ГЛАВА 11
СВЕКРОВЬ - ЧУЖАЯ КРОВЬ
Я проспала до десяти часов утра. Видимо, устала от волнений, и организм решил восстановиться. А когда встала, Олесь и Анжела сидели на кухне и с аппетитом поедали пирожки, которые вчера привезла бабуля.
- Что же вы меня не разбудили? – ахнула я.
- Мама, ты не переживай, - взрослым тоном произнес Олесь, проглотив очередной кусок пирожка, - я уже взрослый и смогу накормить сестренку сам.
- А чай? – я лихорадочно бросилась к плите и поставила чайник на конфорку.
- И так вкусно, - пробурчала Анжела, а мне захотелось плакать. Мои дети едят всухомятку, а я решаю чужие проблемы, хотя у самой их выше крыши. И Виталий нервы треплет, а бабуля говорит, что делать присуху к себе нельзя, человек становится зомби.
Ладно, будем терпеть и терпеливо ждать.
Чайник вскипел, я положила заварные пакетики в чашки и налила в них кипяток. А потом добавила молока, хотя прекрасно знала, что чай с молоком вреден для организма.
« Один раз – не страшно», - решила я и погладила детей по светлым головкам.
И тут забренчал смартфон. О, лучше бы я его не брала!
- Вероника, - этот голос я ненавидела, хотя делала вид, что прекрасно отношусь к матери мужа. – Вероника, я приехала и сижу на вокзале.
«Ну и сиди», - подумала я, а сама спросила:
- Вы звонили Виталию?
- У него телефон недоступен, - возмутилась Клавдия Макаровна. – Разве он не сказал тебе, что я приеду?
Посвящать свекровь в наши семейные дела не хотелось, а потому я преувеличенно громко вздохнула и выдохнула:
- Простите, я закрутилась по работе и забыла.
- Как же так можно! – в интонациях свекрухи слышалось негодование.
- Возьмите такси, оплачу, - залебезила я.
Она отключилась, а я подошла к зеркалу, вгляделась в свое растерянное лицо и поняла, что сейчас себя ненавижу. За трусость. За лицемерие. За то, что постоянно теряюсь перед грозным ликом матери супруга и начинаю вести себя недостойно. То есть, оправдываться.
Бабуля считает, что это правильно, взрослых надо уважать и почитать старших, но почитать ярко накрашенную маманю Виталия не хотелось: женщина под пятьдесят, а ведет себя с мужчинами как капризная девушка. Меня же иначе, как презрительным словом «она» не называет.
Изредка я слышу из ее уст свое имя, но это произносится нехотя, будто кто-то невидимый заставляет мадам делать то, что злыдням не свойственно.
- Приедет бабушка? – подошел ко мне Олесь. Лицо его не выражало радости. Также угрюмо прореагировала на прибытие родственницы Анжела.
- И что ей надо? – буркнула я, но взяла себя в руки.
- Это ваша бабуля, - наклонилась я к детям, - вы не должны показывать ей, что…
Я замялась. Что сказать? Не любите? Нельзя. Какое подобрать слово?
Но ребята уже бежали в детскую, чтобы там навести порядок. Олесь схватил легкий пылесос, а Анжела намочила тряпочку, чтобы вытирать пыль.
Через час Клавдия Макаровна уже сидела на кухне и брезгливо пробовала мой плов.
Ее внуки жались к стене и исподлобья наблюдали за бабушкой, которая даже не поцеловала их.
- Где Виталий? – первое, что спросила эта женщина. – Я соскучилась по нему.
«А по его детям»? – внутренне ахнула я и постепенно начала наливаться здоровой злостью.
Когда-то я показала себя во всей красе, а потом испугалась своего нахальства. Но это нахальство заставило свекровь ретироваться в деревню. Что принудило мою отвагу капитулировать? Или кто? Бабуля, почитавшая Домострой?
Сославшись на головную боль, я ушла в спальню и позвонила бабушке.
- Как я теперь буду спать с Виталькой в одной постели? – всхлипнула я.
- Это вас и сблизит, Бог ничего просто так не делает, везде надо искать его подсказки, - мягко проговорила бабуля. – Зря ты не рассказала мне раньше, что Клавдия приедет.
- Я и сама не знала, а Витька не говорил, - я продолжала всхлипывать.
- Запиши-ка заговор от людей, кои могут принести в твой дом зло, сглазить или сурочить. Он маленький, - бабуля сделала паузу, а я побежала за бумагой и ручкой.
В гостиной на диване восседала свекровь и чему-то поучала своих внуков, понуро примостившихся на ковре.
- Итак, - бабушка вздохнула. – «Удержи, порог, удержи, скоба, удержи, мать-вода, моего врага, чтоб не переступила его нога. Ангел у двери, ангел за дверью. Ключ, замок, язык. Аминь»!
- И враги не зайдут? – не поверила я.
- Даже если и зайдут, напасти от них не будет. А сейчас ты опоздала, Клавдия в твоей квартире, - в голосе Лилии Васильевны прозвучали металлические нотки.
Неужели она на моей стороне? С ее то восхищением Домостроем!
- И что же теперь мне делать! – слезы заструились по моим щекам.
- Я подумаю, - бабуля снова сделала паузу. – В крайнем случае, проведешь ритуал на Пасху.
-Какой? – воспряла духом я.
- На беспощадных врагов, а пока терпи, но не подавай виду, что ее боишься. И Виталия терпи. Тяжело будет, но молись Богу, читай «Отче наш». Я же полистаю свои старые записи. Может, что и вспомню, - бабуля отключилась.
Я знала, что она ведает Вуду, но никогда не пойдет на сделку с темными силами, но во мне кипела такая злость, что я готова была прочитать заговор даже на смерть своего единственного недруга – Виталькиной матери.
Неожиданно прозвенел дверной звонок, это пришла нянчиться с внуками моя мама.
А когда зашла, остолбенела.
Клавдия Макаровна нехотя кивнула ей и через силу улыбнулась. Ее улыбка выглядела приклеенной.
- А, Галина Лаврентьевна, - пропела она, путая ноты. – Здравствуйте, дорогая сватья!
Мама тоже изобразила улыбку и тоже поздоровалась.
Я мгновенно оделась и выбежала вон из дома, чтобы насладиться жизнью на работе. Там не было свекрови, а потому я с удовольствием пошла в офис.
Милка читала книгу, а за окном толпился люд.
Сразу оговорюсь, Людмила нашла офис в новом бизнес центре и условилась о его аренде. А потому я отменила приемы. Жаль, что отменила, придется сидеть дома в обществе свекровки.
Рабочий день прошел спокойно, и я вздохнула с облегчением. Хоть здесь мне повезло.
***
Виталия дома не было, и Клавдия Макаровна начала подозревать, что у нас что-то неладно.
Мамы тоже не было. Ребята играли в детской и выглядели усталыми.
-Как прошел день? - подошла я к ним.
- Бабуля Галя недавно уехала, - печально произнес Олесь. - Они с бабой Клавой о чем-то громко говорили, но бабуля заставила нас уйти из гостиной.
- О чем они говорили? – насторожилась я.
- О тебе, я подслушала, - влезла Анжела. – Баба Клава сказала, что ты плохая, а бабуля тебя защищала.
Я от бессилия скрипнула зубами. Захотелось подойти к свекрови и устроить ей скандал. Но вместо этого я позвонила Лилии Васильевне.
- Все знаю, - скороговоркой проговорила бабушка. – Завтра сможешь съездить в церковь?
- Смогу, - начиная соображать, что мне помогут, с надеждой произнесла ответила я.
- Купи там три свечи, две поставь Спасителю, одну принеси домой, – бабуля стала строгой, как классная дама. - Вернувшись из церкви, не умывайся, не ешь, не пей.
- Ничего себе! – присвистнула я.
- В двенадцать часов ночи зажги свечку и поставь ее на середину стола, на стол положи булку хлеба. Прочитай сорок раз заговор, съешь кусочек этой булки, запей сырой водой, лучше из-под крана, а хлеб накрой новым полотенцем и оставь до утра. Этим хлебом за завтраком накорми семью. Только никому о ритуале не говори, - бабуля всхлипнула и меня пронзила нежность к наставнице.
- А крошки, что с ними делать? – спросила я и покосилась на дверь. Она была закрыта.
- Все крошки собери и съешь сама, никому этот хлеб не отдавай.
- Даже птицам? – озадачилась я.
- Даже им, - хмыкнула Лилия Васильевна. – А теперь записывай заговор: «Как эта свеча плавится, как эта свеча тает, так в моей жизни всякое зло исчезает и покой в семье прибавляет. И как этот хлеб мы съедим, изжуем, так мы всякое зло изведем. Благословенная свеча из храма, благослови хлебом от Бога. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь».
- И как же я буду читать этот заговор, если свекровка будет спать в гостиной? - недоуменно изрекла я.
- Проведи ритуал на кухне, - посоветовала мамина мама. – Только смотри, чтобы все спали. Тебе никто не должен мешать.
- А если помешают? – я вздохнула и подумала о том, что Виталий может прийти поздно.
- Если не получится, дам заговор от врагов, - я почувствовала, что бабуля нахмурилась. – Но, о нем поговорим послезавтра.
Продолжение http://www.proza.ru/2015/04/10/1441