Сегодня уже третье число марта 2015 года, очередного тяжёлого года для нас - украинцев. Тебе, папа наверное так же тяжело это видеть, как нам с этим жить. Но я должна завершить рассказ о том, что так важно знать нам всем.
Вернёмся в то утро...
Утро, седьмое июля, 2012 года.
Мы сидели с мужем на кухне у тебя, где ещё два дня назад ты сам варил для мамы овсянку , а теперь поручил мне позаботиться об этом.
Всё, что произошло этим утром - переворачивало с ног на голову наше понимание жизни и смерти, которой - нет, но которая причиняет такую боль, тяжесть для душ, разделённых меж бытиями.
Не знаю, сумеем ли мы - люди перевернуть в своей душе это понятие. В голове - проще. Понял, осмыслил, осознал, а с душой так не получается. Ведь смерть в этом мире - это прощание всех прощаний, а мы на Земле не умеем прощаться даже на миг.
Я не стану вспоминать все подробности этого утра, дня. Я хочу рассказать о главном, что произошло вечером...
Муж с моими дочерьми уехал в Черновцы, а я осталась, чтобы быть рядом с мамой.
Мы сидели всем "хмельницким " составом за столом и весь разговор касался твоих стихотворных посланий. То, что у меня были свои основания принимать твои стихи, как - очевидную реальность, ещё не значило, что Саша, Наташа( невестка) и Виталик ( внук) с женой Леночкой - легко уверовали в сам факт возможности подобных явлений.
Им казалось, что чувствительность моей доци Наташи проявилась в виде таких строк для того, чтобы каким-то образом успокоить маму.
Именно в тот момент, когда мама перечитывала для всех строки твоих посланий, задавая вновь и вновь вопрос - почему так внезапно произошёл твой уход, появилось новое СМС от доци Наташеньки . Она уже была дома, в Черновцах и пыталась отдохнуть, когда очередной приступ головной боли привел к появлению этих строк.
Я прочла для всех:
Це не інфаркт,
Це від кохання
у серці сталось замикання.
І не змогло вмістити тіло,
Всього, що у душі світліло!
Від того світла
Сліпнуть очі,
Воно розвіє темінь ночі,
Воно усе перекриває
І ми це називаєм - раєм.
Новая волна обсуждений самого факта появления этих строк привела к такому роду дискуссии, что ... постараюсь не дословно, но передать суть вопроса невестки Наташи, в котором я услышала главное - сомнение в том, что это ты таким образом проявил возможность говорить с нами и т.д.
" А почему все послания обращены только к Вам , Эльвина Андреевна? Почему Владимир Григорьевич ничего не говорит Дине, Саше?" - спросила она.
Мама прочла самое первое твоё послание, которое предназначалось для всех нас.
"Не сумуйте за мною,
Бо мені це не треба -
Сліз великих калюжі
Бачити з неба.
Моє тіло порожнє,
Та душа невмируща,
Я сумую без тебе
та люблю тільки дужче.
Дуже вдячний за те,
Що з всіма попрощався.
Відчував, що піду -
Хоча не збирався.
Хай усіх веселить
Добрий спогад про мене.
Хочу бачити тільки
Ваші усмішки з неба."
Мы ещё слушали маму, как из Черновиц пришло новое СМС от дочурки...
"Мої діти, моя кров!
Всі ви, рідні, є моя любов!
Був у смерті лиш єдиний мінус:
Це розлуки тимчасовий примус."
Когда я прочла эти четыре строки - на лицах, ещё недавно неверящих, застыло изумление. Видно было , что произошедшее вызвало некий шок и обсуждать это они не были готовы, а я посчитала совершенно излишним комментировать что-либо.
Что-то изменилось в нас всех, после твоих посланий. Ты смог не просто удивить, хотя я помню, как ты радовался именно этому и задавал вопрос:
"Удивил? Я удивил?".
Ты сделал главное - показал нам, что смерти нет, а есть продолжение нашего бытия и может быть оно более реальное, нежели то, в котором нам здесь позволительно и непременно нужно умирать.
Но даже это осознание не помогает притупить всю ту боль , которая распростёрта над нами. Слишком много прощаний, столько прощаний, что не помещается в осознании и не уменьшает боли душевной.