Глава 16.
Гром грянул в конце месяца. Максим Максимович дозвонился к Серёже в госпиталь, пригласил их с Верой на ужин. Отказать Сергей Ильич не посмел – сосед преподавал генетику в Академии, а предмет это очень трудный. В семь часов, сидя в спальне, он наблюдал, как Вера одевается. Все платья висели на ней мешком, остановились на широкой юбке и цыганской блузке. Вера празднику была рада, крутилась перед зеркалом, что-то напевала. Потом села к мужу на колени и сказала:
- Я вся по тебе соскучилась.
Сергей улыбнулся. В суматохе последних недель по настоящему они не были близки ни разу.
У Петровых стол был накрыт на славу. Хозяева наблюдали, как ест Вера - ни за что не скажешь, что девчонка голодает – ест совсем мало. Но Вере показалось, что она объелась. Она довольно скоро вышла из-за стола, села на диван и беседовала с только что пришедшим младшим Петровым.
К ним присоединилась Клавдия Борисовна:
- Давно хотела спросить тебя, Верочка, что за негры пасутся возле тебя на скамейке каждый день? Твои знакомые?
- Скажем так: мои новые знакомые. Они в Университете Патриса Лумумбы учатся. Русский даётся с трудом. Помогаю иногда.
-
Разговор был хорошо слышен на кухне. Максим Максимович прикрыл дверь и тихо заговорил:
- Позвал я тебя, Сергей Ильич по делу, по нехорошему делу. Смотрю я на твою семью и душа болит. Привёз ты девчонку с дитём и бросил, забыл, что существуют они.
Сергей собрался подняться, но Максим Максимович одёрнул:
- До конца выслушай, это ещё только присказка, сказка впереди будет. Что в Вашей семье коляску некому вынести или дитя занести - в нём с одеждой десять килограммов будет? Или в генеральской семье жратва кончилась, что эти негры на скамейке её подкармливают? Ты посмотри: одна кожа да кости остались. Проверь, сходи, спроси, чем твою жену в твоём доме сегодня кормили.
-
Сергея как ветром сдуло. С порога квартиры он заревел благим матом:
- Настя!!! Настя!!!
Настя сразу поняла, что всё открылось. Она тоже сразу перешла на крик:
- Не шуми, Серёжа! Не велела она её кормить. Пусть, говорит, либо со всеми, либо голодает. А пацана в другое время велела кормить.
- Давно?
- С первого дня.
- Чего молчала-то?
- Так жена твоя не велела тебя расстраивать.
- Собирай вещи, свои тоже. Такси вызови на десять часов.
-
Такого разочарования Сергей Ильич не испытывал ни разу. Он с тяжёлым сердцем вернулся к Петровым. Там веселье было в полном разгаре. Клавдия Борисовна играла на стареньком фортепиано, Вера учила младшего Петрова танцевать вальс. У Саньки ничего не получалось. Как только вошёл муж, она бросила Саньку, подбежала к Сергею и сказала ученику:
- Смотри, как надо.
-
Они с мужем сделали несколько кругов по залу. Потом Максим Максимович с Верой плясали цыганочку. Сашка был в полном восторге, сначала просто наблюдал, потом бросился в круг, сменил уставшего отца. Когда пили чай на кухне, Воронин вдруг отчетливо вспомнил ощущение обладания самым желанным в мире человеком, которое он испытал на банкете в гарнизоне. Теперь его мучила совесть, что Максим Максимович прав: он в приказном порядке заставил жену жить здесь и забыл о них на целый месяц.
Вера с тревогой заглянула ему в глаза и сказала:
- Ты не болен? Нет? Тогда не грусти, все пройдет. Всё в порядке, - и добавила почти в самое ухо. - Я вся по тебе соскучилась.
- Мы сегодня поедем домой.
- Завтра.
- Нет сегодня, сейчас. Настя уже вещи собирает.
- Зачем ты так?
- Я ей этого не прощу.
- Прости. Всё уже позади, а родители у тебя одни, уж какие есть. Главное, что они у тебя есть.
-
Уехали не простясь с матерью. Отца встретили уже в подъезде. Сергей только бросил удивлённому генералу:
- Настю я забираю. Найдёте другую прислугу. От тебя я этого не ожидал.
- Да что случилось – то?
- У матери спроси.
-
Какой разговор происходил в генеральском доме, мы не знаем. В квартире Ворониных происходил вот такой диалог:
- Я не могу выразить словами то, что я чувствую. Почему ты молчала?
- Ждала, когда ты спросишь. Хотелось убедиться, что ты ещё хоть сколько-нибудь любишь меня.
- Получилось, что не люблю.
- Да, именно так и выходит. Тебе ни до меня, ни до Саньки нет никакого дела.
- Ты его моим сыном перестала называть.
- Ты ни разу в детскую за последний месяц не зашёл.
- Заходил, спроси у Насти. Ты говорила, что соскучилась по мне.
- Я наврала.
- Иди ко мне. Я забыл, как ты сладко пахнешь.
-
Он попытался пододвинуть её к себе. Она упиралась. Он попытался настаивать, она отодвинулась на край кровати. Никогда Сергей Ильич с женой не был в постели груб, но тут был особый случай. Он подмял строптивую женщину, грубо и сильно вошел в неё. Она не сдавалась, что-то сердито шептала, он закрыл ей рот поцелуем. Целовал долго, страстно, нежно и отпустил только тогда, когда почувствовал, что Вера завелась: прогнулась под ним, поправляя тело, чтобы он мог войти глубже, положила ноги ему на спину, промурлыкала:
- Я уже забыла, как ты умеешь это делать.
-
На этом дело не кончилось, уснули уже под утро.
Шестнадцатого приехал Штоккенгер. Принимать его решили в квартире генерала: не поведёшь же человека, у которого свой замок, в двухкомнатную московскую хрущёвку. С родителями пришлось заключать перемирие.
Ульрих очень понравился генералу, они долго беседовали на интересующие обоих темы, политики не касались. Штоккенгер настоял, чтобы Вера была рядом, дескать, он плохо знает русский язык.
Весь вечер она сидела возле него на диване, а Санька на коленях Ульриха. Ребёнок так и уснул, привалившись к колючему погону и обняв Ульриха за шею. Он сам унес малыша в кроватку. Когда собрались провожать Штоккенгера до машины, он попросил разрешения поговорить с Верой наедине и принести его сумку. Сергей проводил гостя в спальню.
Вера пришла позже, когда Сергей занес сумку. Сам он, правда, сразу вышел. Ульрих вынул из саквояжа очень красивую шубу и сказал, что переменяет её на Верино пальто. Вера покраснела и сказала по-немецки: « Поменяю. Хочешь на мне жениться – учи русский».
Ульрих накинул ей на плечи шубку и вдруг обнял её и прильнул к губам. Она даже останавливать его не стала, перехватила его губы и подарила самый интимный французский поцелуй. И только когда его руки стали гладить её грудь, она отшатнулась и покачала головой. Он сказал по-немецки
- Когда-нибудь я дождусь твоей любви?
-
Вера кивнула и позвала Сергея, явно находящегося недалеко. Муж против подарка не возражал, тем более, что Ульрих обещал на свадьбу сюрприз. Немец попросил разрешения забрать завтра на целый день Веру и Саньку. А когда Сергей освободится, они встретят его возле Академии и отпразднуют отъезд в ресторане.
Ещё он поинтересовался, не повредит ли его визит репутации Воронина? Сергей улыбнулся, он вспомнил, как в первый приезд Ульриха весь курс ему завидовал. Решил, что завтрашний день нужно обыграть с умом.
Но жизнь всегда изобретательнее, чем фантазии любого человека. Когда Воронин с товарищами вышел из подъезда Академии, его встретил Ульрих с Санькой на руках. Серёжа открыл было рот, чтобы спросить, где Вера, как сзади засигналила машина. Из новенького серебристого «Фольксвагена» вышла Вера – ну чистая красавица в шикарной шубке. Она поздоровалась с мужчинами по-немецки и что-то спросила Ульриха. Тот ответил и достал из бардачка письмо, произнеся на ломаном русском:
- Для господина Кривцова.
-
Кто-то из мужчин понёс письмо преподу, остальные с восхищением рассматривали машину. Сергей забрал у Ульриха Саньку, Вера села за руль. Уже в машине Вера, смеясь, спросила:
- Сереж, мужикам машинка понравилась? А тебе тоже моя машина нравится?
- Чья?
- Да дам я тебе покататься, заодно и мужиков позлишь. По–моему, захлебнутся слюнками от зависти.
Ульрих насторожился:
- Умрут?
- Это идиоматическое выражение с переносным значением. В данном случае надо понимать как: будут сильно завидовать.
- У Вас много идиотических выражений.
- Идиотических много и идиоматических тоже много.
- Я не понимаю.
- Дорогой, я и сама не всегда понимаю.
-
Сергей участие в лингвистическом споре не принимал. Он ещё переваривал прежнюю информацию: Ульрих подарил Вере, то есть им (оформляют только на одного) «Фольксваген». В Москве их несколько штук. Завистники точно умрут. А ребята, видно, посчитали, что Вера жена немца. Вот завтра будет разговоров.
Утром в аудитории Сергея встретили шумно: велели рассказывать. Сергей отнекивался, потом проговорился, что ездили в ресторан. Ребятам понравилась машина, баба у немца молодая и красивая, пацан на него похож. После первой лекции в аудиторию заглянул Кривцов и сказал:
- Сергей Ильич, Вы Верочку с Санькой увезите до дома. Я с преподавателем договорился.