Глубокая осень плавно перешла в раннюю зиму. По офису носились возбужденные полковники, пытаясь решить очередную неразрешимую задачку — как сделать нечто ценное, ничего не делая.
— Сколько-сколько ты там записал? — спрашивал Теплинский Синеносова.
— Сто кубов, — отвечал Анатолий Борисович.
— Так мало?!
— А сколько ты хочешь?
— Ну, хотя бы раза в три больше.
— Да ты что! Бульдозер стоит до сих пор.
— Как стоит?
— Как-как. Как стоял, так и стоит, разобранный. А тот приехал, увидел и сто кубов вычеркнул. Сказал вообще ничего не заплатит.
— Да ты что!
— Вот тебе и что. А ты, сто кубов мало, — ворчал Синеносов.
И так день за днем. Временами раскатисто смеялся Стельмах, выслушав очередной анекдот от Сотникова. А я все сидел и ждал у моря погоды.
— Костя, а ты говорил, динамовцы не динамят. Еще как динамят, — не выдержал однажды.
— Афанасич, Володя сказал, у них сейчас все деньги в деле. Вот выведут, тогда и приступим.
— Да денег пока потребуется не так много. Оборудование поставят лишь через полгода после авансового платежа. Вот только, если в декабре не заключим договор, в план первого квартала мы не попадем.
— Понял, Афанасич. Поехали на «Динамо».
Уже через полчаса мы были в подсобке ресторана. Выслушав наши сентенции, Володя задумался.
— Жаль, Сережа сейчас в Ялте. Затеял там какое-то строительство. Ладно, я ему позвоню, подумаем, что делать. Кстати, решили, где будет завод?
— Вариантов море, но все они как-то съежились, — ответил ему.
— Ну, вот вам и работа! — обрадовался динамовец, — Только ищите подальше от Москвы. Там на порядок дешевле.
— Есть вариант, — подключился Костя, — Далековато, правда. Во Владимирской области, в Киржачском районе.
— Ну, вот! — удовлетворенно воскликнул Володя.
— Да уж, — не согласился я.
— Афанасич, это не дальше, чем твой Волоколамск, — возразил Костя.
— Но, там Новая Рига — бессветофорное шоссе.
— Давай, съездим, тогда и решим.
— Кстати, Афанасич, ты как-то рассказывал про Сычева, — подсказал динамовец.
— Сычево, похоже, накрылось.
— Да не Сычево, а Сычев, который камнем занимается у Лужкова. Пригласи его к нам в ресторан. Подкормим, поговорим, — предложил он.
В день моего шестидесятилетия ранним утром мы выехали в соседнюю Владимирскую область, чтобы оценить возможности строительства завода на территории разорившейся фабрики.
Ехали на двух машинах. Наш головной экипаж включал Константина и «старшего» из полковников. Весь день, в основном, ушел на долгую дорогу туда и обратно. К Москве подъезжали, когда уже смеркалось.
— А у Афанасича сегодня юбилей, — неожиданно прорезался Теплинский.
— Правда?! — мгновенно проснулся задремавший, было, Костя, — И сколько тебе стукнуло? — обратился он ко мне.
— Шестьдесят, — ответил за меня «разведчик». Я же молчал, соображая, как выйти из щекотливой ситуации и избежать нежелательных последствий нежданного «разоблачения».
— Не может быть! — с удивлением посмотрел на меня партнер, — Афанасич, и ты молчал?!
— А что, я должен кричать? Сегодня делали важное дело, а юбилеев еще наотмечаемся. Какие наши годы.
— Не-е-ет. Так не пойдет. Едем в офис, — решительно заявил Костя и принялся звонить по мобильнику.
Связи не было, и я тихо радовался.
— Ладно, ребята. Завезите домой, а в выходной соберемся, отметим, — предложил им наиболее подходящий вариант.
— Не пойдет! — хором провозгласил экипаж, уже настроившийся на праздник.
Офис встретил наспех накрытым столом, теплыми поздравлениями новых коллег и даже небольшим подарком — бутылкой виски, упакованной в фирменную коробку.
Оставшись без обеда, мы быстро захмелели. И вот уже, забыв об юбиляре, подпившие полковники по очереди провозглашали здравицы в честь Константина, искренне принимая его за хозяина будущего предприятия.
Воспользовавшись ситуацией, попрощался по-английски. В дороге почти протрезвел и домой попал в довольно приличном виде.
— Тебе уже весь вечер трезвонят, — сообщила жена.
— Кто?
— Не знаю. Я трубку не брала.
— А вдруг это тебе.
— Нет. Межгород.
Едва разделся, пошли звонки. Поздравили мама с братьями. Позвонила дочь из Италии.
— Буон комплеанно, Анатолий, — поздравил зять.
Чуть позже действительно обрушился шквал звонков — тепло поздравили однокурсники, оповещенные нашим Гаппарычем, добровольно возложившим на себя нелегкую обязанность поддерживать слабеющие контакты однокашников, разбросанных по всей стране.
В промежутках между звонками поздравила жена:
— Трудовые будни — праздники для нас, — процитировала она известный лозунг эпохи социализма, — Поздравляю.
«Как это верно», — размышлял, уже на своей шкуре прочувствовав «прелести» капиталистического бытия, когда никому нет дела, чем ты жив, и жив ли вообще.
И впервые за несколько последних лет уснул спокойно — с завтрашнего дня мне начнут начислять пенсию, скромные полторы тысячи рублей. Это, конечно же, лучше, чем ничего, тем более, впереди реальная перспектива радикально изменить свой статус нищего пенсионера богатейшей страны.
— Афанасич, поздравляю, — позвонил Володя, — Подарок за мной.
— Спасибо.
— Я переговорил с Сережей. В общем, мы с тобой срочно летим в Италию. Ты рад?
— Рад.
— И еще. Как там Сычев? Пригласи его на сегодня. Заодно твой юбилей отметим, — предложил он.
Позвонил Юрию Ивановичу.
— А они переехали, — «обрадовали» меня в трубке.
Пришлось звонить Воронкову.
— Точно переехали. На Ленинградку, как раз напротив авиаинститута, — проинформировал Владимир Яковлевич.
— А как с ним связаться?
— Не знаю. Вечером позвоню домой, узнаю их новый номер.
— Надо сегодня, — рассказал ему о предстоящей встрече в ресторане на «Динамо».
— Готов привезти, — обрадовался Яковлевич, большой любитель «погудеть», — Кстати, меня возьмешь в свою команду? А то я до сих пор без работы.
— Вези. Пусть только Юрий Иванович лично тебя отрекомендует. Так будет лучше, — посоветовал ему.
Встреча прошла в теплой дружеской обстановке. Юрий Иванович подарил каждому по экземпляру текущего номера отраслевого журнала «Бизнес и камень».
— Здесь моя передовица о потребностях Московского региона. Так что вы, ребята, в теме, — обрадовал он нас, — Кстати, с Анатолием мы уже сотрудничаем лет десять.
— Точно, — подтвердил я.
— И никогда друг друга не подводили. Кстати, а где сейчас твой Синьков? — обратился он ко мне.
— Да кто ж его знает. Он ведь не только от вас бегает, — развеселил я Сычева.
— Вроде бы солидный человек, полковник госбезопасности, а повел себя несолидно.
— Как заурядный мошенник, — добавил Воронков.
— Ну, вы скажете, Владимир Яковлевич, — попытался смягчить его определение Сычев.
— Шарлатан, — поддержал я Воронкова, — И не полковник он вовсе, и даже не начальник дороги, а заурядный заяц, которого все ищут.
— Неужели? — удивился Юрий Иванович. Пришлось рассказать.
Разумеется, поговорили о камне, о месторождениях, об оборудовании.
— Анатолий сделал правильный выбор, — подтвердил начлаб природного камня, — Конечно, оборудование «Бретон» дорогое, но оно того стоит. Мировой лидер как-никак. А то Карасев на китайцев позарился, теперь вот с инфарктом лежит.
— Да вы что?! — удивился я, много лет знавший этого признанного авторитета по части торговли камнем.
— Точно, — подтвердил Юрий Иванович, — Инфаркт ему вылечат, а вот с оборудованием еще помучиться придется. Кстати, рекомендую Владимира Яковлевича. Специально захватил с собой. Мы с ним лет десять назад в Венгрии познакомились. Он уже тогда камнем занимался, «Алтаймрамор» представлял. Потом в минэкономике зачем-то отирался, но камень не забывал. Берите на работу, не прогадаете, — отрекомендовал он.
— Мы подумаем, — подмигнул я Владимиру Яковлевичу.
— Что, действительно ценный кадр? — спросил Володя, когда гости разошлись.
— Ну, раз сам Сычев рекомендует. Кстати, мне кажется, пора создавать рабочую группу для координации работ по реализации проекта. Ты, я и Костя плюс Воронков. Как на это смотришь?
— Вполне разделяю, — ответил Володя, — Вечером поговорю с Сережей.
— Кстати, считаю, работа в рабочей группе должна оплачиваться. Тем более, мы с Воронковым без работы. Как думаешь?
— Согласен. Предложу Сереже. А Юрий Иванович понравился.
— Еще бы! Наш золотой фонд.
На следующий день о встрече на «Динамо» рассказал Константину.
— Рабочая группа — это хорошо, — одобрил тот, — А то не знаю, куда твоих полковников пристроить.
— Что так? Они же работают. Не шатко, не валко, но работают.
— Вот именно, не шатко, не валко. Накрылась их лавочка. Ничего не сделали. Даже стройплощадку не разметили. Вчера договор со мной разорвали. Эти до сих пор с китайцем не расплатились, а тут еще давай. Денег набрали уйму, а работу не сделали.
— А ты их еще в рабочую группу предлагаешь.
— Ну, хоть Теплинского возьми.
— Предложи Володе. Возражать не буду.
Уже на следующий день состоялось первое заседание рабочей группы. Согласованный с Михайлевским состав был утвержден. Добавили и заштатного Теплинского.
— Костя, Сережа попросил, чтоб ты пока содержал эту группу. Он там с этим строительством опять влетел на деньги, — обратился Володя.
— Ну, вы, как всегда! — возмутился Константин, — Ладно, мне лично платить не надо.
— Мне тоже, — поддержал его Володя.
— Выходит, троим, — обрадовался Костя, — По пятнашке хватит? — обратился он ко мне.
— Хватит, — заключил я.
Что ж, это в десять раз больше моей нищенской пенсии. «Лёд тронулся, господа присяжные заседатели», — радостно запела душа.
Уже на следующий день меня пригласила Наталья Михайловна, главбух Константина, и вручила деньги для рабочей группы.
— Так много? — удивился, получив аж семьдесят пять тысяч.
— Сколько сказал, столько и выдала, — объяснила та.
— По пятнашке на вас троих и по десятке на Сотникова, Синеносова и Стельмаха. Этих тоже забирай. Мне они не нужны. А деньги стрясу с Сережи, — поделился Костя, — Кстати, завтра переезжаем на Балтийскую улицу, — предупредил он.
— Где это?
— Недалеко от метро «Сокол», — объяснил он.
Перевозить мне было нечего, а потому на новом месте оказался лишь через пару дней. С удивлением обнаружил, что всех полковников, включая милицейского, разместили в отдельной комнате. Там же стояли столы и для нас с Воронковым.
«Лёд тронулся», — снова пришли в голову известные слова Остапа Бендера. Вот только, что потом? Неужели такой же итог, как у великого комбинатора?
— Афанасич, с этим Сычевым забыл тебя поздравить. Давай, по сто граммов коньячку? — предложил Володя, когда мы оказались в какой-то там зоне аэропорта Шереметьево-2.
— Спасибо. Не откажусь, — ответил на его предложение.
Выпили по сто граммов за юбилей, потом еще по сто за начало путешествия. И Володя, наконец, разговорился. Узнал, что он из крымских греков, живет в Ялте, пытается получить российское гражданство, а в Москве пока на птичьих правах. И еще много чего интересного рассказал тогда немногословный Вангелов о себе и своем партнере.
— Афанасич, я тебе рассказываю, а ты молчишь, как партизан, — выдохся он в конце концов.
— Вот выключу диктофон, тогда расскажу, — пошутил я.
Шутка удалась.
— А ты зачем пишешь? — с удивлением посмотрел на меня Володя.
— А как же! Слово не воробей, вылетит, не докажешь.
— А что надо доказывать? — продолжил тупить он.
— Ну, что ты грек, например, — не выдержав, улыбнулся ему.
— Так ты шутишь? — догадался, наконец, партнер, — Ну, ты шутник, Афанасич! — облегченно рассмеялся он.
— Есть немножко. А обо мне, Володя, можно не рассказывать. Обо мне романы пишут.
— Какие романы? Опять шутишь, Афанасич?
— Нисколько. «Литературка» на своем сайте уже второй публикует.
— Да ты что? — недоверчиво спросил он, — И кто же автор?
— Анатолий Зарецкий.
— Ты?! Так ты что, писатель?
— Как и чукча, который не читатель.
— Ну, ты даешь, Афанасич! И можно почитать?
— Можно.
— И названия есть?
— А как же! Первый называется «Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу», а второй — «НА ИЗЛЕТЕ, или в брызгах космической струи».
— Оригинально. И читают?
— А то! За полгода около пятнадцати тысяч прочтений.
— Надо же. Обязательно почитаю, — пообещал он, — А книжку можно почитать?
— Увы. Только в электронном виде. Обещают бесплатно издать книги победителей. Пока надеюсь.
— И что, есть шанс?
— Кажется, есть. Оба призовых места пока за мной.
— Ну, Афанасич! Теперь точно почитаю, — пообещал Володя.
Объявили посадку на наш рейс. Пришлось закруглиться.
В самолете расспросы продолжились. Успел даже пересказать содержание первого романа, когда в иллюминаторе показалась Венеция.
— А вон и твоя Греция на горизонте, — пошутил я.
— Где?! — ринулся к иллюминатору грек Володя Вангелов, — А разве мы её пролетаем? — недоверчиво спросил он.
— А как же! Вон видишь, на берегу прямо так и написано «Гре-ци-я».
— Где?! Ну, Афанасич, с тобой не соскучишься. Слушай, да это, похоже, Венеция, — сообразил, наконец, Володя и прильнул к иллюминатору. Самолет пошел на посадку.
День был рабочим, и нас встретил русскоязычный менеджер Паоло Прелец.
— А наши все на выставке в Вероне. К вечеру вернутся, — «обрадовал» он.
— Значит, день пропал? — огорченно спросил его.
— Почему пропал? Пока подготовим контракт, они подъедут, — не согласился Паоло.
Так и случилось. Первым в переговорной комнате возник небритый экспортдиректор Аугусто Суппи.
— Дарио Тончелли появится позже, — проинформировал он.
С его появлением возникли первые трудности. Контракт пришлось перепечатывать — по его указанию, все цены перевели в Евро. Но с итоговой суммой вдруг не согласился Вангелов.
— Мы не располагаем такими деньгами, — неожиданно заявил он.
— Какими располагаете? — резонно спросил Аугусто.
Пришлось предложить некую этапность поставок оборудования. Согласились, но денег на первый этап так и не хватило.
Именно в этот момент появился выбритый и отутюженный Дарио.
— Нет проблем, — мгновенно принял решение директор, — Анатолия мы знаем много лет. Марчелло готов был предоставить ему оборудование в долг. Сколько там не хватает? — спросил он.
— Полмиллиона Евро, — ответил Суппи.
— Оформите долг на два года. Справитесь? — спросил меня младший Тончелли.
Я кивнул. В девять вечера мы с Дарио подписали контракт на поставку оборудования.
— Если сделаете авансовый платеж до Нового года, ваш заказ включим в план первого квартала, — пообещал директор.
— Надо же, Афанасич, в первый день все сделали, — удивлялся Володя, — Да еще такую рассрочку дали. Сейчас же Сереже позвоню. Удивлю.
— Да у них уже ночь, — охладил его пыл, — Завтра позвонишь.
— Точно! — согласился со мной партнер.
— Афанасич, что будем делать? Кошмар! — встретив меня утром, вместо приветствия запричитал Вангелов.
— Что случилось? — невольно передалось его вполне искреннее беспокойство.
— Да я только что переговорил с Сережей, будь он неладен!
— И что?
— Представь себе, денег нет. Ухлопал на свое строительство.
— Нормально! Тогда, зачем мы здесь? Не понимаю. Мы партнеры, или нет?!
— Не кипятись, Афанасич. Что-нибудь придумаем.
— Что, например?
— Ну, кредит возьмем. Я вот думаю, надо ли итальянцам говорить?
— Что говорить? Что мы идиоты, и у нас правая рука не любит левую?!
— А может, договоримся с ними, чтоб всю сумму в долг?
— Володя! Мне поверили на полмиллиона, потому что знают десять лет и сочувствуют моим проблемам. Я думаю, это максимум возможного. Больше для меня мог бы сделать только Марчелло.
Я был вне себя от досады. Хотелось тут же собраться и улететь. И уж, тем более, совсем не хотелось на «Бретон».
— Володя, сейчас за нами приедет Паоло. Съезди с ним один, а я поеду к дочери.
— Ну, зря ты так, Афанасич. Вместе съездим.
— Ладно, пошли завтракать, а там посмотрим, — предложил ему.
Подъехавший за нами Паоло предложил съездить в близлежащий городок, где он покажет идеал, к которому мы должны стремиться. Идеал — это, конечно же, интересно. И через полчаса мы оказались на крупном предприятии, единственное назначение которого — резка гранитных блоков.
Работа кипела. Грохот стоял неимоверный.
— Это наш идеал?! — удивленно прокричал Володя, наблюдая, как два негра мощными струями воды смывали абразивную грязь с громадного режущего станка, а два других мыли слэбы.
— Нет, конечно! Паоло погорячился! Слишком узкая специализация! Резка блоков –дорогая, но самая грязная часть работы! — прокричал в ответ.
То же самое повторил совершенно оглохшему без привычки партнеру, когда вышли из цеха.
— Паоло, хотелось бы посмотреть «резинатуру слэбов», — обратился я к нашему гиду.
— Это только в Вероне. Давайте, завтра. А на сегодня другие планы. Владимир любит гонки. Мой брат сегодня что-то организует, — сообщил он.
— Тогда завезите меня в Резану и поезжайте вдвоем, — предложил любителям гонок.
Володя немного поворчал, но, понимая мой настрой после его сообщения, согласился.
— Резана, — объявил Паоло на въезде в небольшой городок.
— Почти Рязань! — удивленно воскликнул Вангелов.
— Чему удивляться, Володя, если в Бассано до сих пор живут русские люди с фамилиями Путин, Багин, Ростопчин. Они и основали.
— Да ты что! — не поверил он.
— Точно! — подтвердил Паоло, — Фамилия мамы наших президента и директора Ростопчина, — сообщил он моему недоверчивому партнеру.
Магазинчик дочери легко нашли по красочной вывеске, и уже через минуту оказались в цветочном царстве.
— Папугай! — радостно бросилась ко мне Светланка. Восторги, объятия, поцелуи.
Познакомил ее с новым партнером, все это время внимательно изучавшим представленную в магазине продукцию.
— Голландцы? — показал тот на какую-то экзотику.
— Голландцы, — подтвердила дочь.
— А где Италия?
— Вот, немного, — показала она на цветы в горшках, — А так голландцы.
— Как везде. Даже у нас в Ялте, — согласился Володя.
А Паоло все звонил и звонил по мобильнику.
— Все. Поехали. Нас ждут, — кивнул он Володе.
— Уже уезжаете? — расстроилась Светланка.
— Я остаюсь, — ответил ей.
— Ура! — обрадовалась дочь, — Вы там недолго. В семь мы приглашены в ресторан, — объявила она Володе.
В разговорах полдня прошли незаметно. Поделились всем, чем хотели. Лишь об утреннем разочаровании в новых партнерах говорить не стал. Должна же быть хоть какая-то, пусть даже призрачная, но надежда. А вдруг?
— А динамовцы не продинамят? — неожиданно спросила дочь. Я рассмеялся:
— А мы не будем их так называть, тогда не продинамят.
— Слушай, папугай, я тут недавно Дарио раскрутила. Рассказал все-таки о синьковских делах.
— Да ты что?! Ну, и как?
— Представь себе, никак. Лука и Паоло съездили с ними в Тичино, чтоб оформить права на «Бретон», как договаривались. Не договорились.
— Почему?
— Слишком много запросили. А когда вернулись, попросили у Дарио денег на какие-то опыты.
— Вот выдумщики!
— Дарио так и сказал. Заплатите за оборудование, из тех денег и получите.
— Ну, правильно.
— Тогда Синьков потребовал вернуть аванс.
— Да ты что! Ну и прохиндей.
— В общем, ему, конечно, отказали, и теперь будут разбираться в суде. Дарио просил передать, чтоб ты в это дело не лез.
— И не подумаю, — завершил я эту тему.
Но вот рабочий день окончился, и мы отправились в Кастэльфранко. Вскоре подъехали наши итальянцы. Позвонили на мобильный Паоло и выяснили, что те только-только выехали из Венеции.
Наконец, минут через сорок, появился измученный Вангелов.
— Этот Паоло сумасшедший! Ну, посмотрели гонки. Действительно интересно. Потом затащил в Венецию, а там только пешком. Тут еще ботинки жмут, а Паоло устроил целую экскурсию. Очень знающий товарищ, даже слишком, — поделился он впечатлениями от путешествия.
— Дотторэ, — подтвердили мы со Светланой.
— Только мне это все до фени, — удивил он нас, — Афанасич, мне обязательно в ресторан? Может, дать тебе денег, чтоб заплатил, а я останусь, отдохну?
— Володя, от тебя требуется лишь присутствие. Никто тебя расспросами мучить не будет. А за ресторан платит тот, кто приглашает. Словом, не мы с тобой, — объяснил ему.
Вечер удался, и отдохнувший Вангелов вскоре включился в общие разговоры обо всем на свете.
— А ты петь умеешь? — спросил его кто-то из итальянцев.
— А что, надо петь? — испуганно спросил Володя у Светланы.
— Да нет. Это дедушка сегодня спрашивал, тот ли синьор приехал, который пел.
— Кто это пел? — посмотрел на меня партнер.
— Синьков. Мы с ним дважды были на ферме. А он, как выпьет, так горланит украинские песни. Вот и запомнили.
На следующий день съездили в Верону на фабрику «Кометти». Небольшой цех был оснащен превосходным оборудованием «Бретон» и сплошь уставлен стойками с запасами сырья — бракованными плитами.
Трое рабочих, сам пожилой хозяин, его старший брат, а также дочь, исполняющая еще и обязанности директора, — лихо управлялись с непростым хозяйством, выпуская продукцию высокого качества.
— Семейная фирма. Трудимся в меру, в одну смену. Без всякого напряжения семья получает доход около ста тысяч Евро в месяц, — рассказал хозяин.
— Афанасич, это же то, что надо! — обрадовался Вангелов.
— Знаю. У нас такой участок предусмотрен. Но на втором этапе.
— А почему не на первом?
— Потому что нам негде брать такие плиты. В Москве их выпускает всего один завод, и то у него все расписано.
— Жаль, — загоревал партнер, с интересом разглядывая стойки с готовой продукцией.
— Не горюй, Володя! Главное, чтоб лёд тронулся.
— Какой лёд, Афанасич? — не понял он.
— Не бери в голову, — успокоил его, — Вот проплатим аванс, он и тронется.