О русском литературном языке

Наталья Ромодина
Русский язык сегодня – средство межнационального общения народов бывшего СССР и стран бывшего СЭВ. По территории распространения и по количеству носителей русский язык входит в первую тройку (впереди – китайский и английский).

Среди языков мира русский образует вместе с белорусским и украинским языками восточнославянскую группу, которой противопоставлены западнославянские (польский, чешский и др.) и южнославянские (болгарский, сербско-хорватский и др.) языки. Славянская группа входит в большую индоевропейскую языковую семью, куда включены и германские (немецкий, английский), и романские (испанский, итальянский, французский), и индийский, и другие языки.

Ближайшие родственники славянских – балтийские языки: литовский и латышский. Кроме индоевропейских, на территории нашей страны распространены тюркские языки, в первую очередь – татарский, а также чувашский и башкирский; финно-угорские: эстонский, коми и др. Язык русской нации, таким образом, всегда развивался в окружении самых разных языковых групп и семей, влияя на другие языки и сам подвергаясь влиянию.

М.В. Ломоносов «Российскую грамматику» 1755 г. начал словами: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что испанским языком с Богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелями, итальянским – с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно. Ибо нашёл бы в нём великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков».

И.С. Тургенев, находясь во Франции, уверял: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины ты один мне поддержка и опора, о великий и могучий, правдивый и свободный русский язык. Не будь тебя, как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу».

«Нам дан во владение самый богатый, меткий, могучий и поистине волшебный русский язык», – писал Константин Паустовский.

Такая вера в возможности родного языка, в его духовную силу, в его влияние не случайна. О том, что в центре русской культуры стоит литература, искусство слова, сказано неоднократно.

«В начале было Слово…» Русская письменность зародилась в тесном соседстве с православием. Очагами культуры были на Древней Руси монастыри. Русские дети учились читать и писать по Псалтири и Часослову.
 
24 мая мы празднуем День славянской письменности и культуры, вспоминаем Кирилла и Мефодия, двух братьев – создателей первого письменного литературного языка всех славян. Наша азбука носит имя своего изобретателя – монаха Кирилла. Заслуга братьев состоит в том, что они впервые в мире перевели на славянский язык греческие богослужебные тексты, Евангелие, и распространяли учение Христа в славянском мире.

Родным языком Кирилла и Мефодия был македонский, солунский диалект древнеболгарского языка. Он относился к южнославянской языковой группе. На основе живого разговорного языка Константин (это мирское имя Кирилла) создал первый литературный письменный язык всех славян, язык, на котором никто никогда не разговаривал. В нём были книжные конструкции, заимствования из греческого языка (ангел, апостол, иерей, фарисеи, Евангелие). Его стали называть старославянским.

Кирилл придумал алфавит на основе греческого уставного письма – кириллицу, которым (с определёнными изменениями) пользуемся мы и сейчас. В то время, в IX веке, различия между всеми славянскими языками были не столь существенны, как сегодня, и переводы братьев-миссионеров были понятны и близки слушателям, и они с удовольствием принимали новую религию.

Так, вместе с православием на Руси появился язык церкви – старославянский. У нас его стали называть церковнославянским. Первоначально он почти совпадал с древнерусским, родным языком восточных славян, но постепенно, с развитием живого языка, различия всё углублялись. Чётко различались сферы их употребления: церковная и мирская.

Так, например, «Русская правда» Ярослава Мудрого и новгородские берестяные грамоты – памятники древнерусской деловой письменности, и к старославянскому языку они никакого отношения не имеют.

Но такое двуязычие в результате привело к смешению всех употреблявшихся языковых средств. Оно оставило множество следов в нашем современном литературном языке.

Это и стилистические синонимы, различающиеся фонематически: чужой – чуждый, одёжа – одежда, град – город, враг – ворог, ночь – нощь («Навис покров угрюмой нощи…» у Пушкина). Это и словообразовательные модели (сложные слова, например млекопитающее, хладокомбинат), и пары причастий и прилагательных (висящий – висячий). Старославянский обогатил нашу фразеологию. Произнося: «Устами младенца глаголет истина», мы и не подозреваем, что говорим по-старославянски, по-русски было бы: «Ртом ребёнка говорит правда».
 
Первым задумался о стилистической системе русского языка гениальный учёный-энциклопедист Михайло Васильевич Ломоносов. Он поделил слова, употребляющиеся в языке литературы, на три «штиля». Слова «высокого штиля» (господь, отверзаю) пригодны для использовании в трагедиях и одах, «низкого» (ручей, бежать) – в баснях и комедиях. Слова «среднего штиля» (говорю, слава, бог, рука) счёл подходящими для всех жанров. При этом Ломоносов решительно исключил из русского языка неупотребительные, устаревшие, непонятные церковнославянизмы (паки, обаваю), но и не включил в литературную сферу разговорные слова (пичужечка).

Однако на протяжении всего XVIII века литераторы изъяснялись неуклюже. Из сатиры А.Д. Кантемира:

Уме недозрелый, плод недолгой науки,
Покойся, не понуждай к перу мои руки!

Как анекдот, вспоминают перевод фразы о герцоге Бульонском, который, вспылив, отправился в церковь: «Бульон вскипел – течет во храм!»

Пушкин смеялся над Кюхельбекером – последователем тяжеловесного немецкого стиля, который написал: «Пас стада главы моей» – «Вшей, что ли?»

Батюшков, непосредственный предшественник Пушкина, вызывал его замечания: «Ум не победит любви  – холодными словами». Сколько тире ни ставь, писал Пушкин, при чтении всё равно выходит: «холодными словами любви».

Начиная с пушкинской эпохи, литература заговорила языком, понятным и близким для нас. В системе самого языка появился разговорный стиль, роль которого прежде для крестьян выполняли областные диалекты и городское просторечие, а для дворян – французский язык.

Известны слова Пушкина, который призывал учиться русскому языку у московских просвирен.  В строчках:

Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю, –

он противопоставлял живую, разговорную основу языка устаревшей, книжной норме «Словаря Академии Российской». И не надо удивляться, когда читаем у него о Татьяне:

Она по-русски плохо знала,
Журналов наших не читала
И изъяснялась с трудом
На языке своём родном…

Письменно, а не устно изъяснялась она с трудом! Потому что тогда ещё не было разговорного стиля в литературном языке! Он появился только после Пушкина и благодаря Пушкину.

Писателям принадлежала одна из первых и главных ролей в процессе изменения и развития русского языка. Известно, что Н.М. Карамзин изобрёл букву «ё», придумал слово «промышленность»; Ф.М. Достоевский ввёл в литературный язык глагол «стушеваться», а мало кому известный ныне публицист Боборыкин – ставшее международным слово «интеллигенция», обозначающее не просто социальное, а чисто русское, нравственное понятие.

Лучшие писатели влияли на язык народа, а кладовые народного языка, в свою очередь, пополняли общекультурный словарь. Например, орловский диалектизм «шуршать» вошёл в литературный язык благодаря тургеневским «Запискам охотника».

Норма вообще понятие относительное. Никакой словарь, никакой закон не могут установить норму. Они только закрепляют то, что сложилось в народе стихийно. То есть, никакие политики – ни российские, ни «незалежные» – не могут приказать, чтобы в языке (тем более в чужом!) срочно поменялась норма употребления предлогов (это я имею в виду требования говорить «в Украине»). Нормой считается то, что присуще речи образованных, грамотных людей.  Массовость ошибки не делает ошибку нормой, как говорят обычно об ударении в слове «звонит», «звонишь», «позвонишь». Ударение в этих словах должно падать на окончание.

Сейчас многие обеспокоены массовым проникновением в молодёжный жаргон англицизмов из компьютерной сферы: юзера, флэшка, кликнуть (омонимия!) – нажать на кнопку «мышки». Само слово «мышка» – калька с английского mouse. На мой взгляд, ничего страшного или странного в этом нет. Новые жизненные реалии всегда влекут за собой изменения в лексике, самой подвижной части системы языка. «Но панталоны, фрак, жилет – всех этих слов на русском нет», – писал об этом процессе Пушкин.
 
Опаснее для языка проникновение – даже засилье – явно нелитературной (небрежной, неграмотной, а то и нецензурной) речи в средства массовой информации, пагубное влияние языка радио и ТВ на речь детей и подростков.
Однако русский язык на протяжении всей своей истории подвергался активным воздействиям: влиянию иностранных языков, вторжению заимствований, искажению малокультурными, но резвыми носителями и т.д. Но при этом язык развивался и новшества использовал для своего обогащения.

Так что есть надежда, что и из нынешних испытаний русский язык выйдет с честью. Ненужные заимствования отсеются или осядут в молодёжном сленге, который служит для самоидентификации подрастающего поколения, а необходимые – войдут в общенациональный язык, обогащая его лексику и стилистику.