Сосна раскинула иголки веером и испугалась. В самую тень веток пришло, откуда-то и расположилось там Диво. Мягкое и грустное, как и сам чуть – чуть осенний день.
- Чего расселось? – спросило дерево.
- Отстань – фыркнуло чем – то Диво – от ребятенка спряталась, грибы собирает.
- Я причем?
- Ну, угомонись!
…?
Ребятенок тот, всем ребятенкам ребятенок. Уж весь из себя мракобес. Нашел болото средь чащи, а там глаза. Смотрят не моргают, трусят прям по – человечески. Срам. Тоже мне лешак, ребятенка забоялся. Думать головищей надо. Лешак весь в тину окунулся. Дрожкой дрожит.
- Караул!!!
Балда. Пугай пацана-то! Куда там. Добрый ведь. Добрее лешего нет существа среди нечистой силы. Оттого и проблемы у него. Начальство нечистое спуску не дает. Пугай молоденка! Чего ждешь. Тот уже палкой дубасит. Прямо по глазам, по глазам, по глазам. Мракобес.
- На тебе!!!
Слезки у лешего. Всю то жизнь в болоте мокнет. Вот бы на сушу, под дерево, в травку. Там Диво. Тоже зажмурилось от страху. Мракобес в поле видимости.
- Ура – а!!! За мной, в атаку.
Тоже ведь грибник, лукошко потерял. В него теперь ежик заглядывает. Одним глазом глядь. Другим глядь. Чудеса! Ничего в корзиночке нет, а грибочками пахнет. Детишечкам бы. Полакомиться маленьким крохотулечкам – колючечкам.
- Уйдешь или нет? – опять забузила сосна.
- Да погоди ты! – взмолилось Диво – Молчи.
- Из – за тебя и мне достанется ведь.
- А ты как думала, в сказку попала?
- Кыш…
- Спешу и падаю…
- У – у – у – протянула сосна – Хамство какое!
Диво мягкое и податливое уже забыло когда и зародилось. Давно – о –о – о …А перед этим давно, еще одно, еще давнее. И не припомнишь концов, не охватишь. Мозга не хватит, что б охватить.
Старина. Ветхие воспоминания. Тронь пальцем – рассыплется. Осторожно надо. Глаза ресницами хлопают, круги по воде. Слезинки крупные. Янтарные.
Откуда не возьмись: шарк крыльями. Пти – и – ица. Оранжевые крылья, зеленые лапы. Красавица. Хвост очаровательный. Такого не видел мир:
- Вы, Диво, чего дрожите?
Замахали на нее дерево, Диво, глаза и лешак. Ветер подняли, чуть не ураган. Перо выпало и полетело. Полетело, полетело, полетело. Пацан палку выронил, взмолился вдруг:
- Не буду я больше. Правда, не буду!
- Будешь – треснуло дерево.
- Мракобес – хлопнули ресницами глаза.
- Не верю – вздохнуло Диво.
- Обманешь – пустил круги Леший.
Перо покружило над кустами, обмахнуло пыль с веточек, оглянулось на болото. Там уж никого не было. Круги только. Тишь да гладь. Да благодать.
А и жил тут ко всему прочему мереный – перемеренный обод от колеса. Ого - го какой гнутый. Ржавый даже. Травой зарос весь, как бородой. И усами. И шевелюрой. Давно его никто не трогал. Век на век менялся, когда и он перевернулся. Теперь вот и упало на него перышко.
- Звеньк…
Диво удивилось, перо ж пуховенькое, невесомое. А обод ржавый и весь в прическе из травы. А звенит. Что-то тут не так. Не в порядке. А обод и говорит вдруг:
- О, оборонил колокольчик оборотень, ободрал молоко, о, однорукий! – слова все круглые, о да о.
- Звеньк…
- Отойди, оболтус.
Перо взмахнуло перышками и тихо – мягко, беззвучно улеглось на пенечек около обода. А ребятенок уж тут, грибочки собирает. Подбрел – подскочил к пенечку, хвать перышко, а оно не дается. Он об обод споткнулся и ничком в травку.
- А – а – а, я больше, правда, не буду.
- Оборонил колокольчик…
Из – за деревьев вдруг голоса:
Ау! Аушки! Ты где?!
- Мама!!! Здесь я!!! Обод тута противный!
Обод приставил палец к губам:
- Обмолчи, остолоп! Колокольчик …оборонил …
- Мамочка!
- Ну, что, что, сыночек? – мелькнула из–за кустиков мама.
А глаза смотрят, ресницами хлоп – хлоп. Круги по воде, тиной пахнет. Диво скривилось:
- Фу…
- Во, мама, слышала?
- Чего, мой маленький? Ветер иголки на дереве шевелит.
- О!..
А перышко не дается, улетает. Ободом все ноги ободрал. Палец занозил. У – у – у…
- Мой маленький – у мамочки руки родные, грибами пахнут, боль успокаивают.
А перышко уж и далеко совсем, на пашню присело, загорюнилось. Не привыкшее, что б обижали его. Все летало по – за облаку, ветром игралось. А тут мракобес. Ух, его!!!
- Вон оно, вон! – кричит мальчонка – Хватай!
- Ага, жди!
- Вперед!!!
Перышко на всякий случай притаилось. А внутри обода шевеление. Потрескало – потрескало, затихло. Трава раздвинулась, а между былинками ход. Ступени шаткие – скрипучие, аж до самого низа. А в самом низу – мра – ак. И в темноте шипит вкусно шепот. По ступеням, по ступеням – вверх:
- Обознался, отворот – поворот, остоновка.
- Кто там шипит?
- Оторопь, оторопь, оторопь!
А мальчонка уж на ступеньках, эх поспешил, эх… Сверху – то вдруг перышко откуда ни возьмись вернулось. Щелк – пощелк и нету, входа.
- Туда ему и дорога – заворчал Леший.
- Жалко – вздохнуло Диво – Не выберется без помощи.
- Такой мракобес, да не выберется, не верится, что й – то – захрустело корой дерево.
- Однозначно!
А и загулял по всей земле ветер. Зашевелил волны по созревающему полю. Погнал рябь по болоту. Залил глаза. Заморгал леший. И пригнул ветер землянику к самой прелой листве. Ветрище. Облака помчались вперемежку, перепутались. Стукнулись боками. Больно. Пыль по проселку. Аж до самого солнца.
- Непогода – поежилась птица, оранжевые крылья.
- Да – согласилась сосна.
А с поднизу:
- Остоновись! Охорона! Отостань от оторопи – в глубине будто бы, а видно сквозь. Суетится мохнато – желтый охранник, помахивает плеточкой. Спужался мальчонка, бежать назад, а не тут то было. Хода то назад нету. Закрылся ход. Поверху обод округлил бока. Что делать то?
- Ай – ох – а – а – ай!!!
Темнота – глаз коли. Плеточка:
- Жик…
Ступеней, а и нет уже. Глаза в болоте хлоп – хлоп. Реснички мокрые. Жаль мракобеса. Дефективный обладатель глазок – то. Невоспитанный, как кочерыжка. Его по глазам, а он в жалость. Ну и что? Кому от этого легче? Коли спроворонил мальчонку, теперь и не поможешь. Под обручем там мир ино – о –ой! О – о!!!
Полощет по косогору высокий покос, а по нему оранжевые птицы, зеленые лапы. Много их, ох много. И каждая – всякая себе на уме. Измерение – то другое. А по горизонту, по самому краю, по самой кромочке, корабль солнечный. Круглый, словно о буква. И сам горизонт круглый, и само солнце, и хвост у птиц оранжевых.
В корабле том прохлада.
- Пропал – вздохнуло дерево.
- Да – удивилось Диво.
Птицы ходят важные и невозмутимые. Меж собой разговаривают, чешут зеленые лапы. А вокруг все – все круглое. Ни одного тебе малюсенького уголка. Ни одной ровненькой строчечки. Ни одной жирной точки. И тихо, слышно чуть, ровно и непрестанно:
Звук!!!
Равномерно и непреклонно, не спеша, но звучит, и слышно. Катится колесом: ни уголка тебе, ни строчки, ни точки. Откуда? Мальчонка смотрит волчонком, глаза круглые, рот круглый.
Звук!!!
На стон похожий, на отголосок похожий.
- Оборонил колокольчик – шепот…
- Остонавливай!
Ударил набат в сторону леса, ударил в корабль солнечный, ударил в птиц оранжевых. Заскрипел воздух прозрачный, лопнул, разорвался вразнобой.
- Караул – взмолился пацан – Мама!
Тихо стало.
А потом вдруг, словно кто команду дал, заговорили все вокруг. О, о.
Кто о чем заговорил. Кто как. Колокольничий вдруг взвизгнул:
- Колокольчик мой где? Время спасайте!!! Спасайте!!! Спасайте!!!
Птицы оранжевые, будто что и знают, смотрят друг через друга на корабль солнечный, горят глаза по – заговорьщески.
- Без колокольчика оборотень ты, а не колокольничий – притопывают зелеными лапами и стелется до самого горизонта:
- Оборотень,.. оборотень,.. оборотень…
А где время то? В корабле видно том – солнечном, желтыми охранниками охраняемом. Плетки в руках – плеточки. Не защитишь ими очень то. Хитрющи птицы оранжевые, зеленые лапы, но нет им доступа к горизонту. Проштрафились. Во времена забывшиеся, великолепные, допустили сбой времени, допустили. На самую чуточку, на самую малость незаметную, на самую крохотулечку но ведь допустили. За то и наказаны, за то и не контролируют бега времени. Другие назначены контролерами. Обидно.
А ползет шёпот:
- Нету колокольчика, обоими лапами оторопь, нету…
- А где?
- У охоронь - птицы видели, она клювом схватила когда колокольничий поронил на земь его!
- Она же в том околотке верхнем, недоступная – волнуются птицы.
- Не поломать обод, нет перышка – качают головами – Все бесполезно, всё подозрительно.
- Там другое измерение, толкование другое.
- А у иных допуска туда нету.
- Около, около только. около…
…А на верху же тишь да гладь. Глаза из болота ресницами похлопывают, смотрят сквозь ветви сосновые на солнышко, искрятся искорками. В трясине тепло и нежненько, привычно. Лягушки пузатые хоровод вокруг водят. Песни поют. Грибами пахнет. Земляникою. Диво тут же рядом размякло. Лешак глаза прикрыл, не спорит с ней. Не о чем. Только дерево самой макушкой шелестит о чем то своем. Деревянном.
- Ш – у – у …ш – у – у – у…
- Да – очнулось от дремы Диво – сгинул наш мракобес и матери не видно.
- Да вон вижу я ее – и сосне поговорить захотелось – муравейником заинтересовалась.
- Видно память в обход пустили, когда теперь вернется? Не скоро очевидно.
- А мне его, что не говорите жалко – хороший ведь мракобес то – стряхнули поволоку глаза.
- Он его палкой, а этому жалко – возмутилось Диво.
- Ну и что палкой, убыло меня?
- Недотепа ты, а не лешак. Правильно тебе начальство нечистое выговор за несоответствие приклеело.
- Не твое это дивное дело – обиделся лешак – Иди вообще отсюда, тута под деревом место не твое.
- А чье, скажите мне на милость, уважаемый местораспределитель, оплачено кем то?
- Не твое…
- Все бы вы ссорились – заскрипела сосна – Неспокойно у меня на душе, ох не спокойно. Помните птицу оранжевые крылья, зеленые лапы, недаром вокруг мальчонки крутилася. Недаром. И перо потеряла, а перо то обруч открыло.
- Сунула пацану в карман что то – вспомнили глаза.
- Вы на то и существуете, для видения – осенило лешего – Для чего еще то?
- Искать надо птицу, искать немедленно – дернулась сосна, да так что корни заскрипели натужно, да и чуть не полопались, по стволу боль прострелила до самой макушки, что поверх леса высокого, красивого и запашистого.
- Не переусердствуй дерево – удивилось Диво – Свалишься еще в болото, все глаза выхлещешь.
- Точно – всполошился лешак – Перо енное не иначе как ключ от обода, не иначе как доступница в иное. Не наше, не земное.
- Вот ты и пойдешь тогда – закатились глаза.
- Удачи скрипнула сосна.
- Ни пуха, ни пера – удивило всех Диво.
- Я за пером, а она мне чего желает?
- Извини, ошиблась – поправило себя Диво – И пуха, а главное пера, зеленого.
- Видела птица какая красивая? – разнеслось из леса.
- Да! Видела, прям радуга – поддержал второй голос – На болото улетела, в самую чащу.
- Не поверят соседи. Рассказать если, засмеют.
- А ты и не рассказывай.
- И ты…
…А там за ободом все также как и раньше:
Звук!!!
Круглый словно о буковка. И корабль солнечный. То же круглый только побольше, как огромное о, и охранники желтые плеточками помахивают.
Куда мракобесу спрятаться? Нету нигде уголка какого, даже пятого нету. Хорошо пока никто внимания не обратил, бегают все мимо. Колокольчик ищут.
«Они ж меня не видят» - догадался быстрее чем подумал.
- Не видят, не видят!!!
- Нету колокольчика… Оборона… Звонок… Около, около, около… Околосье… В одночасье отворот…
И звук!!!
Время, время, время…
- Остонавливай – вопят птицы – заговорщики – Хватай.
- Нету колокольчика!
- Колокольничего поломать!
- Погоди. Нету его.
И кругом красавицы – птицы, оранжевые крылья, зеленые лапы. Да красавицы потусторонние, да мягко стелят, да жестко спать. И по всей круговерти тайна, и по всему безуголью оговорки, и ветер выхолащивает мгновенья. Кренится еле заметно корабль солнечный.
- Оковывай его, осознователя давай!
Охранники плеточками помахивают. Что им? Их дело корабль со временем охоронять. Что им птицы? Да хоть что, Да хоть полночь. Самое главное и важное – Время. Лишь оно неприкосновенно, лишь оно вне подозрения.
- Ма – ма, мамочка – всхлипывает мальчишка – Забери меня отсюда! Домой хочу.
А птицы услышали что то, хохолками повернулись.
- Что???
- У – у – у…уууу.
Хохолки трепещат. Краснеют.
Колокольничий отпирается:
- Оборонил, обокрали, отостаньте…
…Лешак нырнул в болото и нет его, а глаза смотрят, ресницами хлопают. Лягушки раскудахтались:
- Ква, обижают! Что это тако – о – о –е? Ква, ква – а!
- Как же он искать будет без глаз – прошептало Диво.
- Сосна ответила насмешливо:
- Само Диво, а в чудеса не веришь, он же сам из себя всевидящий, а глаза так – для отвода глаз.
Глаза в болоте улыбнулись, прикрылись ресницами. Им без лешака сподручнее, спокойнее. Тот вечно в переделки попадает, начальство нечистое его недолюбливает, ругает. Глаза одни отдыхают, расслабляются, мечтают.
- Нет не видно птицы – волнуется сосна – Не найдет.
- Найдет – откуда не возьмись начальство нечистое – Иначе мы его на глубину, на месяц. Пусть с сомами тину мутит.
- Нет – сомневается Диво.
- Да! – кипятится начальство.
- Не сглазьте – проворчали глаза.
А лешак меж тем без страха бороздил болотные воды. Уже весь в кувшинках и осоке, уже весь в головастиках и пиявках. Уже и шишку набил о зеленую кочку. Уже и синяк приложил об корягу. Попал в родники, замерз весь словно снежная баба. Вода в уши набралась, булькала теперь в голове, плескалась. Кости старые потрескивают, постукивают друг о дружку, кряхтят. Запахи над болотом не очень приятные, в нос лезут. Пузыри над трясиной:
- Пу – у – у –к!
- Мамочка моя, лешачья! Страшно.
- Ищи птицу – зашумели кроны деревьев, будто весь лес встал на помощь – Здесь она. Здесь.
- Где здесь то? – ворчит добродушный лешак –Покажите, ветками в ту сторону качните. Все помощнички, только подсказывать, а указать боитесь что ли?
Ветер взвизгнул обиженно, дунул – придунул щеки напыжив, как по команде взмахнулись ветви в одну сторону. В самую глушь, в самый бурелом, в самую трясину.
- Эка! – в тон ветру взвизгнул леший – Знатно спряталась красавица, зеленые ноги.
- Зна – атно – подтвердил ветер.
И вдруг между стволами, между пнями гнилыми:
Птица!
Леший за ней, а бобер – недотепа, хрясь и завалил ствол огромный по самый поперек, на самый путь лешачий. Смеется еще довольный:
- Плотина будет. Прибавлю парочку таких и в самый аккурат.
- Безмозглый ты зверь – только и сказал лешак.
- Хуже некуда – поддакнули дружно деревья – Прибьешь ведь лешачего.
- Он же неубиваемый – удивился бобер.
- Еще как!
А птицы меж тем и нету. След простыл. Только слышно как в буреломе треск стоит. Сильна . Даром что оранжевая. Даром что летучая. Даром что лапы зеленые.
А по самому краешку леса, по самой околице темнеть понемногу стало. Вечер мягкими мазками рисовал не торопясь, серенькой краской, покрывало ночи. Торопиться надо, неспокойно лешаку, успеть бы. В темноте уж не найти.
А птица вдруг сама вынырнула из чащобы, живая и невредимая. Только перья переливаются, только глазки поблескивают. А над нею, под самым облаком, коршун кружит, облизывается. Предвкушает.
- Помогите! – вдруг взмолилась птица – Не дайте погибнуть, спасите!
- А коршун все ниже, все крупнее.
- Кыш!!! – выдохнул леший – Пропади пропадом.
- Пропадом – зашумел лес.
А коршун все ниже, ниже, ниже…
- Кыш!!! – зашипели змеи. Такой шип устроили, не соскучишься. Не боится только тот.
- Ниже…
А птица скок под сосну, там и схоронилась. Пришлось коршуну улетать не солоно хлебавши. Подался в другую сторону счастья пытать. Деревенька в той стороне намечалась малюхонькая, плюгавенькая, бедная. А по – утрам голосил петух однако. А где петушок там и куры, а где куры там цыплята. Но что бы не было тебе и там удачи. Мышей лови.
Лешак из болота плюх, не пускает трясина. Поднатужился, выскочил весь на демона похожий. Грязный - и под сосну. А там она: птица оранжевая, зеленые лапы. Красота такая, что залюбуешься. Осанка гордая, царская, масть великая.
- Охоронь - птица я, из измерения другого. Потерял колокольчик колокольни…
Вдруг из – под низа самого, из – под земли матушки, из – под болота нехорошо и неприятно хрустнуло что то и остановилось словно время. На миг неосознанный, на миг незнакомый.
- Останавливают время! – махнула крыльями птица – Не нашли колокольчика.
- А где он? – заикал леший – Скажи где!
- Не знаете что ли?
- Не томи птица, говори! –зашелся в истерике лес – Крылья то пообомнем.
- У мракобеса вашего он в кармане, а карман в его брюках, а сам он в том измерении, я его и пропускала – загордилась красавица – Мне то что?
- Он знает об этом?
- Не – ет…Зачем?
- Эх – ма – зачесал макушку лешак – Давай перо пропускное, пойду в то измерение.
А из – под земли – матушки второй раз нехорошо захрустело, но не остановилось время.
- Иди к ободу, там и найдешь перышко, поспешай.
И пропала, будто и не было ее никогда.
- Бывают же чудеса – вздохнул леший. Не хотелось ему в трясину нырять, а надо.
- Бульк – и его нету.
Темно уже под деревьями, слякотно. Тишина. Слышно только как бобер дерево грызет. Плотину строит. Не ведает про время. Не грустит. Не было бы только кариеса, зубы не болели. Деревьев то вон сколько в округе. Не счесть.
…А меж тем корабль солнечный не так как прежде кругл и безгрешен, не так спокойны охранники с плеточками, шумно.
- Колокольчика нету, оборона, …нету!
Звук!!!
Ровный и непоколебимый, несмотря ни на что, даже на то что птицы оранжевые крылья, зеленые лапы заговор задумали. Прибрать время к лапам своим, делать с ним что угодно. Надо так ночь в сутки длиной, а надо так день - как год. Надо тебе воскресение в три месяца, пожалуйста.
Время – это все.
Только нет колокольчика, а без него ничего не выйдет.
Оборонил, недогляд, оговор…
- Верни колокольчик, по – хорошему верни!!!
- Оторопь охолонь, охолони..
- По – хорошему…
А наш мракобес – мальчишка трясся от ужаса, и в кармане у него позванивало будто, позвякивало. Не знал он что на земле перышко уж лежало на ободе и Диво собиралось в другое измерение, в гости ко времени.
- Звеньк…
И открылся проход, открылись ступени и внизу охранник желтый плеточкой помахивает. Диво то большое, а лаз узкий. Но ведь надо же протискиваться, помогать надо.
- Давай, давай лешачье твое племя, не отлынивай. Подталкивай.
- Опять я виноват – обиделся тот – Лучше сам пойду. Ты Диво очень большое отъелось.
- Маленьких Див не бывает.
- Лучше б были.
- Не тебе судить.
- Сосна, на помощь! – вдруг завопил житель болотный.
А сосна благоразумна:
- Оно ж оттуда не вылезет, кто подтолкнет?
- Тогда пусть птица идет – сказало начальство нечистое, прибывшее на шум - Ее там не заметно со своими.
- Как все просто – воскликнула птица – Торопиться надо, ночь на дворе.
Прыгнула, просто так, играючи словно, в лаз обручевый, и словно не было ее. И лаз закрылся мгновенно. Нету.
- Эх, предаст – хлопнули глаза.
- Предаст – поддакнул их хозяин.
- Нет – однако, загрустила сосна.
- Надо было меня запихивать – очнулось Диво.
- Будем ждать! – прошумел лес. Ждать.
Ночь наступила яркая, как по заказу. Звезды собрались вокруг луны на беседу. По млечному пути подбирались к ним опоздавшие. По всей земле необъятной заструилась тишина. Облака бежали по небу невесомые, не несли в себе влаги дождливой. Грибы росли, потрескивали, да ежиха, уложив колючих ёжиков спать, устроила разнос ежу – мужу:
- Грибов на зиму не запасаешь, чем кормить то нас будешь. Все лежишь, лежебока.
Что отвечал ёж не слышно:
- Бу – бу – бу…
- Бубнишь, а ребятенки с голода зимой запухнут.
- Бу – бу – бу…
… Охоронь – птица не видела и не слышала всего этого, в другом измерении она. Восстали птицы.
- Остонавливай, зоворот воспять. Остонавливай!!!
Колокольничий в порванной одежде, корабль солнечный, охранники с плеточками все перемешалось. Не видит охоронь мальца, невидимый он для птиц. Как найти. Но слышит вдруг каким то запредельным слухом. Колокольчик будто:
Звень…
Оглянулась по сторонам – никого:
- Ты где, парень?
Безмолвие.
- Помогу я тебе, отзовись.
…
И вдруг всхлип:
- У – у…
Под лестницей, в самом тенёчке:
- Ма – а – ама!
Птица – охоронь туда, зашептала.
- Колокольчик у тебя в кармане, побереги. Колокольничему надо отдать. С колокольчиком он сбережет время. Сбережет и птиц накажет плеточками. Проверь.
- Тута!!! – запрыгал от радости мракобес.
- Тихо, тихо! – испугалась птица – Услышат, беды не оберешься, остановят время. Давай я передам.
А парень уперся:
- Я сам, приведи его сюда.
- Оборонил, не знаю – отбивался колокольничий, и вдруг слышит в самое ухо:
- Знаю я где, иди за мной.
-А для всех остальных проговорила ласково:
- Расступитесь, свожу я его в охоронь – заставу, сама с ним разговор поведу.
Расступились заговорщики. Крыльями машут, зелеными лапами топают, что делать не знают.
Звук!!!
- Отдавай колокольчик, вот его хозяин – запросила охоронь – птица - отдавай.
- Ага, а как я назад выйду – Меня мама ждет.
- Выпущу я тебя, не переживай, есть у меня еще перья – открыватели, пойдешь к себе.
- Колокольчик, колокольчик!!! – ликовал колокольничий, завидев повисший в воздухе, как невесомый, колокольчик.
Схватил его, зазвонил по всему пространству. До самого корабля солнечного, до самого времени неприкосновенного, до всех дошел перезвон.
- Ах!!! – завяли птицы оранжевые, зеленые лапы.
- Ура!!! – вскричали охранники желтые, подбросили в воздух плеточки.
- Нашел!!! – радуется колокольничий.
- Я помогла! – сама себя похвалила охоронь – птица. Парню подарок надо дать, пусть помнит о нас.
- Частичкой времени его наградить – подсказали охранники.
- Нет, лучше частичкой доброты.
- Вот это правильно – зазвонил колокольничий – На что ему частичка времени. Пусть все здесь остается, на своем месте, время оно неделимое.
-Домой хочу! – готов расплакаться парень – К маме.
- Выпускаю – махнула крылом охоронь – птица. Перо вспорхнуло и полетело:
- Звеньк…
- Прощайте, прощайте, прощайте!!!
- Будь здоров – крикнула птица – Передавай привет лешему, пусть не пугает ребятёнков.
- Пере – е –еда – а –ам!!!
Звук звучал ровно, как и должно звучать время. Бесперебойно, беспрекословно, вечно…
…- С добрым утром! – проснулось Диво.
- Привет – хлопнули глаза.
- Шишка болит – вздохнул лешак.
- Утро – улыбнулась сосна.
По всей большой и доброй земле светило солнце. Косые лучи пробивались сквозь сосновые ветви и где упирались в траву, там зарождался гриб. И было уже этих грибов много – много, целая поляна, целый лес. А между грибами, между прошлогодними листьями, тут и там, краснели яркие капельки ягод. Время летнее, теплое, а кто ж не любит те -
плышка. И растет все. И наливается вкуснотой.
- Смотрите – хлопнули глаза.
Из под кусточка вылез ёж, огляделся по сторонам, посопел и направился в сторону самого большого гриба. Подсеменил остановился около него. Засопел:
- Совсем заругала. Да я этих грибов натаскаю на две зимы.
Диво прыснуло.
Ёж подозрительно покосился, завалился на гриб. Насадил того на иголки. Закряхтел выдирая из земли. Гриб посопративлялся для вида и сдался. Ёж довольный, с добычей на спине затрусил в сторону дома.
- Принёс – скрыла улыбку ежиха.
- Ато – ощетинился муж – Отдохну немного и еще схожу.
- А я пока с ребятишками этот пошинкую. Ты лучше поменьше носи их легче обрабатывать.
- Хорошо – согласился ёж.
- Опять идет – улыбнулся лешак.
- Работяга – закатились под ресницы глаза.
- Кто тут? – спросил ёж.
- Шу – у – колыхнула ветками сосна.
- А – а – ответил ёжик и закатился под небольшой гриб, потом под другой, третий, набрал на спину штук пять, поспешил к семье.
- Ударник – как всегда задивилось Диво.
- Кормилец – сказал вдогонку леший.
- Мама! – раздалось с края леса – Грибов столько, что я никогда не видел.
- Собирай сыночек.
- Ой! Ёжик грибы потащил…Ой! Ой! Потерял один.
- Подберет потом, он запасливый…
- Идет!!!
- Мракобес – заплакали глаза.
- Удивляюсь я – прошептало Диво.
- Сейчас всем попадет – пообещал лешак.
- Тут обод какой то валяется – обратила внимание мать – Весь заросший.
- Мы его вчера видели.
- Вчера мы много чего видели.
- Давай не будем его трогать – попросил сын – Еще чего случится может.
- Не будем сынок, давай грибочки собирать.
- И ягоды…
Время шло, никого не трогая. Тихо, мирно, неотвратимо. Таскал ёж запасы на зиму. Хвалила его ежиха. Собирали грибы люди. Поспевали ягоды. Хорошо.
- Даже не дерется сегодня – улыбнулись глаза.
- Дивно – сказало Диво.
- Весь в меня – засмеялся лешак и со всего маху плюхнулся в болото.
- Добрый – шушукнула сосна и уронила на землю шишку, прямо в лукошко…
Лес стоял тихий, полный тайн, полный загадок. И лежал обод, ржавый весь, перержавый. Чуть поодаль шевелил ветерочек перо оранжевое.
Да улыбались глаза из болота.
Москва. 2006г.