– Пора нам что-нибудь нанести на карту, – сказала Агашка, когда они вышли по дорожке из леса на большую поляну.
– Лес не надо наносить, – многозначительно подсказал Путя, – лесов у нас здесь навалом, если мы все леса будем на карту наносить, никакой бумаги не хватит. А эту поляну предлагаю назвать Прекрасная Поляна. Недурно звучит, правда?
– Лучше назовем её Поляна Солнечного Света, – застенчиво молвила Мокушка, – здесь особенно светло после леса.
Меж тем Арбалет озабоченно оглядывался по сторонам, его единственное ухо встало торчком:
– Не знаю я, что вам всем здесь так нравится. Но предупреждаю: однажды на этой самой распрекрасной полянке меня чуть не слопали два здоровенных волка. Еле лапы унес. Предлагаю другое название – Волчья Поляна. Да, да, по крайней мере, правда будет. Увидит путешественник обозначение на карте и сразу поймет, что ухо надо держать востро.
Мокушка быстренько взяла Агашку за руку и тоже начала испуганно оглядываться. Сигмочка, которая пряталась до сих пор в высокой траве, вышла и присоединилась к компании: "Скучно гулять в одиночку, я компанию люблю ".
Только Путя ничего не понял. Сначала засвистал щеглом, потом превратился в большого малинового с желтым хвостом попугая и спросил дурашливо, вися на ветке вниз головой: "А что волки – не люди что ли?"
– Давайте назовем это место Таинственная Поляна, – высказал свое предложение Механичекий Человечек, – Волчья уж очень страшно. Никто сюда ходить не будет, зарастет все репьями и крапивой, точно волки заведутся.
– Какие волки? Откуда могут взяться в Стране Неведомых Зверушек волки? Шоколадные Зайцы точно есть, а про волков впервые слышу.
– Посмотрел бы ты, Путя, на их зубы, не так смеялся бы, небось, – обиженно отозвался пес Арбалет. – Я не из робкого десятка, но скажу честно: драпал, не оглядываясь.
– И зря не оглянулся, – скартавил Попугай, – з-ря! З-ря! З-р-ря! Мы тебе кричали, кричали: "Погоди, мол, постой. Свои мы, не волки совсем!", а ты так и не оглянулся ни разу.
– Так значит, шутили? – возмутился Арбалет. – Ничего себе шуточки!
– Всё, всё! Не ссорьтесь. Камергер, запиши там на карте: Шуточная Полянка. Впредь здесь будут устраивать шутки и розыгрыши, – постановила принцесса. – Идем дальше.
– Не пора ли отдохнуть? Я чертовски вымотался сегодня, – сказал Кот. – Не грех бы так же чем-нибудь перекусить, желательно вкусным.
– Рано, – посмотрев на солнышко, сказал Камергер, – по расписанию привал будет часа через два, не раньше.
– Да, да. Ни в коем случае не раньше, – строго подтвердил попугай Путя, важно восседая на большом рюкзаке, который нес Механический Человечек, – и хитро подмигнул Пистолету.
– Внимание! – Механический Человечек резко остановился и сбросил с себя рюкзак. – Внимание, перед нами неизвестный объект!
Попугай перевернулся через голову, попал под рюкзак, еле оттуда вырвался, потеряв два самых красивых пера, и хрипло закричал голосом нечеловеческим:
– Предупреждать надо, когда рюкзак скидываешь, этак инвалидом недолго оставить!
Но Камергер был занят делом: он вытащил план с картой и отметил точкой неизвестный объект, который находился перед ними и представлял собой большую зеленую шарообразную гору.
– Скала зеленая, вся в крапинку, – старательно описывала Мокушка, – это очень полезное съедобное ископаемое, – лизнув скалу языком разочарованно поморщилась и плюнула: – нет, простая каменюка.
– Издалека напоминает огромное яйцо, – подумала вслух Агашка.
– Куриное?
– Куриное белое, а это зеленоватое яйцо птицы живущей в траве.
– Или в болоте. Ничего себе птичка, – недовольно пробурчал Пистолет, который, как известно, не любил больших птиц. – Птичка должна быть маленькая и вкусная. Как воробей. Ну, давайте поджарим яичницу что ли, я вконец проголодался. – И тут он взял камень и стукнул им по скале. Внутри гулко отозвалось эхо. – Да она пустая. Что за штука? – Пистолет ударил покрепче.
Яйцо страшно загудело, треснуло и развалилось, а из него выпрыгнуло мокрое существо размером с добрую лошадь, но похожее на хвостатого цыпленка – великана с перепончатыми крыльями.
– Мамочка! Дорогая мамочка! – каркнуло чудовище оглушительным вороньим басом. – Наконец-то мы встретились! – С этими словами оно схватило Пистолета и подбросило в воздух.
– Путя, кончай баловать! – успел мявкнуть Пистолет, взлетая да небес, – мне твои шутки ой! надоели, ой-ей-ёй!!!
Подлетев к облачку, кот привычно кувыркнулся в воздухе, чтобы приземлиться на все четыре лапы, но был схвачен и поднесен к огромному желтому клюву, до отказа набитому острыми акульими зубами.
– Я здесь ни причем, – обиделся Попугай-Путя. – Вечно валят с больной головы на здоровую. Как что где, так сразу: Путя, Путя! Я вообще инвалид, меня рюкзаком раздавило!
– Настоящий Птеродактиль! – воскликнула Сигмочка, – мы подверглись нападению летающего ящера! Принимайте меры защиты, принцесса!
– Да он еще летать не умеет. Послушайте, сударь, отпустите нашего Пистолета немедленно, – обратилась Агашка к ископаемой птице, – это не ваша мамочка, – это кот Пистолет, победитель рыцарского турнира Страны Неведомых Зверушек.
– Ур-рр-ра! – крякнул-каркнул птенец-гигант, – мой папочка настоящий рыцарь и победитель! – и так подбросил от радости бедного Пистолета за хвост, что у того голова кругом пошла, а небо показалось с овчинку.
"Чтобы я еще когда, хоть раз в жизни долбил какие-нибудь скалы, да пусть у меня лапа отсохнет!" – мелькнуло в кошачьей голове, но легче от этого не стало, ибо птеродактиль поймал кота за шкирку и от больших родственных чувств чуть не размазал его по своей большой, холодной и скользкой груди.
– Не папочка это ваш! – возмутился столь неотесанным поведением новорожденного Механический Человечек. – И не папочка и не мамочка. Видите, какой он лохматый… был, – это настоящий сибирский кот. У него есть хвост, голова, четыре лапы и никаких крыльев и он много меньше вас, а ведь вы еще вырастите!
– Ой, держите меня, – он еще вырастет? – ужаснулась Мокушка. – Нет, я больше не могу на это смотреть, сейчас пойду и куда-нибудь срочно спрячусь.
– Ничего подобного, – каркнул птенец – гора. Я буду уменьшаться, делаться все меньше и меньше. Потом крылья отвалятся, вырастет длинная шерсть, я стану настоящим взрослым сибирским котом.
– Хорошо, хорошо, – только отпустите нашего Пистолета, он себя сегодня неважно чувствует.
Птеродактиль с сожалением разжал когти. Пистолет постоял немного, покачался на всех четырех лапах и шмякнулся в пыль дорожную.
Камергер кинулся к нему делать искусственное дыхание, но кот зашипел.
– Какая черная неблагодарность, – обиделся Механический Человечек.
Птенец недоумевающе топтался и подпрыгивал на одном месте:
– Так это значит не моя мамочка и не мой папочка?
– Говорят же тебе, нет!
– А тогда кто моя мамочка? – не унимался Птеродактиль, обводя путешественников пронзительным взором выпученных глаз.
Все попятились.
– Судя по последним научным данным, – сказал, отплевываясь от пыли Пистолет, – ваши родители вымерли несколько миллионов лет назад. Во всяком случае, так пишут ученые. И что это дворники дорогу не метут? Тьфу ты, пылища какая!
– Значит я круглый сирота? – расстроился птенец, и, подняв клюв с акульими зубами к небу, страдальчески завыл: сирота я, сирота, сиротинушка... И никому – то я не нужен... И никто меня не любит... не жалеет...
– Прямо, как вторая Мокушка. – пробурчал Арбалет.
Птенец мигом насторожился:
– Кто такая Мокушка? Родственница моя? А где она? – Похоже, что со слухом у него было в полном порядке.
Но Мокушка уже давно и удачно спряталась в папоротнике.
– Не переживай, Цыпа, – сказала птеродактилю принцесса Агашка, – я тоже без родителей подрастаю, это дело житейское, пойдем лучше с нами. Мы путешествуем по окрестностям, составляем карту достопримечательностей Страны Неведомых Зверушек, хочешь побродить за компанию?
– Хочу, – обрадовался Цыпа. – Я пока только ходить и умею, летать еще не скоро научусь. А может и скоро. Не знаю я, как получится.
И они пошли себе дальше.