Курортные истории
Многие шутить любят больше, чем думать.
М. Горький
Как только летний сезон вступал в свои права, так сослуживцы Кирьяна приступали к обсуждению происходящих на жарком юге несусветных историй. Наслушавшись россказней о диковинной жизни на далеких здравницах, Кирьян не устоял перед соблазном испытания прелестей земного рая на Черноморском побережье Кавказа. Заполучив в профсоюзном комитете заветную путевку, он объявился в сочинском санатории, расположенном на берегу лучезарного моря. Уральский провинциал был поселен в номер, где уже разместился некто Эдуард, молодой учитель физкультуры из Ленинграда, который в городе-курорте ориентировался не хуже, чем на стадионе.
- Чем можно здесь заняться? – спросил Кирьян у бывалого курортника.
- Лечиться и хохмить.
- Как хохмить?
- Как придется. Мы же приехали лечиться, а смех – это лучшее лечение. Вечером пройдемся по парку, подберем там выброшенный ботинок и при входе на пляж наденем его на ногу купальщице. Видел там скульптуру сидящей купальщицы, закинувшей одну ногу на другую?
- Видел.
- Так вот. В парке накопилось несметное количество выброшенной обуви, а купальщица сидит не обутая. Приходится надевать на нее рваные башмаки. Все остальное по ходу дела, там видно будет.
Следующим днем приятели шагали по пляжу, подбирая себе уютное место на узенькой намывной полоске, обрамляющей галечным ожерельем голубую морскую чашу. Солнечное сияние пронизывало окружающее природное боголепие, вносило в него энергетическую заряженность не земного свойства… «Стоп! – в озарении свыше воскликнул Эдуард. – Есть идея». Он подвел своего подопечного к двум симпатичным картежницам, принимавшим ультрафиолетовые лучи за популярной народной игрой.
Молодые люди составили девушкам компанию в картежных розыгрышах на звание подкидного дурака. Одна из новых знакомых курортников, Кристина, знала цену своим женским прелестям и вела себя с нескрываемым достоинством. Другая из них, Галина, отличалась откровенно смешливым характером. Однако же объектом внимания хохмача из Ленинграда стала широкополая соломенная шляпа, принадлежавшая Кристине, которая то небрежным движением руки нахлобучивала головное убранство на пышную копну волнистых волос, прикрываясь от солнечного освещения, то сбрасывала его на береговую гальку, когда небесное светило скрывалось за набегающими облаками.
В эти нехитрые манипуляции со шляпой и надумал внести помеху балагур с берегов Невы. Он собрал пучок высохших водорослей, выброшенных на берег морским штормом, и незаметно вложил его внутрь круглого соломенного изделия. Кристина в очередной раз привычно набросила головной убор на горделивую головку, но почувствовала над собой что-то неладное. Соломенное изделие почему-то застряло на макушке, не заняв подобающее ему устойчивое место. Не придав особого значения случившемуся, владелица непослушного головного атрибута аккуратно потянула его вниз, ухватившись руками за поля. Но шляпа не поддавалась! Это было что-то необъяснимое…
Решив взять тайм-аут на размышление, Кристина сняла неподдающуюся шляпу и, словно ни в чем не бывало, продолжила игру в карты. Но все ее помыслы, разумеется, были связаны со шляпой. Хозяйка бросила на нее испытующий взгляд и, не обнаружив в непослушнице что-либо подозрительного, повторила попытку ее водружения на себя, оставшись с прежним результатом. Это было уже слишком!
Кристина, более всего боявшаяся оказаться посмешищем в глазах окружающих, старалась скрыть от картежников свои безуспешные действия. Если простодушный Кирьян и веселящаяся сама по себе Галина оставались не посвященными в тайны Кристининых мучений, то от торжествующего Эдуарда не ускользало ни одно движение растерявшейся жертвы шляпной катавасии.
Вот она снова отложила взбеленившуюся шляпу и старательно ощупала свою голову. Затем со всем вниманием осмотрелась в зеркальце. Голова как голова… И волосы на месте… Но что же тогда случилось в этом непостижимом мире? Никаких других признаков распада внешних связей, слава Богу, не наблюдалось… Солнце, море, пляж, всё, как обычно, как всегда... Может быть, ей, Кристине, начинает изменять рассудок? Вдобавок ко всему, ее объявили дурой и вручили для раздачи колоду карт.
Нет, с этим кошмаром надо разобраться! Претендентка на внезапное умопомешательство отложила в сторону картежную колоду, с решительным видом надела на себя злополучную шляпу и резко потянула за поля вниз. Раздался треск разорванной соломы… Кирьян и Галина молчали, не в силах понять причины странного девичьего демарша, тогда как Эдуард в неудержимом хохоте повалился на галечник.
Пляжница, ущемленная в чувствах собственного достоинства, покрутила в руках пришедшее в негодность средство защиты от южного солнца и обнаружила в нем подкладку из морской растительности, принесшую ей столько хлопот и волнений. Кристина отбросила предмет былой гордости, встала и пошла в море, на волнистой поверхности которого беззаботно покачивались, словно отрубленные, головы пловцов и пловчих. С уходом оскорбленной дамы на развлекательном мероприятии была поставлена точка.
Назавтра Кирьян впервые выехал на главную курортную процедуру, отпускаемую в бальнеотерапевтическом комплексе, что расположен в красивейшей долине реки Мацеста. Проехав пару километров вдоль реки, курортники вышли на территорию оздоровительного святилища. Великолепное строение бальнеологического корпуса, его просторные залы и превосходное – по советским временам – внутреннее обустройство настраивало жаждущую исцеления клиентуру на блаженное принятие чудодейственных процедур. Пациенты со всего города с энтузиазмом окунались в ванны, до краев заполненные грязно-серой водой, откуда вылезали с пунцовым цветом кожи, чрезвычайно довольные собой.
Кирьян разместился в ванне, когда Эдуард уже принимал процедуру в том же ванном отделении.
- Зачем кефир стоит на подоконнике? – спросил Кирьян опять на свою голову.
- Как зачем? Пить, - Эдуард тут же воспользовался предоставившимся шансом внести в лечебный регламент элемент балагурства, - Примешь ванну, подойдешь к окну и пей; видишь, там и стакан имеется. Кефир полагается по процедуре. Я свою порцию уже выпил.
С теми наставлениями учитель физической культуры пошел одеваться. Приученный к дисциплине, Кирьян отлежал положенное время в ванне и пошлепал босыми ногами, с которых стекали струйки живительной влаги, к окну. Первый стакан кисломолочного напитка ему пришелся по душе.
Кирьян принялся было за второй, как на него налетела взъерошенная ванщица, не встречавшаяся ранее с неслыханным посягательством на личную собственность:
- Это что за безобразие? Почему пьешь чужой кефир?
Наступил момент имущественной ответственности. Рассчитавшись с владелицей кефира за причиненный ущерб, Кирьян пошел выяснять запутанные отношения с учителем:
- Ты зачем меня заставил выпить кефир?
- Для твоей же пользы, Киря!
- Для какой пользы надо было выставить меня на посмешище?
- А вот над этим подумай, когда поймешь, скажи. Ладно, главное, не обижайся, мы же на курорте. И не забывай, что нам еще надо ботинок надеть на купальщицу, а то вчерашний сняли…
После обеденной трапезы приятели вышли на прогулку. По территории парка мелькали белые халаты сотрудниц санатория, подбирающих выброшенную обувь. Не иначе, как «обутая купальщица» надоумила руководство санатория заняться приборкой парка. И кто после этого усомнится в пользе смеха и юмора?