Полнолуние
…приходит
Звёздная ночь, и, чужда нашим заботам земным,
Над вершинами гор, печальна, задумчива, царственна,
Дивная светит луна.
(Гёльдерлин)
К ночи сильно похолодало. Выйдя на крыльцо, впервые за много дней увидел прозрачное небо. Среди звезд двигались и мигали то ли самолеты, то ли спутники… Круглая луна ярко освещала своим неверным светом все вокруг. Я и так плохо сплю, а уж в полнолуние придется в полудреме ворочаться до утра.
Наверно, на рассвете и в комнате станет морозно: печки-то у нас нет. Конечно, отец умел все и мог сложить ее сам, но считал, что все должны делать настоящие профессионалы. Ходил смотреть, как делают у других, и не один печник его не устроил.
Но я не боюсь холода; напротив, хотя случались и безумно жаркие лета, при мысли о даче всегда первым вспоминается: январский вечер, мороз далеко за тридцать, такая же луна, только выше… Мы с отцом идем на станцию, уложив только что привезенный, первый стройматериал. Ворот свитера прилипает ко рту от замерзающего дыхания; при случайном ударе доски продольно ломались от мороза.
Когда стаял снег той первой весной, на участке обнаружились две скрещенные дорожки из отрезков тонких березок: должно быть, какой-нибудь немецкий штаб располагался здесь. Отец и сам очень любил березки, и немало их принес из леса и посадил у нас.
Он начал строить, уже разменяв восьмой десяток… Ему не удалось, как он ни мечтал, встретиться во Времени с внуками… Много позже мы посадили три сосенки – каждому из детей. Сначала они были совсем маленькие, почти незаметные, но быстро обогнали детей в росте. И, наверно, корни их переплелись с корнями тех березок…
И давно я заметил, что поток времени словно бы обходит меня, устремляясь от отца прямо к моим детям. Сынишка ровно в год уже пытался забивать гвозди, да еще влезая на второй этаж. И до сих пор разная мастеровая работа – любимое занятие. И, конечно, всё, что ездит на двух колесах, - а у отца еще до войны был Харлей-Дэвидсон.
Одну дочку очаровал звон металла, - пусть даже только шпаги, а не отцовской шашки… Вторая наследует еще одну военную специальность отца, - с Первой мировой.
Не радовало меня поначалу такое. Но потом смирился. В конце концов, что с того, что я знаю физику или математику? Ведь не я, а отец – вместе с матерью – пережил самое тяжкое время блокады, не я участвовал в трех войнах, не я прыгал в Неву с моста…
Да, видно, не уснуть. И книжку я оставил наверху. Не люблю подыматься в темноте: там словно все дачные времена хранятся рядом, и не знаешь, в каком окажешься. Но все же вылезу из-под одеял…
На этот раз обошлось: что, если и время спит в такой холод…Укутаюсь потеплее… Не уверен, что стОит ставить печку… Но, может сын захочет и успеет еще до армии…