Возвращались как-то Мишка и Ростик из школы домой.
— На прошлой неделе кино японское смотрел, — говорит Мишка. — Про карате. И три дня приёмы после разучивал. Зато теперь как встану в стойку, как рукой рубану — так все хулиганы от страха попадают!
И показал Мишка, как он собирается хулиганов запугивать: сощурил глаза, как японец, оскалил зубы, как злодей, согнул коленки, да как рубанёт ладонью, да как закричит:
— И-я-я-я-я!
А тут как раз хулиган невдалеке проходил. По прозвищу Полтинник. Очень нехороший был этот Полтинник — к школе шёл у малышей деньги отнимать. Услышал он крик «и-я!», подошёл к Мишке и спрашивает:
— Что — и ты? Тоже хочешь мне свой гривенник сдать?
Испугался Мишка. Одно дело — другу рассказывать, как надо хулиганов запугивать, и совсем другое дело, когда Полтинник полнеба заслоняет и гривенник требует. Хотел Мишка сказать «да» — забери, мол, мои копейки. Но почему-то снова у него «и-я!» выкрикнулось. Зациклился Мишка от страха, как испорченная пластинка. А как только он это «и-я!» каратистское своё выкрикнул, так всё остальное у него уже само собой получилось, по инерции, как условный рефлекс. Три дня тренировок, как-никак! Ноги сами согнулись, глаза сами сощурились, зубы сами оскалились, да как рубанёт Мишка рукой около уха рядом стоящего Ростика.
Полтинник, конечно, глаза от удивления вытаращил. А Ростик решил, что Мишка от устрашающих криков «и-я!» к делу перешёл — приёмами начал хулигана запугивать. Как и обещал. И решил Ростик Мишке помочь — показать, какой его друг каратист крутой. Схватился Ростик за ухо, около которого Мишкина ладонь просвистела, согнулся пополам и упал, как подкошенный. Лежит и стонет.
Полтинника, конечно, этот стон ещё больше насторожил.
— Это что за приём — удар ребром ладони по уху? — у Мишки спрашивает. — Случайно, не из карате?
А у Мишки от страха опять в ответ «и-я!» выкрикнулось. Само! Ну, а после крика и нога, за три дня натренированная, рядом с носом медленно встающего Ростика сама собой дрыгнулась.
Ростик, конечно, снова упал. Да так красиво! Чтоб показать какой сокрушающей силы был нанесён по нему удар. Подпрыгнул, как будто его ударом Мишкиного ботинка подбросило, рухнул на землю и глаза закатил. Полежал, считая, как в боксе, до десяти, и говорит:
— Всё. Нокаут.
Тут уже Полтинник тоже от страха зациклился. Как и Мишка. И даже заикаться стал.
— Это что-то-то-то-то — карате-те-те-те-те? — спрашивает и в стонущего Ростика пальцем тычет.
А Мишка не то что отвечать, а даже и мычать уже не может — друг его в нокауте лежит, и хулиган с дурацкими вопросами наседает. И он молча как подпрыгнет для объяснения. Да ногами в воздухе как стриганёт. Как будто на физкультуре через верёвочку ножницами прыгает. Да только вот ножницы свои от волнения толком поднять Мишка не сумел, одной ногой за друга зацепился, и на него же и шмякнулся. С криком «и-я!» Крик-то он до автоматизма при любых движениях на тренировках довёл.
Ну а Полтинник, конечно, решил, что Мишка ему ещё один приём показал: падение на стонущего противника с последующим добиванием. Поджилки у хулигана затряслись, коленки подкосились, свалился Полтинник рядом с Мишкой и Ростиком. И руки у него от страха сами собой на животе сложились — хоть свечку ставь.
Лежат они так втроём рядышком, и тут вдруг у Мишки снова голос прорезался. И он снова как закричит:
— И-я-я-я-я!
— Спасите, — шёпотом взмолился Полтинник, собрал последние силёнки, встал на четвереньки и на своих четырёх от этого каратиста стрекача задал.
И надо сказать, что Мишкину школу после этого случая хулиган всегда за километр обходил. И все деньги у малышей после этой Мишкиной победы всегда оставались в целости и сохранности.