ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВ
НОВОРОЖДЕННЫЙ ПРОСПЕКТ
Ежели люди вообще не обезьяньей породы, то тогда Николай Евлампьич один произошел от обезьяны.
Скажем, у кого-нибудь золотой зуб. Значит, и Николай Евлампьич себе вставит – обязательно. Места не найдется – выбьет себе зуб и вставит золотой. Это уж как пить дать.
Или, примерно, пальто кто-нибудь купил – ему такое же надо.
Отец его поставщиком сапожного дела был у Николая II и черную медаль получил за то, что сапоги сшил царю.
Так Николай Евлампьич и себе жетон заказал на манер отцовской медали. И посейчас на часовой цепочке носит.
Теперь вот физкультура.
И Николай Евлампьич не отстает. И в футбол, и в баскетбол дует с молодежью. В беге участвовал, чуть не помер – насилу водой отлили.
В трусиках, как идет по городу, - всякое движение прекращается.
Все граждане, как один, на него упрутся и рты разинут…
Еще бы! Живот что у женщины в последний месяц, сам плешатый, борода до грудей – и в трусиках. Чисто Каин из Ветхого Завета или Ной.
Но больше всего удивил Николай Евлампьич недавно, когда у него родился сын.
Захотел назвать сына по-новому. А как? Думаете, Спартак, Пионер?
Ничего подобного.
Жил Николай Евлампьич на углу проспекта Карла Либкнехта.
И давно ему вывеска приглянулась. Как переименовали улицу, с тех пор мучился: как бы, мол, для себя такое название употребить.
Особенно нравилось слово «проспект». Четко так и деловито!
Ну, а тут, на счастье, сын родился. Николай Евлампьич сразу же объявил:
- К черту церковные имена. Назову его обязательно Проспект Карла Либкнехта!
Жена – в слезы, теща чуть с ума не сошла, знакомые смеются.
Нет! Уперся человек! Сколько ведь времени дожидался случая воспользоваться этим именем и вдруг отказаться! Ни за что!
Но ничего не вышло.
Исполком стал отговаривать, комиссариат тоже.
- Какое же, мол, имя из трех слов? Берите, - говорят, - одно что-нибудь. Или Карла, или Либкнехта!
А Николаю Евлампьичу главное – проспект. Объявил:
- Беру, - говорит, - первое: Проспект.
Так в книжку и вписали: Проспект.
________________