У могущественного герцога Вюртембергского, большого любителя лошадей, была великолепная конюшня. Лошади его были гордостью всего герцогства и других окрестных земель. Даже короли Франции и Испании грезили о таком подарке, как прекрасный скакун из владений герцога Карла-Ульриха.
Герцог был счастлив, но лишь одно удручало его – когда умерла любимая супруга-герцогиня Элоиза, он женился на другой женщине из благородного рода, но не благородной душой – Амалии-Луизе. Она любила только его богатство и власть. Но, что самое страшное, эта женщина невзлюбила первого сына герцога, наследника короны Вюртемберга – молодого и красивого Кристиана, которому скоро исполнялось 15 лет. Амалия-Луиза любила только своего сына – капризного, завистливого Адольфа. Она обожала его и ласково называла «мой волчонок». Но он не мог стать наследником герцога по рождению.
Адольф был моложе Кристиана на три года, и он лелеял мечту о власти над герцогством. Но более всего на свете, его мать Амалия мечтала видеть его на троне вместо законного наследника и желала погубить Кристиана! И однажды…
Однажды вечером герцог подозвал к себе Кристиана. В огромном зале старинного родового замка жарко горел огромный камин, он давал уют и тепло. А за узкими стрельчатыми окнами моросил мелкий осенний дождь, его стук напоминал отдаленный топот копыт.
Прошло несколько минут, отец и сын смотрели на искры огня в камине. Наконец, герцог прервал молчание.
- Милый Кристиан, тебе уже скоро исполниться 15 лет, ты станешь совсем взрослым. И я тебе хочу сказать, что в подарок тебе я дам Архону, самую красивую и самую гордую кобылицу из моей конюшни. Ты ездил уже на многих лошадях, ты с самого младенчества в седле. С детства ласкал и угощал сахаром всех моих скакунов. Сначала ты ездил на очаровательном пони, затем ты пересел на больших лошадей – они вели себя смирно и слушались тебя. Но ты вырос, тебе нужен конь, достойный мужчины и герцога Вюртембергского! Архона как раз для тебя. Я помню, как ты восхищался ее гибким телом, стройными ногами и черно-синими переливами шерсти, подобной зимней ночи. И тебя поражали гордые искры в ее глазах. Архона не подпускает тех, кто ей не по нраву. Ее объезжал лично я, и я не использовал ни бича, ни хлыста. Если ты с ней будешь поступать жестоко, она возненавидит тебя. Это особенная лошадь. Ее хвост и грива настолько мягкие, что даже волосы возлюбленной покажутся тебе жестким ворсом.
Я тебе это сказал с одним важным условием. Ты можешь ласкать, угощать и говорить с Архоной, но ни в ком случае не садись на нее до пятнадцатилетия, мой Кристиан. Обещай мне! Если ты нарушишь обещание, тебя ждет наказание.
Юноша был обрадован до глубины души. Он очень любил эту прекрасную кобылицу, грива которой напоминала потоки ночной реки в лунном сиянии, а глаза искрились, как бирманские изумруды.
Наконец сбылась его мечта! Обрадованный, он пошел в свои покои, помолился перед святым образом Девы Марии, поцеловал портрет матери и лег спать с радостной улыбкой на устах. Но, Кристиан не предал значения данному отцу обещанию.
Разговор отца и сына слышал один человек, который подслушивал за потайной дверью – Клара, служанка герцогини. Амалия заставила ее невзлюбить Кристиана и шпионить за ним. Старуха часто клеветала на него герцогу. Но он чутким отеческим сердцем знал, что Кристиан чист, как ангел Божий и сердце его преисполнено благодати.
Ночью Кристиан видел сон, где он скакал во весь опор на резвой Архоне по полям и угодьям своего отца. Его приветствовали крестьяне и крестьянки, деревенские девушки засматривались на него. Как хорошо!
Кристиан вдруг проснулся, прекрасное видение исчезло, и им овладело страстное желание проехать верхом на Архоне. Была глубокая ночь, в крыше гудела осенняя буря. Кристиан встал и быстро оделся. В тайне от отца он решил посмотреть на Архону и поседлать ее. Юноша спустился по каменной лестнице, по которой ступали еще его деды и прадеды, несшие знамя Христово диким народам Востока. Через черную дверь он вышел к конюшне, слышалось тихое ржание.
Он вошел – было очень тепло и уютно, пахло сеном и чистыми конскими телами. И вот Кристиан прошел к месту, где стояла Архона. Она была прекрасна, как ясная январская ночь. Она подняла свою благородную голову и сверкнула глазами. Кристиан протянул ей яблоко.
- Здравствуй, Архона! Теперь ты моя! – Сказал восхищенный Кристиан. Он вошел в денник и обнял ее горячее тело и услышал, как мерно бьется ее гордое и страстное сердце.
Кристиан взял упряжь и седло и начал собирать лошадь. Архона не противилась этому. Он вывел ее на середину конюшни, нога в стремени и вот он уже сел на нее – как хорошо в седле! Воистину правы восточные мудрецы – рай на земле у лошади на спине!
Но, не успел Кристиан поправить стремена, как в конюшню вошли слуги с факелами, вбежал Адольф, кутаясь в плед, за ним герцогиня и сам герцог-отец. Адольф закричал писклявым, как у мыши голосом:
- Ваше высочество, Кристиан нарушил запрет, он поседлал лошадь!
Амалия пыталась притвориться, что падает в обморок. Герцог гневно сказал сыну:
- Спешивайся, Кристиан! Ты нарушил обещание, данное мне! У нас с утра будет серьезный разговор. А пока иди спать, утро вечера мудренее.
С тяжелым сердцем, пылая от стыда, Кристиан отвел Архону обратно, а слуги затем сняли уздечку и седло.
На следующее утро все собрались в зале. Каким холодным и мрачным казался он в бледном свете туманного, мглистого утра.
За столом из векового дуба восседал герцог, рядом с ним Амалия, Кристиан и Адольф.
Долго герцог ничего не говорил. Амалия хотела то-то ему прошептать, но он не желал слушать супругу. Адольф злорадно глядел на Кристиана своими черными глазами и коварно улыбался. Наконец, герцог заговорил:
- Ты нарушил мой запрет, сын мой! Какое же наказание придумать для тебя? Ты знаешь, я не жесток, но не могу я простить тебе проступка. Я поступлю просто и мудро: ты не получишь Архоны. Ее я решил подарить моему давнему другу – королю испанскому. Он давно мечтал о такой прекрасной кобылице. А тебя я отправлю на воспитание дядьке – графу Лотарингскому. А теперь иди к себе, помолись Господу и возблагодари Его за мое добросердечие.
Кристиан медленно пошел в свои покои, ноги его отяжелели, к глазам подкатывались слезы.
Когда он удалился, Амалия воскликнула:
- Видишь, он нарушил простое обещание! А представь, если он будет править герцогством! Разве он достоин короны? Прошу, отрекись от Кристиана, сделай наследником моего Адольфа, нашего милого волчонка!
- Нет, Амалия. Кристиан мой наследник по праву первородства! Он еще очень молод и не накопил мудрости, но у него благородное сердце и широкая душа. Я его накажу, но не лишу герцогской короны. Уходи, Амалия, ты терзаешь мне сердце. Тебе не дано любить так, как я люблю сына. Ты жестока и коварна, а Адольф унаследовал весь твой яд! Я не желаю тебя видеть.
Амалия был очень зла, она решила придумать месть – еще больше очернить Кристиана в глазах отца.
Она уговорила Адольфа обстричь гриву и хвост Архоне. Ночью Адольф взял ножницы, которыми крестьяне стригут овец, и с большим трудом обстриг гриву лошади. Архона пыталась его кусать, прижимала уши, лягалась, но хитрый, изворотливый мальчишка постоянно увертывался. Он не знал, что ним наблюдает пара старых верных глаз.
Когда волчонок исполнил свое черное дело и вернулся к матери, в конюшню вошел Кристиан, чтобы проститься с Архоной, обнять и угостить ее в последний раз – ведь ее отвезут в далекую Испанию.
Но, о ужас! Что же увидел Кристиан! Архона стояла униженная, печальная. Ее пышная грива лежала на полу. Там же лежали и ножницы. Юноша поднял волосы и ножницы и зарыдал. Он не мог поверить в содеянное злодеяние.
Вдруг снова снаружи раздался шум – прибежали слуги с факелами, Адольф, герцог и герцогиня. Адольф указал на брата пальцем:
- Вот он, недостойный! Смотрите, ваше высочество, что он сотворил!
Как мог сказать Кристиан, что он не виноват? Он держал в руках волосы и ножницы. Отец хотел ударить сына, он уже приготовил гневную речь, но…
Но вышел из темного угла старый конюх Тимус, что учил верховой езде еще самого герцога.
- Ваше высочество, Кристиан не виноват! Я сам видел, как Адольф, сын новой герцогини срезал волосы вашей лошади. Я свидетельствую пред Богом, что наследник не виноват!
- Ты говоришь мне правду, старый слуга? – Сказал герцог, отпустив сына.
- Истинно! Да запечатает мне уста Господь, если я лгу! Клянусь молоком Пречистой Девы, питавшей Младенца Христа! Клянусь святым папским престолом, ваше высочество! – конюх встал на колени.
- Хорошо, я верю тебе, старый друг! Ибо ты никогда не лгал мне. Адольф и его вероломная мать понесут наказание.
Вдруг обезумевшая Амалия схватила вилы из копны сена, и изо всех сил кинула и в старого Тимуса. Вилы пронзили ему тело.
С диким криком кинулась герцогиня вон, она лишилась рассудка от содеянного убийства. Лошади стали нервно ржать и бить копытами, почуяв кровь. Герцог приказал мчаться в погоню своим слугам – они уже сидели на конях. А Кристиан кинулся к телу умирающего конюха.
- Спасибо, друг, - прошептал юноша. – Я буду скорбеть о тебе всю жизнь. Спасибо за твой благородный поступок.
Он сам закрыл глаза умершему. Герцог подошел к сыну.
- Я прощаю тебе твое ослушание. Ибо я в тебе вижу истинного наследника герцогской короны. – Ты благороден душой и прост сердцем. Ты будешь справедливым правителем.
В это время Амалия бежала по полям в одной нижней рубахе, но ей было не убежать от всадников. Они окружили безумную герцогиню.
- Я озолочу вас, чернь! – Кричала она – Вы будете богаты, вы сможете стать ганзейскими купцами! Верьте, я не виновата! Это дьявол одурманил мой разум! Я вам дам много, много золота!
Слуги вняли ее обманным речам и отпустили. Амалия бросилась прочь от замка. Но ее уже преследовал муж верхом на Динаре и Кристиан скакал следом на резвой Архоне. Они не долго преследовали герцогиню.
- Выбирай – произнес Карл-Ульрих – но в обоих случаях тебя ждет гибель. Либо я сам осужу тебя как феодал за содеянное убийство и предательство, и ты примешь легкую смерть через яд. Либо ты признаешь себя одержимой демонами, и я тебя предам в руки Святой Инквизиции! Не хочешь же ты смерти не костре, как последняя ведьма?
- Я не хочу умирать – взмолилась Амалия – не хочу! Я благородная дама, у меня могущественные родственники!
- Отец, помилуй безумную. – Сказал Кристиан. Пусть она живет в самом строгом монастыре и замаливает свои грехи. А Адольф, мой брат, пусть несет службу у графа Лотарингского.
- Ты добр и милосерден, Кристиан. Пусть будет так. Ибо Господь учил нас прощать врагам нашим.
Вдруг отверзлись уста Архоны и молвила она голосом, по сладости подобным дикому меду:
- Кристиан, ты ослушался отца, но он простил тебя. И я прощаю. Владей мною до конца дней своих.
Вдруг все увидели, что грива на ней снова стала пышной, как прежде. И воспряла Архона под самое небо и опустилась!
- Кристиан, тебя я всегда буду помогать, ибо уста мне отверзла душа матери твоей, Элоизы. Она, пребывая в райских кущах, взмолилась Господу нашему. Отныне через меня будет мать твоя говорить. Так угодно Творцу. Но я буду говорить лишь в тот миг, когда тебе будет угрожать опасность. В иные дни не проси, я не буду говорить.
На этом уста Архоны вновь сомкнулись, и только тихое ржание можно было услышать от нее.
На следующий день Амалия-Луиза отправилась в самый строгий францисканский монастырь, где в постах ей придется замаливать свои грехи. Адольф же отправился пажом на службу к графу Лотарингскому.
А Кристиан больше никогда не нарушал обещаний, данных отцу и иным людям. Он видел, что его поступок привел к смерти конюха и преступлению герцогини.
По смерти герцога Кристиан унаследовал его титул, правил он мудро и справедливо. Мудрые советы давала ему душа матери через уста Архоны и молодая герцогиня, его супруга Маргарита, дочь герцога Алансонского.
Конец.
2008 г.