«…Я выйду на праздник молчанья,
Моего не заметят лица…»
« …но такие таятся чары
в этом страшном дымном лице…»
А.Ахматова
«Смысл жизни заключается в беспокойстве и тревоге.»
А.Блок
Про Александра Александровича Блока – Поэта и Человека, написано множество филологических и литературоведческих, биографических и искусствоведческих, историко-документальных и художественно-публицистических диссертаций, монографий, статей и очерков. Но творчество и судьба великого Поэта все также привлекают внимание исследователей, магнетически притягивают почитателей, множат ряды поклонников …. «Серооким королем» назвала Александра Блока Анна Ахматова - именно она заметила и была поражена изменениями лица поэта на портрете, после его смерти… Вот как описывает внешность А. Блока в очерке с символическим названием «Мой лунный друг», его современница, поэт и литератор З. Гиппиус: «… Блок не кажется мне красивым. Над узким высоким лбом (все в лице и в нем самом – узкое и высокое, хотя он среднего роста) – густая шапка коричневых волос. Лицо прямое, неподвижное, такое спокойное, точно оно из дерева или из камня. Очень интересное лицо…» [1, 215].
Об одном из самых известных портретов поэта, мирискусника художника К. Сомова , поэт и художник М. Волошин писал: «Лицо Александра Блока выделяется своим ясным и холодным спокойствием, как мраморная греческая маска. Академически нарисованное, безукоризненное в пропорциях, с тонко очерченным лбом, с безукоризненными дугами бровей, с короткими вьющимися волосами, с влажным изгибом уст, оно напоминает строгую голову Праксителева Гермеса, в которую вправлены бледные глаза из прозрачного тусклого камня. Мраморным холодом веет от этого лица» [2]. Представляется интересным рассмотреть здесь такое, по понятным причинам не исследуемое и, по-прежнему, остающееся загадкой совершенно необычное, удивительное «устройство» лица Александра Блока - «прямого, неподвижного… точно оно из дерева или из камня», как пишет о нем З.Гиппиус; похожего на мраморную греческую маску, по впечатлениям М.Волошина... Естественно, в его неразрывной связи с мировосприятием, и судьбой Поэта с Королевским титулом.
И, подчеркиваем, все сказанное здесь - всего лишь одна из, может быть, возможных версий, лишь одна из, быть может, вероятностных гипотез…
«Только поверхностные люди не судят по внешности», -- говорит Уайльд, и с ним неожиданно перекликается Г. Шпет ("Эстетические фрагменты"): «Нет ни одного атома внутреннего без внешности. Реальность, действительность определяется только внешностью. Вся душа есть внешность» [3].
Как отмечали многие современники Александра Блока, его лицо своей малоподвижностью напоминало восковую маску. Рискнем здесь высказать предположение: вероятно, возможным объяснением этого явления может явиться низкий уровень невербальной эмоциональной экспрессии (при этом, здесь мы касаемся лишь одной из сторон кинесики – мимики лица), конечно, с высоким уровнем внутреннего контроля над ней, что возможно, есть его прямое следствие.
Вопросы изучения экспрессии лица, психофизиологических импульсов, ее обуславливающих, наблюдения проявлений мускулатуры лица (считается, что у человека на лице 57 мышц) - как внешнего проявления, следствия внутренней экспрессивности личности, началось еще со времен Аристотеля и Гиппократа. Исследования лицевой экспрессии, как наиболее важной сферы невербальной коммуникации, роли и значения мимической информации – темы научных работ, продолжающихся вот уже несколько столетий, но все равно не теряющих своей актуальности. Действительно, как известно, искренние чувства отражаются на нашем лице вследствие его непроизвольной, неконтролируемой мимики, однако многочисленные эксперименты говорят и о вероятностном контроле своей мимики. Это означает, что наше лицо — не просто непроизвольная эмоционально-сигнальная система [4]. При этом изучение процессов лицевой эмоциональной экспрессии показало их неоднородность и выявило, главные элементы их структуры:
а\ процессы выражения эмоции (функциональная система, реализующая моторные акты),
б\ процессы контроля за этим выражением (функциональная система, осуществляющая коррекцию этих актов: усиление, ослабление или их замена другими) [5]. И, что нам представляется здесь особо важным, показано, что лучшим, а возможно, и единственным, способом скрыть свои чувства является максимально возможное устранение движений мышц лица [4].
«…Я выйду на праздник молчанья, Моего не заметят лица…», - писал А.Блок. Потому и не заметят, что лицевые мышцы будут, скорее всего, крайне малоподвижны и, вследствие этого, само лицо окажется фактически почти лишенным мимической информации, то есть - будет «молчать». «…Ты – железною маской лицо закрывай…»… Есть у Блока поразительное стихотворение о «некрасивой девушке с неприметным лицом», биографы и литературоведы-блоковцы уверены - поэт писал о себе….
Как свидетельствуют же последние исследования, подавление лицевой мимической экспрессии, естественного выражения эмоции приводит к усилению ее субъективного переживания [6].
«Я к людям не выйду навстречу,
Испугаюсь хулы и похвал.
Пред Тобой Одною отвечу,
За то, что всю жизнь молчал…»
Особо важными в этой связи для нас представляются заключения, сделанные на основании собственных исследований выдающимся ученым Ф. Перлзом, в частности, вывод о том, что при задержке мышечного отражения эмоций возникает тревожность [7]. Та тревожность и, как ее следствие - собственно тревога, которую вряд ли возможно описать лучше, чем это сделал сам Блок:
«…Жутко выйти на дорогу:
Непонятная тревога
Под луной царит…»
Конечно, огромное, если не определяющее влияние на мироощущение, психологическое состояние Блока имела политическая обстановка в стране, ее трагический окрас. Поэт тяжело переживал и скорбные кровавые события революционных годов, и все, что было потом…
«…Как растет тревога к ночи!
Тихо, холодно, темно.
Совесть мучит, жизнь хлопочет,
На луну взглянуть нет мочи
Сквозь морозное окно…»
Окружающая действительность представала все в большей степени нестабильной, а подчас, и угрожающей, но, как известно, времена не выбирают… И Блок вынужден был жить именно в это время - время больших ожиданий, больших разочарований и огромных потерь; время неопределенного, непредсказуемого будущего и неслыханной зашкаливающей эмоциональной напряженности - жить, пропуская через свое сердце всю ложь, несправедливость и жестокость этого времени… В своем, посвященном Александру Блоку, великолепном художественно-документальном биографическом исследовании «Гамаюн», Владимир Орлов подчеркивает: «Огромен личный мир Блока и полон отзвуков его времени. Душа поэта — самый чуткий сейсмограф, способный в мгновенном впечатлении уловить малейшее колебание исторической почвы. Сквозь личный мир Блока прошли все бури, катастрофы, вся вера и все отчаянье его сложного и трудного века [8]. Нам, преданно любящим поэзию Блока, при этом становится понятно, что для поэта разрядкой огромного внутреннего напряжения, очевидно, было его Творчество. «…Где впервые в мои восковые черты / Отдаленною жизнью повеяла Ты…», - так писал А.Блок в «Стихах о Прекрасной Даме»…
Что же касается состояния тревожности, то оно, согласно автобиографическим и биографическим источникам, сопровождало Блока на протяжении всей жизни. «…из Блока смотрел ребенок задумчивый, упрямый, испуганный, очутившийся один в незнакомом месте» [1, 223]. С другой стороны, по современным научным данным, тревожность имеет естественную природу, но складывается прижизненно, вследствие действия социальных и личных причин. Вероятно, здесь следует говорить о наличии явления тревожного ряда – эмоциональных состояний, закономерно сменяющих один другого по мере роста и нарастания состояния тревоги. Почти в полном соответствии с классическими уровнями тревожного ряда - динамика трансформации состояния лирического героя А. Блока: от начального чувства внутреннего напряжения до переполненности ожиданием неминуемой катастрофы на последующих его этапах. «…Чем дальше, тем все яснее проступала для меня одна черта в Блоке, - двойная: его трагичность, во-первых, и, во-вторых, его какая-то незащищенность… от чего? Да от всего: от самого себя, от других людей, - от жизни и от смерти» [1, 217].
Как свидетельствуют исследования, в частности К.Изарда, подавление выражения эмоций, обуславливая блокирование гормонального эмоционального процесса, является чрезвычайно вредным, способно привести к серьезным заболеваниям [9]. Рискнем здесь высказать предположение, что, возможно, именно подавление экспрессии, высокий уровень контроля над мимикой лица в соединении с огромным внутренним эмоциональным напряжением, способствовали истощению (как физического, так и психического) организма поэта, в какой-то мере, явились и причиной болезни Александра Александровича, приведшей летом 1921 года к трагическому концу.
«….Я, наконец, смертельно болен
Дышу иным, иным томлюсь.
Закатом солнечным доволен
И вечной ночи не боюсь…»
В завершение, рассмотрим в данном контексте изобразительную образность, в частности, цветовую палитру поэтической ткани произведений Александра Блока. Интересно в этой связи выявить в произведениях Блока-символиста семантику цветообраза символического пейзажа - пейзажа, о котором теоретик символизма, поэт Андрей Белый писал: «… описание природы поэтом есть всегда мимикрия, природа здесь, в сущности - стихийное тело душевности…». А. Белый на основании статистики объективных данных стихотворной ткани А.Блока, проследил динамику трансформации цветовой гаммы пейзажа в ней. Цветовая палитра «пейзажа души» от первого к третьему тому (три книги стихов охватывают период от 1898 до 1914 г.) произведений поэта менялась: от голубого, синего, красного (голубой - цвет дружеских, чистых, возвышенных отношений, спокойствия и умиротворения; синий – концентрация, устойчивость и верность; полный жизненных сил красный стремится к преобразованиям) – через ржавое (по теории хроматизма это говорит о переутомлении, истощении и необходимости отдыха) – к болотному (!), соответственно …[10].
Ученый-блоковед Р.З.Миллер-Будницкая, проведя статистический анализ всего спектра цветопередачи символики в поэтическом творчестве А.Блока, выявила цветовую предпочтительность и установила процентное соотношение каждого цвета: белый-28%; черный-14%; красный-13%; сине-голубой-11%; зеленый-4%; розовый-2,5%; желтый-1,5%; фиолетовый-1,5%. Анализ этой раскладки, рассмотрение цвета, как одного из компонентов цветопоэтики А.Блока, сопоставление с символикой и колористическими значениями каждого цвета - выявляет особенность блоковского изобразительного поэтического образа, где цветообразы «нагружены» в разной степени различными функциями: символической, семантической, психологической, эмоционально-экспрессивной, предметно-изобразительной… В этой связи - несколько слов об иллюстрациях к произведениям А.Блока. Их было немало: это и удивительные, самобытные рисунки Ю.Анненкова к «Двенадцати», и прекрасные высокопрофессиональные живописные иллюстрации И.Глазунова, и замечательные акварели памятных мест В.Локотова… Все же, приведенная выше палитра цветовых предпочтений, пронизывающих всю стихотворную ткань, где первые два места прочно (28% и 14%, соответственно) заняты двумя ахроматическими цветами: белым и черным, свидетельствует - полихроматизм, «суетливое» разноцветье повседневности, представляются не вполне совместимыми с чувствами и мыслями поэта, которому «вечность заглянула в очи…». Наверное, и поэтому тоже - наиболее удачными представляются именно черно-белые иллюстрации, в которых поэтические образы А.Блока «в неразрывном сплетении» со знаками-символами переносятся из словесного поэтического высказывания в черно-белое графическое изображение. Хочется предложить серию авторских, некоторые из которых ранее не публиковались, графических работ (офорты и линогравюры), связанных как с местами жизни поэта – атмосфера, рисунок гравюры, сохраняя черты конкретных, известных блоковских адресов в Санкт-Петербурге, наполнены настроением и мироощущением поэта; есть здесь и гравюра с изображением могилы великого поэта. Так и созданных сугубо по мотивам произведений А.Блока: линогравюра «Старинные розы…» - почти все символично: старинные розы, которые лирический герой напрасно пытается сберечь, его вселенское одиночество, зимняя стужа, бесконечный путь, обреченность… Почти такое же чувство, возможно в несколько другой мере, пронизывает и гравюру с символическим изображением корабля, ушедшего в море, и одинокого, доведенного до отчаяния моряка, оставшегося на берегу: «Довольно, больше не могу…».
Наполнено символическим значением и выполненное в технике офорта, изображение типичного петербуржского двора-колодца, птицы в клетке возле «хмурого шарманщика» и даже его песня, похожая на плач…
Таков небольшой круг размышлений о жизни, творчестве и удивительном «устройстве» прекрасного лица великого поэта Александра Александровича Блока, сумевшего, несмотря на все трагедии века и личные трагедии, своей поэзией, да и всей своей жизнью, всем нам - «улыбнуться навсегда» …
ЛИТЕРАТУРА
1. Гиппиус З. Мой лунный друг // Живые лица. М., 1991, с. 215.
2. Волошин М. Александр Блок. Нечаянная радость. Сайт «Литература и жизнь».
http://dugward.ru/library/blok/voloshin_blok_nech.html
3. Цит. По: Голлерба;х Э.Ф. Образ Ахматовой. С.-Пб., 2001, стр.4.
4. П.Экман. Психология лжи. С.-Пб., 2007, 272 с.
5. Переверзева И.А. Проявление индивидуальных различий по эмоциональности в функции контроля за эмоциональной экспрессией. Вопросы психологии. 1989. №1, стр.113-117.
6. Кравченко Ю.Е. Влияние подавления эмоциональной экспрессии на интенсивность субъективного переживания веселья и жалости. Психологические исследования. 2014. Т.7, №35. 4 с.
7. Фейдимен Дж., Фрейгер Р. Личность и личностный рост. М., 1975. Т.1, с. 199.
8. Орлов В. «Гамаюн». М., 1978. с. 452.
9. Изард К. Эмоции человека. М., 1980. 440 с.
10. Белый А. «Поэзия Блока». Сайт «Литература и жизнь» . http://dugward.ru/library/beliy/beliy_poeziya_bloka.html