По собственному опыту знаю, что написать стилистический анализ не так просто, как кажется. Многие люди просто отчаиваются и бросают работу, делают "абы как", а зря. Это полезное умение, позволяющее шире взглянуть на любой текст.
Может быть, моя работа кому-нибудь пригодится, и кто-то, ознакомившись с моим, напишет свой гениальный анализ. Я получила за него довольно хорошие (а в сравнении с большинством сокурсников - даже очень, 4 с чем-то из 5 за каждый) баллы, однако не могу сказать, насколько он точен, ибо проверка производилась дистанционно.
В любом случае, вот мои примеры стилистического анализа, буду рада вашим комментариям, если он как-то заинтересует вас или поможет в работе или творчестве.
***
1. Заколдованная буква
(Драгунский «Денискины рассказы»)
Она (елка) лежала большая, мохнатая и так вкусно пахла морозом, что мы стояли как дураки и улыбались. Потом Аленка взялась за одну веточку и сказала:
— Смотрите, а на елке сыски висят.
«Сыски»! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились. Мы смеялись с ним оба одинаково, но потом Мишка стал смеяться громче, чтоб меня пересмеять.
Ну, я немножко поднажал, чтобы он не думал, что я сдаюсь. Мишка держался руками за живот, как будто ему очень больно, и кричал:
— Ой, умру от смеха! Сыски!
А я, конечно, поддавал жару:
— Пять лет девчонке, а говорит «сыски»… Ха-ха-ха!
Потом Мишка упал в обморок и застонал:
— Ах, мне плохо! Сыски…
И стал икать:
— Ик!.. Сыски. Ик! Ик! Умру от смеха! Ик!
Тогда я схватил горсть снега и стал прикладывать его себе ко лбу, как будто у меня началось уже воспаление мозга и я сошел с ума. Я орал:
— Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она — сыски.
У Аленки нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо.
— Я правильно сказала! Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать «сыски», а у меня высвистывается «сыски»…
Анализ:
Данный отрывок является сочетанием повествования от лица действующего персонажа и прямой речи героев художественного произведения (рассказа). Стиль разговорный, автор намерено делает речь каждого героя индивидуальной (рассказчика, Аленки и Мишки), что подчеркивается передачей звуковой составляющей беседы («сыски» (неправильный выговор ребенка) и междометия-звуки – «ик», «ха-ха-ха», «ой»), которая в свою очередь придает юмористически-абсурдный характер тексту. Даже невинные на первый взгляд описания действия-реакции - У Аленки нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо – с помощью гротеска (в видении ребенка) создает комический эффект (как и «упал в обморок» - преувеличение, на самом деле обморока не было).
Характерная непринуждённость (употребление просторечий и слов разговорной лексики – дурак, орал, девчонка, поднажал, поддать жару, пересмеять), образность (образы разных по характеру и межличностным отношениям в данной группе участников полилога), эмоциональность (повторы реплик о шишках, знаки препинания (восклицательный знак, многоточие (апосиотеза)), выражающие эмоции), субъективность (в содержании высказываний, речи от лица рассказчика, в эмоциональности)).
Краткие, неполные реплики («Умру от смеха!», «Сыски.», «Ах, мне плохо!») также являются основной чертой разговорного стиля.
В отрывке часто встречаются подчеркивающие авторскую оценку и эмоциональность элементы: восклицательный знак, восклицательный знак с многоточием, многоточие.
Автор устами одного из действующих лиц раскрывает перед нами небольшую картину: трое друзей, очевидно, младшего школьного возраста или еще младше, гуляя во дворе, наткнулись на новогоднюю елку, на которой обнаружили шишки. Соревнование мальчишек как между собой, так и против подруги, ситуация, которая могла бы произойти с каждым ребенком, придают реалистичности и особой выразительности рассказу. Хоть произведение и рассчитано на детскую аудиторию, это не сказка, а как бы возможность подглядеть в замочную скважину за обычной жизнью обычных, близких читателям, ребят, чем объясняется популярность такого рода произведений у аудитории.
***
2. А. С. Пушкин – Капитанская дочка (Глава IV)
Прошло несколько недель, и жизнь моя в Белогорской крепости сделалась для меня не только сносною, но даже и приятною. В доме коменданта был я принят как родной. Муж и жена были люди самые почтенные. Иван Кузмич, вышедший в офицеры из солдатских детей, был человек необразованный и простой, но самый честный и добрый. Жена его им управляла, что согласовалось с его беспечностию. Василиса Егоровна и на дела службы смотрела, как на свои хозяйские, и управляла крепостию так точно, как и своим домком. Марья Ивановна скоро перестала со мною дичиться. Мы познакомились. Я в ней нашел благоразумную и чувствительную девушку. Незаметным образом я привязался к доброму семейству, даже к Ивану Игнатьичу, кривому гарнизонному поручику, о котором Швабрин выдумал, будто бы он был в непозволительной связи с Василисой Егоровной, что не имело и тени правдоподобия; но Швабрин о том не беспокоился.
Я был произведен в офицеры. Служба меня не отягощала. В богоспасаемой крепости не было ни смотров, ни учений, ни караулов. Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста. У Швабрина было несколько французских книг. Я стал читать, и во мне пробудилась охота к литературе. По утрам я читал, упражнялся в переводах, а иногда и в сочинении стихов. Обедал почти всегда у коменданта, где обыкновенно проводил остаток дня и куда вечерком иногда являлся отец Герасим с женою Акулиной Памфиловной, первою вестовщицею во всем околотке. С А. И. Швабриным, разумеется, виделся я каждый день; но час от часу беседа его становилась для меня менее приятною. Всегдашние шутки его насчет семьи коменданта мне очень не нравились, особенно колкие замечания о Марье Ивановне. Другого общества в крепости не было, но я другого и не желал.
Несмотря на предсказания, башкирцы не возмущались. Спокойствие царствовало вокруг нашей крепости. Но мир был прерван внезапным междуусобием.
Анализ:
Данный фрагмент повести А. С. Пушкина является повествовательным. Представлен монолог от первого лица. Речь других участников действия в отрывке отсутствует. Главный герой рассказывает о событиях своей жизни в определенный промежуток времени, а также о вызванных ими впечатлениях и чувствах. Связь между абзацами текста параллельная.
В первом абзаце рассказчик говорит про впечатления от Белогорской крепости, описывает своих хозяев и отношения с ними – Ивана Кузмича, его жену Василису Егоровну и их дочь Марью Ивановну, - кратко, но объемно, позволяя читателю создать вполне живой образ даже на основе этих фактов. Подводя краткий итог своим наблюдениям, он вскользь упоминает уже знакомого читателю Швабрина, бросая на него легкую «тень», как он – на Василису Егоровну, персонажа повести. Предложения связаны цепной связью.
Во втором абзаце предложения связаны цепной связью. Автор открывает нам больше о главном герое его же устами и глазами. Он говорит о своем повседневном быте, становится понятна его любовь к чтению и сочинительству, что как бы приближает рассказчика к своему создателю, автору. Имеет место и небольшой иронический момент: безуспешные учения солдат и описание их «дремучести» через излишнюю набожность, видимо, осуждаемую как рассказчиком, так и автором текста. Предложение «Обедал почти всегда у коменданта, где обыкновенно проводил остаток дня и куда вечерком иногда являлся отец Герасим с женою Акулиной Памфиловной, первою вестовщицею во всем околотке» не указывает лицо, так как предложения до и после этого в качестве подлежащего имеют местоимение «я» и лицо очевидно. Здесь, упоминая Швабрина, автор использует инициалы, что придает оттенок пренебрежения и одновременно отдаления героев (а не дружеской фамильярности при обращении просто фамилией).
В третьем абзаце предложения связаны между собой цепной связью, что является признаком повествования.
Использованы общеупотребительные слова и слова, объединенные военной тематикой (комендант, крепость, смотры, учения, караулы, гарнизон, офицер, поручик, крепость). Особенностью является сочетание книжной и разговорной лексики. Лексическая составляющая текста подчеркнута архаизмами (дичиться – пугаться (совр.), вестовщица – сплетница, околоток – окрестность, охота - здесь «желание»), устаревшими формами слов (окончание –ию, -ою и т.д.), жаргонизмами и профессионализмами (особенно касающимися военной службы: комендант, крепость, смотры, учения, караулы, гарнизон, офицер, поручик, крепость). Автор также использовал сочетания «богоспасаемая крепость», «всегдашние шутки», формы слов «домком» (т.е. небольшим домом), «кривой поручик» (описание внешности), «незаметным образом» (т.е. незаметно), обращая внимание на особенности речи и характера рассказчика. Тропы «принят как родной» (сравнение – словно родственник), «доброе семейство» (согласованный эпитет качества – добропорядочное, хорошее), «колкие замечания» (согласованный эпитет – задевающие за живое по своему содержанию) и т.д. обнажают богатую индивидуальную речь рассказчика. Повтор слова «другого» в предложении «Другого общества в крепости не было, но я другого и не желал» наводит на мысль о двусмысленности высказывания: скорее всего, рассказчик не желал другого не только касательно общества, но и жизни в целом, о чем нечаянно упоминает сразу после имени Марьи Ивановны.
Инверсия в большинстве случаев является особенностью речи времени рассказчика. Перед союзом «но» автор использует точку с запятой в предложениях:
1. Я в ней нашел благоразумную и чувствительную девушку. Незаметным образом я привязался к доброму семейству, даже к Ивану Игнатьичу, кривому гарнизонному поручику, о котором Швабрин выдумал, будто бы он был в непозволительной связи с Василисой Егоровной, что не имело и тени правдоподобия; но Швабрин о том не беспокоился.
2. С А. И. Швабриным, разумеется, виделся я каждый день; но час от часу беседа его становилась для меня менее приятною.
Это сделано для того, чтобы сохранить обе мысли в одном предложении, не разбивая его на два, что, очевидно, казалось для автора важным. При этом в предложении «Спокойствие царствовало вокруг нашей крепости. Но мир был прерван внезапным междуусобием» предложения намерено разбиты. Подобный прием придает особое значение второму предложению, которого не было бы, будь оно просто частью первого, выделяя его.
Проведя стилистический анализ, мы пришли к выводу, что в данном отрывке представлен текст художественного стиля.
***
3. «Незаметный.блокнот» Артемий Звершховский
Раз.
Сам себя поднимаешь утром с кровати за уши.
Два.
Не спеша открываешь дверь, закрытую изнутри.
Казалось, что одиноко - это когда никого снаружи.
А оказалось, одиноко - когда никого вну-
три.
Данное стихотворение представляет собой четверостишье в семь строк с перекрестной рифмой вида АВАВ. Его основу составляют общеупотребительные и стилистически нейтральные слова, которые формируют номинативный ряд без оглядки на оценку или какие-либо особенности говорящего. Лексическая база стихотворения представлена наречиями – не спеша, изнутри, одиноко, снаружи, внутри; местоимениями – сам, себя, что, когда, никого, это. Они формируют эмоциональную окраску произведения, описывающего внутренний мир и переживания лирического героя.
Строфа объединена общей тематикой – построена в виде пронумерованного списка, от одного до трех «пунктов»-рифмованных строк. Автор сегментировал каждый «номер» на отдельную строку, чтобы подчеркнуть это своеобразное разделение. Три пункта – три «мысли» героя. Они связаны цепной связью и идут друг за другом в правильном порядке повествования, особенно первые две (подъем с постели и выход из комнаты). Последняя стоит особняком как по содержанию (переход от непосредственно действий к размышлению), так и по форме, и присоединена к остальным параллельной связью. Здесь «номер» выставлен не в начале, а в конце строки, причем задействована внутренняя форма слова (вну-три – как одно слово «внутри» и как последний пункт, цифра три). Автор сравнивает человека с комнатой, о которой шла речь в начале строфы, примеряя те же пространственные понятия «изнутри-внутри, снаружи» к мироощущению и душе своего героя.
Амплификация (изнутри - внутри), инверсированный оборот «поднять за уши» (разбудить силой, без спроса), использованный в ином значении (действие остается насильственным, но теряет долю негативного смысла). Гендерная характеристика текста остается неизвестной, так как слов, использованных в каком-то определенном роде (мужском или женском) нет.
Все вышесказанное позволяет подтвердить, что использованный здесь стиль – художественный.
***
4. Антон Долин, рецензия на мультфильм «Город героев» для ВестиФМ.
"Город героев" - необычный мультфильм, но, к чести корпорации Disney, надо признать, что других они не делают уже давно; по меньшей мере, с тех пор, как креативную часть всей диснеевской анимации возглавил гениальный Джон Лассетер. Если "Рапунцель" или "Холодное сердце" продолжали традиции привычных сказок про принцесс, то "Вольт" или "Ральф" нарушали рутину неожиданными ходами, как сюжетными, так и формальными. И "Город героев" - еще один пример: кстати, еще и первая диснеевская попытка инкорпорировать комиксы компании Marvel (напомним, уже несколько лет это часть корпорации) в анимацию. Впрочем, супергерои здесь необычные. Центральный персонаж "Города героев" - мальчик-вундеркинд по имени Хиро; то ли японское имя, то ли "герой" по-английски, и само место действия тоже американо-японское - город будущего Сан-Франсокио. Там и живет подросток Хиро со старшим братом и воспитывающей их теткой, пока его, мальчишку, увлеченного боями роботов, не приглашают досрочно поступить в главный здешний университет. Там Хиро, будущий лидер команды супергероев, встретится с подельниками - чудаками, неудачниками, изобретателями-недотепами, корпеющими в лабораториях над своими порой неправдоподобными проектами.
Анализ:
Данный отрывок написан в публицистическом стиле. С одной стороны, он призван проинформировать читателей о фильме, с другой – воздействовать на их к нему отношение через авторский взгляд. Описание мультфильма– предмета статьи - и повествование об его действии идет через авторскую речь, где автор остается «за кадром», что не позволяет выявить гендерную характеристику данного текста.
Основу отрывка составляет стилистически нейтральная лексика и заимствованная лексика, оживляющая текст и придающая ему новизны и сенсационности и использованая к месту: креативный, корпорация, инкорпорировать (сделать частью корпорации), комиксы, компания, вундеркинд, проект и т.д. Она является одновременно признаком публицистики и неким требованием предмета статьи – зарубежного продукта о сплаве культур. Упоминание названий и имен («Дисней, «Марвел» - корпорации, «Рапунцель», «Холодное сердце», «Вольт», «Ральф» - названия мультфильмов, Джон Лассетер – сотрудник Дисней) требуют определенной базы в сознании читателя для лучшего понимания предмета статьи. Имя главного героя мультфильма, указанное в статье, может иметь несколько значений, что и поясняет кинокритик. Название вымышленного города, в котором происходят события мультфильма – Сан-Франсокио – это сочетание названий городов Сан-Франциско (США) и Токио (Япония).
Повторы («там и живет…», «там Хиро…»; «то ли японское имя, то ли "герой" по-английски», «еще один пример…», «еще и первая попытка…») также являются характерной особенностью публицистического стиля.
Текст отличается логичностью, связанностью, представляет собой один абзац, в котором предложения связаны цепной связью.
***
5. Николай Гумилёв, «Акростих»
Ангел лёг у края небосклона.
Наклонившись, удивлялся безднам.
Новый мир был синим и беззвездным.
Ад молчал, не слышалось ни стона.
Алой крови робкое биение,
Хрупких рук испуг и содроганье.
Миру снов досталось в обладанье
Ангела святое отраженье.
Тесно в мире! Пусть живет, мечтая
О любви, о грусти и о тени,
В сумраке предвечном открывая
Азбуку своих же откровений.
Анализ:
Этот текст является акростихом из трех четверостиший с рифмовкой вида АВВА. Первые буквы каждой строки образовывают имя «Анна Ахматова», которой и посвящено данное произведение.
Текст связан цепной связью и построен в виде лирического повествования с сюжетом на мистическую библейскую тематику (ангелы, ад, небосклон = небеса): в начале мироздания ангел посмотрел с небес вниз, и новому миру «досталось в обладанье» его отражение, мечтающее и тоскующее по своей неземной сущности, т.е. сама Анна Ахматова.
Высокая образность, эмоциональность, мелодичность подчеркивают лирическую направленность произведения. Использованы тропы: «Ад молчал» - олицетворение, «рук испуг» - олицетворение, «робкое биение» - олицетворение», «азбука откровений» – эпитет, «предвечный сумрак» - эпитет, «тесно в мире» - метафора. Книжная поэтическая лексика (биение, предвечный и т.д.) смешивается с межстилевой, что может быть характерно для художественного стиля. Лицо не используется, рассказчик остается неизвестен читателю и не является действующим лицом. Гендерные особенности неизвестны. Текст характеризуется регулярностью, связностью, образностью, пространностью, авторский шрифтовой режим (выделение первых букв строчек) позволяет с большим удобством прочесть зашифрованную анаграмму. Использование многочисленных тропов, лирическая направленность, большая выразительность и эмоциональность, выражаемая тропами авторская оценка и книжная лексика – признаки художественного стиля, а значит, можно сделать вывод, что данное произведение относится именно к нему.