Американская мечта

Леонид Пауди
     Двадцать пять лет жизни в Америке и двадцатилетний стаж совместной работы с американцами  позволили понять, что же такое  эта самая Американская мечта, о которой столько приходилось слышать.
     На самом деле об этом  читал давным-давно, еще в начальной школе, когда учительница литературы заставляла заучивать наизусть строки из Шевченковского «В каземате»

 Садок вишневий коло хати,
 Хрущі над вишнями гудуть,
 Плугатарі з плугами йдуть,
 Співають ідучи дівчата,
 А матері вечерять ждуть.   
      Могло ли прийти тогда в голову, что Тарас Григорьевич так просто описал мечту среднего украинца, которая  ничем не отличается от мечты среднего американца.
     Я разговаривал со многими, пытаясь выяснить, что же в их представлении  является американской мечтой. Почти все говорили о своем доме, машине, счете в банке, пенсионных накоплениях, которые помогут им безбедно существовать на заслуженном отдыхе; о садике на заднем дворе, где они могли бы ковыряться в земле и выращивать свои любимые цветы, высаживать фруктовые деревья не для еды, всего этого и в магазине достаточно, а для удовольствия;  чтобы быть занятым и проводить больше времени в саду, где  могли бы развешивать птичьи домики, кормушки и наслаждаться птичьим пением.
     Мне было  интересно посмотреть, как живут фермеры. Чем отличается их жизнь от
украинских сельчан.
     Отделаться от пагубной привычки — курения —  не получается, а платить по десять долларов за пачку накладно.  Я повадился ездить за сигаретами в индейскую резервацию, где одна пачка обходится в два с половиной доллара. По дороге каждый раз проезжал мимо различных ферм. Видел работающих на пахоте, на севе, на уборке урожая, как «волнуется желтеющая нива» и кукурузу, такую высокую, что в ней спокойно может спрятаться грузовик. Правда ни разу не наблюдал битву за урожай. Остановиться у какой-нибудь фермы ни с того ни с чего и поговорить с ее хозяином, согласитесь не очень-то удобно. Но однажды заметил скопление машин на обочине, плакат с призывом принять участие в каком-то фестивале, веселящихся людей. Я посчитал уместным принять приглашение на участие в празднике.
     Потолкался у столов, где продавались разные разности, купил банку пива и хотдог, прислонился к дереву на краю драйвэя и принялся трапезничать. Тут ко мне подошел мужчина в ковбойском костюме. Явно ряженый и  под пивным хмельком. Он завел разговор и быстро раскусил мой акцент.  Узнав, откуда я приехал, с интересом стал расспрашивать  о моем отношении к Америке, к президенту и партийной принадлежности. Задав пару вопросов о моей стране, быстро потерял к ней интерес и вернулся к моей жизни в Штатах.  Тут уж и я позволил себе задать несколько вопросов. Он рассказал, что  выращивает кукурузу и продает ее. Початки на фермерском рынке, а стебли отправляет на силосование. Обрабатывает участок сам.
У него есть трактор и разные приспособления для вспашки, боронования, культивации, сева, уборочный комбайн и еще какие-то причиндалы, назначения которых я так и не понял. При этом
участок его маленький, занимает всего сто акров.
      Мысленно перекочевал в украинское село. Ни тебе своего трактора, плуга, прочих приспособлений. Даже своей завалящей клячи. Сколько же труда, умения, изворотливости нужно приложить украинскому крестьянину, чтобы обработать приусадебный участок, посадить и посеять, вырастить и собрать урожай. Что-нибудь продать, заготовить припасы до следующего урожая.  Как же по разному выстраивается и выстилается путь к одной и той же мечте по ту и другую сторону океана.
      Тут мой собеседник окликнул мужчину, который пробирался вдоль прилавка со снедью, накладывая себе в тарелку какую-то еду.
      -Скат, иди сюда! Я познакомлю тебя со своим новым другом. Знакомься, это Лыан, он из России.
      -Рад тебя видеть, - сказал Скат, и мы пожали друг другу руки. - Джан, ты извини, мне нужно поговорить с дистрибьютором. Как-только освобожусь, я вернусь к вам. Надеюсь, ты еще побудешь здесь? - обратился он ко мне.
      Когда он ушел, мой собеседник рассказал, что это его большой друг и вечный соперник. Но
и во многом, чего ему удалось достичь, заслуга Ската. Их вечное соревнование в достижении уровня жизни толкает и того и другого к новым победам. Он так и выразился — победам. Они дружат с малых лет. Оба унаследовали фермы  родителей.  Обратились в банк за ссудой и  прикупили  земли. Потом построили по новому дому. Погасив банковский долг, еще взяли ссуду на покупку недостающей техники.
      Я спросил у Джана, что же все-таки двигало ими? Соревнование или зависть? Джан был очень удивлен моим вопросом. О какой зависти могла идти речь? Если хочешь жить лучше другого, нужно больше и лучше работать. И теперь, достигнув определенного достатка,   пришли к выводу, что пора прекратить это соревнование. Оба находятся на том уровне, который обеспечивает нормальную жизнь. Пора остановиться и подумать уже о настоящем. Пора начать путешествия, хочется повидать мир, а не толочься на своей территории, хотя фермерство бросать не собираются. Будут продолжать работать в свое удовольствие без погони за прибылью. Все долги погашены. Теперь только жить. Уже разработали маршрут на следующий год. Дети не  хотят заниматься фермерством. После окончания колледжа разъедутся по разным городам.  А они с другом решили очистить свои поля и превратить их в виноградники.
     Не став дожидаться возвращения Ската, я пообещал Джану как-нибудь заехать к нему на ферму, где  мы могли бы поболтать за бутылочкой вина. Мы обменялись телефонами, и я уехал.
     По дороге домой меня не покидала мысль о разнице менталитета.  Сколько раз был свидетелем того, как в российской глубинке культивировалось: я не хочу столько работать, чтобы жить лучше тебя; я сделаю все, чтобы ты был таким же нищим как я. Не отсюда ли потрава, поджоги и прочие поступки, рожденные завистью.