- Я вас полностью загрузить не могу,- сказала мне директор музыкальной школы военного городка.- Вот вам адрес другой школы в нашем районе, там вас могут полностью загрузить работой.
Прибыв на место, я познакомился с директором этой школы, которая пообещала мне выбить место в общежитии. Однако, как потом оказалось, никакого места в общежитии она мне не предоставила, а заселила в общежитие в комнату сестры учительницы.
Перед началом работы, когда директор загрузила меня и по сольфеджио, и по музыкальной литературе, и по аккомпанированию, я сказал директору:
- Диктанты Фридкина я им давать не буду: они ничего не развивают, эти диктанты, а буду по памяти играть диктанты Ладухина, на которых сам учился.
- Хорошо,- ответила она.
Так и пошла работа. На уроках сольфеджио я по памяти играл незамысловатые диктанты, но пианисты, которым я играл, ехидно хмыкнули:
- Это вы сами придумали?
Тогда на следующем уроке я начал им играть диктант из сборника Фридкина за шестой класс, потому что они в шестом классе и учились.
- Мы не можем писать такие диктанты!- расхныкались они, а одна из шестиклассниц заявила:
- Вы специально неправильно играете!
Так и не написали диктант за шестой класс из сборника Фридкина.
На другом уроке, когда я спросил, какую домашку я задавал, Лена Попко удивленно стрельнула глазами:
- А какое такое домашнее задание?
- Да, глазами стрелять мы умеем!- ответил я.- Передайте тетрадь с диктантом Елене Прекрасной.
- Елена Прекрасная, вот твоя тетрадь!- сказала дочь директора, передав ей тетрадь.
- Будешь настоящей Еленой Прекрасной, когда научишься петь,- добавил я.
Чтобы разобрать ходы мелодии и гармонию заодно, на одном из уроков у старшеклассников я дал им записать песню «Отель Калифорния». Диктанты я им задавал петь, перед этим ставя задачу, чтобы они затранспонировали их в другие тональности. По музыкальной же литературе я не задавал им зубрить биографии композиторов, а играл им темы из произведений и на дом давал задание учить темы из произведений.
Как-то на уроке хора, когда разбирали канон и я аккомпанировал, директор всё никак не могла понять, как петь этот канон и что означает галочка над нотами, поэтому директор требовала, чтобы ученики пропевали разные варианты этого канона, которые были неправильными и вносили полную сумятицу в двухголосное произведение. А тональность канона директор и вовсе определить не смогла и перепутала до минор с фа минором и заставила учеников петь на распевке гамму до минора, тогда как канон был в фа миноре. Таким образом, до минор у директора оказался с четырьмя бемолями. Зато она любила придраться к тому, как я вёл музыкальную литературу:
- Не надо, чтобы они читали с выражением стихи, на которые написаны романсы. Это не урок русской литературы.
На уроке по фортепиано у директора Елена отчаянно теребила клавиши, и фоно под её пальцами уж слишком громко пело:
- Ну, колотит!- говорила директор.- Хотя способная.
- Не витай в облаках!- говорила Лене директор на хоре, когда та не пела.
Возвращаясь из магазина в общежитие, я встретил своих учениц из шестого класса:
- А мы тут просто играем!- сказали они.
- Всё понятно с домашним заданием?- спросил я.
- Всё понятно!- ответила Елена Прекрасная, положив ладонь на карман джинсов, копируя меня.
Однако Елена Прекрасная забастовала и на следующие уроки не пришла. А директор ворвалась в класс и распалённо дала оценку моим урокам сольфеджио:
- Вы несёте отсебятину!
«Уж кто бы это говорил!- подумал я.- Это та говорит, которая не знает, как петь канон, и которая путает до минор с фа минором и у которой до минор с четырьмя бемолями».