Старые мелодии, определенные запахи, фразы и просто случайные слова иногда возвращают нас в прошлое, заставляя вспомнить то, что, казалось навсегда забытым.
У меня на кухне два ведра. Если точно, то ведро и корзина. В ведре - обычный мусор. В корзине – вторсырье. Избавившись вчера от рекламного буклета с призывами отбелить зубы, я вспомнила смешное слово «макулатрура». Макулатура-макулатура. Странное сочетание букв... Повторила еще раз по складам «ма-ку-ла-тура»...
...И вот мне снова 12 лет! Дорога в школу. Я еле плетусь, размышляя о невыученном параграфе, о пользе ботаники вцелом, о мочковатой кореневой системе вчастности и вероятности сегодяншнего провала у доски.
Кто-то несется мне навстречу, размахивая потертым портфелем:
- Школа сгорела! Школа сгорела!
Избыток чувств придает мне ускорение. Я уже не плетусь, а вовсю несусь по бульвару. Несусь и принюхиваюсь. Жадно вдыхая весенний воздух. В голове, как в калейдоскопе, сменяются разноцветные стекла-чувста: от первичного «какой кошмар» до промежуточного «вранье-не может быть» к завершающему «какое счастье». Последнее доминирует, потому что «школа сгорела» означает «уроков не будет».
Желтая стена знакомо маячит в конце бульвара. А в голове рождается подозрение, что все-таки «все вранье», в то время как фантазия рисует единственную уцелевшую стену, скрывающую за собой пепелище, обломки и головешки.
Майский ветер пахнет костром и копченой рыбой. Но ни рыбы, ни костра в центре города не бывает. Вихрь надежды и эмоций снова проносится в голове: «Сгорела! Сгорела! Ботаники не будет!»
Но за желтым углом такой же желтой стены стоит «сгоревшя» желтая школа.
- Все вранье,- прихожу к печальному заключению и сбавляю шаг. Невыученный параграф снова становится доминирующей проблемой, а стержневые и мочковатые корни ложатся на сердце тяжелым пучком.
Внурти вся школа черным черна от копоти. Черные потолки, черные стекла. Черные перила и двери. Стены тоже очень черные. Черные, но целые. А целые стены обозначают, что уроки продолжаются...
Много лет до пожара мы сдавали макулатуру, сваливая ее под лестницей у кабинетов труда. После пожара стали собирать ее в морской контейнер, установленный во дворе.
Весна - время ударного сбора. Терпкий запах липких почек. В руку впивается колючая бечевка. Норма - пять кг. Семь кг – перевыполнение плана. Десять – ударник труда. Но десять не донести.
Я- прилежная ученица. Еле волоку перевязанный крест навкрест пакет, больно ударяя себя по ногам «Огоньками». Дедушка выписывает «Огоньки». Бабушка вырывает из них картиныхудожников-передвижников. Бабушка предлагает донести макулатуру до школы. Ну хотя бы до угла. Как можно?! Я же в пятом классе!
Одноклассница по кличке Коленка смеется и манит меня за угол подальше от морского контейнера:
- Смотри! – говорит она и поднимает мизинцем пакет с тяжелой макулатурой над головой. Она единственная в нашем классе, кто не мечтает стать учителем, поваром или врачом. Коленка хочет выйти замуж за профессора с квартирой, машиной и дачей.
- Коленка- дура, – единственное, в чем солидарны все девочки пятого класса.
Коленка присаживается на корточки, надрывает верхнюю газету своего пакета и заговорщицки подмигивая, предлагает мне заглянуть в середину.
Я в шоке! В газету у Коленки завернуты всего четыре скомканные в кучку газеты. И это все.
- Видишь, как просто, – таинственным голосом поясняет Коленка. – Главное, показать макулатуру издалека и поскорее забросить пакет в контейнер.
Контейнер огромный, облепленный классными руководителями со всех сторон. У каждой в руке весы с крючком. Весы в левой. Журнал учащихся в правой.
- Ты почему не взвесила макулатуру? - учительница смотрит в упор на Лену Колкину.
- Нести тяжело, - Коленка безразлично пожимает плечами. – Но вы же видели. Я принесла. Все честно.
- Сколько? – Мариванна тычет ручкой в журнал.
- Четыре с половиной, - Коленка на победителя соцсоревнований не претендует..
- Так и запишем, - классная руководительница выводит вес в ячейке, округляя его до пяти.
- В следующий раз лучше мне отдай, - шепчет Коленка.
Я искренне не понимаю в чем же смысл. Зачем Коленке мои «Огоньки» с вырванными из них передвижниками?
- Родители сдают макулатуру в обмен на талоны. А ты не знала? На прошлой неделе давали Дюма. А зимой сдавали на Драйзера и Сомерсета Моэм.
Еле досиживаю пять уроков, переполненная книжными планами. Я буду сдавать Огоньки, Известия, Правду и Юного Натуралиста! Если выманить у папы еще и Науку и Жизнь... то можно получить и два Дюма. А потом обменять его на то, что давали в прошлом году...
После уроков я отправляюсь под лестницу у кабинетов труда. Брожу по колено в макулатуре, шурша страницами и подскальзываясь на глянце обложек. Если искать внимательно – может опять повезти. Немецкие открытки с куклами, забытые закладки с цветами. В том году я нашла тетрадку в кожанном переплете с очень старыми кулинарными рецептами. Всю неделю разгадывала витиеватый почерк, представляя себя Саней Григорьевым из Двух Капитанов. «Расшифровала» рецепт пирога с яйцом и капустой ( вы не поверите: я готовлю его до сих пор).
- Привет! – под лестницей я снова встречаюсь с Коленкой. – А ты почему домой не идешь?
Ленка складывает макулатуру в кремпленовую сумку из цветных квадратиков, прикрывая добычу футболкой для физкультуры . Портфель у Коленки тоже пустой.
- А где учебники? – наивно интересуюсь я.
- Родители сказали сегодня не брать.
Она старательно пакует в портфель годовую подписку «Политического самообразования».
Нет, Ленкины взгляды здесь не при чем. Просто это был тогда самый тяжелый журнал из очень качественной бумаги..................
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Макулатура (нем. Makulatur, от лат. maculo — пачкаю)