Один раз и навсегда
Мы познакомились с ним в сорок третьем году, в лагере для переметенных лиц. Жили в одной
комнате. Я с мамой и бабушкой, он с матерью и младшей сестрой Валей. Мне в ту пору, было около
четырнадцати лет, ему двенадцать. Я не помню, чтобы у него были товарищи. Держался он всегда
особняком. И получилось как - то так, что он очень быстро привязался ко мне. Дело было, наверное,
в том, что я любила рассказывать, а, какой ребёнок не любит слушать? Сперва, я рассказывала,
прочитанные мной сказки, потом постепенно стала фантазировать сама.
Мать Коли и Вали, уделяла детям мало внимания. И, со мною, ему было куда интереснее. Кроме
того, я была большой выдумщицей и всегда, затевала интересные игры.
Лагерь был открыты, и мы, в свободное от школы время, часами бродили по окрестностям
маленького городка. В десяти минутах ходьбы от лагеря, начинался лес, куда мы часто ходили. Лес
был саженый, ели стояли в нем, как солдаты в строю, безупречными ровными рядами, и так близко
друг от друга, что между ними, невозможно было даже протиснуться. Только километра через три,
начинался естественный лес, состоящий преимущественно из американского клена и берез.
Моя буйная, неиссякаемая Фантазия, влекла ко мне Колю, и он стал моим постоянным спутником.
Мне же было приятно, что он слушает меня с таким интересом и вниманием. В лес мы ходили обычно
вчетвером - Коля, я и два брата, Радик и Вова. Радик был годом старше меня, а Вова на год младше,
находя мою дружбу предосудительной.
Как - то одна лагерная женщина, видевшая меня с мальчиками, доложила моим родителям – Сонечка
то ваша, всё с ребятами дружит. Как бы, чего не случилось. Не принесла бы в подоле…
На мое счастье, родители верили мне, не опускаясь до нраво- учения, о том, что хорошо, а что
плохо. А дело было в моей природной целомудренности. К тому же, в свои четырнадцать лет, я была
настоящей девочкой, которой были еще чужды проблемы полов. И, для мальчиков, я была скорее
товарищем, чем особой женского пола. Да и мальчики наши, были, в ту пору, такими же невинными,
как и я.
Уже после нашего приезда, в лагерь прибыла группа переселенцев из другого лагеря и я,
познакомившись с девочкой своего возраста, почти перестала дружить с ребятами. Больше всех, это
огорчило Колю. Он с обидой, жаловался своей матери, что с появлением Риты, он стал мне не нужен.
Что касается матери, то она, кажется, была этому даже рада, так как ревновала его ко мне. Он
был упрям, и очень неохотно выполнял её просьбы, за что она называла его козлом.
Однако, стоило мне куда - то его позвать, как он, бросив все дела, кидался вслед за мной. Я
же, как - то внезапно, стала замечать, что он гораздо ниже меня по развитию, и мне стало скучно
общаться с ним.
Я давала ему много, тогда как он, не мог дать мне ничего, кроме своей преданности. Какое -
то время, он продолжал бегать за мной, боясь окончательно лишиться моего расположения.
Никто из нас, лагерников, не понимал, и не видел смысла в том, что по распоряжению ведавшего
всеми лагерями, нас постоянно перевозили из одного города в другой. Семь - восем месяцев поживём
на одном месте, и снова нас куда - то везут. Так однажды, с небольшой группой переселенцев, семья
Алешиных была переправлена в другой лагерь. Так мы и расстались...
Первое время после его отъезда, я ощутила облегчение, и чувство свободы. Его рабская
привязанность, начинала раздражать меня. Но, по мере того, как шло время, я стала все чаще
вспоминать своего верного друга. У меня не было недостатка в подругах и друзьях, но я, вдруг,
поняла, что ни один из них, не был мне так предан, как Коля.
Какое- то время, я переписывалась с подругой, уехавшей вместе с Колиной семьей, и из ее писем
знала о нем. В сорок четвертом, Германия все чаще подвергалась бомбежкам, письма приходили все
реже, и наконец, наша переписка прервалась.
По своей натуре, я была влюбчива, часто увлекалась, но из - засвоей застенчивости, и
чрезмерной гордости, никогда не показывала предмету своей любви, своего расположения, из – за
чего, прослыла недотрогой.
Странное дело, но мои увлечения, не мешали мне вновь и вновь, возвращаться мыслями к Коле.
Вместе со мной, в моем воображении, взрослел и он. Я представляла себе его уже не мальчиком, а
юношей, который все так же, оставался моим другом.
Знакомясь с молодыми людьми, я невольно, сравнивала их с Колей. Мое воображение делало его
почти реальным, существовавшим где - то совсем рядом.
Расставшись как - то с очередным кавалером, я вдруг ощутила, что тоскую не о нем, а о Коле. К
своему удивлению, я поняла, что это не просто память, а нечто большее. Как это не странно и не
парадоксально, я поняла, что люблю его. Любила человека, почти что выдуманного мной! И
продолжалось это не год и не два.
Закончилась война, и мы вернулись на родину, но чувство взаимной привязанности не исчезло. В
двадцать пять, я вышла замуж, но очень скоро разошлась. Хотя это и кажется абсурдным, но
вымышленная любовь оказалась сильнее действительности. Это было похоже на наваждение. Всюду на
улице, в метро, магазинах я встречала мужчин, похожих на Колю и мое сердце замирало, а потом
начинало учащенно биться.
С годами это чувство стало постепенно затихать, но в сознании осталась память о любви,
созданной моим воображением. Окружающие мужчины почти перестали для меня существовать. Зато
услужливое воображение, рисовало мне всевозможные встречи с Николаем. Мнe хотелось верить, что и
он ищет меня. И что, до сих пор не женат, и также одинок.
Я никому не рассказывала о своих мечтах и надеждах, но, по всей вероятности, эти чувства
отразились на моем облике. Я чем - то отличалась от окружавших меня женщин, и меня стали звать в
шутку Ассоль. Я не возражала.
Пожалуй, мне это даже льстило и словно бы приближало к моей мечте. Я и сама чувствовала, что в
моем характере, появились какие - то новые черты. Например я не мечтала выйти замуж,и не любила
детей. Они не вызывали у меня абсолютно никаких чувств, даже интереса. Зато, как старая дева, я
обратила свое внимание и любовь на животных.
Дома у меня жила, подобранная мной кошка Мисюсъ и маленькая рыженькая, беспородная собачка
Шерри. Жили они между собой, очень дружно и никогда не дрались. Кроме того я всегда кормила
всяких птиц. Под моими окнами разгуливали голуби, гаки и вороны. Синицы и воробьи заглядывали в
открытую форточку и требовательно пищали и чирикали.
Однажды у меня кончилась почтовая бумага, и я отправилась в игрушечный магазин, где был отдел
канцелярских товаров. Неожиданно я заметила, что на скамейке, сидит мальчик лет семи или восьми и
горько плачет. Как я уже говорила, дети никогда не интересовали меня, но на этот раз, когда я
взглянула на ребенка, мое сердце невольно сжалось. Мне показалось, что он страшно похож на моего
маленького Колю. Та же тонкая шейка, тот же непокорный вихор волос.
Остановившись возле него, я села рядом с ним, на скамейку и участливо спросила, что с ним
случилось. Он ответил мне, что мама дала ему, на тетрадки, рубль, а он потерял его. Я стала
утешать мальчика, что это может случится с каждым. Что его мама тоже могла потерять деньги.
-Не будет же она за это тебя бить, - сказала я.
-Да, вы не знаете мою маму, - произнес он с отчаяннием, продолжая плакать.
И тут мне пришла В голову простая и очень естественная мысль. Я раскрыла сумочку и протянула
ему рубль.
Слезы на лице мальчика сразу высохли и он, повеселев, побежал в кассу, даже забыв
поблагодарить меня. А я все еще сидела на скамейке, улыбаясь своим мыслям. Я думала о том, как
иной раз, бывает мало надо для счастья...
Встреча с мальчиком вновь вернула меня к воспоминаниям о Коле. Сама не отдавая себе в том
отчета, я, через несколько дней, вновь отправилась в тот же магазин. Подсознательно надеясь
встретить там мальчика. Интуиция не обманула меня. Он стоял возле прилавка с игрушками, и с
восхищением смотрел, на выставленные в витрине машины. Потом он повернул голову, и взгляд его
изменился. В них появилось что - то жалкое и грустное. Я посмотрела в том же направлении И
увидела, что он смотрит на мальчика, евшего пирожок.
Ничего не говоря, я подоила к прилавку и, купив такой же пирожок, протянула его малышу.
-Возьми, -сказала я улыбнувшись.
На какое - то мгновение он замешкался, потом протянул руку и тут же, с жадностью откусил
пирог.
-Спасибо, - сказал он с набитым ртом.
-Хочешь еще? - спросила я.
Он кивнул.
-А как вас зовут? - спросил он вдруг, доедая второй пирожок.
-Тетя Соня.
-Это вы тогда дали мне рубль? И не дожидаясь моего ответа, спросил с детской
непосредственностью - а вы еще придете сюда?
-Приду. Хочешь, встретимся в следующую субботу? -А когда7
-В три часа.
-Ладно. До свидания, тетя Соня! - кивнул он мне, и мгновенно скрылся в толпе.
Потому, с какой жадностью он ел, я поняла, что кормят его не очень хорошо, и решила в
следующий раз, накормить его обедом. Я только боялась, что он не согласиться пойти ко мне домой,
но все произошло гораздо проще, чем я думала.
Когда я пришла в магазин, он был уже там и, как обычно, стоял возле витрины. Я подошла к нему
незаметно и спросила:
-А что тебе нравится больше всего?
Когда я задавала ему этот вопрос, у меня еще не было мысли что - либо купить ему, но, когда я
увидела его горящие глаза, мне захотелось порадовать его.
-Вот, эта машинка...- сказал он с готовностью.
-А знаешь, пожалуй я куплю её тебе...- сказала я словно раздумывая.
-Вы, мне? - удивился он. - А за что?
-А не за что. Просто так. Ты мне понравился.
-Правда? -еще больше удивился он.
-Ну да, а что?
-Но ведь она дорогая, -проговорил он с сомнением, все еще не веря своему счастью.
-У меня хватит на нее денег! - успокоила я его.
По радости, с какой он взял в руки игрушку, я поняла, что его не часто балуют. - Наверное
живет с матерью - одиночкой или с отцом пьяницей, -подумала я.
-А теперь пойдем ко мне обедать, -предложила я. -Что ты так на меня смотришь? Ты, не хочешь
есть, или чего - то боишься?
-А зачем вам кормить чужого мальчика? -удивился он.
-Зачем? Да, в самом деле...- согласилась я. -Да знаешь,я живу одна, и мне очень скучно одной,
обедать...
Он засмеялся.
Когда он раздевался, я вновь подумала о том, что он страшно похож на Колю. И невольно у меня
мелькнула мысль, что он мог бы быть моим сыном.
Увидев Мисюсь и Шерри, Саша очень обрадовался. Опустившись на колени, он принялся ласкать и
обнимать их, а потом очень грустно сказал:
-А моя мама не разрешает мне никого брать. Даже белого мышонка. Она говорит, что это зараза.
Его слова неприятно задели меня.
С аппетитом пообедав, Сaша, принялся играть с машинкой.
На дворе уже смеркалось и я сказала ему, что наверное, уже пора домой, а то мама будет
волноваться. Он махнул рукой:
-Она никогда не волнуется! Ей не нравится, когда я сижу дома.
-А папа?
-Папа беспокоится. Он любит меня, только мама не позволяет ему... начал он, но, так и не
договорив, вновь занялся игрушкой.
У меня на языке вертелся вопрос. Мне хотелось спросить как зовут его отца, но вместо этого я
спросила:
-А кто твой папа?
-Художник.
-Он рисует картины?
-Нет. Он работает на заводе рмсует плакаты.
Мне невольно мне вспомнилось, что Коля в детстве, хорошо рисовал.
-Иди - ка ты, все - таки, милый дружок, домой,- сказала я выпроваживав его. - Да не забудь
свою машинку!
-А можно я лучше ее у вас оставлю?
-Почему? -удивилась я.
-А то мама подумает, что это папа купил мне ее, и будет его пугать. -Я еще приду к вам и
поиграю, ладно? -с надеждой спросил он.
-Ладно, - согласилась я.
Так началась наша неожиданная дружба. Я никогда раньше не занималась с детьми, но на свое
удивление заметила, что мне это не стоило особого труда. Выручила меня моя любовь рассказывать.
Кроме того, у меня появились детские книги, которые я читала ему вслух. Он слушал внимательно,
но, как к мои давние друзья, предпочитал им мои устные рассказы.
-Расскажите мне, какая вы были маленькая, - просил он меня.
И я рассказывала ему о своем довоенном детстве, о том, какие у меня были игрушки. Потом о
своих лагерных друзьях и, незаметно для меня, мои мысли обратились к Коле. Обрадовавшись тому,
что у меня наконец появился слушатель, которому я могла рассказать о том, что так долго хранилось
в моей душе, я с увлечением говорила о Колиной преданности, о том, каким, он был верным другом, и
как любил меня. Наверное, о последнем, не следовало бы говорить, но я уже не могла остановиться и
все говорила и говорила...
Слушая меня, он вдруг сказал с грустью:
-А у меня никогда не было настоящего друга, и девочки тоже.- И добавил совсем по – взрослому -
знаете, современные дети, не умеют дружить...
-Вот как? - удивилась я, - но почему?
-Они все хотят быть первыми, и никто не хочет уступать...
Эта истина, прозвучавшая из детских уст, просто потрясла меня.
-Бедный мальчик! - подумала я с сожалением.
Саша очень любил смотреть альбомы с открытками и пожалуй с еще большим удовольствием,
разглядывал старые фотографии, прося меня рассказывать ему о каждом человеке. Вообще это был
любознательный и вдумчивый мальчик, хотя и нервный. В нем чувствовался страх сказать или сделать
что - то не так.
Как - то, уходя от меня, он неожиданно прижался ко мне, сказав при этом, что он хотел бы,
чтобы я была его мамой, чем очень смутил меня. Я даже не знала, что ему на это ответить.
-Ну что ты! Мама бывает только одна. И потом я уже старая, я гожусь тебе в бабушки.
-Неправда! Вы самая - самая!- сказал он и смутившись выскользнул из дверей.
Однажды, когда он ко мне пришел, я гладила белье. Неожиданно в утюге что - то щелкнуло,
вспыхнула искра, и запахло паленой резиной. После этого утюг быстро остыл.
-Ну вот, -сказала я с досадой, -теперь его будут чинить недели две или три и я буду ходить в
мятом платье.
-Ой, не волнуйтесь! - успокоил меня Саша, -я сейчас позову папу, и он вмиг, починит ваш утюг.
У него золотые руки, он все умеет!
-Ну что ты, это неудобно, -запротестовала я. -Да он наверное, и не пойдет чинить утюг какой -
то незнакомой женщине.
-Пойдет! Он знает о вас. Я ему рассказывал. Он даже сказал, что мне очень повезло, что я вас
встретил! – проговорил Саша, торопливо одеваясь.
-И он не ругал тебя за то, что ты пошел к чужой тёте?
-Нет, что вы. Знаете, что он сказал? Он сказал - мне бы такую тётю!
Предстоящая встреча взволновала меня. Я пыталась представить себе отца этого славного и не
очень счастливого мальчика. Алкоголик? Неудачник? Безвольный человек? Почему - то я никак не
могла представить себе отца Саши преуспевающим, бодрым, спортивным, энергичным. Этому
способствовала сведения о их семье, проскальзывающие в Сашиных рассказах.
Не прошло и часа, как раздался звонок. Я раскрыла дверь, и мое сердце инстинктивно замерло. Я
еще не видела лица мужчины, но по очертаниям его фигуры и каким - то неуловимые чертам, мне
показалось, что это Коля.Но, тут же, я подумала, что это моя очередная фантазия. Такое бывало уже
не раз!
-Вот и мой папа! - радостно воскликнул Саша, ведя за руку, отца.
-Здравствуйте, я Сашин папа. -Где тут ваш утюжок... - начал он,но так и не закончил. Пристально
глядя мне в лицо, он спросил: -мы раньше с вами нигде не встречались?
Я ответила не сразу, думая о том,что, мой мальчик, только немного подрос. И шея, у него, всё
такая же тонкая, и, тот же вихор волос, и даже милое смущенье. Но, почему он такаой бледный и,
такой усталый? Ведь ему не больше сорока лет. И одежда - старая джинсовая куртка. потертые брюка,
говорили о неблагополучии.Наконец я сказала:
-Встречались. Очень давно. Попробуте вспомнить.Сорок второй, сорок третий год, Западная
Пруссия...Штаргард...Анштальт.
-Соня, неужели это вы?! -воскликнул он.
-Да, мой дорогой мальчик, это я, сказала я касаясь его руки.
Не обращая на нас внимания, Саша сбросил пальтишко, и убежал в комнату, а мы, как
зачарованные продолжали стоять держась за руки.
-Господи! Коля, что с тобой стало?! - с болью сказала я, глядя на его милое, но такое
несчастное лицо.
Он пожал плечами и грустно сказал:
-Се ля ви...
-Тетя Соня, папа, идите скорее сюда, - позвал Саша, - посмотрите, Мисюсь сама зажигает
торшер!
-Раздевайся, -сказала я Коле, придя в себя.
Он машинально снял куртку, повесил ее на вешалку и рукой пригладил волосы, но вихор как и в
детстве, вновь упрямо поднялся вверх.
Не удержавшись, я дотронулась до его волос:
-А ты все тот же, Козлик!
Мы вошли в комнату, но шок не проходил. Коля двигался как во сне.
-Где ваш утюг? - спросил он, хотя стоял перед гладильной доской. - Инструменты я захватил...
Он сел за стол и взялся за утюг, но никак не мог отвернуть шурупы, так у него, сильно
тряслись руки. То и дело он поднимал голову и смотрел на меня вопросительно, словно ожидая моего
вопроса.
-Подожди ты, с утюгом! Расскажи, как ты живешь? Что делаешь, кем работаешь?!
-Да рассказывать – то особенно нечего…
-Твой сын сказал мне, что ты рисуешь рекламы.
-К сожалению, даже не рекламы а плакаты...
-Ты же был талантливым мальчиком! Неужели не пытался добиться большего?
-Пытался…
-Глядя на вас с сыном, можно догадаться и о том, что твоя семейная жизнь тоже не очень
удалась.
-Да, это так…
-Мальчишка, у тебя славный! Похож на тебя.
-Спасибо тебе за него! - сказал Николай. – Он мне всё рассказал. И то, как ты ему рубль дала,
и то, что он у тебя бывает…
-А что с мамой, с Валей? Валя, наверное, замужем и дети есть? – пыталась я его растормошить.
-Мама умерла в скорости после того, как мы из Германии вернулись. И Валя, тоже умерла. Словно
спохватившись, он спросил – ну, а ты что? Дети, семья, муж?
-Ни того, ни другого у меня нет…
-Как жаль, что мы не встретились с тобой, ещё тогда, в сорок пятом…- с грустью, сказал Николай
Я думала о том, что со времени нашей последней встречи, прошло двадцать пять лет и что, в
сущности, моя любовь к нему была скорее плодом фантазии, но, как ни странно, я испытывала, к
этому человеку, необыкновенную теплоту, какая бывает между родными людьми.
В нем было всё, и мое далекое детство, и юность, и до конца не реализованная жажда любви.
Чтобы успокоиться, я решила выйти в кухню, объяснив, что хочу поставить чайник. Я чиркала спичку
за спичкой, но они, то ломались, то гасли, а я мысленно повторяла одну и ту же фразу:
-Но ведь этого не может быть...не может быть!..
Когда я вернулась в комнату, Коля уже закончил чинить утюг.
-Ну, вот и все, - сказал он тихо, однако, взглянув ему в глаза, я увидела все то - же
напряженное ожидание.
Потом мы, внешне очень спокойно, сидели за столом и пили чай. Саша о чем - то весело болтал,
но ни я,ни Коля не слушали его. Коля молчал, но я слышала его немой вопрос:
-Ты помнишь?
И я, мысленно, ответила ему - помню!
Уходя, он сказал:
-У вас в ванной выключатель не исправен. Если вы разрешите, я приду eще, как - ни будь и
починю его.
В его глазах был страх, что я не разрешу ему этого, но я сказала: -
-Ну, если это вас не очень затруднит, я буду вам очень признательна. Но, почему, мы обращаемся
друг к другу на "вы", ведь, у нас с тобой, одно прошлое.
-Да, конечно, но я не посмел...
В следующее воскресенье они явились вновь. Николай, видимо, специально взял Сашу, чтобы не
вызвать у жены подозрения.
Когда он стал чинить выключатель, я заметила, что у него еле держится верхняя пуговка на
рубашке и предложила пришить ее.
Расстегнув ее у ворота, я увидела на его тонкой, почти мальчишеской шее, голубенькую
пульсирующую жилку. Она показалась мне такой трогательной, что я ощутила нежность.
Я пришивала пуговицу, а сама почти неотрывно смотрела на эту голубенькую жилку. Откусив
зубами нитку, я подалась вперед и, не сознавая что делаю, приникла губами и к его шее. За всю
свою жизнь я никогда, даже в молодости, первая не целовала мужчин. Но, в этот момент, я перестала
владеть собой. От неожиданности или от моего прикосновения, Коля вздрогнул. А потом, обхватив
меня обеими руками, до боли прижал к себе.
Я чувствовала, как дрожит его тело, как трепещет каждая клеточка. Он не целовал меня, а
только прижимался своей щекой к моей щеке, повторяя:
-Я так ждал этого часа!
-Коля, милый, но ведь мы были тогда только детьми! – сказала я, стараясь уверить в этом не
только его, но и себя.
-Ты всегда была для меня единственной! И я верил, что мы, непременно, встретимся с тобой.Я,
из-за этого, долго не женился... Всё ждал нашей встречи. А потом, как дурак, влюбился. Девчонкой,
она была славной. А потом её словно подменили.
Напившись чаю, они ушли. А я осталась со своими мыслями. Появление Коли в моей жизни,
поставило всё с ног на голову.Я, как и многие одинокие женщины, много мечтала о любви, семье,
детях. Но, никогда не представляла себе, что могу стать чьей - то соперницей или, не дай бог,
любовницей чужого мужа! Правда, ещё было не поздно, прервать наше знакомство, но мне так не
хотелось терять Колю ещё раз! Наверное, я была, слишком самонадеянной, но мне казалось, что я
могу, ему чем - то помочь.
Прошла неделя, Ни Коля, ни Саша не появлялись и я подумала было, что всё как ни будь
обойдётся. Так думать, было конечно глупо. Ничего не могло рассасаться само по себе.Когда они
уходили, Коля попросил разрешения, хоть иногда звонить мне. Зря, конечно, но отказать я не могла.
Коля пришёл как -то вечером, в будни. И, на этот раз без Саши.
-Ничего, что я пришёл без разрпешения? - Я только кран починю, - сказал он с таким видом,
словно был предо - мною виноват.
-Я всегда рада тебе, но я очень боюсь, что твоя жена проследит за тобой и устроит, большой
скандал.
-Ну и пусть! Я, тогда, наконец, разведусь с ней! Я бы давно сделал это, да всё было Сашку
жалко. Если бы она мне его отдала, я бы развелся.
Уходя, он сказал:
-У шкафа ручка сломана... можно я приду починю её?
-Я тебе, в самом деле нужна? - спросила я, прижавшись к нему.
-Ты даже не представляешь себе, как ты мне нужна!
Он взялся за дверную ручку, собираясь открыть дверь, но, неожиданно обернувшись, сказал:
-У меня, к тебе, большая просьба...
-Какая?
-Я, кое - что написал. Даже сам не знаю что это, то - ли рассказ, то -ли воспоминания...
Можно я их у вас... у тебя оставлю? Боюсь, что моя мымра найдёт их и выбросит. От неёё всего
можно ожидать...
-Конечно приноси!
В воскресенье, они опять пришли вдвоём. Обняв меня, Саша сказал:
-Тётя Соня, я так рад, так рад!
-И чему же ты так радуешься?
-Ну, что мы, с папой пришли к вам!
-А у меня, для тебя сюрприз! Ты любишь сюрпризы? - спросила я.
-А я не знаю что это такое...
-Пойдём в комнату, -сказала я, обнимая его за плечи.
-Вот, посмотри! - я протянула ему альбом для рисования, и набор цветных фламастеров.
-Папа, папа, посмотри, что мне тётя Соня подарила!- закричал мальчуган.
Починив ручку, Николай пошел в переднюю, и принес общую тетрадь.
-Вот...
-А что ты дальше собираешься с этим делать? - задала я вопрос.
-Хотел отнести в какой - ни будь журнал или газету, да не знаю куда...
-Может быть, ты почитаешь мне? - предложила я.
-А можно? - обрадовался он.
-Конечно!
То что я услышала, не было ни к повестью, ни рассказом. Я бы назвала это просто криком,
измученной души.И, чем больше он читал, тем больше мне хотелось плакать.
Оторвавшись от чтения, Коля посмотрел на меня и спросил:
-Ну что, очень плохо?
Мне очень не хотелось его огорчать и я сказала:
-В таком виде, это нельзя посылать. Надо кое - что, исправить и, конечно сократить. Я, тоже
не писатель, но думаю, могла бы тебе помочь, если ты не против...
-Правда? - обрадовался он.А когда я могу к тебе придти?
-Как сможешь, так и приходи!
Они ушли и я, опять, осталась со своими мыслям и сомнениями.Я не знала, как всё сложится,
как будут развиваться наши отношения, и чем всё это закончится. Но, зарание знала,что уже никогда
не потеряем друг - друга!
--оо0оо--