Глава 20
Десять лет безоблачного счастья кого угодно заставят думать, что так будет всегда.
Была середина мая. Вера с детьми собиралась ехать в Испанию. В этот раз с ними ехала Настя. Ждали, когда закончится учебный год в гимназии. В августе Вера с Сергеем по приглашению Ульриха должны были поехать в Германию. Ничто не предвещало беды.
Шестнадцатого мая они ежегодно отмечали день своего первого свидания. Вера заказала столик в ресторане, но Сергей Ильич не пришёл. Вера с обидой подумала, что впервые он забыл о таком важном для них событии. Это не к добру. Она не ошиблась. Воронин встретил её в дверях с чемоданом:
- Ну, что ж. Раз пришла, я сам тебе скажу, а то пришлось целое письмо писать.
- Ты куда?
- Ухожу я от тебя, насовсем ухожу. Пойми меня, я никогда и никого так в жизни не любил.
-
У Веры перед глазами промелькнула вся жизнь: не любил? Она была уверена, что сильнее и любить невозможно. Значит, бывает.
- Иди, - довольно буднично сказала она. – Желаю счастья в личной жизни. По повестке на развод приди, пожалуйста, сразу. Куда прислать?
- Мы в моей квартире живем.
Сергей хотел еще что-то сказать, но Вера махнула рукой:
- Иди, не тяни ты из меня душу.
Воронин обнял и поцеловал жену. Это был прощальный поцелуй.
Сергей Ильич ожидал скандала, но такое прощание не поставило точку в отношениях с женой. Ему очень захотелось вернуться, бросить чемодан и никуда не уходить. Но … в двухкомнатной квартире на третьем этаже его ждало солнышко – малышка Наташенька, его девочка, его счастье.
Он подобрал её на обочине дороги холодную, голодную, без документов. Накормил, напоил, поселил в своей пустующей квартире. Вскоре стал захаживать. Наташа была девушкой сообразительной и благодарной. Много счастливых минут пережил с ней Воронин, почувствовавший себя очень молодым и счастливым.
Наташа была ангелом во плоти: все думы её были только о милом папочке, так она звала Сергея Ильича. Девочке шёл двадцать четвёртый год. К тому моменту, как Воронин расстался с женой, они сожительствовали с Наташей уже полтора месяца.
Уход из семьи дался Воронину не так просто. Он стал замечать, что занимаясь сексом с молодой женщиной представляет на её месте жену, что Наташа уже через два месяца не возбуждает его так сильно, как жена через десять лет. И поэтому, когда пришла повестка в суд, Сергей Ильич даже обрадовался, что может увидеться с женой, не показывая, что скучает, а, вроде, по необходимости.
Пощечина вышла звонкой. Вера в суд не пришла, она уехала с детьми в Испанию, её дела вел адвокат отца. Больше того, она отказывалась от каких бы то ни было материальных претензий к бывшему мужу, в том числе и от алиментов, только предупредила, что отзывает доверенность на право вождения «Мерседесом» и требует, чтобы бывший муж немедленно передал машину адвокату. Сергею Ильичу и возразить было нечего, всё было решено в его пользу, так выразился судья.
Совершенно неожиданно Наташа устроила истерику по поводу исчезновения иномарки. Только накануне вечером она просила Воронина выписать на неё доверенность. Воронин тогда промолчал. А тут оказалось, что шикарный автомобиль принадлежит жене.
Наташа категорично заявила:
- Зачем твоей старой уродине такая иномарка? В таких машинах должны кататься такие шикарные киски, как я.
Наташа накинула на нижнее бельё воздушный халатик. Воронин внимательно посмотрел на подружку. Ему не понравилось, что девушка уже второй раз оскорбляет его жену, и он сухо сказал:
- Я, по-моему, не разрешал тебе шариться в шифоньере. Сними вещи моей жены. Со временем купим тебе что-нибудь другое.
Впервые Сергей Ильич видел девушку в таком неприглядном свете: она сузила глаза и возмущенно выпалила:
- Да ты с ума сошёл. Что это такие модные шмотки будут тут пропадать? Все девчонки сказали, что тряпки дорогие. Они на барахолке о-го-го сколько стоят.
-
Воронин сразу насторожился. По её словам выходило, что у Наташи есть знакомые, а, между тем, из дома она, по её же словам, никуда не выходила и никого в Москве не знала. И нехорошо носить чужие вещи, тем более без разрешения. Ещё, почему-то, пришло на ум, что Вера относилась к вещам вполне равнодушно. Но девушке он ничего не сказал.
В первый и, как оказалось, в последний раз он решился вывести подружку в свет уже после развода. Знакомые новую даму не оценили, пришлось рано уйти. Воронину было очень неловко за девушку: не умеет красиво есть, громко говорит, танцевать не умеет, в общем, неотесанная деревенщина. Конечно, дело было не в этом: он очень скучал по жене, Наташа по всем параметрам ей проигрывала. Вот уж, действительно не лжет пословица – что имеем, не храним, потерявши, плачем.
Сергей несколько раз звонил родителям, отец с ним не разговаривал, только однажды мать сказала, что Вера не собирается пока возвращаться на Родину.
Седьмого августа Сергей Ильич вернулся домой. Недолгая любовь кончилась при самых плачевных обстоятельствах. Ему позвонила соседка и сказала, что в его квартиру ломится милиция, хотят ломать дверь. Кто-то из жильцов заявил, что у него проживает иногородняя женщина без документов.
Сергей Ильич приехал на такси довольно быстро. В квартире был милицейский наряд, незнакомый молодой мужчина и ещё какие-то люди, видимо понятые. Капитан держал в руках паспорт, когда вошёл Сергей Ильич, и вел сверку документов:
- Фамилия?
- Егорова.
- Имя?
Наташа с вызовом посмотрела на Сергея Ильича:
- Татьяна Семёновна.
- Возраст?
- Тридцать два года.
- Семейное положение?
- Замужем.
- Дети?
- Сын Денис 12 лет, дочь Ирина 7 лет.
- На какие средства живёте?
- Занимаюсь проституцией.
- Кто этот мужчина? - офицер показал на молодого парня.
- Клиент
- Судима?
- Дважды. Статья …
Сергею Ильичу стало плохо. Он тупо смотрел на «малышку», которая была старше его жены.
Малышка в долгу не осталась:
- Чего смотришь? Ну, чего смотришь? Ну, наврала! А ты думал, что ты один жить хочешь? Думаешь, одной твоей суке по Испаниям можно разъезжать? Я тоже хочу! Я все хочу!
- Ты мне жизнь сломала.
- А я тебя просила от бабы уходить? Жили бы потихоньку, так многие живут. Денег у вас куры не клюют! Всем бы хватило.
-
Милиционеры не стали ждать окончания диалога. Воронин не пошёл в отделение узнавать, что сделала Наташа… или Таня?
Эпилог.
И вот теперь он сидит в опустевшей спальне и чего–то ждет. Ему безумно жаль прожитых лет и потерянного счастья, он боится, что бывшая жена не вернётся на Родину, что он никогда не увидит больше своих детей. Ему больно.
В комнате всё, как прежде. Он ложится на постель жены, обнимает подушку. От неё пахнет Верой. Сергею снится, что они занимаются любовью в этой самой спальне, что он любит её много раз, но не может насытиться … .
Просыпается он в холодном поту, кидается к туалетному столику жены: если драгоценности на месте – она ещё вернётся.
Ящик пуст. На дне лежит большой конверт. На нём надпись: Ивановым. В конверте письмо и колечко. Всё тело Сергея Ильича забилось в крупных судорогах, слёзы душили его. Он с конвертом в руках прошёл на кухню и выпил залпом стакан водки. Лучше не стало, но захотелось поделиться с кем-то своей болью. Или причинить боль другим.
Сергей Ильич пошёл к родителям. Они были в гостиной. С садистской жестокостью он начал:
- Мам, а где твоё колечко, такое: по белому золоту три фиолетово-синих сердолика?
- Я его давно потеряла, ещё в Сибири.
- Не потеряла, а цыганке отдала, чтобы погадала!
-
Илья Николаевич с изумлением посмотрел на жену:
- Что же сказала цыганка? Ты мне об этом не говорила.
- Сказала, что Леночка жива, а больше она ничего не знает.
Генерал нахмурился:
- Жива или нет – один бог знает.
Сергей пьяно ухмыльнулся:
- Я знаю. Значит я бог, что ли?
-
Он достал из конверта кольцо и бросил на столик перед родителями. Илья Николаевич едва ли не на лету поймал кольцо и заглянул внутрь.
- Оно, - устало сказал он.
-
Глядя на их несчастные лица, у Сергея начался приступ истерического смеха, перешедшего вскоре в бурные рыдания. Не рассказать всё он не мог. Сбиваясь, повторяясь, возвращаясь к каким-то, по его мнению, важным деталям, он рассказывал почти два часа. Потом отдал конверт с письмом и ушел, оставив родителей вновь переживать их горе: то, что было в конверте, нельзя было назвать приятной вестью:
«Господь дал нам возможность дважды встретиться на этой земле. Первый раз Вы потеряли меня по недомыслию, второй - отказались вполне сознательно. Но я рада, что Чернов Вас нашёл, я хотя бы буду знать, какой я буду в старости.
Вам, отец, я очень благодарна за Илюшку - он в Вас души не чает. А Вам, мама - за то, что научили, как не надо относиться к своим детям. А больше всего я Вам обоим благодарна за Сережу. Он подарил мне самые лучшие годы в моей жизни. Я буду рада, если сыновья хоть немного будут похожи на него. Прощайте».
Все следующие дни ждали звонка из Германии. Он раздался в шесть утра. Все трое через мгновение были у аппарата.
Сережа схватил трубку первым. Вдруг он побледнел и стал медленно оседать на пол, Илья Николаевич подхватил трубку. Вежливый женский голос повторил, что Вера два часа назад погибла в автокатастрофе недалеко от польско- российской границы. Илья Николаевич кинулся к сыну: глаза бессмысленно смотрят в одну точку, на бледном лице синеют одни губы.
Скорая не успела. Сергей Ильич Воронин медленно отошёл в мир иной. Перед его глазами стояла знакомая картина: он в отчем доме сидит в кресле, на коленях у него белобрысый пацан лет трех – четырех, внизу, возле ног, ещё трое ребятишек, а в стороне стоит, улыбаясь, красивая и молодая жена. Она что-то говорит Сергею. Он с трудом читает по губам: « Не уходи насовсем!!!» Последнее, что прошептали губы умирающего, было: ЛЮБИМАЯ МОЯ.
Тело Веры барон Ульрих фон Штоккенгер родственникам не выдал, похоронил на фамильном кладбище. В нем свежо ещё было воспоминание о неделе любви, подаренной ему Верой перед самой кончиной. Но он чувствовал, что сердце её осталось в Москве рядом с Ворониным.
К нему она сорвалась поздно вечером, не слушая никаких разумных доводов Ульриха. О нем, вероятно, думала, когда машина на скользкой от дождя дороге вдруг вышла из повиновения, соскользнула с откоса и врезалась в бетонный столб.
Дети остались с Ульрихом. Немецкий суд признал действительным заявление об опекунстве, написанное фрау Верой Ворониной накануне аварии. Настя осталась с внуками.
Так пронеслась по небосклону и преждевременно сгорела где- то в глубинах необозримой вселенной маленькая звездочка со странным итальянским именем Сингарелла.