«Со-бач-ка…», - как это у него так мягко выходило, у Мастрояни – в том фильме, помните? С легким таким и осторожным растягиванием незнакомых итальянцу русских слогов. С нежным поглаживанием во рту языком шершавого нашего «ч» и колючего «к». С обтачиванием их мелодичной тосканской фонетикой, словно вылизываемых волнами Адриатики маленьких камней.
«Со-бач-ка…», - итальянцы определенно любят животных. Я имею ввиду – маленьких таких, с белым кудряшками болонок. Один синьор, вижу, управляет поводками целой полудюжиной, как раз напротив театра Верди. Зачем ему столько?... В Монтекатини в несезон по вечерам тихо-тихо, народу - чуть, разве что старички – по лавочкам, так что сразу шесть «со-ба-чек» - почти капелла.
А спать здесь зимой ложатся рано. Городская карусель на центральной площади уже к семи часам гасит фонари. Синие ослики и розовые жирафы перестают вертеться. Кружившаяся на них местная малышня отправляется по домам. Щелкает в последний раз рубильником усатый карусельщик. Буаноноттэ...
Я прошу прощения за излишнюю навязчивость, но, чувствую, что вы не были в Монтекатини. На самом деле - это очень просто: от Флоренции – 40 минут на электричке. Я бы посоветовал в двухэтажной – обзор шире. Хотя – вечер, февраль, люди с работы уставшие возвращаются, студенты с лекций: какая разница, где, вытянув ноги, блаженно задремать.
Вы, знаете, флорентийцы тоже, оказываются, устают на своих работах. До чёртиков. Честное слово. И с сумками, в точности как мы, вбегают за минуту до отправления в переполненные вагоны. И радостно так плюхаются на свободные места. Чтобы, значит, ехать домой, в Пистою, Прату или Монтекатини – к семье и детям. Из этой – Флоренции. Представляете: каждый божий день или вечер уезжать из Флоренции?..
Да, вы, может быть, не сильны в итальянском? Увы - я тоже. Как говорится, «нон парло итальяно». Хотя, был случай (опять-таки в Монтекатини), пришлось с моим «нон парло» подвязаться даже в качестве проводника. Можно сказать – экскурсовода.
Итак: ты очень внимательно выслушиваешь по-итальянски вопрос на тему «как проехать?» (кстати, довольно лестно продлевать ошибку собеседницы, уверенно угадывающей в тебе тосканского аборигена). Участливо в ответ киваешь (без малейшего понятия – чему). И под конец растроганно признаешься в своей досадной (и надо признать, чертовски досадной в среде чарующих итальянок) немоте: скюзи, синьора…
Та, что заблудилась тогда в Монтекатини, весело помахала в ответ рукой и умчалась в теплый февральский вечер. Красные огоньки её «Фиата» растаяли как раз в направлении Термы Тетуччо. Уверен: вы знаете её, эту терму. Ну, ту самую, с Мастрояни: «со-бач-ка»…
Нет, я ни на что не претендую. Я тоже в ней самой не был. И вряд ли – буду. Впрочем, сквозь закрытые на зиму ворота заглянул – врать не буду: колоннада, мрамор, очищение почек, холестерин – в общем санаторий «администрации президента» Римской империи в чистом виде.
Ну, да, я и говорю: термы эти (да и весь курорт) – для самых невероятных богачей. Аристократов – тоже. Плюс - первых леди первых стран. Слушайте: якобы Светлану Медведеву пару лет назад сюда возили, так переволновавшиеся монтекатинцы, ходил слух, даже таблички уличные по-русски в честь такого случая переименовывали. Что, впрочем, быстро рассосалось: улицы вскоре вновь стали Verdi, Marconi и Bellini, а единственным отголоском русского «нашествия» оказался еженедельник «АиФ», чудом затерявшийся на тучных полках местных «союзпечатей».
Но вам этих богачей не стоит бояться. Ей Богу. Зимой в Монтекатини их по-моему просто нет. Не думаю, что они специально как-то прячутся. Просто – съезжают. И опять-таки, не думаю, что на электричках. Я бы уехал, конечно, именно так: прокомпостировав предварительно билет на маленьком вокзале Монтекатини-Чентре, уютно устроившись у окна и с любопытством разглядывая кнопочного малыша-негритенка, туго притянутого цветастым шарфом к спине бедно одетой африканки напротив.
Как негритеночек уморительно по-щенячьи чмокается губками в капюшон своей маман. Соску ищет? Пожалуй… Как сонно бодает коричневым лобиком нежно ласкающую взрослую ладошку. Как медленно закрывает бусинки-глаза. И засыпает под стук колес пригородной электрички.
Флоренция – только через 40 минут. За окном – густой февральский вечер. Карусель в Монтекатини скорее всего уже закрылась: ослики, лошадки и жирафы – тоже будут спать. Усатый карусельщик наверняка выключил свой большой рубильник: погас свет, остановилась музыка… Тот странный синьор с кучей поводков в руке тоже, наверное выгулял своих питомцев и повел их ужинать. Я, пожалуй, тоже вздремну чуток, пока вагон качается. Может и приснится что-нибудь. Буаноноттэ, «со-бач-ка»…
Фото www.tvkinoradio.ru