– Кума, а кума! Верка-а-а-а.
– Чего тебе, Клавка? – выглянула Вера из-за стога сена.
– Кума, ты Любку не видела? По-моему, она только что криком кричала.
Верка – удивленно:
– Да нет, это тебе почудилось, она час назад к деду Ваньке пошла.
– Так дед Иван ещё утром ушёл к морю, – ответила Клава.
– Может, Любка у него убираться будет?
– Ну да, как же убираться! Опять пошла что-то воровать. Как только дед со двора, она через другую калитку – во двор. Вот увидишь, опять он её гонять будет.
– Ой, кума, дюже боюсь к нему заходить во двор, даже когда он дома. У него животные все дрессированные. Что петух, что гусь, – хуже собак. – Верка запнулась на полуслове и, протянув руку вперёд, выдохнула: – Глянь-ка, кума, кто це идёт? Мабудь, Любка, чи не? Ой, мамочка, кто це? – И перекрестилась.
Клавка оглянулась назад, замахала руками.
– Тю, Верка, да це ж Любка, а може, и не Любка. Но на неё похожа, только вся в лохмотьях. – И громко окликнула: – Любка, це ты?
– Я, я, кто же ещё!
– Да что это с тобой? В какой мельнице ты побывала?
– Где, где, та шо ото глупые вопросы задаёшь? У деда Ивана. Я пришла занять у него спичек, а его дома-то нет. Посмотрела по сторонам, покричала, в двери постучала, а его-то дома нет. И собаки его нет. Я от радости аж перекрестилась. На улице на столе стоит банка мёда, салфеточкой прикрытая. Свеженький мёд и хлеб здесь рядышком, как будто всё для меня приготовил. Я хлеба отрезала, медком густо намазала, только хотела есть, а тут пчела вокруг меня начала летать. Я её, паразитку, отгоняю одной рукой, а в другой руке хлеб держу над головой. А она, собака, за своими гадами полетела.
– Кума, а что у деда Ивана и змеи есть? – спросила Верка у Клавки.
– Не знаю – удивилась та.
– Ой, мамочка! – воскликнула Верка. – Я ж их сильно боюсь, они ж такие скользкие и мерзкие и кусаются.
– Да ну вас! – продолжала Любка. – Я ж про пчёл! Они ж прилетели всем стадом.
– Ой, Боже, так это коровы тебя так потоптали? – воскликнули кумушки.
– Да ну вас, – махнула рукой Любка. – Это паразиты окружили меня, и давай щипать и кусать.
– А-а, это гусак деда Ивана тебя так отделал? – воскликнула Клавка.
– Ага. Если бы! Все пятнадцать ульев слетелись на мой кусок мёда. Я ж его держу над головой, отбиваюсь от них, от этих гадов. А мёд растёкся и вылился мне на голову. И все эти паразиты меня облепили.
– Не пойму, Верка, кто её облепил?
– Я тоже затрудняюсь, – покачала головой соседка.
– Я тогда побежала к корыту с водой, – продолжала Любка, – и плюхнулась в него. А там, рядом, гусак деда Ивана был. Да, да, его гусак Гаврюша.
– О, Боже! – запричитали кумушки.
– Он, зараза, налетел на меня, зашипел и стал бить крыльями по ногам, ну чисто овчарка. Я, подхватив подол мокрой юбки, бросилась через двор к воротам. Но не тут-то было. Навстречу мне вышел петух деда Ивана – Кирюша… Бабы, клюв – во-во, шпоры – ого-го, крылья – ух. Как закричит на меня. Как захлопает крыльями. Налётом на меня бросается, норовит на голову сесть. Я подхватила ноги в руки и бежать. Да перепутала направления. Надо было бежать к калитке, а я побежала в сторону огорода. С одной стороны пчёлы, с другой – гусак Гаврюша, за спиной Кирюша. Огород огорожен и гоняют они меня по загону, как скаковую лошадь. Выхода нет. Куры кричат, гуси галдят, а пчёлы, гады, так и жалят, так и жалят. И тут появились две дедовы собаки. Кинулись на меня с таким лаем, – чуть не раздели. Кумушки мои родные, вы видели загон деда Ивана в два метра высотой? Я его вмиг перескочила как хороший атлет. Вот только юбку малость порвали, а так ничего. Да пальцы опухли, и ничего не вижу, щёки выше носа.
Соседки слушали и покачивали головами:
– Да, да сходила за спичками?- многозначительно воскликнула Верка. Женщины смотрели на Любку улыбаясь. Клавка опираясь на вилы раскатисто хохотала.
- Ой Любка,беги! Дед Иван придёт, по твоей спине жердиной походит. Так что тикай-ка ты, Любка, подальше, чтоб дед Иван тебя так долго искал.
2015г