Настенька была невероятно, упоительно, бесконечно счастлива! Она любила и была любима. И сегодня день ее свадьбы. Она с улыбкой оглядывается на своего Ванечку. Еще недавно играли вместе, бегали на звонкую речку купаться. А потом, повзрослев, Настенька стала замечать , что Ванечка как-то иначе смотрит на нее. Сердце от этих взглядов переставало биться, а румянец предательски окрашивал ее нежные щеки.
–Да ты влюбилась, подружка,– шепнула ей соседская Дашутка, заметив эти переглядывания и внезапную робость Настеньки. А Настя только отмахивалась от подруги, как от назойливого комара и краснела.
Однажды Настенька отправилась за ягодой в малинник, что раскинулся за селом у самого леса. Она бежала по траве, прохладной от утренней росы , радуясь наступающему дню, радуясь жизни. Весело напевая, Настенька принялась собирать малину, которая в этом году уродилась крупная, да сочная, зарумянившаяся на солнышке, ягодка так и просилась в рот, высовываясь из-под изумрудных лепестков алым боком, словно говорила: «съешь меня, съешь, не пожалеешь». И было ее видимо –невидимо, а нежный, сладкий аромат стоял на всю округу. Туесок быстро наполнился, да и наелась девушка вволю, не устояла перед соблазном.
–Пора, пожалуй, домой,– подумала Настенька, но уходить не хотелось. Она присела на пенек, любуясь крохотным муравьем, несущим тяжелую ношу, прислушалась к стрекотанью кузнечика. Утро показалось ей просто волшебным. Такое оно было яркое, светлое. Трепетные бабочки танцевали, помахивая легкими крылышками,– какие красавицы!– девушка беззаботно вглядывалась в этот чудный танец. И вдруг ей тоже захотелось стать одной из них, также задорно закружиться… Настенька встала, поправила сарафан свой вышитый и принялась танцевать, ощущая потрясающую легкость. Движения ее были непринужденны, грациозны и сама она стала похожа на огромного мотылька. В ясных синих очах ее отражалось бесконечное небо, а солнышко сияющими искорками рассыпалось по растрепавшимся, выбившимся из косы пушистым волосам. Она была прелестна и еще потому, что не осознавала своей прелести, своей невесть откуда появившейся женственности. Настенька закрыла глаза и, кружась в этом дивном, упоительном танце, оказалась вдруг в чьих –то объятиях. Девушка испугалась, вздрогнула и замерла.
–Это ты?– узнала она Ивана.– Как ты меня напугал!
–Разве, моя ясочка, солнышко мое ненаглядное?
–Зачем ты меня так называешь?
--Люблю я тебя… Люблю давно , с самого детства…
–И я ,– шепнула, опуская очи долу, девушка,–и я…
–Вот и хорошо! Выходи за меня замуж… А?– он с робостью заглянул в глаза любимой.–Ты согласна?
–Да,–прошелестела легким ветерком она.
Он ласково сжал нежные ручки Настеньки, поцеловал каждый пальчик, пахнущий малиной.
Так , взявшись за руки , они и вошли в село.
И вот теперь эта свадьба. Гости веселые, довольные. Всем по нраву была эта добрая, милая, работящая девушка, да и Иван не уступал ей ни в чем. Статный, светловолосый, редкие веснушки совсем не портили , а даже придавали какое-то очарование его мужественному лицу.
И зажили молодые дружно, помогая и поддерживая друг друга, а там и детки появились. Один за другим родились три мальчика и две девочки. Милые, очаровательные ангелочки с такими же конопушками, как и у отца.
И всё бы хорошо. Но внезапно черные тучи закрыли небо, налетевший ветер принес запах гари и пепел, заполыхало небо от пожарищ, загремело, загрохотало вокруг. Это черный ворог напал на землю родную. Стал сгонять людей с насиженных мест, сея разруху, боль и растущую ненависть. Запечалились, загрустили селяне, задумались, как быть и что делать. И тогда обратился к односельчанам Иван.
–Други мои,– сказал он,– нельзя смотреть спокойно на разор земли своей. Вставайте, поднимайтесь, защищать пойдем детей, жен, матерей своих.
И поднялся народ на защиту земли родной. В лес ушли, чтобы оттуда пойти на врага лютого, врага подлого. И тогда, донес на Ивана и его отряд врагу злобному человек один, а звали его Федором. Забеспокоился самый главный враг и, пробившись в село со свитой своей, обратился к селянам он .
–Я готов простить вам такое неуважение и оставить ваше село, но вы должны мне выдать бунтаря, зачинщика Ивана.
Побледнела Настенька, а люди стеной встали , насупились, но молчат…Молчат все до единого.
–Два дня думать можете,– сдерживая гнев, ворог главный змеей прошипел,– а потом… Потом не взыщите. Не жить вам всем, а село сожгу …
Сказал и только пыль из-под копыт завихрилась. Ускакали враги. Задумались люди. Говорить стали, что в лес уходить надобно.
–Завтра в ночь и двинемся, а сегодня собирайте вещи необходимые, да выспитесь на славу,– молвил старый дед, потрясая седой бородой. Согласился народ и, вздыхая, разбрелись все по домам своим, чтобы сборами заняться.
И только Федор был себе на уме. Не хотел он бежать, а хотел , чтобы поймали, наконец, Ивана, казнили, а заодно и детишек его, дабы, выросши, не стали такими же, не сбивали людей с пути праведного. Так он думал. И мнение свое считал единственно правильным. А все от того, что Федору очень нравилась Настенька, мечтал о ней ночами темными, да и днями страдал от желания. А тут… возможность такая– Ивана со свету сжить и никто не узнает ведь.
Вот и ночь опустилась. Ночь темная была, мрачная, та, которая может спрятать всё и всех. Ни звезд, ни луны не видать … За тучами схоронились. Путь же близкий был. Там , за речкой погрустневшей вдруг, в лесочке раскинулся стан врага главного. Пробрался Федор туда. Но охрана тут как тут, задержала. Связала и в палатку повела.
–Ты зачем пришел?– насупил грозные брови главный враг.
–Так сказать хочу, где Иван с дружиной находится.
–Вот как! – обрадовался очень.–Говори и награду получишь.
Рассказал Федор врагу лютому всё , что знал, да и добавил, что дети у Ивана есть. А ведь вырастут, такими же будут, и в покое тогда господина не оставят.
–Не волнуйся!– засмеялся тут главный враг и говорит:
––И детей уничтожим его, а жену в полон возьмем.
Забеспокоился Федор.
–Не берите ее,–тут взмолился он ,– пусть наградой мне будет она.
–Тебе?! Наградой?– засмеялся тот.– Ну, да ладно…Исполню желание твоё. Услужил ты мне, весть хорошую принес. А пока, слуги верные, собирайте отряд и гоните во весь опор! Да , чтобы к утру ни Ивана, ни друзей в живых не было.
И помчались слуги делать дело злое, дело черное.
Обрадовался Федор, домой отправился. И неведомо ему было, что всё слышал и видел мальчонка деревенский, прошедший за ним весь путь и подслушавший всё. Раньше Федора прибежал он домой и поведал обо всё маменьке. Та бегом бежит к нашей Настеньке, ведь спасть надо и ее, и детей маленьких.
Как услышала об этом Настенька , расплакалась.
-Ты беги , детей спасай,– говорит ей соседка добрая.
– А Иван?.. Иван мой как?- стонет жалобно.
–Ты беги и детей спасай, а Иван и сам за себя постоять сможет.
–Но куда же с детьми? Ведь малы все еще… По дороге погибнуть могут…
И задумалась тут соседка душевная.
–А детей ты по чужим домам раздай. Главное, чтобы живы были они…
Так и сделала Настенька. Обливаясь слезами горючими, сонных деток своих растолкала по знакомым, друзьям сердечным. И вот в путь сама готова уже. Распахнулась тут дверь. Видит, Федор пришел.
-Ты зачем появился здесь? Позлорадствовать?
–Ну , почему же ты так? Ведь люблю я тебя,–а у самого –то и голос дрожит, и руки трясутся, глаза бегают,– жить с тобой хочу…
–Не бывать этому!– в гневе праведном Настя крикнула.- Будь ты проклят! –И взмахнула рукой. И глазам своим не поверила. Видит перьями тело покрылось, руки крыльями стали , ноги-лапками.
А у Федора глаза округлились, от испуга дрожь сильнее бьет. Вместо Настеньки – птичка серенькая зло глазами –бусинками посверкивает.
-Ты- колдунья…,– шепчет он, покрываясь шерстью лохматою, издавая звук неприличный. Завоняло вокруг. Скунсом стал он совсем неожиданно.
Засмеялась Настасья сначала, но, взглянув на себя, вспомнив деток своих, мужа милого вдруг заплакала. Взмахнув крыльями, в окно выпорхнула и , рыдая, полетела мужа искать. Слезы градом текли, на траву капали, а, где падали, вырастали цветы нежные, цветы скромные с лепестками в крапинку, на веснушки деток ее похожие. И цветы эти люди стали называть – кукушкины слезки. Так и летает она одинокая, одинокая, неприкаянная ,не имея дома родного, так и ищет мужа погибшего в борьбе с ворогом, а детишек своих подбрасывает в гнезда чужие , дабы уберечь их от смерти лютой, уберечь их от голода. Так и плачет кукушка до сих пор, слезами горькими обливается…