Как-то вечером позвонила дочь из Италии:
— Папугай, Синьков объявился, — таинственным тоном сообщила она.
— Да ты что! Откуда узнала?
— Сам позвонил из альберго «Рома». Передал от тебя привет и предложил встретиться.
— Вот негодяй!
— Ну, я ему вежливо намекнула, что в курсе разрыва ваших дипломатических.
— А он?
— Сказал, не имеет значения. Готов оплатить услуги переводчика и гида с транспортом.
— Вот гаденыш! Ну, и?
— Отправила к Паоло.
— Молодец! — похвалил свою надежную помощницу, — Мы тут тоже собираемся приехать, не пересечься бы. Совершенно нет желания видеть его там.
— Я у Паоло узнаю, когда уезжает. И вообще, с чем приехал.
— На Паоло особенно не рассчитывай. Попробуй разузнать у Дарио. Мы его никогда не подводили. Может, что скажет.
— Так и сделаю. Пока, папугай, — положила трубку Светланка.
Пригласили немцы для утверждения наших альбомов. В этот раз смотрел с интересом. Хорошая работа. Чистенько, аккуратненько. Прекрасная рекреационная зона — дорожки, скамеечки. Вид «с вертолета» на крыши цехов с крупной надписью «BreStar» на каждой.
Понравилась зона жилой застройки с чудесными немецкими домиками и небольшими садиками при них.
А вот и офис — безликое респектабельное здание.
— Офис? — улыбнувшись, спросил руководителя проекта.
— Офис, — кивнул тот, — Ну, не итальянец я, Анатолий Афанасьевич, — начал он.
— Все верно, — прервал его оправдания, — Да будет так! — разом утвердил решения студии.
Все пять альбомов подписали, поставили печати заказчика и исполнителя.
Два альбома тут же отвез итальянцам.
— После выборов ваш Путин намерен встретиться с Берлускони, — сообщил руководитель итальянского проекта, с интересом разглядывая наши картинки.
— А если не выберут? — спросил итальянца.
— Выберут, — уверенно ответил тот.
Что ж, видимо действительно что-то знает. Во всяком случае, больше, чем я, избиратель.
Один из альбомов привез полковникам.
— Вот это да! — долго восторгался коллектив, когда добрались до домиков с садиками, — А мы тоже можем претендовать?
— Можете! — твердо ответил им, — В обмен на ваши московские квартиры, — добавил после паузы. Разочарованное молчание.
— А в качестве награды? — осторожно начал зондировать почву Теплинский.
— Работайте, и Родина вас не забудет, — ответил всем полковникам разом. Повеселели.
Но, вот избирательная кампания позади, Путин остался у руля, а полковникам указали на дверь. Их Глазьев оказался за бортом корабля под названием «Власть».
— Ничего! — угрожал кому-то неведомому Теплинский, — Будет и на нашей улице праздник.
А вот и праздник — долгожданный переезд из насиженного Армянского переулка в самом центре Москвы в неуютный район Октябрьское Поле на окраине столицы.
— Афанасич, что мне делать с твоими полковниками? — отловил меня как-то Константин, — Они требуют зарплату!
— Костя, не обращай внимания. Во-первых, в отличие от меня, все они военные пенсионеры, а во-вторых, что-то где-то они же получали. Это и надо выяснить, — успокоил его.
Выяснили на свою голову.
— Афанасич, мы китайцу двадцать тысяч долларов должны за обувь. Может, Костя за нас заплатит? — выложил Теплинский результаты коммерческой деятельности своей группы полковников.
— С какой это стати?! Верните китайцу его обувь, — посоветовал ему.
— Нет никакой обуви. Отдали на реализацию, а те пропали вместе с деньгами.
— В милицию обращались?
— Да мы без оформления. Чтоб на налогах сэкономить.
— Сэкономили! Ну, господа полковники. Нет слов. Кстати, с зарплатой к Косте больше не подходите. Радуйтесь, что за аренду с нас ничего не берут. А пока думайте, чем займетесь в ожидании перемен, — поставил задачу своему дружному коллективу.
Недели через две подошел Теплинский:
— Анатолий Афанасьевич, мы съездили в Волоколамск, показали ваш альбом Карабанову. Ему очень понравился. А у него был какой-то строитель. Очень заинтересовался вашими домиками. Сказал, можно такие построить в Волоколамске. Карабанов одобрил.
— Ну, вот. Замечательно. Когда будем свои строить, у вас уже будет опыт, — похвалил его инициативу.
— Да не в том дело. Нужен бизнес-план и все такое. Мы без вас не обойдемся, Анатолий Афанасьевич. Рулите, а мы на подхвате, — предложил он.
— Нет уж! Помочь, помогу, но рулите сами. Кстати, Костя тоже строитель. Поговорите, — посоветовал Теплинскому.
— Афанасич, задолбали твои полковники! Им что, делать нечего? Хотят, чтоб я им проект сделал и смету посчитал. Ну, ладно, эти двое. А то Сотников, шофер. Он только их возит, травит анекдоты и журнальчики читает, а туда же, — возмущался Константин.
Я лишь рассмеялся:
— Они еще разберутся, чем ты занимаешься, и предложат поделиться, — испугал Костю.
Испугал не напрасно.
— Знакомьтесь, Анатолий Афанасьевич, — подвел как-то Теплинский крупного мужчину свирепой наружности.
— Стельмах, — представился тот.
— А мы с вами знакомы, — напомнил тому, — Видел вас в Армянском. Вы Дальний Восток представляли.
— Ну, да, — согласился тот, — Мне этот Дальний Восток в печёнках сидит. Решил в Москве остаться. А вы, Анатолий Афанасьевич, должны мне с работой помочь.
— Оригинально, — удивился неслыханной наглости, — Поймите, даже если бы вы были профессором кислых щей, я все равно предпочел взять москвича. Вам же, скорей всего, квартира нужна?
— Ну, да. На общежитие я не согласен. У меня семья в Хабаровске.
— Обидно, что не согласны. Правда, у меня для вас даже койки в общежитии нет. И вообще ничего нет, кроме идеи-фикс. Кстати, что у вас за специальность, и почему вам не работается на месте?
— Я начальник райотдела милиции. На пенсии. Могу работать юристом. А это все равно, где работать — в Хабаровске, или в Москве.
— Понял. Только помочь вам ничем не могу. Мне юристы не нужны.
— Юристы всем нужны. Не хотите, Анатолий Афанасьевич.
— Если вам так легче, не хочу.
— Напрасно вы так. Я человек прямой и обид не забываю, — отошел старый новый знакомый.
Как-то приехал в офис и в нашей комнате никого не обнаружил.
— А где господа полковники? — спросил Жору, Костиного шофера.
— Уехали в Минск.
— Зачем? — удивился я.
— Да Стельмах сказал, в Белоруссии домики какие-то строят. Подхватились, раскрутили Костю на деньги и укатили на автобусе.
— И Стельмах?
— А как же! Ему-то и надо было в Минск, — рассмеялся Жора.
Через неделю вместе с полковниками в комнату вернулся стойкий запах перегара, а на столе Сотникова возникла глыба пенобетона, ради которой и состоялось то путешествие.
— Представляете, Анатолий Афанасьевич, проехали всю Белоруссию, и везде домики из пенобетона. Материал — закачаетесь. Весь дом сгорит, а стены останутся, — восторгался Теплинский.
— А Стельмаха зачем брали? Договор заключать? — поинтересовался я.
— Какой договор? — не понял Виталий Иванович.
— На поставки пеноблоков.
— А что, надо было? — испуганно посмотрел на меня главный полковник.
— А зачем тогда вы ездили?! С какого перепуга? — не выдержал я.
— Посмотреть.
— Понятно, — прекратил я на пару дней телячий восторг по поводу пенобетона.
— Анатолий Афанасьевич, — подошел Теплинский, — Надо бы Стельмаху организовать рабочее место. А то у него даже стола нет.
— Вы разве его уже взяли на работу?
— Ну, он же ездил с нами, — выдвинул важный аргумент полковник.
— А может, вы ездили с ним?
— Какая разница! — бзыкнул горе-руководитель, — Так, где ему сесть?
— Пусть садится за мой стол и командует вами, — в шутку распорядился я и уехал на выставку стройматериалов.
На выставке часа за полтора собрал всю информацию о пенобетоне: проспекты, прайс-листы, визитки производителей и поставщиков и даже целый набор образцов продукции. А главное, нашел несколько московских организаций, проектирующих домики из пенобетона.
Прямо с утра появился в офисе, отягощенный добычей с выставки. Увы, положить все это было некуда — на моем столе вольготно расположился начальник райотдела милиции.
— Сейчас освобожу, — стушевался тот.
— Сидите-сидите, — остановил его, — Мы сейчас уезжаем.
— Куда? — удивленно спросил Сотников.
— В Минск, — в шутку ответил ему.
Не поняли. Переполошились.
— А что там делать? — все же спросил Теплинский.
— И я о том же. Изучите эту документацию и выберите поставщика пенобетона, — положил все, что принес, на стол Синеносова, — А мы с вами едем в проектную организацию, — кивнул Теплинскому и Сотникову.
В проектной организации дал мастер-класс ведения переговоров с руководством и спецами. Почуяв солидный заказ, нам обещали в трехдневный срок выдать все предложения, достаточные для подготовки бизнес-плана строительства немецких таунхаусов из наших отечественных пеноблоков, которые ничем не хуже белорусских, но дешевле.
— Ну, Афанасич! — восторгались Теплинский с Сотниковым на обратном пути.
— Теперь проделайте то же с этими организациями, — сунул визитки Теплинскому, — Потом сравним предложения и выберем, что из них подходит, — объяснил ему.
Через неделю выбор был сделан. К этому времени подготовил и бизнес-план.
— Теперь можно ехать к Карабанову, — отдал документ Теплинскому.
— А вы разве с нами не поедете? — спросил тот.
— Вы руководитель проекта. Работайте. Я лишь консультант, — ответил ему и надолго исчез из офиса Константина.
Объектом моих интересов стал бетонный завод. С его директором и председателем правления мы наметили планы его поэтапной реконструкции в современное и мощное камнеобрабатывающее производство.
— Если собираетесь в Италию, лететь надо не позже, чем в это воскресенье, — озадачил как-то будущих коллег.
— А что так? — удивился председатель.
— На горизонте август — время летних отпусков. «Бретон» не работает. Можно, если хотите, перенести поездку на сентябрь, но у меня кончится мультивиза. Пока оформлю, подойдет октябрь. Так что, решайте.
— Едем! — дружно решили директор с председателем.
Но, в разгар летних отпусков билетов на прямой рейс до Венеции не достать. И вот мы уже в самолете авиакомпании «Алиталия» на пути в Милан, где предстояла пересадка.
— Говорите по-русски! — искренне возмутился председатель, когда стюардесса обратилась к нему на итальянском.
— Она предлагает напитки: «Колу», минералку с газом и без. Что хотите? — спросил короля бетона.
— Так бы и сказала, а то. Дай-ка мне минералку с газом, — определился тот.
— Аква минерале кон газ, пер фаворе, — сообщил стюардессе его заказ.
— Что она, действительно не понимает по-русски? — вполне натурально удивился король, — А я думал, шутит.
— Увы. Английский понимает, а русский не обязана.
— Надо же. Учите русский! — получив заветную бутылочку, серьезным тоном посоветовал он стюардессе.
— Милле грацье, — «перевел» ей пожелание председателя.
— Прэго, — улыбнувшись, ответила бортпроводница.
— Что она сказала? — поинтересовался железобетонный король.
— Будет учить, — пошутил я.
— То-то же!
Но, вот самолет пошел на посадку. Директор надолго прильнул к иллюминатору.
— Что вы там потеряли? — удивился я.
— Да вот, смотрю на Европу. Ну, всё до последнего клочка распахали и всё поделили. Сплошные квадратики. В общем, всё, как говорили! — поделился он своими впечатлениями.
— Кто говорил?
— Да все! Я-то впервые за границей, — удивил директор.
— Как так?! Даже в Болгарию не летали?
— Нет. Связался вот с железобетоном. Пару шахт построил, и мне выезд закрыли.
— Теперь понятно. Тогда смотрите во все глаза, — посоветовал ему.
Хорошие ребята, хоть и немного железобетонные. Наверняка бывшие коммунисты. Одному надо, чтобы все вокруг говорили исключительно по-русски, другой впервые попал в самое логово, где всё оказалось, как говорили на политинформациях.
Пересадка прошла, как по маслу. В венецианском аэропорту «Марко Поло» нас уже ждал водитель от «Бретона». В машине попутчики притихли — по-русски не говорил никто.
Водитель, как всегда, травил анекдоты, и мы смеялись лишь вдвоем. Словом, всё по плану.
По плану даже поселили: меня — в мой номер, директора — в номер Синькова-Медведева, а между нами — председателя.
На «Бретоне» нас ждали перемены — полный запрет курения в помещениях фирмы. Даже для гостей.
— Ну, что за басурмане! — возмущался председатель, наш единственный курящий.
— Можно у входа в здание, — подсказал Стефано. За год его русский стал заметно лучше, и он временно подменял Паоло.
— Пойдем, покажешь, — попросил любитель дыма.
— А пошли все! Хоть поговорим на воле, — пригласил переводчик. Так и сложилась традиция — на перекур стали ходить всем коллективом.
Чуть опоздав, появилась Светлана. Стефано заметно приободрился:
— Теперь лучше русский.
Для начала он провел нас по цехам. Короли бетона с уважением осмотрели чистенькое производство, а музей камня привел их в неописуемый восторг.
— Вот это дело! — громыхал председатель правления.
— И все же не пойму, как им это удалось, — периодически вслух размышлял директор.
И тут в одном из залов вдруг увидел президента Луку Тончелли:
— Вот, кто нам все расскажет! — обрадовался я.
Короткий разговор специалистов завершился радостным восклицанием директора:
— Так просто! — и дружеским рукопожатием сторон.
— Это надо перекурить! — принял решение председатель и потащил нас «на волю», — Шо цэ за людына така и що вин казав? — спросил он меня почему-то по-украински.
— Говорите по-русски! — подражая ему, выдал коронную фразу, адресованную почти всем итальянцам, с которыми общался бетонный король. Все рассмеялись, — Это президент фирмы «Бретон» Лука Тончелли, — с опозданием представил им итальянского специалиста.
— Президент?! — удивленно воскликнули короли, — Миллионер?! — любопытствуя спросил директор.
— Потомственный, — ответил ему.
— Надо же. А я с ним, как с простым человеком, — медленно приходил в себя король-директор.
— Так шо вин тоби казав? — не успокоился король-председатель.
— Представляешь, они рассчитывают смесь так, что в дозаторы подают ее практически сухой. Потом вакуумируют форму, удаляют воздух. А дальше — тридцатисекундная вибрация. Смесь мгновенно разжижается и заливает форму. Как только вибрацию снимают, изделие мгновенно твердеет. Можно сразу вынимать из формы. Просто и гениально! И как мы не догадались! — сокрушался он.
— Вот догадался, был бы президентом, як той, — пошутил председатель.
— Да уж. В лучшем случае изобретателем, с пустым карманом и язвой желудка, — махнул рукой директор.
— Ну й добрэ, шо не догадался! — добродушно рассмеялся председатель, — Теперь вот ты директор, с полным карманом и сытым брюшком, — добавил он.
— Едем в Верону! — объявил Стефано после перекура.
— А обед? Надо где-то пообедать, — засуетился председатель, — А то наш изобретатель язву получит, — рассмеялся он.
— В Вероне пообедаем, — объявил наш гид.
— А это далеко? — спросил директор.
— Около ста километров.
— Ничего себе! — удивился тот, — Ладно, потерпим, — махнул он рукой.
— Бардолино! Одзеро Гарда! — объявил, наконец, Стефано.
— Какая красота! — воскликнули оба короля разом.
И вот мы за столиком всё того же ресторанчика на открытом воздухе. А перед нами озёрная синева, разбавленная белизной многочисленных яхт и яркой зеленью гор на горизонте.
— Как на юге! — подал, наконец, голос председатель.
— Нет, синьоры, мы на севере Италии, — уточнил Стефано.
— Лучше северный Кавказ, чем южный Сахалин, — подключился директор. Стало весело.
— Гарно отобидав! — удовлетворенно поднялся из-за стола председатель.
— Одзеро назвать Гарда, — уточнил Стефано, — Немного прогулять, — добавил он, не поняв, очевидно, причины нашего дружного смеха.
Мы медленно двинулись по широкой набережной, тянущейся вдоль берега громадного озера.
— Как на юге! — снова восторгался председатель, но теперь его уже не поправляли.
— Смотри, рыбак! — удивился директор, — Интересно, что здесь за рыба, — направился он к мужчине, сидевшему с удочкой в инвалидном кресле.
— Здесь рыбы нет, — неожиданно сказала женщина с лавочки напротив.
— О! Вы русская?! — одновременно спросили короли.
— Можно и так сказать, — ответила та, — З Украйины я, хожу за тим инвалидом, — показала она на «рыбака».
— Звидкы, зэмлячка? — обрадовался председатель, и оба «швыдэнько забалакалы на мови».
— Так что, рыбы здесь нет? — разочарованно спросил меня директор.
— Нет, — уверенно подтвердил ему.
Но вот, наконец, и «Санта Маргарита». Только в каком виде! Нет несущей стены и части крыши главного цеха, а его уникальное оборудование размещено практически на улице.
— Что это?! — спросил нашего гида, который, как и все мы, с удивлением смотрел на необычное зрелище.
— Сейчас узнаю, — неспешно направился Стефано в офисное помещение компании.
Инженер, которого он привел, показал нам неработающее оборудование, рассказал, как замечательно оно работает, а в заключение сообщил, что вся компания ушла в отпуск чуть пораньше, чтобы не мешать ведению работ по реконструкции основного цеха.
— До сих пор мы выпускали семь тысяч квадратных метров плитки в сутки. После отпуска будем выпускать по десять, — с гордостью добавил он.
— А у нас сколько? — поинтересовался председатель.
— На первом этапе до четырех тысяч, но не в сутки, а в месяц, — ответил ему.
— Я-то еще думал, куда эти четыре тыщи сплавлять, а тут, — искренне удивился директор.
— Да брешут они, а мы уши развесили. Где их продукция?! Ты видел?! — запричитал Фома неверующий.
— Всю продукцию вывезли заказчики, — перевела Светлана ответ инженера, — Приезжайте к нам в сентябре, посмотрите, как мы работаем, — пригласил он, вручая нам фирменные проспекты и визитки.
Мы проехали по всей зоне камнеобрабатывающих предприятий Вероны, и повсюду видели одну и ту же безжизненную картину остановленных производств.
— Да-а-а. Тысячу раз надо подумать, чтоб не влипнуть потом, как в наш бетон, — сказал председатель, и бетонные короли согласно закивали фамильными головами.
Расстроенные, вернулись на «Бретон». Стефано пошел докладывать руководству, а мы остались у входа в ожидании, пока накурится наш председатель.
— Анатолий, рабочий день окончился, и секретаря уже нет. Эта дверь заперта. Поэтому пройдите через цех. Найдете? — спросил он перед уходом.
— Найду! Не впервые, — кивнул ему.
— А где охрана? — задержал его любопытный председатель.
— Зачем охрана? — удивился Стефано.
— А як же! — не понял такой беспечности король бетона, — А вдруг кто влезет! Дверка непрочная, стеклянная. Разбить недолго.
— Карабинеры приедут и арестуют вора.
— Пока приедут, той вже будет в Канаде! — рассмеялся король.
— Охрана стоит дорого. Проще не охранять, — объяснил Стефано.
— Как так?! Что, весь завод не охраняют?!
— Конечно. Зачем? Всё имущество «Бретон» застраховано.
— Надо же, застраховано. А если свои украдут? — не унимался председатель.
— Что украдут? — не понял Стефано.
— Да что угодно. Здесь у вас инструмента полно. Дрель, например. Или «болгарку».
— Зачем?! — по-прежнему недоумевал наш европейский гид.
— Зачем-зачем! У хозяйстви усэ згодыться. Странна людына, — проворчал председатель.
Мы с директором лишь тихо посмеивались, не вмешиваясь в разговор, а вконец запутанный председателем Стефано ушел на доклад.
Но вот председатель, наконец, накурился.
— А мы зараз проверим их бдительность, — вдруг резко стукнул он прямо по коробочке, в которой, очевидно, размещался какой-то дверной датчик.
— Ты что! — успел лишь вскрикнуть директор.
Неожиданно дверь открылась, приглашая войти.
— Ну, вот! И обходить не надо! Прошу, господа! — широким жестом предложил поддержать его преступное действо председатель.
— Ты с ума сошел! — негодовал директор, — Сейчас приедут, арестуют дурака, а заодно и нас!
— Кто приедет? Кого арестуют? Скажу, дверь сама открылась. Не разбил же я ее.
— Ладно, пошли от греха подальше, — согласился директор, мы вошли в офис и направились в переговорную. А ненадежная дверь, пропустив нас, вдруг автоматически закрылась.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся король-председатель, — И концы в воду!
Как ни странно, карабинеры так и не приехали. Кто знает, может, это приключение с дверью так и осталось втуне, если ли бы не склонность председателя к хвастовству, бескорыстному и бессмысленному.
— Идем, фокус покажу, — пригласил он Стефано и, похоже, показал-таки фокус с дверью.
Кончилось тем, что фокус захотел посмотреть Дарио Тончелли, а потом и вызванные им карабинеры.
Председатель меж тем, получив личную благодарность от директора фирмы, наслаждался своей значимостью.
— Европа! А все на соплях! Плитку они придумали. Наш бетон не хуже. На охране экономят, а дверь починить не могут, — еще полчаса громыхал он после того, как составив протокол, уехали обескураженные карабинеры.
— Дарио договорился с синьором Багин — завтра они на два часа запустят оборудование, и покажут вам работающий завод, — доверительно сообщил мне Стефано перед тем, как отвезти нас в гостиницу.
С утра действительно поехали на «Аглобагин». Но великолепное производство не впечатлило королей бетона.
— Какие там миксеры! Обычная бетономешалка! К компьютеру они ее присоединили. У нас ее включает обычный работяга обычным рубильником. Европа! — уже привычно ворчал не выспавшийся председатель.
И так на всех участках. Но вот дошли до участка автоматической упаковки.
— Ха-ха-ха! А где же ваша продукция? — обнаружил подвох король-председатель, — Заказчики увезли? Не верю! — заключил он.
— Вы того же мнения? — с досадой спросил директора.
— Не обращайте внимания, Анатолий Афанасьевич. Он всегда такой. А производство действительно великолепное. Особенно это. Нам бы такое, — успокоил он.
Этим посещением наша командировка практически завершилась. В планах оставалась лишь культурная программа.
Венеция. Казалось, меня уже ничем не удивить. В ее улочках-каналах ориентировался, как рыба в воде. О дворцах и соборах чудо-города мог рассказать не хуже гида. И тем не менее.
Мы отправились в сопровождении Светланы и Маттео, которые по укоренившейся традиции подсели в нашу электричку в Пьомбино.
На привокзальной площади сели в прогулочный катер и по Гранд-каналу добрались до площади Сан Марко. Но больше, чем великолепный Собор и Дворец Дожей нашего председателя вдруг увлекли гондолы и гондольеры.
— Всё! Идем кататься на гондолах! — неожиданно загорелся он, — Где тут у них остановка?
— Это же очень дорого, — предупредила Светлана.
— Не дороже денег. За всех плачу! — взмахнул кошельком новоиспеченный купчик.
— Да ладно вам. Маттео местный, и то ни разу не катался на гондолах, — пробовала угомонить его дочь, — И охота вам в очереди стоять, — выдвинула она последний аргумент.
Но председатель уже закусил удила:
— Ведите меня на гондолы! Сто евро? Шо цэ за гроши? Покатаю Маттео. Ведите на гондолы! Сам вас повезу! — неистовствовал новый гондольер.
Отстояв небольшую очередь, уселись, наконец, в уникальную посудину.
— Говори по-русски! — предложил председатель, вручив сотню евро улыбчивому гондольеру.
— Грацье, — ответил тот, пряча купюру.
— Спасибо! — поправил его председатель.
— Зпасибо, — улыбнулся гондольер после того, как с ним быстренько пообщалась Светлана.
— Молодец! — похвалил бетонный король, — Теперь пой! — предложил он.
Выяснилось, что петь можно не везде, да и не всякий может.
— Ладно, рули! Я сам за тебя спою, гондольер, — приказал король, и едва вырулили в акваторию, над просторами венецианской лагуны вдруг понеслось, — Запрягайтэ, хлопци, конэй, та й лягайтэ спочивать, а я пиду в сад зэлэный, в сад крынычэньку копать! — распугивая встречные катера, мощно орал бетонный король-гондольер.