… А-а-А! …
Дятел-стукач переломанным клювом прижался к сосне,
Оранжевым был он когда-то, как песнь Робертино Лоретти!
И нравился он мне…, а я за него, мне казалось, в ответе.
Но цвет три-кол-лора сегодня, у дятлов в особой цене,
Как вечнозеленый от пьянства орёл, иль сиреневый веник.
Пичуга уже не гоняется по облакам. Тут неспешное дело:
Ломая хребты, долбит пальцы, запястья, кусачками ногти
Он всем непокорным. Бесстрашным, оранжевосмелым!
Серьёзно слюнявы, беспомощно-стАдны его загорелые дети.
Жуки-короеды они, древесину жуют, обретая сопливый покой.
Но их не щадит, выдирает из дыр, чтоб сожрать на рас-свете.
Дупло за дулом, с-ветки в степь, с неизбежной тоской….
Оранжевой осенью грудка у дятла была. Робертино Лоретти!
И нравился он мне…, а я за него, мне казалось, в ответе,
Но солнце в гнездо не заходит ни к птицам, ни к змеям,
Замешанный с кровью закат укрывает незрелые земли.
У дятлов от клювов ползут удлинённые дикие тени…
Мечтая достать из глубин, до российских берёз-приведений.
Оранжевым был он когда-то, как песнь Робертино Лоретти!
Теперь он не знает покой. Он – такой. Он безумный палач
А всё плачет от злобы… О, лете…!
28 03 2015