Наступил жаркий июль. Зной раскалил все: улицы, дороги, высокие тополя вдоль дорог. Синее белесое небо дышит зноем. Спасение в реке, нашей любимой Пинеге.
Само звучание ПИ-НЕГА включает в себя сладостный звук ПИ – пить, пить, пить и НЕГА – испытывать негу, блаженство. Манящий звук слова ПИНЕГА зовет к реке с самого раннего утра.
Кто со мной? Наше детство было очень самостоятельным. Свобода – полная. Ничто не довлело над нами.
Хочешь – играй с соседками во дворе, хочешь – лезь на чердак в свои «занятые» каждой семьей отгороженные стропилами крыши «чуланчики», где все устроено как в доме – «столы-ящики», кровати, игрушки;
хочешь – читай любимую книжку «Четвертая высота» или глазей с высоты 3-го!!! этажа на прохожих, спешащих в «Настин магазин»;
хочешь – иди в гости к Ермолиным, чтоб помочь нарезать кубиками вареные хрящи для кур или рви вместе с сестрами-сестричками траву для кроликов…
А хочешь – собирай команду и зови ее на Пинегу купаться!
Любителей купаться каждый день в реке, до которой ходу полтора – два километра, не много. А я так люблю свою родную стихию, что готова бежать одна хоть два, хоть пять километров, лишь бы вновь очутиться на берегу Пинеги, в одиночестве или в группе, не важно.
И вот я уже на тропе: пробежка через две пыльные сельские дороги к стадиону. Через истоптанное футбольное поле бегом к забору, через свернутую в сторону доску – на колхозные поля, меж которыми проходит избитая старой техникой дорога. По ее обочине – глинистая тропинка, остужающая ступни ног.
Бегу, иду, снова бегу и вновь приостанавливаю шаг – так сильно передо мной колышется и дрожит струящийся как вода воздух, что возникает полное ощущение, как будто я нахожусь в толще воды, внутри водного океана.
Жарко. Зной нестерпим. Обжигает плечи, печет голову. Скорее, скорее пройти через открытые поля к спуску с Карповой горы, не зря же наше село назвали Карпогоры.
Гора-склон образована древними девонскими отложениями из красного щебня. Весной, в половодье, склоны размываются Пинегой и летом все спуски в долину реки представляют собой красные скалы, осыпи, состоящие из крупных и мелких пластин-камней, похожих на небрежно уложенные плитки.
Люди выбрали дно оврага, по которому можно спуститься почти до поймы реки, но последний участок – каменистый красный щебень.
Босые ноги с трудом выдерживают острые, режущие нежную подошву, осколки. Приходится высматривать места, куда поставить ступню, чтоб не присесть от неожиданной боли и не ойкнуть.
Спуск позади, надо пробежать через курью – мелкую речушку на пути к Пинеге, а там уже и цель – рукой подать – золотой пляж и прохладная Пинега.
Через курью, мелководную прозрачную перекатистую речку, выложены нехитрые мосточки – три досточки в ряд и легонькие перильца для поддержания равновесия.
По мосточкам проходят через курью старенькие или солидные люди, не желающие снимать обувь и мочить ноги в ледяной воде, а дети и молодежь переходят ее в брод.
С шумом и брызгами врезаюсь в ледяную воду и слышу: «Да, тише ты, малявка бешеная, рыбу пугаешь!».
Смотрю, а это Наташка, ровесница моей старшей сестры, нескладная, высокая сутулая девочка-подросток.
Стоит, как цапля длинноногая в воде, шею вытянула, руки длинные, висят как плети вдоль мокрого платья, а глаза сосредоточенно что-то высматривают под ногами.
Я знаю, что ровесницы ее не балуют вниманием, никто с ней не дружит, живет она с матерью в конторе на краю села и братьев-сестер не имеет. Странная какая-то, нелюдимая. Почему?
Вот нас в семье – четверо, у Богдановых – пятеро, у Ермолиных – десятеро, у Максимовских – трое, а она – одна… Жалко ее. Вот и сейчас, все бегут купаться на Пинегу, а она в мокром платье по курье бродит. Да еще и рыб каких-то высматривает, вот смех!
Однако, что-то меня зацепило в ее необычном поведении.
-Разве в курье есть рыба, кроме меевы? - спрашиваю ее.
- Есть, - говорит, - смотри!
А у нее под низеньким кустиком белой ивы, что стелется у самой кромки воды, спрятана литровая банка и в ней на дне неподвижно застыла темная пестренькая рыбка.
- Она живая?!
-Конечно, живая!
– А как ты ее поймала? –
- Руками!
- Как, руками? Чем? Майкой?
Про майку я спросила как знаток ловли меевы – мальков речной рыбы – ельцов, хариусов, сорожек.
Это любимое «доброе» дело, для развлечения и занятия младших сестер и малых ребят, если они увязывались с нами купаться.
Выкопаешь руками большую яму-бассейн размером с банный таз в сырой кромке песка у реки – этот бассейн живо заполнится просачивающейся отовсюду водой и пока она набирается естественным путем, стягиваешь с себя майку, завязываешь узлом лямки – и готов мешок-сачок.
Пробежишься, как очумелая, вдоль берега по мелководью, волоча перед собой сбоку сачок и улов готов! Десяток мальков трепещутся на узле внутри сачка, запускай их в аквариум! Развлечение малышам есть, а ты можешь спокойно нырять и купаться.
-Нет, - говорит рыжая Наташка, - просто руками!
- Да как это?!?
- А вот, смотри!
Плавно и медленно, без шума и брызг она, наклонившись вперед, продвигается в сторону мосточков. Я так же бесшумно иду с ней рядом.
Ноги уже привыкли к холодной воде. В курье бьют сразу несколько родников, поэтому вода в ней ледяная, чистая и хрустальная. Зимой у родников сооружают мостки для полосканья белья, а летом полощут белье по всей курье.
Долговязая Наташка приседает на корточки и в полу-приседе продолжает еще медленнее двигаться вперед, теперь уж с опущенными в воду руками. Ладошки она сложила лодочкой. Резкий рывок вперед и ее веснушчатое лицо расплывается в победной улыбке: «Есть!».
- Покажи, покажи!
Но она прыжками добегает до банки и выпускает в нее вторую рыбку.
Мне нравится, что Наташка делится со мной секретами ловли пескариков.
Эта мелкая, очень шустрая рыбка - речной пескарь, способна молниеносно изменить траекторию движения и легко выскользнуть из рук растяпы, говорит Наташка.
Пескарь плавает на мелководье и держится в струе воды мордой против течения, устав от сопротивления он припадает на отдых в песчаную складочку дна или около затонувшей палочки, иди мелкого камушка.
- Вот тут ты должна идти на него по течению. Ты подводишь ладошки - лодочки перед носом рыбки и она обязательно отскочит от опасности ПРОТИВ течения, то есть прямо тебе в ладошки, только успей их захлопнуть!
Восхищаюсь Наташкиным уроком ловли руками, а главное, ее щедростью делиться секретом. Почему с ней не дружат девчонки? Я хочу с ней дружить!!!
Курья, это узкий и мелкий приток Пинеги, как лиман на море, в очень жаркие лета она местами даже пересыхает или сходит совсем на нет. Глубина ее не превышает полметра, на перекатах совсем воды по щиколотку, но встречаются небольшие вымоины, где вода почти неподвижна и в этих ямках стоят пескари потолще.
Тельце их как треугольный карандаш. Спинка и бока темные и в крапинку, а глазки – как желтые бусинки.
Мои тщетные метания по ямке Наташка останавливает: «Не мучайся, все равно там не поймаешь, только на мели их можно прижать».
На мелкоте пескари поменьше, потоньше и светлее, но зато, как же быстро можно ощутить нежное щекотанье в ладошках от вновь пойманной рыбки!
Наташка ушла отдыхать на мосточки, сидит на перилах, сушит платье на себе. А я вошла в азарт, все ловчее и быстрее ловлю, радостно поднимаю ладошки из воды с добычей. Вот уже в банке тесно рыбкам, они кишмя кишат.
Пора домой. Эх, не покупалась я сегодня, но зато какое открытие сделала – рыбу можно ловить руками!
-Наташа, а как мы рыб разделим? Ведь они в одной банке? Можно, я отнесу несколько рыбок домой?
-Зачем они тебе? Дома все равно сдохнут!
- Я маме и сестрам покажу!
-Ладно, неси, только сначала ко мне пойдем.
Рыбалка, это не купание, это работа. Я утомилась бродить в наклонку по воде, солнце обожгло плечи и спину, кожу щипало и стягивало.
Хотелось поскорее прийти домой, но желание всем рассказать об открытии ловли руками и доказать это целой банкой живой рыбы было сильнее.
Наташка шагала огромными шагами, я бежала за ней вприпрыжку, то и дело, поглядывая на банку, живы ли рыбки.
-Наташа, а они не сдохнут? А вдруг они до моего дома не доживут? Давай сначала к нам сходим!
- Нет, - говорила Наташка, - сначала ко мне. - Я дам тебе банку поменьше, нальем свежей холодной воды из колодца и понесешь своих рыбок домой.
Наконец-то, мы пришли в контору. Поднялись по крутой лестнице на второй этаж. В комнате было душно, воздуха не хватало. Часть рыбок в банке уже всплыли вверх брюхом.
- Наташа, давай банку, давай воду заменим, – тормошила я свою новую подружку.
- Возьми ковшик, вода в коридоре, в бачке, неси.
Вода в бачке была теплая, нагретая за день. Я отпила из ковша глоток – не вкусно! Пожалуй, рыбкам такая вода не понравится.
Возвращаюсь к столу, на котором стояла банка, а она – пустая!
- А где рыбки??? - и вижу, и слышу, как старый огромный кот, урча, уплетает наш улов.
Слезы душили меня всю дорогу, дома рассказывать про новое открытие я не стала. А завидев Наташку, дразнила ее известным стишком «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой..».