Миниатюра из цикла рассказов о Севке
Два дня почему-то Севок к нам не приходит. Привыкли, что посещает нас
ежедневно, поэтому забеспокоились: здоров ли.
Пошла я к ним (он живёт с дочкой и внуком) узнать, всё ли в порядке.
Издали вижу: сидит наш дед на лавочке возле дома.Рядом с ним друг его
закадычный с юности - дед Красилець. Оба живы-здоровы. О чём-то беседуют,
смеются.
Увидели меня.
- А, Раиска, ходи к нам, сидай,- весело позвал дед Севок. - Вона що
друг мий згадал. Нэхай розповидае.
Я, зная, что у Красильца очень быстрый темп речи (тахилалией называется
в логопедии), тем более суржик его ещё более
"жёсткий", чем у Севка, приготовилась ничего не понять.
- А, добрэ, сам розповим,- махнул рукой Севок.
Его истории всегда настолько смешные, а речь самобытная и суржик придаёт ей
особый колорит, что я слушаю с удовольствием и хочется непременно написать
то, что услышала.
Со времени проделки прошло лет пятьдесят, кое-что изменилось в жизни этого села, поэтому мне сначала не всё было понятно. Но я выслушала, не перебивая, а только
в конце смеялась до упаду, как говорится: представила картину.
Севок и Красилець жили рядом. Дружили. И оба терпеть не могли своего соседа
то ли по кличке, то ли по имени Нейт. По их словам, вредный был старик, злющий, ребят просто ненавидел.Решили его проучить.
Вот тут нужно объяснить кое-что. В то время тротуар в этом селе называли
бульваром и делался он узким. А сбоку -непременно канава, глубиной полметра.
Бульвар хозяйки летом каждое утро тщательно подметали, чтобы вечером посидеть
на верху этой канавы (почему-то вместо скамеек возле дома). А весной она
была наполнена водой.
Друзья соорудили петлю, как для ловли зайцев,и прикрепили на бульваре так, чтобы,
конечно, было незаметно. Они рассчитывали, что Нейт пойдёт к соседям -он
часто захаживал к отцу Севка - попадёт ногой в петлю и свалится в канаву,
полную воды...
Но, как говорится, вышел и смех и грех.
Утром "мати зибрала крашинкы (яйца) и пишла по бульвару у сильпо, щоб их продаты. Зачепилась за
петлЮ да й свалылася прямиком у воду канавну",- еле сдерживая смех, рассказывал
Севок. Ну да, смешно, конечно,но мать-то его, не чужая.
Что было дальше? А что могло быть хорошего? Яйца, разумеется, все побились, мать хоть не пострадала - вымокла только вся. А шкодники ничего этого не знали - спали
молодецким,безмятежным сном.
В селе ничего не утаишь. Соседи узнали, смеялись, сочувствовали.
Понятно было, кто поставил силки. Но шутники придумали, как "отмазаться"
(в то время, правда, этого "термина" не было). Заверили, что поставили
петлю именно на зайца, потому что повадился в огороде моркву грызть.
С рук это им сошло - поверили. Но смешно в то время не было.
Это сейчас они потешаются.
Севок - отличный рассказчик. Я представила картину,как его мать, принарядившись - в центр же пошла, в магазин- длинная, как тогда носили, юбка, кофта
нарядная, на голове хусточка (платок) праздничная, чоботы - тоже на выход.
И красивая - в канаву с водой...
Вот такая очередная история нашего соседа Севка.
- Прыходь, а може, я сам зайду - ще що-нэбудь розповим, ну, що прыгадаю,-
хитро, как он это умеет, прищурился дед. Знает, что я записываю все его
рассказы.