Они шли по лесу, трубили в трубы, били в барабаны. За их плечами на маленьких ремешках висели палки. Взор их пылал. Почему и зачем пылал, они не знали. Они шли, как маленькие солдаты, ведомые храбрым Главнокомандующим - уж, он-то наверняка знает почему и зачем пылают их взоры, и куда они идут.
Им нравилось, что не смотря на их маленький рост, при виде них все разбегаются в разные стороны. Им нравилось смотреть на себя в отражение небольших луж, оставшихся после дождя. Им нравился их собственный пламенный взор и ожесточенно вздыбленные иголки, отражаемые этими лужами. Им нравилось, что они идут, и как они идут. Главное всегда отстаивать. Так сказал Главнокомандующий. Значит, надо идти и отстаивать. Что? Главнокомандующий скажет. Потом.
И что им лес, когда им могут принадлежать также поля вокруг леса? И они идут, приминая мокрую траву своими маленькими ножками. И идущим в последних рядах нравится картина, которую они оставляют за собой - широкая вытоптанная почти безжизненная полоса. Вот это сила! Вот это мощь!
Остановившись на опушке леса, Главнокомандующий встал, как вкопанный, и прищурив глаза, окинул открывшийся взгляду простор. Залихватски встряхнув как бы невидимой гривой, он гордо произнёс: "Ну, чем не кони!.."
Главнокомандующему в тот момент и в голову не могло прийти, как скоро ему и его отряду придётся столкнуться с настоящим табуном, и что из всего этого выйдет.
А ведь табун просто свободно перемещался с одного пастбища на другое...
На поляну выбежал маленький заблудившийся ежонок. Он с вечера прятался под большим листом лопуха, испугавшись грозы, и теперь не понимал, куда подевались остальные ёжики, и зачем они освободили от себя лес?..
Ласково светило солнце, и примятая трава, оживая, потянулась к нему.