Случай из жизни Мосстройтранса

            
История, о которой пойдет речь, случилась в 1987 году. На самом деле случилась! И воров ловили, и милицию вызывали – на самом деле! И пожар был – настоящий…
Но, на всякий пожарный случай: все события вымышлены, а совпадения случайны. Иными словами – я не я и хата не моя!

Наш проектный институт прославился тем, что сам спроектировал для себя здание: 26-этажную башню из стекла и бетона. Башня была красивой снаружи, но ужасно неудобной внутри, и сотрудники Мосстройтранса между собой называли ее – дурой. («Как к нам подъехать? А очень легко: с проспекта Мира свернете на Старо-Петровскую, и прямо перед Вами – здоровенная такая дура стоит, 26-этажная… На электричке от Москвы? Доедете до платформы Малые Пруды, и не доезжая, с левой стороны – такая дура высоченная. Так Вам – туда!»)

Спроектированное нами же самими здание оказалось неудобным – во всех отношениях! И как нам только удалось… свалять такого дурака. Дуру, то есть.

Взять хотя бы коридоры, кольцом (то есть, квадратом, конечно) охватывающие внутренние помещения на каждом этаже. Окон в коридорах не предусматривалось: по внешнему периметру располагались комнаты для сотрудников. Внутри – технические помещения, туалеты и лифты. Так что выйти было в буквальном смысле – некуда.
Сотрудники дружно ненавидели коридоры и курили на лестницах: «парадной» и «технической», запасной. Курение на лестницах строго воспрещалось правилами внутреннего распорядка (придуманными теми же сотрудниками!). Курительные комнаты, впрочем, все-таки были и размещались через каждые три этажа – на каждом четвертом. Но кто же пойдет курить на «чужой» этаж? Все курили на лестницах, со «своими», вопреки правилам и распорядку. Спорить с курильщиками не решался даже директор…

Или еще – лифты. Лифтов было шесть (шестой грузовой), каждый на 12 человек. Но их все равно не хватало! И приходилось подолгу ждать. Особенно – лифта, идущего вниз, в столовую, буфет  и кулинарию, которые располагались на первом и втором этажах. Здесь же – газетный и аптечный киоски и автоматы с газированной водой.

Уехать вниз было проблематично: все лифты шли полные. И все равно останавливались на каждом этаже, где горели кнопки вызова (а горели – везде!). Ехать с 24-го этажа на 2-й «со всеми остановками» - удовольствие ниже среднего.
Смекалистые сотрудники садились в лифты, идущие вверх (они были относительно свободными). И ехали, к примеру, с 15-го этажа на 26-й – чтобы потом с 26-го попасть на 2-й, проезжая в общей сложности 36 этажей вместо 14-ти.

- Инженерная мысль! – хвалил сотрудников главный механик по лифтам. – Я бы до такого не додумался, пошел бы пешком, по лестнице…
Пешком тоже пробовали спускаться. Этажа с 12-го – это еще куда ни шло, только голова слегка кружилась. А если с 24-го – 48 пролетов – то после такого спуска в глазах еще долго мелькали лестничные марши, а ноги под столом рефлекторно продолжали отсчитывать бесчисленные ступеньки, и обедать было, мягко говоря, неуютно…

Ко всему прочему, летом в комнатах была невыносимая жара и духота (в те времена кондиционеров у нас еще не было), а в осенне-зимний период стояли удручающие холода. И здание Мосстройтранса (МСТ) было единодушно признано самым неудачным из всего спроектированного институтом. Такая вот – ирония судьбы! Даже пожаловаться не на кого – сами проектировали! Сами себе яму вырыли. 26-этажную.
Но вид из окон был – потрясающий, особенно с верхних этажей. С одной стороны простирались Сокольники, река Яуза и Маленковские пруды. С другой расстилалось бесконечное и безбрежное зеленое море Лосиного острова – аж до самого Болшево! А внизу, под нами, целое море крыш… «Не Париж, конечно, но впечатляет» - говорили сотрудники.

И однажды углядели на крыше соседнего дома двух подозрительного вида мужчин. Они бестолково толклись на крыше и о чем-то увлеченно спорили, размахивая руками и оглядывая эту самую крышу, словно опасались чего-то. Даже антенну пробовали снять, но у них не получилось. Неопытные еще воришки! – решили сотрудники института, давно наблюдавшие за грабителями из окна. Один из «карлсонов» нырнул в открытый люк и надолго исчез. Другой ждал его – и курил, так же как и «независимые наблюдатели» из МСТ. Наконец его подельник вылез из люка, держа в каждой руке по чемодану.

- Обчистили кого-то! – ахнули «наблюдатели». И не теряя времени позвонили в милицию. Сразу с нескольких этажей! Курили-то все на лестнице, а там окна как раз на эту крышу выходят.
- Да выехала уже группа, две машины! Вы пятые уже – звоните, – добродушно ответила милиция. – У вас там все такие бдительные?
- Все! – гордо ответили мы милиционерам.

Но оказалось, бригаду по задержанию мы вызвали зря! Мужчины с чемоданчиками, которых мы приняли за грабителей, оказались антенщиками. Их вызвали жильцы, что-то там не ладилось с антенной и телевизоры ни у кого не работали. Вот их и пригласили.
Они проверяли проводку, искали неисправность, ходили по квартирам, смотрели, что с антенной… А в чемоданчиках у них были инструменты. Так что опергруппе пришлось извиняться: напугали антенщиков так, что они чуть было не свалились с крыши! Милиционеры с досады позвонили нашему директору и высказались – в том плане, чтобы сотрудники работали, а не глазели на чужие крыши и не искали приключений на свою… И на их, милицейскую, тоже!

И все бы забылось, устаканилось, как говорится. Но через неделю в том же многострадальном доме загорелся балкон. Дым валил такой, что перепуганные сотрудники МСТ спешно вызвали пожарников. То есть – вызывали-то пожарников, но звонили по привычке 02 – и попадали в милицию.

- Кто это? Опять Мосстройтранс? Вам там что, делать нечего?! Нам весь дом звонит, чтобы мы к ним пожарную машину прислали! И вы туда же! Ну и звоните пожарникам, а не в милицию! Или сами тушите, раз вам больше заняться нечем! Работнички, вашу мать…

Что тут говорить! На другой день весь огромный – три с лишним тысячи человек! – МСТ заметно посмирнел, поскучнел и – оробел. В лифтах смолкли разговоры, даже в столовой было непривычно тихо.
- Переживают! – шептались повариха с раздатчицей. – Надо бы компотику им сварить клюквенного. Пусть порадуются…
- Да сварила уже, глаза-то разуй! – с досадой ответила повариха. – Компотом тут не поможешь, тут другое… Горе у людей, понимать надо!

А через неделю… из окон все того же дома снова струился дымок! Сначала – тонкой полосой, почти прозрачной и совсем не страшной. А потом заволокло весь балкон желтоватым густым дымом…
Сотрудники угрюмо смотрели на дымящийся балкон. Звонить никто никуда не собирался – отучили! Большие панорамные окна запасной лестницы, на которой курил весь институт (3400 человек, если верить отделу кадров) выходили как раз на этот самый дом, и видно было отлично. Дым поднимался вверх густыми клубами. Но никто из жильцов не паниковал и не выглядывал из окон – то ли еще спали, то ли уже ушли на работу.

Двумя этажами выше, наискось от горевшего балкона, спокойно курил на своем балконе мужчина. Дыма он не замечал: дым поднимался справа, а его балкон был слева. При этом мужчина и сам дымил как паровоз – курил!

- Нарочно не придумаешь! – озвучил кто-то ситуацию. – Что-то дом у них неспокойный: то по крышам гуляют, то балконы поджигают… Весело живут! С огоньком! – скаламбурил кто-то, и все засмеялись.
Геологи принесли бинокль – настоящий, полевой. Они с ним на изыскания ездили, в командировку. Ну и – прихватили… Не пропадать же биноклю! Смотреть в бинокль было страшно: балкон утопал в дыму, сквозь который просверкивали языки огня. А мужчина наверху все курил, беззаботно сплевывая вниз. К тому же, мужчина был в пижаме.

- Живут же люди! До десяти часов спал, а как глаза продрал – так прямо с кроватки на балкончик, и курит уже битый час, и никуда не торопится! И плюет на все…
- Плевал бы чуть левее, - высказались позади меня.
- Да тут хоть плюй, хоть блюй – не потушишь! Тут огнетушитель нужен, - авторитетно заявили не стесняющиеся в выражениях геологи. – Короче, сматываться надо! – выдвинули геологи свою версию.

- Сматываться! Это вам не тайга, пожитки в рюкзак не сложишь! – возразили тетки  из конструкторского бюро. – Вещи надо выносить!
- Да какие, к чертям, вещи! Тикать надо! Сгорят ведь! Пожарникам звонить надо!
- Без нас позвонят. Мы свое отзвонили...

Тут дверь на лестницу распахнулась – и все увидели директора. Ему протянули сразу несколько сигарет – закуривайте, товарищ директор! (Нет, все-таки у геологов – реакция молниеносная!). Директор выбрал сигарету – из предложенных, неторопливо закурил. И добродушно (словно лев, который лапой трогал добычу, не раскрывая клыкастую пасть и лениво жмурясь в предвкушении обеда) начал: «А я смотрю – все отделы опустели. Как волной всех смыло! Думаю, где ж народ-то… зарплату свою отрабатывает. У вас совесть есть? Второй час на лестнице! Весь институт! Что, все курить начали? Тогда это просто катастрофа… Пожарников хоть догадались вызвать?

- Без нас догадаются, - ответили директору.
Директор подумал, покивал понимающе и вышел, тихо притворив за собой дверь. И народ стал расходиться…
Между тем балкон полыхал вовсю. Когда наконец приехали пожарники (их вызвали проходившие мимо злополучного дома люди – когда горело уже так, что не заметить было нельзя), соседние два балкона выгорели дотла. И два верхних балкона тоже.

- Что ж вы поздно так позвонили?! – ругались пожарники.
- Да мы не знали. Не видели мы! Нам из высотки сверху крикнули, из окна – «Посмотрите наверх!». Мы тогда и увидели, что пожар. Если бы не они, мы бы и не заметили, мы же просто мимо шли, - оправдывались звонившие. – А они так орали, будто у них у самих пожар! Вызывайте, говорят, пожарников и скорую помощь. Психиатрическую.

- Вона как! – удивлялись пожарники. – А чего ж они сами не вызвали?
- А они боятся! Они в прошлый раз вызывали уже. Больше не хотят!
- Вона как! А психическую зачем?
- А чтоб вон того придурка забрали. Который в пижаме!

Пожарники задрали головы вверх. -  Мужчина на балконе продолжал курить, как ни в чем не бывало! После выяснилось, что он нечаянно запер сам себя на балконе: вышел на минутку покурить, а дверь сквозняком захлопнуло, и шпингалет, собака, сам задвинулся! Не бить же стекла – в собственной квартире. И ему ничего не оставалось, как только курить и ждать, когда вернется из школы дочка и выпустит его. Он даже на работу позвонить не мог, сказать, что задержится! А о пожаре он так и не узнал. Дуракам счастье!

- Зря приехали, - сетовали пожарники, - там уже сгорело все, одни стены тушили!
- А мне опять из милиции звонили, - пожаловался пожарникам директор института. – спрашивают: что сотрудники Ваши – спят, что ли, на работе? Если бы сразу позвонили – успели бы потушить, а так – три квартиры выгорели!
Говорят мне: Вы же напротив, неужели никто не видел, что горит? Там в одной квартире библиотека была раритетная. Пять поколений ее собирали! Все стены в книжных шкафах…были. В квартире уже места не осталось, вот и вынесли часть на балкон. Полки там оборудовали. Застеклить только не успели. А сверху кто-то окурок бросил, и балкон – фюить! И библиотека с квартирой вместе – фюить! – свистнул директор. (И две соседние квартиры тоже! – добавили пожарники).

 – Всё, говорят, из-за вас! – сокрушался директор. – Если бы, говорят, вы сразу позвонили – хоть пожарникам, хоть к нам в отделение… Из-за вас, говорят, одни неприятности! Одни убытки из-за вас!
Сотрудники удрученно молчали.
- Из-за нас?! – не выдержали геологи. – Окурок-то на балкон не мы бросили! – Мудак этот в пижаме! А психиатричка так и не приехала… А жаль!
- Да что говорить, - подвел итог директор. И мы дружно пошли – работать. Курить в этот день больше так никто и не вышел. Отучили…