Наступил последний месяц лета. Мы, как обычно, грелись на косе. Я загорал в плавках, распластавшись на песке. Федор – в своих традиционных брюках на вырост. Он никогда не снимал их. Изредка закатывал штанины до колена. Мне казалось, в этом кроется какая-то тайна.
В тот день он решил оголить торс – черная рубашка как пиратский флаг телепалась ветром на крыше шалаша.
И тут... появилась она!
– Мальчики, а что вы здесь делаете?
Нам показалось – с неба грянул гром!
На противоположном берегу ручья среди травы стояла девочка. Лет пятнадцати. Слегка полновата. На румяном круглом лице – наивность. Выпуклые щеки с ямочками. Короткий курносый носик загнут вверх. Прямые как смоль волосы до шеи, охвачены по верху коричневой банданой. Челка спадала на глаза, закрывая брови. В глазах – ехидство и превосходство. Словно она знала то, о чем никто из нас не догадывался. Двигала губами. То, вытягивала их в трубочку, то покусывала. При этом на мгновенье высовывала кончик язычка. Точно мелькнувшую соблазнительную наживку. Мяла руки за спиной. Жеманно поводила плечами, выставляя большую грудь, округлости которой того и гляди выпадут из короткого ситцевого платьица, готового разъехаться по швам. Поза казалась вызывающей. Покачивала крутым бедром. Двигала ногами в коротких красных сапожках из блестящей резины, демонстрируя круглые мясистые коленки.
Мы онемели.
– Меня зовут Ланка. Я вам не помешала? Здесь есть переход?
– Давай я тебя перенесу! – очнувшись, предложил Федор.
Вскочил на ноги. Скинул ботинки. Стал закатывать брюки.
– Нее... – покрутила девочка головой, – я тяжелая!
Но приятель уже вошёл в воду и раскинул руки.
Ланка посмотрела по сторонам, словно рядом мог быть кто-то ещё, и смело шагнула вперед. Федор обнял ее под ягодицы, прижал к себе и, прогнувшись назад, попытался нести.
Девочка подогнула ноги и всем весом обрушилась на моего приятеля. Он зашатался, сделал несколько неуверенных шагов назад. Зацепился пяткой о гальку, начал падать. Развернулся и как борец попытался бросить свою ношу ближе к суше. Но это не получилось. Платье Ланки задралось, мелькнули розовые трусики. И они вместе упали на отмель.
Мне было смешно, но я молчал, боясь неосторожно разрушить это новое знакомство. Ожидал реакции ребят.
– А-а! Как холодно! – Закричала Ланка. – Дедка мне задаст, если я простужусь.
Федор вскочил первым и уже тянул ее за руки. Воды было по щиколотку, но платье успело намокнуть и облепило девичье тело со всех сторон.
Я наблюдал сидя.
Поднявшись, Ланка быстро скинула сапожки, а затем платье. Осталась в нижнем белье. Грудь поддерживалась широким плотным лифчиком. Федор молча уставился на нее. Сопел как тогда у бани в женский день. Ланка словно не замечала назойливого взгляда. Она деловито вылила воду из голенищ. Выжала платье и развесила его на шалаше рядом с черной рубашкой.
– Если кто-то расскажет Дедке, что я искупалась, меня больше не отпустят из дома, – предупредила она, в упор посмотрела на меня.
– Некому здесь рассказывать. Все свои, – сообщил Федор, – а ты что, с дедом приехала?
– Ну, типа того. Он на двадцать лет старше матери. Женились, когда я только в школу пошла. А когда он на собрания приходил, все думали, что это мой дедушка. Поэтому так и зову. Сами увидите. Он в поселке большой начальник. Самый главный у вас.
Федор отжал и расстелил штаны на песке. Остался в черных семейниках до колен. Из широких раструбов торчали белые кривые тонкие ноги. Какие-то старчески усохшие – в синих венах. Редкие длинные волоски вились по коже, словно черные ниточки.
Ланка легла грудью на горячий песок. Уперла подбородок в ладони. Ее ноги были такие же белые, как у Федора, но пышущие здоровьем. Гладкие, блестящие с белым едва заметным пушком.
– А как вас зовут? – спросила она, чуть приподнявшись на локтях.
– Я – Федор, – улыбнулся мой приятель. Сел рядом с ней, по-турецки поджав ноги. Продолжал сверху рассматривать девичью спину.
Я решил придать себе значимости:
– Александр.
– Значит, Сашка, – уточнила Ланка. – И давно вы здесь околачиваетесь? Есть кто ещё в поселке?
– Одни малолетки, – ответил я, поняв, что она имеет в виду.
– А солдаты?
– Цырики, что ли? – переспросил я. – Только монгольские. По-русски не понимают.
Было заметно, что это ее огорчило.
– А танцы-то здесь есть? – встрепенулась Ланка.
– Какие танцы? – не понял я.
Федор усмехнулся:
– Все есть! Завтра будут. Прямо здесь. Буги-вуги или твист?
– Люблю медленные... – жеманно сообщила она. – В детстве занималась во дворце пионеров бальными танцами.
Мне показалось, что приятель шутит. Откуда здесь музыка? Но тот глядел серьезно. Рот, как обычно, растянут в предупредительной улыбке.
Я перевел взгляд на крупную фигуру Ланки и пожалел ее бывшего партнера. Он должен был корячиться, как только что Федор. Усмехнулся.
Мы продолжали общаться. Рассказывали, кто откуда приехал. Ланка оказалась на три года старше меня и закончила седьмой класс. Один раз осталась на второй год из-за болезни. Какой – не сказала.
– А я уже два года сижу в восьмом! – гоготнул Федор. На лице его была все та же угодливая улыбка.
Я стал прикидывать, сколько же ему лет. Получалось семнадцать. Ничего себе! Для такого возраста он показался мне тормознутым. Может он "УО"? Как звучало в одном из мультфильмов - умственно отсталый?
Одежда высохла, и Федор предложил поиграть в жмурки.
– Скидывай свою повязку, – предложил он Ланке, – будем завязывать глаза.
– Прямо здесь? – девочка осмотрелась. – Можно в воду упасть.
– Нее,.. я знаю место, – Федор подмигнул мне.
Я не вмешивался. Удивляясь тому, что приятель никогда мне эту игру не предлагал. Хотя мы частенько маялись бездельем.
Одевшись, перешли вброд ручей выше по течению, и пошли вдоль берега к невысокой траве.
– Вот здесь! – объявил Федор. Указал на Ланку: – Ты будешь водить первой.
Девочка не возражала. Подставила голову. Он опустил бандану ей на глаза и отошёл в сторону. Стали с приятелем хлопать в ладоши.
И тут я понял, что мы оказались на «минном поле», усеянном моими капканами. Я связывал их во время игры из павшей травы и как-то показал Федору. В этот момент Ланка споткнулась, ойкнула, но не упала, поскольку сразу попала в его объятия.
– Надо осторожней! – увещевал Федор, крепко прижимая девочку к себе и не собираясь отпускать. Руки скользили вдоль ее спины пока она неторопливо вытаскивала запутавшуюся ногу. – Здесь трава вся переплелась!
Я понял, что мне в ладошки хлопать не обязательно. Федор на меня не рассчитывал. Оставалось только стоять и смотреть. Буквально после нескольких хлопков Ланка снова повалилась на Федора. На этот раз удержать он ее не смог. Они упали в траву и очень долго вставали. Рука Федора шарила под платьем Ланки. Та сдавленно хихикала. Не снимая повязки, беспомощно вытягивала руки. Федор брал ее за кисти, пытаясь поднять, но дергал слишком сильно, и оба снова опрокидывались под общий смех, барахтались в траве.
Наконец они поднялись, и Федор перевязал повязку себе на глаза:
– Теперь я вожу! Раз, два, три – начали.
Несколько раз покрутился на месте. К моему удивлению, он не погнался за подружкой, а почти сразу запятнал меня. В одно мгновенье повязка была уже на моем лице. Федор поторопился, маленькая щелка под материей позволяла мне видеть. Повертев меня, он пару раз хлопнул в ладоши и затих. Повернувшись на звук, я увидел, как он сгреб Ланку в охапку и впился ей в губы, наклоняя ее крупное тело назад, словно гибкую тростиночку. Одной рукой обнимал спину, другой елозил по ягодицам, едва прикрытым платьем.
Моему возмущению не было предела. Но я сдержался, не выдавая свой секрет. Закричал:
– Не слышу!!!
Ланка судорожно хлопнула два раза за шеей своего партнера. Я вытянул руки, шагнул вперед.
В это мгновенье Федор оторвался от своей добычи. Повернул ее лицом ко мне и толкнул.
Я оказался в жарких объятиях. Ланка была выше меня на голову. Лицо уперлось во что-то мягкое одновременно упругое. От навалившейся тяжести у меня подкосились ноги. Вместе с ней я упал на спину. Продолжая по инерции обнимать податливое тело, почувствовал в себе странное судорожное звериное желание сжать ее что есть силы. Впиться зубами. Прокусить. Ощутить ртом прохладу ее кожи, внутреннюю влагу...
Щель в повязке закрылась.
В нахлынувшей темноте Ланка странно охала. Было в этих звуках что-то беспомощно притягивающее, вызывающее агрессию. Хотелось кусать, мять навалившееся со всех сторон упругое тело,.. тискать,.. щемить...
С ужасом осознал, как что-то внизу моего живота напряглось и уперлось в оголенную толстую девичью ляжку. Вверх по телу растеклась сладостная необузданная истома, обратилась жаром. Мне стало страшно от обрушившихся ощущений. Разум протестовал, и я забился под Ланкой, словно прихлопнутый подранок. Стал крутиться из стороны в сторону. Выгибаться. В ухо колола трава. Под повязку заползло насекомое. И не было возможности от него избавиться – руки обнимали и обнимали, устремлялись под девичью одежду, касались эластичной кожи, сжимали молодую упругую грудь...
Мне показалось, что Ланка делает движения, чтобы подняться. Но это получалось очень квёло и несуразно. Судорожно поджимала ногу и вытягивала ее снова, прижимая к моему паху. При этом впилась ногтями в мои плечи. Дышала как паровоз, охала. С придыханием из открытого рта вырывались стоны и кряхтения. Было в этом что-то болезненное, бессознательное...
Ощущение, что с ней случился припадок, придало мне сил. Я выскользнул. Оставив разгорячённое тело на траве. Сорвал повязку.
В тот же момент Ланка села и стала расправлять платье. Грудь ее вздымалась. Лицо красное как помидор.
– Наверно пора идти обедать, – сказал я очумело первое, что пришло в голову.
Ланка тут же вскочила. Повернулась к Федору, прерывая учащенное дыхание, деланно возмутилась:
– Зачем ты это сделал? Отряхни меня как следует, а то Дедка будет ругаться.
Федор стоял, выпучив глаза. Всклокоченный с пунцовым лицом, словно это он валялся только что по траве. Начал снимать прилипшие к девичьему платью травинки.
– Ну все, – через минуту резко сорвалась Ланка, – мне надо бежать. Пока, мальчики!
Я смотрел как она удивительно быстро убегает в сторону поселка. Светлое платье развевалось по степи словно белый флаг капитуляции. Пока не стал совсем маленьким и не пропал из виду.
Федор, отвернувшись от меня, возился с брюками.
– Хочешь что-то посмотреть? – спросил он.
– Что? – не понял я.
– Во, гляди! – опустив голову, он медленно повернулся ко мне.
Правой рукой теребил что-то у себя ниже пояса. Левая была уперта в бок.
Ширинка на брюках расстегнута, и Федор отчаянно дрыгал кистью около нее, продолжая улыбаться. Криво растягивал толстые губы в стороны. Пристальный взгляд устремлен вниз на объект своего внимания.
Мне стало противно, и я отвернулся, пошёл прочь.
– Ну подожди, подожди, – твердил Федор громко сопя. Медленно враскоряку двигался за мной, – вот сейчас, сейчас будет! Посмотри! Посмотри...
Продолжая идти, я хотел взять палку и огреть его по башке.
Неожиданно позади раздался громкий стон, и я испугался – случилось что-то страшное: Федор провалился в яму или его укусила змея. Обернувшись, увидел его лицо, устремленное в небо, блаженную улыбку. По опущенным пальцам стекало что-то белое густое. Он заметил мой взгляд и губы растянулись ещё шире, рот приоткрылся.
– Вот! – выдохнул он.
Меня чуть не вытошнило... Я понял, что он точно «УО».