Глава 9
Вере пора было уезжать. Воронин быстро доделывал свои дела, подписывал документы, обходные листы. Он решил сам везти Веру, хотя бы до Москвы.
За несколько дней до отъезда неожиданно приехал Штоккенгер. Беседовали они с Верой на лавочке в больничном сквере, Сергея не пригласили. Через полчаса немец уехал, а Вера стала звонить Чернову. Объяснить ничего Воронину она не удосужилась.
Сергей очень обиделся и не разговаривал с Верой целые сутки. Она упрямо молчала, хотя было явно видно, что глаза у неё на мокром месте. Снова приехал Штоккенгер. На этот раз разговор был намного короче, после него Вера сбежала из больницы, закрылась дома на ключ и не захотела никому открывать.
Воронину очень хотелось знать, о чём говорила Вера с немцем и зачем звонила бывшему мужу. Лейтенант пришёл сам. Спокойно разговаривать с Ворониным он явно не мог, разговор снова начался с ругани:
- Я тебя по-хорошему просил оставить девчонку в покое? Просил! Ты не послушался? Нет! А чего ж тогда не женишься на ней? Я бы, например, никогда не позволил, чтобы к моей невесте женихи сватались, пусть и барон фон.. .там какой-то. Короче, так. Если завтра ты на ней не женишься, даю развод, и пусть гер Штоккенгер её забирает. Ты видел, сколько он подарков привёз?
-
Воронин понял, что его девочка не хочет, чтобы он знал о предложении барона, потому и прячется. Тем более, ниже своего достоинства она считает просить, чтобы он сам на ней женился. Ночью лейтенант играючи залез на балкон, открыл Воронину дверь. Вера спала на удивление крепко. Когда Сергей её обнял, она только крепче прижалась к нему, прошептав: « Никогда не уходи насовсем ».
У Воронина заныло сердце. Он вспомнил их первое свидание и удивительное чувство родства, которое возникло тогда и не покидало его все эти месяцы. Он представил лица родителей, их холодное светское негодование по поводу его неперспективной женитьбы. Решил, что не скажет, что Санька не его сын. Он сам-то считает его давно своим: он нашёл себе жену с сыном.
Всю ночь ему не давал покоя ультиматум бывшего мужа. Зарегистрировать брак Сергей был готов хоть сейчас, Санька родится под его фамилией – не будет волокиты с усыновлением. Не нужно будет выслушивать мнение многочисленных родственников и знакомых по целесообразности неравного брака. Проще их поставить перед свершившимся фактом. Но он знал, что как только он хоть ненароком затрагивает этот вопрос, Вера сразу замыкается, и уходит от общения. Она категорически не допускает мысли, что её Сережа будет вынужден портить отношения с родителями из-за неё.
Это были только предположения Сергея. Она так и не допустила его до своих сокровенных тайн. Сергей считал, что она ему не доверяет, Вера же просто не хотела его лишний раз волновать и нервировать – в её прошлой жизни хорошего не было ничего. Она отгородила прошлое от настоящего высокой непроницаемой стеной и наслаждалась каждой минутой счастья, понимая, что оно может кончиться с минуту на минуту, и она снова будет несчастлива.
Она жалела людей, которые по её мнению были несчастливы. Ей было стыдно признаться, что в первое их свидание она просто пожалела Сергея.
Она, конечно, не спала, наблюдая, как он медленно снимает с неё одежду. На лице его было такое напряжение и страх оттого, что она может проснуться и оттолкнуть его, что у неё похолодело в душе. Потом она смотрела, как он раздевался. Красивый и стройный мужчина сутулился, смущаясь свой наготы. Почему–то она решила, что его мало любили или не любили вовсе.
И каждую следующую встречу, пристально наблюдая за ним, она искала подтверждение своим выводам и находила. Проведя больше месяца в больнице, послушав сплетни не очень больных пациенток, всей душой привязалась к Воронину.
Она была для него готова на всё. Он просто не знал, что мог делать с ней всё, что бы ему заблагорассудилось. Потом сама она испугалась таких порывов и ограничила число встреч до минимума. Тогда он сам нашёл её. Результат встречи её шокировал. Она решила, что он попросту хотел воспользовался ею.
Несколько дней она пыталась понять, как могло такое случиться, и с огорчением констатировала: Сергей Ильич любит её « для себя», так же, как бывший муж. До нее уже дошло, что Чернов женился на ней, чтобы на новом месте она помогла ему самоутвердится, как человеку талантливому и неординарному. Вот почему ему не нужен был ребёнок: танцы, фестивали и выступления – это важнее любви, детей, всего, и на алтарь карьеры артиста он положил жизнь сына и судьбу жены.
Воронину она была нужна, когда он был снедаем страстью, а потом он быстро о ней забывал. Вера называла это – любовью для себя. Чем больше она занималась этим самоанализом, тем больше понимала, что она сильно обольщается, считая, что её любовь – другая, жертвенная что ли. Она тоже хотела его любви для себя. Выходит – все мы эгоисты.
В последний день перед отъездом Чернов развёлся с женой, и Вера вышла замуж за Воронина. Всё было тихо, мирно, незаметно. Подумаешь, расписались в нескольких бумажках и делов-то . Самое необычное в этом бракосочетании было то, что свидетелями выступили начальник гарнизона и …бывший муж.
К вящему неудовольствию паспортистки начальник гарнизона распорядился сразу же оформить Вере новый паспорт. Формальности были улажены. Вечером в гости с поздравлениями приехал Ульрих фон Штоккенгер. Свадебный подарок он решил преподнести позже, когда молодые будут принимать его в Москве.
В Москве молодые не задержались. Пересели с поезда на поезд и уже через три дня были в Томске. Сергей довёз Веру на такси до дома и успел уехать на этом же поезде обратно.
Свидание с родственниками не состоялось. Вера не посвятила родных в перипетии своей семейной жизни. Месяц до родов прошёл быстро. Вера несколько раз съездила на переговоры на главпочтампт, да брат привез с вокзала большую посылку с иностранным штемпелем.
Посылка была от Ульриха. Это было приданное для малыша. Весь вечер сестра разбирала крохотные вещички неописуемой красоты - таких в Союзе не купить. Вера мало интересовалась тряпками, но когда на самом дне большой сумки были обнаружены два великолепных спортивных костюма и две пары обуви - и она отдала должное вкусу и щедрости господина немца.
Перед самыми родами Сергей стал ежедневно звонить матери на работу, такое внимание совсем ещё молодого мужчины тёщу необычайно трогало.
Получив первого октября долгожданную новость, зять вежливо поздравил тёщу с внуком и предупредил, что ко времени выписки приедет, он сам должен первым взять сына на руки.
На второй день после родов Веру пригласили в кабинет заведующей родильным отделением. Она сильно испугалась, думала какие-то проблемы с Санечкой. Оказалось, звонил Серёжа. Заведующая была – сама любезность, на время разговора вышла за дверь. На душе у молодой мамаши было тепло - она чувствовала, что Серёжа рад рождению сына.
Выписывали Веру не как всех людей – в воскресенье. Заведующая собственноручно передала сына молодому папе, кстати, он сам запеленал младенца, как только услышал, что сынок пискнул в руках у молоденькой медсестры.
Некоторое напряжение чувствовалось среди родственников. По незнанию приехала мать Чернова и чувствовала себя не в своей тарелке. Вера предложила обеим бабушкам подержать внука на руках.
Серёжа отнёсся к этому вполне спокойно. Но был он всё же несколько раздражён, Вера понимала причину, но её вечная боязнь конфликтных ситуаций сыграла с ней обычную злую шутку – она так и не сказала, что вышла снова замуж.
К слову сказать и обстановка не способствовала таким откровениям. Пока Вера была в дороге, от инфаркта скончался отец, сообщить ей было некуда, похоронили без неё. Мать была в подавленном состоянии всё время, и только заботы о дочери, подготовка приданного для малыша отвлекали её ненадолго.
Поэтому появление абсолютно чужого мужчины на пороге квартиры ранним воскресным утром Валентина Васильевна восприняла как продолжение дурного сна. Представив себе сцену, когда неразговорчивый, хмурый Воронин объясняет тёще ситуацию, Вера сжалась в комочек от стыда и жалости к мужу. В машине поцеловала Серёжу и на ухо сказала, что очень его любит и просит простить.
- Дело не только во мне, милая. Ты в какое положение поставила родственников? А каково Наталье Николаевне? Ведь её специально пригласили. Я едва успокоил женщину. Чернов тоже не удосужился сообщить матери, что вы больше не вместе.
- Он хотел, чтобы я…
- Все дела надо доводить до логической точки. Я сказал Наталье Николаевне, что Санька – её внук, независимо от того, кто его будет воспитывать. Но она все равно расстроена.
- Ты у меня умница. И я …жутко по тебе соскучилась.
-
Воронин посмотрел на жену. В глазах её играли те самые бесовские искорки, которые каждый раз толкали его на сексуальные подвиги.
Он отчетливо понимал, что не имеет морального права ругать жену за то, что не сказала родственникам о нём. Он и сам ещё не сообщил родителям о женитьбе. Каждый раз, когда он намеривался начать этот важный разговор, где-то внутри живота образовывался и поднимался к сердцу животный страх неотвратимости объяснений.
Сегодня, улетая в Томск, он сказал домработнице Насте, чтобы передала родителям, что у них родился внук Санечка, и что он полетел на несколько дней к жене и сыну. Вспоминая, в каком шоке была Настя, он представил, какая буря ждёт его по возвращению домой.
Но он плохо знал своих предков. Никакого скандала не было. За обедом мать сухо поздравила его с рождением сына, отец молча положил на стол ключи от его новой квартиры.
Сергей начал ремонт, намереваясь в декабре перевезти жену и сына в Москву. Как-то вечером пришла помогать Настя, кстати, никто её не посылал. Умелой женской рукой она очень быстро закончила все дела, всё вымыла, вычистила.
Серёжа всё ждал, когда она станет расспрашивать о Вере. Она только попросила показать карточку. Долго смотрела, медленно бледнея, сказала:
- Матушке не понравится. Девка чем-то на неё в молодости похожа, только больно чернява.
- Сингарелла,- засмеялся Серёжа, - Цыганочка, то есть.
- Да ну, не похожа она на цыганку.
- Да мало ли кто на кого похож, вот я на тебя больше похож, чем на родителей. И что из этого?
Настя с полу улыбкой посмотрела на Сергея.