Жукова Надежда Андреевна
Л И С Ю Л И Н А К Н И Ж К А
Рассказы
Бердянск
2015 год
Алисе Сергеевне Савотченко посвящается.
1.
БРАТИК РОДИЛСЯ
Па-па-па-па не было дома.
Уехал?
Ма-ма-ма-ма сказала : по делам.
А тем утром проснулась, вырвалась из комнаты, примчалась на кухню, а там… сидит…
Кто?
-- Алиса, моя девочка! Не узнала? Я -- бабушка. Твоя ба-буш-ка! Меня папа вчера поздно вечером к тебе в гости привёз.
-- Ба-ба-ба-ба? Ба-ба-ба!
-- Иди ко мне!
Бросилась в объятья то ли от радости, то ли из желания получше рассмотреть : что там на столе найдётся тако-о-о-о-го-о-о…
Кушали.
Гуляли с ба-ба-ба-ба и на детской площадке, и возле дома.
Ба-ба-ба-ба так здорово подхватывала на руки и кружила! Ма-ма-ма-ма так не может : у неё большой живот, тяжелый. Мешает. Она и в квартире уже не догоняет, только говорит жалобно вслед:
-- Доченька, Алисочка, не беги так быстро…
А ба-ба-ба-ба догоняет.
И кружит.
И смеётся.
Только нужно следить. А то другие дети на детской площадке тоже бегут к
ба-ба-ба-ба, чтобы покружила. А она и их берёт на руки и тоже кружит. Так нельзя! Ба-ба-ба -- моя! Кружить -- только меня! И на ручки брать тоже…
Потом кушали с ба-ба-ба, опять гуляли, рисовали, книжки смотрели, спали… Хорошо! Весело! И песню пели про «ду-ду-ду…» Вот только в бассейн плавать перестали ходить. Но ба-ба-ба-ба сказала : это пока, временно. Немного позднее бассейн будет опять. Скорее бы пришло это «позднее». А в школу раннего развития для детей старше года ходили и с ба-ба-ба. Там тоже так весело!
И вдруг куда-то делась ма-ма-ма-ма…
-- Ма-ма-ма-ма? Ма-ма-ма-ма-а-а-а-а!
-- Алисонька, не плачь! Мама скоро вернётся! Она любит свою доченьку! Она вернётся к ней! Потерпи! Иди к бабушке! Ну, хочешь, посмотрим в компьютере собак. Алиса любит собак? Смотри, я уже нашла!
-- Ав-ав? Ава-а-а!
-- Да, ав! Да, Ава-а-а-а! Видишь, какие собаки бывают разные. Правда, красивые? Собачница ты моя маленькая! И откуда в тебе это? И мама, и папа котов любят, а ты вот собак…
-- Ав! Ава!
Но тут приехал па-па-па-па и пустил спать к себе. Долго обнимал и тихонько
говорил : «Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!»
Утром ба-ба-ба-ба что-то делала в шкафу, открыла дверцу… А там --
ма-ма-ма-ма! Полосатая… Та, в которой она всегда дома! И пахнет
ма-ма-ма-ма-а-а-а-а…
-- Не плачь, Лисюлечка! Давай, наденем на тебя эту мамину кофту!
Закуталась вся в ма-ма-ма-ма… Хорошо. Ма-ма-ма-ма-ма…
Улыбается. Довольна.
А потом ба-ба-ба-ба вдруг стала говорить, что надо купить цветы… Встречать… ма-ма-ма-ма.
Как это «встречать»?
Гуляли у дома. Ба-ба-ба-ба -- с цветами. Подъехала папина машина. Выскочила
ма-ма-ма-ма присела, обнимала, целовала и говорила:
-- Алисонька! Моя девочка! Я тебя больше всех на свете люблю! Я так по тебе скучала! Знаю, как ты тосковала без меня. Но я привезла тебе братика. У тебя братик родился!
Потом в той комнате, куда па-па-па-па отнёс какой-то свёрток, где ма-ма-ма-ма и развернула его, увидела кого-то очень маленького. У него были такие крохотные ручки и пальчики на них, что невольно со страхом перевела взгляд на свою руку : не уменьшилась ли и у неё она так же сильно?
Не уменьшилась.
Вздохнула.
Но стало жалко этого, такого маленького. Осторожно взяла за ручку и подняла взгляд на па-па-па-па.
Он улыбался:
-- Лисюля! Это твой младший братик. Лёнечка.
-- Лё-лё?
2.
НОВОГОДНЯЯ ЁЛОЧКА.
Ба-ба-ба-ба, когда утром одевались гулять, сказала:
-- Лисюля! Мы сегодня в парк пойдём. Там уже ёлочку новогоднюю поставили. С игрушками.
Ёлочку?
Что такое, «ёлочка»?
Почему игрушки в парке?
Побежала. Проверила. Свои -- на месте.
В парк ходить радостно.
По пути можно увидеть столько всего интересного! Но главное -- много собак. Куда ни глянь -- везде «ава». Бежит, сидит, смотрит… И вообще… Хорошо ходить гулять в парк. И просто гулять.
Набрали игрушек.
Отправились.
И вот О-НО-О-О-О … Такое яркое, красивое… И всё блестящее… От восторга оторопела. Даже не заметила, что вокруг множество детишек. И некоторые покушаются на её игрушки.
Ба-б-а-ба-ба наклонилась, заглянула в глаза:
-- Алиса, Это -- ёлочка. Новогодняя. С игрушками.
Елочка?
Она ещё никогда в жизни не видела такого великолепия…
-- Лисюля! А это Дедушка Мороз. Посмотри, какой! С белой бородой! А рядом с ним -- Снегурочка. А вот белочка. А вон зайчик.
Дедушка Мороз! Снегурочка! Белочка! Зайчик!
Но главное -- ёлочка! Ка-ка-я-а-а ёлочка! Большая-большая! И красивая-красивая! Лучше неё ещё ничего на свете не было!
А детей вокруг сколько!
А весело как!
А какие у детей игрушки! Нужно отнять вон ту! Ведь такой красивой у нас нету…
Забыла про всё. И про ба-ба-ба-ба тоже. Так увлечена. Глаза горят. Щёки красные. Аж носик вспотел.
-- Алиса! Пора домой! Обедать и спать. Мы ещё придём сюда проведать эту ёлочку не раз. И дома поставим ёлочку тоже. Не такую большую, конечно. Маленькую. Но тоже очень красивую.
Как домой?
Уже до-мо-о-о-ой?
От этой красоты несказанной?!
Нет! Ни за что!
Еле уговорили. И то только тем, что дома она сама поставит елочку.
Потом.
Когда поспит.
Ёлочку дома ставили через несколько дней.
Ба-ба-ба-ба сказала, что па-па-па-па привёз настоящую ель.
Пахло, действительно, очень хорошо и вкусно. С кошкой Зиной всё ходили нюхали. Нанюхаться не могли.
Потом поспала, па-па-па-па установил ёлочку, и все стали её наряжать.
Ба-ба-ба-ба, правда, говорила, что ёлочку нужно бы поставить высоко, подальше от детских рук, но па-па-па-па и ма-ма-ма-ма возразили, что укрепили хорошо, а игрушки сейчас небьющиеся, поэтому пусть будет внизу. Не страшно.
Принялась активно помогать.
Украшала, конечно, сначала себя, укутываясь блестящей мишурой, только потом, после уговоров и просьб, отдавала её для ёлочки, но ведь всё равно помогала. И игрушки подавала, и показывала, куда забыли повесить…
Ма-ма-ма-ма радовалась:
-- Помощница ты моя! Умница!
Украсили.
Отошли в сторону : красиво-то как!
В этот момент взрослых чем-то заинтересовали новости по телевизору. Как по команде они все дружно повернулись к экрану.
Но тут же на грохот обернулись назад.
Поздно.
Ёлочка уже на полу.
Алисины ручонки изо всех сил тянут мишуру. Телевизионные новости не заинтересовали только её. Только её искренне увлекали и радовали ёлочка, мишура, игрушки…
-- Ох, мама, ты, как всегда, была права!
Ма-ма-ма-ма и ба-ба-ба-ба бросились собирать ёлку, игрушки и мишуру, а
па-па-па-па стал тащить в угол комод
Ёлка на комоде. Сверху. Недоступная…
Нет, неинтересно.
Теперь она только объект радостных и бурных игр кошки Зины.
Внизу было лучше. Но взрослым этого не понять...
3.
КОНЬ-ОГОНЬ
Когда ёлка, водруженная на комод, стала недоступной, загрустила.
Па-па-па-па посмотрел внимательно и загадочно улыбнулся:
-- Алиса! А ведь дедушка Мороз тебе не только ёлочку передал, а и кое-что ещё! Сейчас! Погоди!
Ушёл в другую комнату.
А ба-ба-ба-ба уточнила:
-- Тот Дедушка Мороз с большой белой бородой, что в парке, помнишь?
В парке? Дедушка? С бородой? Что-то для неё па-па-па-па дал? О-о-о!
Но вот уже вернулся и па-па-па-па с каким-то пакетом в руках.
Вскрывали вместе, дрожа от нетерпения.
Но там не оказалось ничего интересного -- какая-то красная резиновая тряпка.
Разочарована.
Но па-па-па-па! Он стал в неё … дуть! Дуть в тряпку!
А та начала расти. Расти! Тряпка!
От удивления застыла и не могла отвести глаз от этой расширяющейся прямо на глазах во все стороны тряпки. Никогда ещё ничего столь потрясающего, как это увеличивающееся красное нечто, видеть не приходилось!
Глаза округлились. Ротик приоткрылся. Щёки раскраснелись.
А у этого «нечто» стали чётко вырисовываться голова, длинные ножки…
И вот уже перед ней стоит что-то красное с большой головой, украшенной гривой, на длинных прочных ногах, с отброшенным назад хвостом.
А па-па-па-па рассказывает:
-- Мама, помнишь, как бабушка подарила мне коня? До сих пор помню вызванный этим подарком восторг. Искал такого же Лисюле, но ничего не нашёл, кроме вот этой красной надувной резиновой лошади. А может быть это и не лошадь вовсе, а ишак? Ха-ха-ха!
Ба-ба-ба-ба смеётся, а потом отвечает:
-- Пусть всё же это будет конь.
А ей говорит:
-- Алиса! Смотри, у тебя теперь есть конь. Конь-огонь. Вот это голова с гривой, это ноги с копытами, а это хвостик. На нём и покататься можно! Будешь кататься? Садись!
Её водрузили на лошадь.
Она хохочет и попрыгивает, а взрослые быстро, дружно, в такт её скачкам на коне, скандируют:
-- Я люблю свою лошадку,
Причешу ей шёрстку гладко,
Гребешком приглажу хвостик
И верхом поеду в гости.
Мгновенно выучила и правильно показывает, где у лошадки голова, ушки, глазки, грива, копыта, хвостик.
И теперь и при самой большой печали, стоит увидеть этого необыкновенного красного коня, сесть на него и начать скакать под стихи «Я люблю свою лошадку…», как от плохого настроения не остается и следа.
4.
КАРАНДАШИ.
После того, как ма-ма-ма-ма возвратилась и привезла вместе с па-па-па-па в дом братика Лё-лё, в школу раннего развития снова стали ходить вместе с нею.
Походы в школу -- большая радость : там весело и интересно.
И в этой школе показали волшебные ка-а-а.
Сначала ими просто очень заинтересовалась, а потом и полюбила. Самозабвенно. Они такие разные! И великолепные! И у каждого свой собственный необыкновенный след. Ведёшь этим -- такой. А тем вон -- совсем иной.
Как?
Почему так получается?
С ка-а-а за столом можно сидеть и сидеть… Водить и водить ими по белым листам, оставляя на них такие разные и яркие следы… Поэтому по нескольку раз в день указываем на полку пальчиком и требуем : ка-а-а. И, получив желаемое, с всхлипом восторга принимаемся творить. Ма-ма-ма-ма говорит : рисовать
«калякали-малякали». Но, если она просит нарисовать палочки, просьбу выполняем. И такую рисуем ей, и вот ещё эдакую…
И при этом никогда не ошибаемся и рисуем именно одну, если ма-ма-ма-ма сказала, что нужна одна. Давно сообразили, что это точно так же, как тогда, когда спрашивают, «сколько Алисе лет», нужно показывать один пальчик. Правда,
ма-ма-ма-ма говорит, что уже больше, чем один пальчик. Но меньше, чем два.
А это как?
Может быть один пальчик… Или вот они, два… Или вот ещё -- много пальчиков на одной или обеих руках… Но меньше чем два и больше чем один… Такое разве бывает?
А ещё ма-ма-ма-ма показала, как можно раскрашивать картинки. Говорит : «Небо синее, трава зелёная» И она водит разными ка-а-а по бумаге, оставляя разные следы. Ну, это-то всем давно известно, так и должно быть. Но почему вверху только синий? Вот этот ка-а-а она назвала, синим? Или тот? А если хочется водить вверху вот этим? Он такой красивый… Но ма-ма-ма-ма качает головой : небо красным не бывает.
Почему?
И небо -- это что?
А ещё с ка-а-а можно просто играть.
И даже разбрасывать их в разные стороны. Далеко-далеко. По всей комнате. Они так весело летят и даже закатываются под стол, под диван…
А потом так здорово лежать на полу на животе, пыхтеть и вместе с
ма-ма-ма-ма или ба-ба-ба-ба вытаскивать из-под дивана ка-а-а и разные другие интересные вещи, которые почему-то там оказались.
А ещё нравится играть со взрослыми в хватание ка-а-а.
Тут нужно, когда берут на руки, и это случайно происходит рядом с той самой полкой, куда убирают ка-а-а, быстро сориентироваться, изловчится и схватить ка-а-а. А потом держать их крепко-крепко, смеяться и ни за что не отдавать. Хоть и станут уговаривать отдать, потому что идём кушать, а за обеденным столом люди сидят с ложками, а не с ка-а-а.
Неправда. Можно и с ка-а-а, если они так сильно нравятся.
5.
КОШКА ЗИНА.
Ма-ма-ма-ма и па-па-па-па, разумеется, были всегда.
А Хси-и-и?
Ведь сколько помнишь себя, столько помнишь ма-ма-ма-ма, па-па-па-па
и эту шерстяную пушистую серенькую Хси-и-и.
Она обязательно прибежит, стоит лишь только громко заплакать, особенно, если
ма-ма-ма-ма в этот момент нет в комнате. И ещё она всегда очень беспокоится, когда купают. Особенно в тот момент, когда по команде ма-ма-ма-ма «ныряй» тебя окунают с головой на самое дно ванны. Хси-и-и боится, что люди могут утопить беззащитного человеческого котёнка.
Когда принесли в дом братика Лёлё, она тоже прибежала его смотреть и сразу приняла как своего. А потом, когда он в первый раз очень громко заплакал, они с Хси-и-и прибежали к нему первыми, тоже отчаянно и горько плача. А однажды, когда Лё-лё долго плакал и всё ни как не мог успокоиться, Хси-и-и запрыгнула к нему в колыбельку, улеглась вокруг головы так, что передние лапы были с одной стороны головы, а задние с другой, а животик сверху, и замурлыкала.
И Лё-лё сразу же успокоился.
Па-па-па-па тогда сказал:
-- Мы когда-то заботились о её детях, теперь она заботится о наших.
Но при всём при этом Хси-и-и никогда вольностей по отношению к себе
не позволяет.
А иногда ведь так хочется потрогать её хвостик, ушки, дёрнуть за лапку!
В ответ на такое можно получить очень сильный шлепок по руке или даже быть поцарапанной или укушенной. А это больно! Но тогда на твой крик и слёзы прибегает только ма-ма-ма-ма, а Хси-и-и уходит, гордо задрав хвост.
Хси-и-и бывает и несправедлива. Сколько укусов, царапин и шлепков было получено только за то, что, по её мнению, не вовремя и слишком близко ты
прошла мимо неё.
Но чаще всего Хси-и-и предпочитает находиться где-нибудь подальше и повыше, в таких местах, где дотянуться до неё ни за что не получается, как не подпрыгивай. Она то сладко спит на телевизоре, то, сощурившись, хитро наблюдает за тобой с высоты комода. Спать любит с ма-ма-ма-ма и па-па-па-па. Ещё как-то пыталась, когда не было Лё-лё, устроиться в колыбельке, но па-па-па-па не разрешил. Однако на него Хси-и-и совсем не обиделась. Она вообще его никогда не бьет, не кусает и не царапает. Знает, кто у нас главный.
К сожалению, наша жизнь с Хси-и-и проходит отдельно друг от друга,
ма-ма-ма-ма говорит, что она старается с маленькими поменьше пересекаться, быть недоступной, жить как бы в параллельном мире.
Жалко.
Ведь так бывает радостно, когда Хси-и-и случайно уснёт на диване, а ты, наслушавшись рассказов о том, что она хорошая девочка, умница и красавица от полноты чувств и большой любви разбежишься по комнате и со всего маху с громким смехом врежешься головой в её живот…
А ещё очень нравится, когда Хси-и-и, пребывая в благодушном настроении, устраивается на диване возле па-па-па-па или ма-ма-ма-ма и кое-что в отношении себя позволяет. Когда можно её тихонько трогать, рассматривать усы, глаза, лапы, пушистый хвостик, штанишки…, поглаживать мягкие бока… И совсем нетрудно без ошибок, если просят, показывать, где у её ушки, хвостик и лапки…
И ма-ма-ма-ма тогда говорит, что они с Хси-и-и большие умницы.
Но лучше и радостнее всего это, когда, как говорит па-па-па-па, Хси-и-и бесится. Когда она, схватив маленькую тряпичную серую мышку, носится с ней по комнате, подпрыгивая, взбрыкивая, подбрасывая игрушку и сбивая всё на своём пути. Тогда па-па-па-па и ма-ма-ма-ма тоже смеются.
Она такая необыкновенная, наша Хси-и-и!