлёпал домой
*
- Ну, вот, братец Арай, дело сделано, однако!
- Как ты догадался, братец Сам-Оха, серебро шаманское этому человеку отдать?
- Мы с тобой, однако, к нему притронуться не можем?
- Однако, так.
- Мы не можем, звери не могут, Духи не могут. Однако, люди-то на что? Их ведь только свести к нужному месту.
- Однако, так, и носом ткнуть. Ловко ты землю приподнял. Человек точь-в-точь в клад упёрся, - засмеялся Арай.
- А то опять мимо бы прошёл… Однако, Агульма летит, - Сам-Оха устремил свой взгляд на небо.
К братьям стремительно приближалась туча.
- А-а! Братья проклятые! – шипела и сверкала молниями злая шаманка. – Не сносить вам головы! Я напущу на вас лихорадку!
- Зря стараешься, Агульма! Зря молнии мечешь! Зря дождем обливаешься! Больше нет в земле нашей твоего заклятого серебра! Однако, так! – крикнул Арай и растёкся густым туманом над пашней.
- Прощай, Агульма! Мы теперь с братцем Араем свободны, однако! – вслед Араю, прокричал Сам-Оха и тёмной тенью нырнул в чуть заметную мышиную норку.
- У-у-у! – взревела старая шаманка. Ей оставалось только носиться вихрем, наклоняя верхушки деревьев до самой земли. Не осталось ни одной точки опоры, ни одного клада с древним шаманским серебром, чтобы совершать черные дела: напускать на землю мор и войны.
*
Тем временем в кромешной темноте кузнец добрался до дому. Он зажёг лучину, уселся за стол и положил узел перед собой. Долго не решался притронуться к кладу, но потом махнул рукой и стал осторожно развязывать рубаху.
Перед ним засверкало древнее серебро.
Ужёг дёрнул себя за бороду, ущипнул за щёку, подержал руку над лучиной, резко отдернул её. Больно!
- Значит, я не сплю?! – громко произнёс кузнец и уже тихо добавил. – И чё теперь делать?.. Поначалу надо… опохмелиться!
Он взял самую маленькую серебряную монетку, сжал её крепко в кулаке. Остальное пересыпал в деревянный, кованный железом сундучок, закрыл его на замок и задвинул под кровать.
Прошло три дня.
- Проснись! Вставай! – прямо в ухо кузнецу кричал парень и тряс его что есть сил за плечо.
Ужёг не мог понять, где находится. Он тер глаза, мотал головой, оглядывался по сторонам, но в себя не приходил.
Парень вылил ведро студёной воды на голову кузнецу, и только после этого тот спросил:
- Ты кто?
- Где серебро? Куда ты его закопал? – вопросом на вопрос ответил гость
- Что? Какое серебро? – ничего не понимая, пучил совиные глаза Ужёг.
- Ты вчерась у кумы хвастал, что клад нашёл. Где оно? – орал парень.
- Щас…
Кузнец встал, добрёл до лавки, где стояло второе ведро с водой, вылил его на себя. Замотал головой, как пёс, утёрся рубахой и сказал:
- На чё тебе серебро это? Я нашёл. Как хочу, так и трачу.
- Приказчик сказал, если не снесёшь чудской клад барину, то в кандалы закуют и на солеварни отправят, потому как указу не внемлешь.
- Какому указу?
- А ты чё не слыхал? Барин велел всем, кто чудские вещи или клады там старые найдёт, ему снесть. Хорошую награду обещал, даж вольную кому.
- Да ну?
- И ещё приказчик приказал твоей куме то серебро, что у тебя выманила за самогон, сдать.
- Да ну? - И ещё приказчик своим людям сказал, чтобы прознали, где ты клад прячешь. Потом забрать его у тебя, когда пьяный будешь. Тебя же убить! Ну, там деревом невзначай али железкой какой пришибить.
- Да ну?
- И ещё приказчик кузнеца другого нашёл, с другой деревни.
- Да ну? А ты откуда это всё знаешь? Ты кто?
- Я друг твой!
- Тоже мне друг! Всю воду вылил. Пить хочу!
- Пей!
- Откуда ж?
- С ведра!
- Я ж его опростал, - проворчал кузнец и взглянул на лавку.
Вёдра стояли полные до краёв.
- Чёй-то они? С водой ли чё? – недоуменно воскликнул Ужёг.
- Пей и пошли серебро относить.
- Щас…
Долго пил кузнец, с остановками. И нет-нет, да и взглянет на гостя. Странный он какой-то. Потом, долго кряхтя, переодевался в сухое.
- Ты за мной не ходи! – резко бросил Ужёг.
- Сам справишься? – улыбнулся парень.
- Сам! – сказал кузнец, взял котомку, лопату и вышел вон.
А когда вернулся, парня уже и след простыл.
Странный он какой-то. Не с наших мест. Да и на приезжих не похож. Взгляд без корысти, – размышлял и в то же время собирался в дорогу Ужёг. – И чего это я запил? Как с цепи сорвался. Парень говорил, можно вольную получить. Это дело. Можно и деньгами – тоже не плохо. Жениться мне надо. Скоро сорок лет, а у меня ни кола ни двора. Изба и то не моя. Всё решено. Иду к барину.
Мыслями кузнец уже шёл до усадьбы, а тело не слушалось и в той же позе сидело на лавке. За плечами в узле серебро тянуло к земле.
- Отберут клад, а тебя убьют, - прошумело в ушах.
- А-а! – встрепенулся Ужёг. - Не бывать этому! Я чудское серебро нашёл, я его и донесу до барина!
Хорошо подпоясавшись и затянув покрепче лапти, он направился к дверям. Осторожно высунулся из дому. Перебежал к конюшне. Если за ним следят, надо держать ухо востро, если хочешь добраться до барина живым и здоровым. А это почитай двадцать верст.
- Но ведь можно отдать клад приказчику, и он вмиг доставит его до места, - думалось кузнецу.
- Нет, этот приказчик присвоит себе серебро, а тебя убьёт, - застучало с новой силой в висках.
*
Долго же добирался Ужёг до усадьбы барина. Крался, как зверь, вдоль ездовых дорог. Сторонился и таился от всего живого. Исхудал, изголодался, но добрался-таки до барского поместья. Сразу не решился к хозяину идти. Сначала умылся, одежду подштопал, лапти почистил, а уж потом двинулся к усадьбе, и то выждал момент, когда тот на прогулку выйдет.
- Дозвольте барину показать чудское серебро! – нарочито громко попросил Ужёг у привратников.
Взоры всех гуляющих устремились на пришлого мужичка.
- Пустите его! – приказал барин.
Низко поклонился кузнец хозяевам.
- Дозволь барин клад казать?
- Ну, кажи, кажи! – нетерпеливо, но с интересом разрешил тот.
Развязал тут Ужёг котомку заплечную и высыпал на стол серебро чудское вместе с осколками кувшина глиняного с чудской росписью.
Ахнули тут все. Дивятся кладу старинному. Барин срочно приказал эконома звать, опись составлять монет серебряных, а кузнецу тут же вольную дал и денег немалых.
*
Через месяц учёный археолог, выписанный из Екатеринбурга, держал доклад перед местной интеллигенцией:
- Эту уникальную находку надо незамедлительно отправить в Москву, господа! Да-с! И не куда нибудь, а в Лазаревский институт восточных языков. Все монеты имеют надписи на древне-арабском, персидском и даже, господа, на древнекитайском языках. А датируются они, вы не поверите, господа, одни третьим веком от рождества Христова, другие же шестым и девятым веком. Да-с! Это, господа, сенсация! Да-с! Надо снаряжать экспедицию в ваши края, заниматься раскопками. Да-с!
- Эх, батюшка! – поднялся со своего места барин. - Вы ученые не представляете, на какой богатой земле мы живём! Местные края богаты не только лесами, полями, природными ископаемыми. Они богаты своей историей, тайнами, кладами, богаты народной мудростью. Это всё нам надо изучить, освоить, привнести в массы народные. Это наша задача, господа!
*
Вслед удаляющейся почтовой карете смотрели два брата: Сам-Оха и Арай.
- Однако, теперь ей не вернуть заколдованное серебро на наши земли, братец Арай.
- Однако, так, братец Сам-Оха.
- Я растерялся, однако, когда кузнец снова закопал серебро в землю. Думал, всё, прощай свобода.
- Однако так, а ещё мне пришлось снова стать человеком, последний раз…
- Не печалься, братец Арай, однако, мы теперь хозяева на своей земле.
- Однако, так.
На дороге появился снежный вихрь. Он прошёл между братьями и отбросил их в разные стороны.
- Что думаете, победили шаманку? Я ещё вернусь! – кричала Агульма, переметая почтовую дорогу.
- Однако, лети, лети за своим серебром. Как говорится, однако, не ставь капканы, сам туда попадёшь, - спокойно сказал Сам-Оха вслед улетающей Агульме.
- Береги серебро, Агульма, как бы его в дороге не украли,- засмеялся Арай.
- Моя могила осталась. Я найду способ вернуться, - еле слышно доносилось со стороны удаляющейся почтовой кареты.
Снежная осенняя пороша постепенно перерастала в зимнюю вьюгу.
*
Возле костра сидели два брата: Арай и Сам-Оха. Но как сидели? Как могут сидеть возле костра, оставленного охотниками, туман и тень. Арай, приняв мало-мальски образ человека, полулежал, подперев рукой голову. Сам-Оха тенью деревьев мерцал рядом.
- Не переживай, Арай, однако, – первый нарушил молчание Сам-Оха. - Я, однако, свою последнюю возможность быть человеком пятьсот лет назад использовал, когда в крепости Каргадан последний человек умер от чумы, что Агульма напустила.
- Однако, так, братец Сам-Оха. Просто, когда я обернулся парнем, у меня снова так заболело сердце от боли. Я тоскую по своей любимой. Еле вынес этот груз, захотел умереть навсегда. Не хотел идти к кузнецу. Мне было всё равно. Было так тяжело! И теперь я не могу прогнать от себя эти человеческие чувства.
- Да, Арай, печален и короток путь, однако, твоей единственной избранницы. А с другой стороны, кто бы мог пойти к Ужёгу? Я не могу, однако, я тень. Представляешь, кузнеца стала бы будить его собственная тень и направлять на путь истинный. Он решил, однако, что сошёл с ума и ещё больше бы напился. Послать русалку Эгу? Она говорить, однако, не умеет, только поёт. А, представляешь, отправили бы мы пещерного человека Кхы-У-Наму! Он напугал бы, однако, беднягу до смерти. И как бы мы, однако, могли добыть зарытый им клад? Снова годы попыток натолкнуть на него человека.
- Однако, так, братец Сам-Оха, - сказал чуть повеселевший Арай. – Леших Лям-Бу и Блям-Бу кузнец принял бы за маленьких чертенят!
- А болотную тину Няш-Няш, однако, за Бабу Ягу, - смеясь, поддакивал Сам-Оха.
На смех развеселившихся братьев к костру стали прибывать духи леса.
- Арай, расскажи, как ты был человеком? - попросил молодой Дух Лесного Родника.
- Да, Арай, расскажи о твоей любимой! – перебивая друг друга, кричали Духи Берёзовой и Осиновой Рощиц.
- Нет, ребята, не сегодня, однако, - выручил братца Сам-Оха. – Давайте я, однако, расскажу, как шаманское серебро Агульмы попало в наши края.
- Да, да! Расскажи нам про шаманку Агульму!
- Однако, сидеть тихо!
Молодые духи разместились поближе к костру, постарше улеглись за ними. Они хоть и слышали все истории, но Сам-Оха постоянно добавлял что-нибудь новенького.
Тишину нарушили лешие:
- Ей, без нас не начинайте! – кричали они издалека.
- Захватите побольше дров!- велел им Арай. – А то братец Сам-Оха не успеет вам его досказать. Однако, так.
Когда все расселись, а костер разгорелся. Сам-Оха начал рассказ…