вчера отдыхали на косе. с ночевой. хорошо так отдохнули: днём - накупались, наигрались, вече-ром – посиделки у костра, шашлычки. ночью - кто спал, кто спаривался, кто продолжал пить. утром - по домам.
мы с ваньшей, забрав остатки пива, поехали на автобусе.
и попали. в пробку.
наглухо.
пока ехали через мост, взмокли. мост представлял собой сплошную, в шесть полос, запёкшуюся до хрустящей корочки массу мата, нервов, пота и выхлопных газов.
пробка в выходной - редкость. оказалось - авария.
на середине моста водитель открыл двери.
кто хотел - вышел. мы захотели.
одежда - хоть выжимай.
решили прогуляться.
проветриться.
пошли.
набережная. полдень. солнце жестоко, как никогда в это лето. жара. асфальт плавится. воздух как в бане. люди похожи на ленивцев: движения замедленны, вязки.
прямо по курсу две девушки переходного возраста. одна пьёт из бутылочки, вторая смотрит и ждёт. и пока терпит. наконец крик:
- отсосись! - и вцепляется в бутылку с остатками воды.
завязывается борьба. но смеяться не хочется. хватает лишь на вымученную улыбку потрескавшихся губ. у ларька с мороженным спрашиваю у продавщицы:
- а мороженое сладкое?
- сладкое, сладкое. прям сахарное.
- на такой жаре, - говорю, - сильно сладкого-то не хочется.
- да кто тебе туда сахару переложит? - тут же парирует она.
после таких слов грех было не купить. но в кармане, кроме дырки, ничего не оказалось. а у вань-ши - и дырки не было.
извиняемся. перелезаем через парапет. идём по плитам, к воде. на пути, под ногами, встречается ещё парочка девушек. такие: сиськи - фигушки, жопа с кулачок, но амбиций - на лимузин. миленькие, глупенькие фифочки, в пеленках от кутюр и с модными сосками-гаджетами. лежат, загорают, подставив солнцу свои тощие модельные тела. увлечённо о чём-то болтают. у них, в этой парилке, даже шутить и смеяться получалось.
завидуем молча, проходим мимо. тихо, как верблюды через пустыню. одна, вдруг увидев нас, вздрагивает:
- ой, мамочки! – вторая, щурясь, прикрывая взгляд ладошкой, как козырьком:
- какие же это мамочки? тогда уж папочки.
- может, папики? - улыбается первая. вторая не соглашается:
- на папиков не тянут. дешман. видишь, пошли пиво под мост пить.
и ведь права акселератка. делаем вид, что не про нас. а что ещё делать, ругаться с ними?
вот и мост. в его тени относительно прохладно. пот течёт в три ручья. ноги ватные. во рту пере-сохло. три глотка пива божественным нектаром стекли прямо в душу.
- отсосись! - смеётся ваньша.
- на, пей, недопапик, - улыбаюсь я в ответ.
- распиваем? - вид на реку загораживает тень в погонах: - нарушаем? сержант дрыщенко. ваши документы.
блин, как ты вовремя, служивый. в засаде, что ли сидел? и фамилия тебе твоя - по делам твоим пакостным.
- пройдёмте.
идём. на пригорке – пазик. со всеми положенными опознавательными. и как мы его не заметили? в нём с десяток мужичков, сплошь любители пива.
- о, пополнение!
- привет, мужики!
- попили пивка?
- эй, сержант, поехали, что ли?
- скисли уже!
- хорош мариновать, не селёдки!
- селёдку солят! – усмехнулся дрыщенко. но оглядев нашу гоп-компанию, посмотрел на время и махнул водителю: - ладно, хватит. поехали, петрович.
пазик затарахтел, затрясся, дернулся, но - всё же поехал. кто-то с задних рядов затянул:
- мы едем, едем, едем в далёкие края!
на удивление, следующую строчку знали почти все, что и подтвердили, подхватив хором:
- весёлые соседи, счастливые друзья!
но дальше память многих подвела. хор затух практически до запевалы. его поддержало всего пару голосов:
нам весело живётся, мы песенку поём,
и в песенке поётся о том, как мы живём.
но после первой строчки припева: «тра-та-та! тра-та-та!» - в голос запел опять весь автобус:
мы везём с собой кота,
чижика, собаку,
петьку-забияку,
обезьяну, попугая —
вот
компания какая!
14.04.14/13:55