К началу XIX в. большинство стран Латинской Америки были колониями двух европейских феодально-абсолютистских держав - Испании и Португалии. Испанские владения состояли из вице-королевств: Ла-Платы (современные Аргентина, Уругвай, Парагвай, Боливия), Новой Испании (Мексика и часть Центральной Америки), Новой Гранады (Колумбия, Панама, Венесуэла, Эквадор, Перу (современные Перу и Чили). Также Испания владела островами Куба, Пуэрто-Рико и частью Сан-Доминго. Общая численность населения испанских колоний в Америке составляла, по оценке известного путешественника и ученого, ректора Берлинского университета Александра Гумбольдта, около 16 млн. чел. Из них 7,5 млн. индейцев, 5,3 млн. чел., родившихся от смешанных браков белых с индейцами и неграми (метисов), и 3 млн. креолов. Креолами называли испанцев, родившихся в колониях, но этот термин весьма условен, поскольку большинство «чистокровных» креолов имели примесь индейской или негритянской крови.
Подавляющее большинство населения Новой Испании занималось сельским хозяйством, также в стране добывались драгоценные металлы, отправлявшиеся в метрополию. Господствовали феодальные отношения, развивавшиеся в специфических условиях колониального режима. Большая часть сельскохозяйственных земель принадлежала короне, помещикам и церкви, причем последняя являлась крупнейшим землевладельцем, державшим в своих руках половину земель. Церковь владела также рудниками, вела крупные денежные и ростовщические операции. Коренные жители – индейцы в большинстве работали на помещиков либо в качестве безземельных арендаторов, оплачивающих аренду своим трудом, либо как пеоны – наследственные долговые рабы.
Экономическое развитие латиноамериканских колоний было целиком подчинено интересам испанской короны. Доход королевской казны от Новой Испании в начале XIX в. составлял 14 млн. песо в год или 2/3 всего дохода королевства. Негативные последствия испанского владычества сказывались на торговле, например между Мексикой и Перу разрешалось провозить товары не более чем на 100 тыс. песо в год, вся остальная торговля проходила только через испанские порты. Ради испанских виноторговцев, в Мексике были вырублены целые виноградники.
Индейцы и метисы считались людьми второго сорта в Мексике, пока она оставалась под испанским владычеством. Индейцы превратились в рабов, они платили дань и работали на плантациях и рудниках, несли бремя содержания церкви, которая являлась важнейшей частью испанской колониальной системы. С индейцев стали требовать церковную десятину, плату за бракосочетание, крещение и похороны. Большими привилегиями пользовались испанские чиновники – выходцы из метрополии.
Такое управление колонией подготавливало почву для национальной и социальной борьбы за утверждение новой нации. Война за независимость Мексики, - это борьба угнетённого народа против феодальной Испании, которая на протяжении трёх веков грабила свою колонию. Освободительная война являлась не только борьбой мексиканцев за независимость, но и великой войной индейцев Мексики за свою землю. Война была стихийным возмущением угнетённых классов и этнических групп, стихийным восстанием крестьянства против феодального гнета. Креольские и метисские интеллигенты, читавшие полученные контрабандным путём сочинения Вольтера, Дидро, Руссо и декларации Джефферсона, мечтали о свержении королевской власти и о создании новой республики. Становилось очевидным, что испанскому владычеству в Мексике приходит конец, в случае восстания креолы могли рассчитывать на военную поддержку со стороны США и Великобритании, в обмен на торговые привилегии. В то время как Мексика поддавалась влиянию новых идей и готовилась к восстанию, экономический грабёж её Испанией всё возрастал.
В 1810 г., после того как Наполеон I вторгся с войсками в Испанию и сверг испанского короля, в испанских колониях началось массовое восстание. Не исключением стала и Мексика. Независимость Мексики предполагалось провозгласить на большой ярмарке в Сан-Хуан-де-Лос-Лагос в декабре 1810 г. Военным командиром восставших на случай сопротивления был назначен Игнасио Альенде – капитан испанской армии, сочувствовавший движению за независимость. О заговоре стало известно испанским властям, но Альенде с самыми близкими соратниками удалось бежать, и они прибыли в Долорес к сельскому священнику Мигелю Идальго, стоявшему у истоков заговора. Идальго пользовался огромной любовью среди беднейших слоёв населения, индейцев и метисов. Он призывал их взяться за оружие и отвоёвывать у испанцев земли, захваченные 300 лет назад. К Идальго Альенде с товарищами прибыли утром 16 сентября. Переговорив с Альенде, Идальго наутро собрал небольшой отряд, и арестовал всех испанцев в городе. Потом он зазвонил в колокол своей церкви, как будто бы созывая индейцев к мессе, но вместо службы он обратился к своим прихожанам: «Друзья мои и соотечественники, для нас не существуют больше ни король, ни подать. Этот позорный налог, который должен распространяться лишь на рабов, тяготел над нами в течение трех веков как символ тирании и порабощения... Настало время освобождения, пробил час нашей свободы». В конце своей короткой речи он воскликнул: «Да здравствует независимость! Да здравствует Америка! Долой дурное правительство!» Эти слова были встречены дружными криками одобрения и возгласами «Смерть гачупинам (так называли в Мексике родившихся в Испании)!» Вооружённые в основном холодным оружием индейцы, под предводительством Идальго и Альенде двинулись освобождать Мексику.
В течение нескольких дней, восстание охватило большую часть Мексики. Разросшаяся до 50 тыс. человек армия повстанцев заняла Сан-Мигель и Селайе. Мятежники взламывали дома испанцев и богатых креолов и грабили их. Из Селайи армия восставших, пополнившаяся рабочими серебряных рудников, начала наступление на Гуанахуату. Под шквалом артиллерийского огня, погибая сотнями, преимущественно с холодным оружием в руках, индейцы Идальго и Альенде взяли город.
После взятия Гуанхуаты Идальго повёл восставших на Вальядолид. При приближении повстанческой армии, испанцы бежали из города. В Вальядолиде остался один полк, который присоединился к Идальго. Пламя восстания запылало по всей Северной Мексике. Организовывались партизанские отряды, которые разъезжали по горным хребтам и сьеррам (сьерра - составная часть собственных названий горных хребтов в Испании и странах испанской колонизации), нападая на имения испанских помещиков. Повстанцы взяли города: Сакатекас, Сан-Луис-Потоси, Гвадалахару, Салтилью, а власти Нуэво-Леон и Техаса перешли на сторону восставших. Так вся Северная Мексика оказалась в руках армии Мигеля Идальго. Восстание на юге Мексики захлебнулось, так как посланники Идальго были там быстро схвачены и расстреляны.
В конце октября повстанческая армия Идальго двинулась на Мехико. Навстречу повстанцам двинулся семитысячный отряд под командованием подполковника Трухильо. 30 октября произошла жестокая битва, в которой восставшие, имевшие численный перевес, заставили Трухильо отступить в Мехико. Испанцы, охваченные паникой, с минуты на минуту ожидали появления армии Идальго у Мехико, но вопреки требованиям Альенде и некоторых других своих сподвижников, Идальго не пошел дальше. Он считал, что силы повстанцев, которым не хватало оружия и снаряжения, недостаточны для овладения хорошо укрепленной столицей, насчитывавшей тогда около 140 тыс. жителей. К тому же, на помощь столице с войсками шёл генерал Кальеха. Такой поворот событий изменил ход войны, из повстанческой армии начались массовое дезертирство разочаровавшихся индейцев, затем последовал отход от Мехико. Разногласия между руководителями революционной армии ослабили её боеспособность, после чего пути Идальго и Альенде временно разошлись. Идальго в одиночестве вернулся в Вальядолид, а оттуда в Гвадалахару.
Между тем армия Кальехи подошла к Гуанахуато и 24 ноября 1810 г. начала штурм города, в котором командование принял Альенде. В результате шестичасового боя, завершившегося победой испанских войск, Альенде с небольшим отрядом был вынужден отступить, оставив Гуанхуато на милость победителя. По приказу Кальехи были сожжены целые кварталы Гуанахуато, а их жителей убивали без разбора. Каратели поставили виселицы, куда каждый день жителей города приводили целыми группами на казнь. Идальго ответил террором на террор и в Вальядолиде и Гвадалахаре были осуждены на смерть целые группы гачупинов.
Период пребывания Идальго в Гвадалахаре, длившийся около полутора месяцев, ознаменовался кипучей деятельностью. Учитывая устремления народных масс и прежде всего крестьянства, составлявшего основной контингент повстанческой армии, он должен был более определенно сформулировать свою программу и приступить к ее реализации. Уже 29 ноября, Идальго издает декреты об упразднении подушной подати, освобождении рабов, уничтожении монополий на производство и продажу пороха, табачных изделий, вина, снижения алькабалы и о возвращении индейцам отчужденных у них земель. Алькабала – это важнейший налог, существовавший в Испании и ее колониях, которым облагались все торговые сделки. В декабре Мигель Идальго издал манифест, призывавший все слои общества к борьбе против колонизаторов. «Американцы! Разорвем же позорные цепи, которыми мы скованы столько времени. Чтобы осуществить это, нам необходимо лишь единство. Если мы не будем сражаться друг против друга, то война закончится, и мы добьемся своих прав» - призывал Идальго все слои населения Новой Испании.
В начале 1811 г. колониальные власти решили покончить с повстанцами, но сделать это было нелегко. После нескольких неудач Игнасио Альенде вернулся в Гвадалахару и присоединился к Идальго. К середине января армия повстанцев вновь возросла до 80 тысяч человек за счёт пополнения добровольцами, приходившими со всех концов страны. Повстанцы построили оборонительные укрепления вокруг города на случай штурма. 31 декабря вице-король обнародовал обращение к повстанцам, с требованием сложить оружие, пообещав разоружившимся амнистию. Несмотря на все угрозы и посулы, обращение было проигнорировано.
К Гвадалахаре двигались с разных сторон главные силы испанцев под командованием Кальехи и отряд бригадира Круса из Вальядолида. Идальго помешал им соединиться, выслав часть войск навстречу Крусу, он сумел задержать его продвижение. Отвергнув совет Альенде, об отступлении из Гвадалахары, Идальго решил атаковать армию Кальехи на подступах к городу, и дать генеральное сражение всеми силами повстанцев. Идальго вывел армию к востоку от Гвадалахары, и занял оборонительные позиции, на берегах реки Лермы, у моста Кальдерон. Битва у моста Кальдерон, была последней для повстанцев под командованием Идальго.
Армия Кальехи, несмотря на малочисленность, была более хорошо вооружена, обучена и дисциплинированна. К тому же испанцам в этом сражении сопутствовала удача - снаряд, попавший в повозку с боеприпасами, спровоцировал сильный взрыв, и впоследствии пожар в тылу революционной армии, а сильный ветер, перенес огонь по сухой траве в ряды восставших. Ослеплённые дымом и испуганные пожаром, повстанцы были изрублены испанской конницей. 21 января правительственные войска заняли Гвадалахару, а остатки революционной армии отступили на север в Сакатекас, но затем быстро оставили город. По дороге руководители восстания сместили Идальго с поста командующего революционной армией и назначили на его место Альенде.
Испанцы по пятам преследовали отходившие на север остатки главных сил повстанцев. Альенде и Идальго даже в такой тяжелой обстановке не собирались прекращать борьбу. В марте они вновь получили предложение властей об амнистии, если восставшие сдадутся на милость победителя. Идальго от имени своего и Альенде ответил, что «амнистия предназначается преступникам, а не защитникам родины, мы не сложим оружия до тех пор, пока не свергнем угнетателей, мы полны решимости не вступать ни в какие переговоры, пока не будет признана свобода нации!». Оставив в Сальтильо часть сил, революционная армия, 16 марта двинулась дальше на север, к Монклове.
Подполковник правительственных войск Игнасио Элисондо, обещавший перейти на сторону патриотов, обманул их, он ввел свои войска в Монклову и арестовал местных сторонников повстанцев. От арестованных он получил письмо, из которого узнал о планах революционеров, и южнее Монкловы устроил им засаду, после чего Альенде и Идальго и некоторые другие руководители восстания были схвачены. Все они были отправлены в Монклову, а затем их закованных в кандалы, для суда повезли Чиуауа.
Все вожди революционеров во время следствия держались стойко, за исключением Абасоло, который настойчиво старался умалить степень своего участия в восстании, и, в конце концов, ценой раскаяния купил себе жизнь. Идальго вел себя в ходе следствия, полным достоинства, и отстаивал свои убеждения. После допроса Альенде, Хименеса, Хуана Альдаму, брата Идальго - Мариано и других их сподвижников, а также многих рядовых участников восстания, около 300 человек, осудили, а потом одного за другим расстреляли в течение двух месяцев.
Идальго расстреляли утром 30 июля во дворе госпиталя, где его содержали под стражей. Перед расстрелом 29 июля над ним публично совершили акт снятия с него духовного сана. Но даже во время этой унизительной для священника церемонии, и потом в ожидании казни, он проявил хладнокровие и невозмутимость. Во время расстрела, Идальго привязали к столбу и завязали глаза, в руках он держал распятие. Многие люди присутствующие на казни плакали. Солдаты, которые расстреливали священника, не могли нормально прицелиться, так как у них дрожали руки, поэтому после первого залпа они лишь слегка ранили его. После двух последующих залпов, Идальго весь израненный был ещё жив. Тогда по приказу лейтенанта командовавшего расстрелом, два солдата выстрелили ему в упор в сердце. Обезглавленные трупы вождей революции были выставлены на всеобщее обозрение, как предупреждение всем мятежникам. Но это не произвело ожидаемого эффекта. После гибели Идальго, его дело не пропало, ничто не было забыто, и другие борцы за свободу продолжили войну за независимость Мексики.
Приходской священник, ученик и соратник Идальго – Хосе Мария Морелос, возглавил продолжение борьбы. Морелос нанёс несколько серьёзных поражений правительственным войскам. В конце 1811 года в руках восставших были интендантства Гуанхауто, Гвадалахара, Мичоакан, Сакатекас, значительная часть интендантств Пуэблы, Веракруса, Сан-Луис-Потоси и Мехико находилась под контролем повстанцев. Но в 1815 году Морелос, так же был схвачен испанскими властями и казнен за государственную измену.
С 1815 по 1821 год, война за независимость превратилась в партизанскую войну, и была близка к поражению. Но произошли радикальные перемены в метрополии. В 1820 г. в Испании произошла революция и была восстановлена либеральная конституция 1812 г., начались антифеодальные и антиклерикальные мероприятия. В новой ситуации мексиканские помещики и высшее духовенство предпочли дистанцироваться от «революционной заразы», идущей из метрополии. Теперь движение за независимость получило и их поддержку. Неожиданно офицер-креол Агустин Итурбиде, который в начале войны вёл активные боевые действия против Идальго и Морелоса, перешёл на сторону повстанцев, и возглавил движение. Не встречая сильного сопротивления, армия Итурбиде, заняла несколько крупных городов и подошла к столице. На подступах к Мехико, в ходе кровопролитного сражения повстанцы разбили правительственные войска. Был подписан Кордовский договор, в котором Испания признавала независимость Мексики, и 27 сентября 1821 года революционная армия вступила в Мехико. В столице была обнародована «Декларация независимости Мексиканской империи». В 1822 году народ и гарнизон города Мехико провозгласили Итурбиде мексиканским императором, и он вступил на престол под именем Августина I. Впрочем, диктатура Итурбиде очень скоро – в 1823 г. была свергнута, и в стране установился республиканский строй.