-ХХХ-
Окутанный серебристой дымкой тумана, я приближаюсь к нему. Ступая мягко по промерзшей, голой земле крепко сжимаю, резную деревянную рукоять револьвера. Шум собственного дыхания заглушает тишину, сковавшую морозную гладь старого болота. Тяжелый кожаный плащ приятно ограничивает движения.
Замираю, стараясь уловить малейшие признаки присутствия его. Звуки, тепло, запахи. Сломанная ветка, клочок шерсти на колючем острие слома. Свежий, оставленный в тонкой ледяной глади воды, след.
Прислушиваюсь. Тяжелое дыхание зверя, раздающееся совсем рядом, взывает покончить с начатым. Укрывшись в тени старого кустарника, скуля, зализывает раны отравленный проклятьем человек. Серебро в патронах звенит, оружие в моей руке тяжелеет. Снова, повинуясь захватывает цель. Задержав дыхание, готовлюсь спустить курок. Внезапный треск обрывает живой шум тишины. Я оступился. Массивная серая грудь замирает. Прервавшееся на мгновение, дыхание хищника, разражается в сотрясающий небо и землю звук. Кажется, звезды вот-вот оторвутся от небесного полотна, и осыпят меня тяжелым градом острых хрустальных осколков. Могучее существо, обезумевшее от боли и глубоких ран, устремляется в мою сторону. Неуклюже разрывая влажную пелену тумана, я падаю на землю. С оглушительным ревом, перемешивающимся с собачьим лаем, и человеческим стоном, в прыжке надо мной, обнажает клыки волк. В отчаянных попытках провернуться в сковывающей одежде, вскидываю револьвер. Острые коренья впиваются в тело. Словно гром, отдающийся эхом в пространстве, раздается выстрел. Зверь, заскулив, падает рядом со мой, и утихает. Хриплое дыхание останавливается. Тяжелые веки хищника смыкаются, скрывая покрасневшие звериные глаза... Нет. Человеческие.
Сердце бешено колотится в груди. Полыхающая испепеляющим жаром кровь, успокаивается. Роняю голову на промерзшую земную твердь. Шляпа сползает со вспотевшего от страха и напряжения лба. Прохлада ночи и влажность тумана обволакивает тело. Тяжелый, холодный, верный револьвер в руке, на груди. Звезды. Далекие, мерцающие в глубине бесконечности звезды.
-ХХХ-
Каждое движение отдается в теле металлической болью. Пропитанная остывшей кровью шерсть, засыхает, и неприятно скребет раны. Я оступаюсь, срываюсь на камнях, спотыкаюсь о поваленные деревья. Голова кружится, дышать становится все тяжелее. На минуту останавливаюсь перевести дыхание и осмотреться. В ложбине между холмов замечаю старое, заросшее кустарниками, болото. Устремляюсь в густой туман, пытаясь спрятаться в тени сухих колючих ветвей. Убедившись, что за мной больше нет слежки, осматриваю свои раны. Тяжелое дыхание мешает слышать. Его шум заглушает все происходящее вокруг. Лапы холодеют. До берлоги далеко, и бежать туда сейчас слишком рискованно. Я пережду ночь здесь, где охотник не найдет меня. А утром попытаюсь дойти до своего дома, скрывшись под внешностью человека. Зализывая раны, чувствую едкий привкус серебра патронов.
Внезапный треск за спиной. Я замираю. Запах. Едва уловимый, гадкий человеческий запах. Я упустил его, одурманенный ядовитым металлом в крови.
Это решающий момент. Я загнан в угол, бежать мне некуда. Остается одно - защита. Нападение.
Собираю остаток сил. Прыжок, точный и меткий. Я слишком ослаб, что бы в последний раз ошибиться. Рывок. Из груди против воли льется рычащий вопль боли.
Поток событий в доли секунды. Гром. Легкий, пронзающий плоть, удар в грудь, и бессилие. А потом… тишина. Только холодный отблеск револьверного барабана перед глазами.