В канун сентября позвонил Воронков и сообщил, что нас с Синьковым ждут геологи Сычева.
— Гена, похоже, Сычев выполнил работу. Просят встретиться, — сразу же перезвонил директору «РусКамня».
— Афанасич, съезди один. Честно говоря, я пока не готов платить, — ответил тот.
— Гена, а что мы будем делать с Волоколамском? Там размер платежей на порядок больше.
— Не знаю. Мне кажется, Афанасич, мы погорячились. Надо было ограничиться маленькой площадкой.
— О чем тебе и говорил.
— Ладно, Афанасич, не дави. Съезди к Сычеву.
Съездил. Встретили, как всегда, доброжелательно. Ведь то была не первая работа по моим делам. И я всегда платил по договору. Сейчас платить должен Синьков. А вот будет ли — вопрос.
— Афанасич, вот отчет и все материалы изысканий. Можешь пользоваться, — протянул папку главный геолог.
— Спасибо за доверие, Николай Николаевич, но Синькова, похоже, увижу не скоро. Он директор и заказчик вашей работы. Еще обидится. Вы лучше расскажите в общем, что надыбали, а папку передайте ему, — не теряя лица, выкрутился я из щекотливого положения.
Мне рассказали о всех перспективных каменных карьерах, которые стоит приобрести, и мы расстались.
— Ну, что? — перезвонил Синьков.
— Сказали, отчет передадут только тебе лично. Разумеется, за деньги.
— Понял. Ладно. Свяжусь после поездки, — решил он.
И вот мы снова в Италии. Время летних отпусков позади, и в этот раз летели без пересадок — прямым рейсом «Аэрофлота». В Венецию прилетели днем, а потому нас встретили Светлана с Маттео и первым делом доставили в Пьомбино. Там уже ждал праздничный обед по случаю нашего приезда. С удовольствием разгрузил свой неподъемный чемодан-тележку с подарками для всех. А потом, как обычно, экскурсия по мастерской Маттео и бесконечные разговоры на ломаном английском или через переводчика-Светлану.
Но как-то сразу наступил вечер, полчаса езды, и мы уже у крепостной стены Кастэльфранко, причем, в тех же номерах гостиницы «Рома», что и летом. Впечатление, что никуда не уезжали.
Утром за нами заехал Паоло.
— Анатолий, мы не поняли цель вашего визита, — незаметно для Синькова сообщил он мне.
— Подъедем, все объясним на месте, — ответил ему.
— Сейчас не надо подъезжать. Только к обеду. А пока экскурсия по городу.
— Надо предупредить Светлану.
— Она уже едет сюда, — проинформировал Паоло.
— Кого ждем? — забеспокоился полковник.
— Светлану, — ответил ему, — Паоло хочет показать достопримечательности. А то живем в таком месте и ничего о нем не знаем.
— А как же работа?
— Да никуда она не денется, — успокоил его.
Подъехала Светлана, и Паоло устроил действительно замечательную экскурсию.
Ведь именно в Кастэльфранко родился и жил один из самых талантливых и загадочных итальянских художников, скрывающийся под псевдонимом Джорджоне. Его, наравне с Тицианом, считают основоположником венецианского Ренессанса. Рано умерший, он успел написать полтора десятка выдающихся полотен. Почти все они хранились в небольшом музее, устроенном в доме, где вырос художник.
По просьбе Паоло, пожилой итальянец отпер все двери этого старинного дома, и часа на два мы погрузились в средневековье.
Ни в одном из музеев я не чувствовал себя так комфортно, как в доме Джорджоне. Взгляд в небольшое зарешеченное окошко, и открылся невероятной красоты пейзаж с кусочком крепостной стены. Пятьсот лет назад именно эта картина была перед глазами юноши, умевшего видеть прекрасное. Она была такой же, и ничто не изменилось с тех пор.
Взгляд на стену напротив, и во всем великолепии открылась сцена, рожденная фантазией великого художника, запечатлевшего ее на полотне. Потрясающе!
Я сидел на каком-то древнем сундуке, вдруг навеявшем воспоминания детства, когда почти такой же сундук служил мне кроваткой, и не мог подняться и уйти.
— Анатолий, ты куда пропал? Мы тебя потеряли, — появился вдруг откуда-то Паоло.
— Зато я нашел здесь себя, — сообщил удивленному «дотторэ».
Мы вышли из музея и зашли в расположенный рядом кафедральный Собор, где живет своей жизнью единственная алтарная работа Джорджоне «Мадонна да Кастэльфранко». Но собор — это собор, и он не умалил внезапно навалившихся ощущений вселенской грусти. Скорее, наоборот — усилил.
А вот и она — главная реликвия собора!
На троне изображена Мадонна с младенцем Иисусом, а у ног ее — рыцарь в европейских доспехах с лицом маэстро Джорджоне, жившего на полторы тысячи лет позже событий, запечатленных на полотне. А рядом — брат художника в рясе священника. Реальные люди, жившие когда-то в доме, где только что был. Невероятно!
А в соборе вполне реальные итальянцы, которые воспринимают это полотно, сотканное и раскрашенное пятьсот лет назад, как предмет поклонения — святую икону — и молят Мать Христа о ниспослании благодати божьей.
Потрясающая связь времен, разделенных двумя тысячами лет человеческой истории!
В растрепанных чувствах сел в машину Паоло и не заметил, как подъехали к очередной местной достопримечательности. Это нечто! Простой обыватель всю жизнь строил себе гробницу «по образу и подобию сильных мира сего». Конечно же, это не пирамида Хеопса, но сколько выдумки! Я был потрясен. Люди о вечном, а мы о каких-то заводиках.
— Все. Поехали, — глянул на часы Паоло.
Нас покормили в пустой столовой, и мы прошли в переговорную комнату.
— Доклад буду делать я, — решительно заявил полковник.
«Делай», — мысленно ответил ему.
Но вот вошел президент Лука Тончелли, а за ним — Дарио Тончелли и Аугусто Суппи.
Доклад Синькова с переводом занял минут сорок. Объявили перерыв.
Пока докладчик куда-то исчез, меня и Светлану пригласил в свой кабинет Дарио.
— Говорит, ничего не понял, — перевела дочь.
Двумя-тремя фразами объяснил суть наших предложений.
— У химика есть патент? — спросил Дарио.
— Нет. Он готов оформить его как «Бреветти Тончелли», — ответил ему.
— Пэрфетто, Анатолий! — воскликнул директор и взглянул на дверь, в которую без стука вошла какая-то синьора.
— Это его мама, — перевела Светлана.
— Синьора Ростопчина? — невольно вылетело у меня.
— Спросила, откуда знаешь ее фамилию? — перевела дочь ее ответ.
— Скажи, это известная русская фамилия, и не знать ее русскому человеку стыдно.
Выслушав перевод, все рассмеялись. Ответив на пару вопросов о России, поднялся, чтобы оставить мать с сыном.
— Никогда не была в России, но теперь обязательно съезжу. Удачи вам, — подала руку синьора, унаследовавшая всю собственность Марчелло.
Вернулись в переговорную.
— Вы где были? — налетел безопасный полковник.
— Тебя искали, — уверенно ответил ему.
— Вдвоем? — не поверил он. Я промолчал.
Вошла итальянская делегация. Похоже, Дарио уже переговорил с Лукой. Тот выглядел уверенным.
— Ваши предложения приняты к рассмотрению, — перевел Паоло решение руководства «Бретон», — Продолжение возможно только с участием автора, — дополнил он.
— А нам, что делать? — спросил обескураженный полковник.
— Вовремя платить за оборудование, — ответил Дарио, — Первый платеж прошел нормально, но второй вы уже просрочили, — добавил он.
— У нас тоже время летних отпусков, — соврал Гена.
Стало ясно, что большего мы не добьемся. Ездить на фирму бессмысленно. Оставались лишь прогулки в Венецию и в ближайшие окрестности. А для этого, конечно же, нужен моторизованный гид. И таким гидом стала Светлана.
Заметив, как она заправила в машину всего четыре литра бензина, отдал ей все деньги, которые взял из дома. Ведь в этот раз уже не надеялся на своего скупого партнера.
Венецианский пляж удивил. Нет, на берегу были люди, но в море поплавками прыгали всего две-три безумные головы.
— Что случилось? Никак акулы? — спросил у дочери.
— Не сезон, — ответила та, — Вода холодная.
Попробовал у бережка — изумительная водичка.
— Итальянцы в такой не купаются. Холодно.
— Бред! Надеюсь, ты еще не итальянка?
— Нет, — рассмеялась дочь, и мы дружно ринулись в море.
Но вскоре она нас покинула, а мы с Синьковым поплыли за буйки. Попробовали достать дно — без проблем. Не заметили, как подплыла одна из голов:
— Русские?
— Черто, — ответил ей.
— Да вижу, что черти! — рассмеялась голова, — Слышал, как говорили. К тем подплыл — немцы. А тут свои, — радовался незнакомец, словно выиграл в лотерею.
Немного поболтали и разошлись, как в море корабли.
А вечером нашли своих и в центральном кафе Кастэльфранко. Точнее, нас нашла официантка из Молдавии. Дня два она с удовольствием общалась с нами на русском — ее родном языке. На третий вечер нашего знакомства попросила тысячу евро, чтобы оплатить что-то для ребенка.
У меня их уже не было, а Гена, разумеется, забыл свой неразменный пятак в гостинице. Обещал непременно захватить завтра. С того самого дня кафе мы обходили стороной.
Раза два посетили ферму дедушки. Посещали и других итальянских родственников, приглашавших то на обед, то на ужин. И повсюду Гена блистал анекдотами и украинскими песнями.
В пятницу, почти в канун нашего отъезда, порадовал Паоло — мы во второй раз оказались в Азоло. В этот раз нам не показали королевских покоев — хорошего понемножку. Но зато познакомили с владельцем крепостной башни.
Мы подъехали к громадному каменному сооружению с единственной дверью кованого железа с вензелями и рядами узких бойниц. Паоло позвонил по мобильнику, и дверь тяжело приоткрылась.
По очереди скользнули внутрь, и оказались в деревянной шкатулочке просторной прихожей, где нас встретил хозяин сооружения, приспособленного к современной комфортной жизни.
По лестнице прошли на второй этаж — в гостиную, где немного посидели за рюмкой граппы. На третьем этаже разместился музей работ его матери-художницы. Осмотрев галерею, собрались, было, спускаться, но не тут-то было. Через массивную потайную дверь вышли на крепостную стену, где под навесом расположился громадный биллиардный стол и пара шезлонгов.
— Вот только этот кусочек стены мне продали, — возмущался несправедливостью магнат, которому дали лишь часть игрушки, и теперь ему негде было разгуляться.
На четвертом этаже приютились три спальни, на пятом — кабинет-библиотека хозяина, откуда был выход на боевую площадку башни. Лишь она оказалась пустой.
— Летом у меня здесь телескоп, — мечтательным тоном сказал хозяин.
И снова перед нами раскинулось море огней, как в приюте королевы Великобритании. Жаль, телескоп уже убрали.
В Москве Гена неожиданно исчез, а вскоре позвонил Сычев, безуспешно разыскивавший моего партнера.
— Представляешь, отдали ему все материалы. Деньги обещал привезти. А тут позвонили из Карелии. Сообщили, что этот типчик уже карьер купил напрямую. Ну, кто же так делает, Анатолий. Нам государство денег почти не платит. А тут, — жаловался Юрий Иванович.
— Юрий Иванович, последний раз видел его недели две назад в аэропорту Шереметьево-2, когда вернулись из Италии. С тех пор ни в офисе нет, ни на звонки не отвечает, — поделился с ним.
— Понял, — огорченно повесил трубку Сычев.
После долгого перерыва позвонил Медведев.
— Никак Валера хочет реабилитироваться? Или, хуже того, сам гер Беккер? — не без доли иронии спросил его.
— Да ну их. Баламуты, — согласился со мной Сергей Борисович, — Есть серьезный вариант.
— Только не говорите, что это брат Беккера из «Альянса».
— Нет. Этот человек сейчас в Москве. Живет на Тверской. Готов встретиться.
— Бизнесмен?
— Адвокат из Швейцарии. Но сейчас работает в России. Представляет «Кредит Свисс Групп».
— А это, что за зверь?
— Самое солидное объединение швейцарских банков.
— Да ну! А мы, каким боком?
— Это еще надо думать. Аугусто сказал, надо создавать что-то грандиозное, с участием твоих итальянцев. Кстати, сам он из Италии, из Модены. И ваш «Бретон» знает, как свои пять пальцев.
— Ладно. Назначай встречу, — согласился с ним.
И встреча состоялась. Съемная квартира в центре Москвы. Пожилой итальянец с швейцарским паспортом и неплохим русским.
— Проходи, Сережа! Пожалуйста, Анатолий Афанасьевич! — пригласил он.
— Можно без отчества, — предложил ему.
— Аугусто, — протянул он руку.
Общаться с ним оказалось легко — он все понимал с полуслова. Его не интересовала рентабельность бизнеса. Важнее была сумма займа. Конечно же, первым номером его заинтересовал проект эталонного предприятия с объемом инвестиций до двухсот миллионов евро.
— Я помогу вам оформить все международные документы, — обозначил он свои услуги.
— А ваша цена? — спросил его.
— Обычная, — скромно потупился он.
Уточнять было преждевременно, и я не стал заострять внимания на этой ерунде. Словом, протеже Медведева понравился.
А вскоре позвонил Теплинский:
— Анатолий Афанасьевич, нас выселяют из Армянского, — сообщил он, — Константин предлагает объединиться и снять общий офис на Октябрьском Поле.
— А платить, кто будет?
— Пока Костя. Сам предложил. В общем, завтра подъезжайте в Армянский, — попросил он.
Удивительно, но попадая к полковникам, всегда ощущал себя «в своей тарелке». Армейская ненависть к орущим полковникам давно прошла. А вот армейская исполнительность этих ребят внушала уважение. Если кто-то из них в шутку (или нет) отвечал «есть», можно быть уверенным, что все будет исполнено в точности. Совсем не так в штатском коллективе, с чем давно смирился, бесконечно контролируя исполнителей и возмущаясь их обыденной необязательностью.
— Афанасич! Сколько лет, сколько зим! Как там Италия?! — радостно встретили полковники.
— Италия белла! — ответил им, вручая подарочные бутылочки граппы, — Виноградная водка, или граппа.
— О-о-о! — радостно оживились полковники, — Махнем перед обедом.
— Ну, что там у вас с переселением? — спросил Теплинского.
— Отложили на полгода в связи с избирательной кампанией, — обрадовал «главарь», — Тут похуже дела. Звонили из Волоколамска, торопят с приобретением участка. В аренду давать расхотели. Оно и понятно. Как там Синьков, будет выкупать?
— Синьков купил карьер. Думаю, у него не хватит денег даже на оборудование.
— Да вы, что?!
— Точно.
— И что теперь делать?
— Встречаться с Карабановым. Честно объяснить ситуацию.
— Понял. Есть, — ответил Теплинский.
Уже через день мы оказались в знакомом кабинете Главы администрации Волоколамского района.
— Васильич мне все доложил, господа офицеры, — начал генерал, — Есть вариант, но договариваться надо с итальянцами. А мы с ними уже сговорились.
— Что за вариант? — спросил его.
— Вариант хороший, но работать надо интенсивно. Сможете? — вопросительно глянул он на меня.
— Вводных маловато для ответа, товарищ генерал.
— Молодец! — обрадовался тот, — Даю вводные. В рамках программы Путин-Берлускони в области планируют создать несколько промышленных зон. У нас такая зона выделена в районе деревни Сычево… Что смешного? — удивился он дружному смеху нашей четверки.
— Сычев — консультант Лужкова по камню. Наш партнер, — пояснил ему.
— Ну, вот! Вам и карты в руки, — улыбнулся генерал, — Васильич, дай им координаты итальянцев. Пусть говорят… Мы поддержим, если что. Успехов, господа офицеры, — поднялся генерал…
— Васильич, расскажи поподробней про эту Путин-Берлускони, — попросил Теплинский, когда оказались в кабинете его приятеля.
— Да что там рассказывать, — огорченно махнул рукой Васильич, — Я уже себе коттеджик присмотрел на берегу Ламы, а вы.
— Да ладно тебе. Колись, что за программа!
— В общем, район выделил четыреста гектаров земли. Создается вся инфраструктура. Итальянцы хотят построить там «итальянскую деревню». Супергородок и около тридцати заводиков. Деньги вкладывают сами. Так что, если удастся попасть в эту программу, сделаете все, как хотели, без шабашников. Ну, и мне там коттеджик присмотрите, за хлопоты, — бескорыстно пошутил он.
Уже на следующий день мы с Теплинским оказались на Садовой-Спасской, где размещался офис итальянцев.
— Это то, что нам надо! — радостно воскликнул руководитель проекта, разглядывая проспекты и планировки фирмы «Бретон», — А они захотят создать с вами совместное предприятие?
— Этот вопрос уже обсуждался. Захотят, — уверенно выдал желаемое за действительное.
— У нас остался участок в сорок гектаров. Вам хватит?
— Вполне.
— Тогда до конца года сделайте топосъемку и планировку участка. Все это надо представить главному архитектору проекта. Лучше съездить прямо к нему — в Удину. Он лично комплектует документы для саммита Путин-Берлускони.
— А финансирование? Нам сказали, из итальянских средств.
— В рамках программы создается филиал банка «Интеза». Важно заинтересовать итальянские фирмы. На саммите обсудят возможные преференции. Дело за вами, господа, — окончил встречу руководитель проекта.
— Едем к Константину, — предложил Теплинскому, едва вышли от итальянцев.
— Афанасич, надо переговорить с Андреем Синцовым, — выслушав нас, предложил Костя.
— Кто это?
— Вице-президент «Автобанка».
— А он, каким боком?
— Да он что-то говорил про «Интезу». Кроме того, знает немецкую фирму, которая проектирует заводы. Я уже с ними встречался, когда хотел сляпать небольшое производство по своим делам.
— Слушай, Костя, а что, если предложить итальянцам строить все их заводики по технологии «Астрон»?
— Афанасич, ты гений! — выдал Костя, — Это же какой объем работы!
— Ладно. Звони Синцову, — охладил его восторги.
Вечером позвонил Медведеву, сообщил последние новости.
— Афанасич, ты гений! — возопил Сергей Борисович, — Сейчас же звоню Аугусто.
Медведев перезвонил через полчаса:
— Афанасич, Аугусто сказал, что это находка. Он берется уладить все отношения с той стороной. Готов ехать с нами в Италию.
— Замечательно, — сказал ему, внезапно обнаружив, что на часах уже полночь.
В семь утра заехал Сотников. Вместе с ним подобрали Теплинского с Константином и двинулись в Сычево.
Треугольной формы участок примыкал к железнодорожной ветке и к Новорижскому шоссе. Лучше не придумаешь. Чистенько, зелено.
Из Сычево проехали в офис Кости. Там нас уже ждал Синцов. Вместе с ним проехали к немцам.
— Нет проблем. Сделаем на Европейском уровне, — заявил руководитель филиала, — Сразу предупреждаю — никаких взяток никому не даем принципиально.
— Это нереально! — воскликнул многоопытный Константин.
— Тогда мы с вами не работаем, — поднялся немец.
— Давайте попробуем по-вашему, — предложил ему.
— Согласен, — протянул тот руку.