Виктора в общежитии не оказалось. Пока я ездил в город, пришло время начала второй смены, и он уже трясся на картофелекопалке за трактором, неся свою трудовую вахту.
Мне было конечно жаль несостоявшейся встречи, но она ведь не сорвалась совсем, а просто откладывалась на несколько часов. Купленную для Виктора водку, оставлять в общаге не стал. Всяко бывает. Может и не дождаться его со смены. Оставил её в запертом багажнике коляски, позади сидения.
Кроме того, у меня на вечер была запланирована ещё одна встреча. С хозяином бычка.
Люди в деревне меня хорошо знали, да и я знал многих. Обычно, когда я приезжал, слух мгновенно распространялся по двум деревням, и ко мне направлялись ходоки. Кто-то просил отремонтировать телевизор, у кого-то сломался радиоприёмник.
Мастера из телеателье не очень-то любили ездить по деревням.
Антенны у клиентов, как правило, были плохие. Даже когда они отремонтируют телевизор, показать, что он работает хорошо, нет никакой возможности. На этой почве бывали скандалы с хозяевами и взаимные обиды. Я же, отремонтировав аппарат и видя, что антенна тоже неисправна, не гнушался уронить её на землю, исправить и вновь поставить на место. Хозяева результатом ремонта оставались довольны. А я заработанными деньгами - тоже.
Николай был дома. О произошедшем был извещён, тоже готовился к разговору. Я поздоровался, повесил на спинку стула, располосованную рубашку и майку.
Конечно, я был зол на него. Не на бычка, а на хозяина. За свою скотину должен отвечать хозяин. Раз бычок вырвался из загона, выходит хозяин построил плохой загон. Ненадёжный.
Характер бычка давно известен, значит контролировать его надо лучше, чтобы он дел не натворил. Чтобы посторонние люди не пострадали.
- Что делать будем? – спросил я.
Николай молчал, смотря в пол.
- Ты понимаешь, что я могу заявление в милицию на тебя написать, к суду привлечь. Это же просто чудо, что меня москвич спас. А из твоих соседей никто не помог, да и тебя что-то не видно было.
- Не было меня, в город ездил, – наконец, вымолвил он, - давай, присядем к столу, что уж стоять-то…- продолжил Николай.
Присели. На столе появилась запотевшая бутылка. Молчаливая хозяйка серой мышкой сновала между кухней и столом, принося то чугунок с разваристой картошкой, то глубокую тарелку хрустящих солёных огурчиков с черносмородинными листьями, зубками чеснока и мелко порезанными листьями хрена, то чёрного ноздреватого хлеба с чудесно пахнущей корочкой.
Хозяин распечатал «Старку», разлил по полстакана. Взял свой, поднял.
- Ну, Слава Богу! За твоё спасение! – произнёс он, глядя в глаза.
- Спасибо, – искренне ответил я и тоже поднял свой стакан.
Чокнулись, выпили. Понюхали ароматного хлеба, захрустели огурцами. По телу началось разливаться тепло, уходила напряжённость, а вместе с ней и все события сегодняшнего дня стали постепенно отходить на второй план, уменьшатся в размерах.
Николай налил ещё по полстакана. На столе, в ожидании нашего внимания, уже исходила паром сковорода с жареным мясом.
- Ваше здоровье! – сказал я, поднимая стакан.
Мы с Николаем звякнули стаканами, опрокинули внутрь холодное содержимое, и осторожно, подставив снизу ломти хлеба, потянули каждый к себе вилки, на которые зачерпнули содержимое сковороды.
Густой, удивительно приятно пахнущий специями запах исходил от мяса, густо посыпанного сверху мелко нарезанным укропом, прямо с грядки. Мясо было восхитительным и незнакомым.
- Что это? – спросил я, указывая на сковороду.
Николай нагнулся ко мне через стол, улыбнулся и тихонько, доверительно сказал:
- Кабаниха. Только тс-с-с.
Я понимающе кивнул и улыбнулся в ответ…
фото из интернета