Ирис на снегу

Часть 1

- Братик, почему огоньки такие красивые?
- Потому, что они горят светом Семи Богов.
- А почему мы почитаем их, а в соседней Приоре их ненавидят?
- Потому, что в нашей стране находится вход в Хаос, откуда они родом.
- А что в Хаосе?
- Красивые цветы.
- Такие же? - спрашивает девочка и указывает на небо.
- Лучше.
- Братик был там? - глаза девочки распахнулись.
- Нет, но однажды я спущусь туда и принесу один цветок для сестры.
- А Богов ты встретишь?
- Нет,- юноша наклонился и погладил голову сестры,- они давно спят.
Девочка с заплетенными в две толстых косы и уложенными венком светлыми волосами в восторге прыгала при каждом  распускающемся в небе ярком цветке.
Многослойное, расшитое цветами и бабочками  алое кимоно делало ее похожей на яркую  экзотическую птичку, какие порхали даже зимой в  горных лесах Сон - изолированной страны, уютно примостившейся между отрогами Атласских гор, в которых как говорили водились даже драконы.  Маленькое государство в тени  великой Приоры -  конфедерации,  захватившей в сети культа  Аттрактора почти весь Север.
- И все равно они  такие красивые! Пойдем посмотрим поближе, братик Лантис,- девчушка с глазами цвета молодой листы  бойко  потянула старшего братца за руку. Оставалось только удивляться,  как ей удавалось удерживать равновесие на высоченных пробковых сабо, какие традиционно носили все девушки и женщины в  этой стране.
 Тот, кого она назвала братиком,  лишь тепло улыбнулся, глядя как резвится сестра. Родители нечасто отпускали ее из дома. По традиции женщинам в знатных семьях этой страны не дозволялось покидать пределы поместья до достижения совершеннолетия в возрасте  четырнадцати лет. Но Лантис не мог видеть, как яркий темперамент младшей сестренки чахнет в тени раскидистых вязов и ив, среди служанок - любительниц посплетничать, за рукоделием и  ханагами -  искусством цветочной композиции, к которой у маленькой Гвен всегда была склонность.
 Потому,  едва он сам освобождался от многочисленных обязанностей  наследника семьи, тотчас  брал сестру в город -  посмотреть на простых людей, побродить по рынку, по изогнутым мостикам, которых было великое множество в столице, мимо высоких стен особняков с крышами, похожими на изгиб хвоста дракона, который был символом этой страны.
Аристократы появлялись в городе лишь в закрытых паланкинах или пряча лица под вуалями, что женщины, что мужчины. Потому отпрыски  семьи Кларио -  одной из двенадцати кланов  в государстве, правящей элиты, могли безбоязненно появляться на улицах - все равно  никто не признал бы в них детей знати.
 - Ух ты! Ой а это сколько стоит?! -   семилетняя Гвен подпрыгивала от радости, вертя в руках два расписных  веера - простые украшения,  безделушки, а не те, какими Лантис в тайне учил ее пользоваться как оружием - ее дар на первый день рождения. - Какой выбрать, братик этот или тот? - она подняла оба украшения  и помахала ими.
Вздохнув, Лантис, такой же светловолосый, как и его сестра, огляделся и прикрыл проницательные  глаза. В отличие от беззаботной Гвен, весело перебегающей от одной завлекательной лавки к другой, старший брат зорко следил за  окружающими. Времена нынче были неспокойными,  недавно убили главу союза кланов, поговаривали, что это дело рук эмиссаров из Приоры,  которая не могла смириться с условной независимостью Сона. Следом прошла череда покушений на глав семей, совершенная их же слугами.  Поэтому Лантис  не верил никому, ни метельщику улицы, ни факиру зазывающему  прохожих представлением звездных огней.
Сегодня канун Нового Года, но погода была совсем не похожей на конец февраля. Хотя солнце уже скрылось, никто не спешил надевать меховые муфточки и шапочки, а многословные кимоно брата и сестры превосходно держали тепло. Подготовка к празднованию Нового года шла уже давно и начиная с сегодняшнего дня торжества продлятся целую неделю, по числу семи звезд на небосклоне, которые разгорались с полной силой именно в это время. На Севере верили, что семь — несчастливое число, хотя в Соне были такие, кто считал, что один из Семи основал эту страну.  Но Лантис относился к этому скептически,  он верил только своим глазам, а еще тому, что рассказывал и показывал ему учитель, чудной ученый сбежавший из Приоры и теперь живущий в особняке семьи.
Отец уважал его и искренне восхищался, хотя старался не уступать в благородных диспутах по истории и философии. В долгих часах беседы, за  чашками ароматного чая, глава дома Кларио узнавал невероятные вещи, которые не мог себе позволить  ни один знатный человек в Сон или даже в Приоре, потому, что учитель был гением.
- Так какой выбрать? - настойчивый голос сестренки вывел юношу из раздумий.
- Этот тебе  к лицу, он подходит к  цвету глаз,- Лантис помог  девочке определиться с подарком  и заплатил за него, даже не взглянув на цену. Отстранив подобострастно раскланявшегося торговца,  молодой человек еще раз бегло  огляделся и поспешил вслед за сестрой, которая уже упорхнула, цокая каблучками «цок-цок-цок» к помосту, на котором выступали гимнасты из Аша — смуглолицая женщина и двое мускулистых мужчин вытворяли невероятные кульбиты со своими телами.
Зрители облепили помост, и невысокая Гвен как не старалась, не мгла разглядеть, что там происходит. Она отчаянно подпрыгивала, но  безуспешно.  Вдруг девочка ахнула, когда Лантис подхватил ее и посадил на  плечо.
- Так лучше? -  шепнул он на ушко.
Представления в Сон любили — яркие, необычные, магические, почти так же как любили чайные церемонии, любование луной и цветами, первым снегом, весенними цветами - Лантис слышал, что в горах уже распустился ирис. Он бы так хотел отвести сестренку туда, где много свежего воздуха, солнца и ветра, но увы,  такая роскошь была недоступна отпрыскам знатных семей, и пока юноша не обладал подобной свободой.
  А пока на сцене происходило занимательное преставление. Каждый необычный номер сопровождался выкриком:  «Свет Вершины, факториал!», и небо над головами зрителей расцветало причудливыми радужными переливами, яркие ленты свивались в ажурные узоры и опадали серпантинами. Зрители аплодировали - линейная магия Севера творила чудеса.  Сон как и Аш считался пограничной страной, где магия, исходящая от  создателя Древа — линейная и его  мятежного сына Бифуркатора — нелинейная - переплетались  в гармоничном сочетании,  и до недавнего времени все жили мирно. Но теперь все изменилось...
- Ура! Огоньки! Птицы! -  Гвен захлопала так, что чуть не сваталась с плеча брата. Но Лантиса отвлекло другое - чуждый звук среди веселых криков и мирных огоньков. С северных предместий донесся тревожный гул, а потом над той частью города небо исполосовали огненные бичи, высокие крыши  заколебались в жарком мареве.
- Там тоже фейер... вейре...-  Гвен еще не очень хорошо  выговаривала сложное слово, но  ее привлекло происходившее. Зрители, кто был научен горьким опытом, начали поспешно расходиться. И хотя Гвен была уверена, что это представление, Лантис в свои тринадцать  знал, что это не так.
- Идеи, нам пора домой, уже поздно. Скоро вернутся мама и папа, а нам  нужно подготовить новогоднее деревце и присмотреть, как слуги накрывают праздничный стол.
- Я не хочу! - упрямилась Гвен, колотя кулачками по спине брата, который бесцеремонно перекинул ее через плечо и начал выбираться из толпы. Представление все еще продолжалось, ашцы будут зарабатывать даже среди кровавого побоища, которое вскоре здесь развернется, жажда прибыли когда-нибудь погубит их.
-  Ты ведь хотела  закончить подарок - то цветочное панно, разве нет? - Лантис прибег в подлому приему. Он знал, что страсть сестры к представлениям и всему яркому и новому, уступала лишь ее увлечению ханагами.
- Точно!
«Похоже помогло».
Огненные бичи принадлежали к линейной магии  второй ступени, и они служили не для услаждения взора, а для убийства.  В городе нарастал хаос.
«Приорцы...инквизиция...» - вот какие слова слышал Лантис, пока  он вел  сестренку через путанный лабиринт городских улиц.
Особняк семьи Кларио  располагался на тихой окраине, с одной стороны укрытый склоном горы со сбегающим по нему  бурным потоком. Кроны вязов и ив превращали поместье в царство глубоких теней. 
- Братик, мы не идем домой? - Гвен протянула руку к воротам, когда Лантис внезапно свернул в переулок, так и не дойдя до них.
- Нет, давай навестим дедушку Као, уверен, он будет рад тебя видеть.
- А как же праздник? - насупилась девочка.
- Устроим праздник там.
- А мапа с папой?
- Они тоже придут, позже.
 Обман дался так легко, зоркий взгляд старшего сына дома Кларио заметил быстрые мелькающие синие огоньки,  пляшущие в окнах особняка, и даже с такого расстояния можно было разглядеть, что это  не обычная предновогодняя суета. Тени двигались  расчетливо, планомерно исследуя каждый уголок - явно тщательно обыскивая особняк. Но что они хотели найти? Возможно это те же люди, что сейчас громили северные предместья, или  второй вариант, что было куда хуже.
У отца, как и у любого главы рода  были враги и среди остальных кланов, Всю жизнь те, кто принадлежал к правящей верхушке, вынужден был сражаться за влияние, власть, положение и собственную жизнь.  Если отца кто-то предал или навел на него навет, дело плохо. Хотя, возможно, они с матерью еще не вернулись с новогоднего приема, но была во всем этом одна странность.
 Едва различимая над крышей особняка висела в воздухе колышущаяся голубоватая завеса, на которой слабо проступал знак в виде солнца с расходящимися от него лучами. 
«Что бы это значило? Явно не один из гербов домов и не символ Сона».
Лантис  решил обязательно вернуться к этой загадке чуть позже, а пока нужно немедленно доставить сестру в безопасное место.
Часть 2
Постепенно проулок вывел их на простую песчаную дорожку, по бокам усыпанную мелкой галькой. В свете почти полной луны голыши посверкивали  вкраплениям разноцветной слюды. Миновав последние глухие заборы предместья, брат с сестрой свернули на одинокую извилистую тропинку, ведущую в горы. Однако, на пути их ждало неожиданное препятствие.
- Что так...- однако договорить девочка не успела, так как Лантис внезапно остановился, зажав ей рот.
 -Т-с-с, там! -  он кивнул в сторону небольшого крутого мостика с резными  деревянными перилами. Мост через быструю речку Клокк служил границей города. Днем окрестные рыбаки удили в бурных водах серебристую форель. В самый разгар лета мальчишки плескались под мостом, собирая принесенные с  вершин кусочки цветного стекла, а потом продавали находки на рынке, где торговцы  расплавляли их и создавали настоящие шедевры из переливчатого хрусталя.- Разбойники - пояснил Лантис.
  Пригнувшись вместе с братом в тени последнего перед мостом дерева, Гвен наблюдала за  четырьмя людьми, одетыми в темно-красные плащи-пальто с капюшонами. Незнакомцы негромко переговаривались. В руках двоих Лантис заметил нечто вроде коротких копий. Но даже  не услышав суть разговора, юноша сразу узнал  нашивки в виде змеи, опоясывающей  жезл, на груди каждого - Инквизиция - вот, кто это был. Но Гвен об этом знать не обязательно, пусть для сестренки эти типы останутся просто разбойниками.
 Но, как миновать мост? Из того, что знал Лантис об этой организации из Приоры, своей главной целью  в жизни они видели искоренение еретиков, к кому причисляли всех, кто не вписывался в из систему норм и правил, а еще, тех, кто использовал магию Юга.
  И вдруг Лантис понял - вышитый золотисто поблескивающий круг на нашивках на спине, в точности совпадал с тем знаком, который недавно он видел над крышей  их дома, а значит дело плохо. Другой дороги к домику  Мэй Као нет, а пройти мимо инквизиторов скорее всего не удастся. Разве только...
- Сестренка.
-Да?
-  Ты ведь знаешь, что разбойники плохие, да? Они грабят дома и могут даже убить человека, если тот будет мешать.
- Знаю,  не маленькая,- девочка сердито надула губки, тряхнув белокурыми волосами.
- Эти разбойники пришли, чтобы ограбить дом дедушки, видишь они  готовятся идти туда же, куда и мы?
- Не может быть! Я защищу его
 -Давай лучше я сам,- мягко успокоил сестру юноша.- У меня это получится куда быстрее.
- Нечестно, братик ведь тоже научил меня сражаться.
-Эти противники тебе пока не по зубам, но уверен, когда-нибудь,  ты станешь  королевой боя с веерами.
- Правда?!
- Конечно, а пока давай братик разберется с ними. Отвернись и закрой уши, считай  до ста, когда закончишь, можешь повернуться.
-  Хочешь их всех убить? - серьезно спросила Гвен?
- Ну что ты, просто оглушу и мы быстренько проберемся через мост,- Лантис сделал витиеватое движение рукой, показывая как они будут пересекать  его.
- Да? Хорошо,- хотя на лице девочки все еще было написано откровенное сомнение, она выполнила все в точности, как велел старший брат.  Отвернувшись, присела на колени и закрыла лицо руками, для верности еще и зажмурилась.
- Начинай,- Лантис положил ладонь на плечо сестры и спустя мгновение уже крался к четверым инквизиторам на мосту.
«И прости, что солгал,- мысленно извинился он,- но невозможно победить инквизицию Приоры не убив ее»,- Лантис понимал, если оставить в живых хоть одного со следующим  устройством, которые были у каждой пары, они смогут найти домик Мэй Као. 
Однако, все пошло не так, как Лантис планировал. Едва он ступил на первый пролет моста, крайний инквизитор повернулся, в руках у него сверкнуло нечто вроде  прозрачного блюдца, по поверхности которого тянулась вязь из ярких символов.
- Ты удерживаешь магию  второй ступени Севера? - спросил мужчина, застав  юношу врасплох.- Чтобы пройти по этому мосту честным людям, почитающим Вершину, магия не нужна.
- Праведные люди не ходят через мост, ведущий в горы в это время,- добавил второй.
 Лантис закусил губу.
«Похоже, уладить тихо все не удастся.  Их четверо, они могут видеть  уровень и относимость заклинания, которое я заготовил».
- Кто ты таков? Мальчик, судя по всему из знатного рода,-  вперед вышел еще один приорец, который до того стоял в тени.- Нет, я знаю тебя,- мужчина с короткими рыжими волосами и темной каплевидной серьгой в правом ухе, внимательно пригляделся к  Лантису.- На тебе цвета одного из  столпов этой страны. Веер и Ирис.
- Из дома Кларио, Райден,- подтвердил его напарник.  Лантис вздрогнул, но не сделал лишнего движения. Похоже эти люди имели какое-то отношение к обыску в особняке.  И видимо  у них есть задание - найти родителей. Если так, то...
-  Вот как,- кивнул тот, кого назвали Райден. Не  отрывая  взгляда, словно удав, гипнотизирующий жертву, инквизитор двинулся к Лантису, стоявшему в спокойной позе.  Но это спокойствие было мнимым.
«Если они могут видеть заготовленные заклинания,  придется  действовать без всякой системы»,- размышлял он.
- А теперь у него в рукаве первая ступень  еретической магии, осторожно,  Райден,- предупредил тип из первой пары инквизиторов.
-Т-с-с, какой глупый ребенок,- Райден покачал головой, и раскрутил, вспыхнувший опасным голубым светом, жезл. В этот момент Лантис полностью расслабился и улыбнулся.
-  Что, есть какие-то правила, которые запрещают в канун Нового Года при полной луне прогуляться через прекрасную реку Клокк, чтобы в горах  с первым утренним лучом сорвать первый распустившийся Ирис? - спросил он. «Все, они мои»,- понял юноша, так как инквизитор стоял уже в паре метров от него.
- Прекрасные цветы, ханагами,- объяснил Лантис,- должно  быть вы  из Приоры никогда не видели такой красоты. Я могу отвести вас выше в горы, за границу облаков и показать чудо, похожее на это,- медленно нагнувшись,  Лантис сорвал только недавно пробившийся на свет хрупкий цветок, состоящий из фиолетовой и желтой половинок.
- Ирис? - нахмурился Райден,- мальчик, да ты романтик, как я посмотрю.
-Он все еще удерживает оба вида, линейную и нелинейную одновременно,- рассмеявшись, крикнул  наблюдатель за спиной Райдена.
- Хочешь потренироваться в магии? Или поищешь с ее помощью цветы?- дружный смех инквизиторов не заставил Лантиса и на миг отвлечься от дела.  Похоже, слухи о нечеловеческом уме посланников Приоры оказались лишь слухами.  Они были простыми людьми со своими слабостями, и главная из них - самоуверенность.
Легким движением руки юноша метнул сорванный цветок  в лицо Райдену, и в тот момент, когда хрупкие лепестки разлетелись по воздуху, рассеченные навершием жезла, Лантис уже был на полпути  к своей цели.
 «Кан-чо»  - боевое искусство  Сон, которое мальчики начинали изучать   едва ли не раньше, чем ходить, и Лантис к своим тринадцати годам овладел им в  той степени, которая считалась едва ли не совершенством.  Жезл был выбит точным уларом ноги, а руки, превратившиеся в  «лезвия», уже приступили к жатве. Четыре человека  - четыре цели. За  одно мгновение Кларио рассчитал систему  движений  в крошечной координатной сетке - по принципу магического квадрата Сон строились все боевые комбинации «кан-чо», и для четверых противников Лантис выбрал восьмерку. Два движения -  и один из людей падал.
 Спустя пару минут  юноша  остался единственным, кто стоял на мосту,. Подняв голову к полной луне, он прикрыл веки.
- Похоже будет дождь, луна в дымке,- пробормотал Кларио, вложив руки в рукава,- все же, самоуверенность однажды погубит  варваров с Севера,- добавил он.
- А тебя погубит  наивность.
- ААА!!! - следом за словами, за спиной раздался  девичий визг. Сестра! -  Лантис обернулся и увидел ужасную картину. Райден стоял там, живой и невредимый.
- Как тебе это...- начал, было, Лантис, но потом понял, что это не главное. Гораздо важнее были полные слез глаза сестры, которой жезл передавливал шею, заставив девочку подняться на цыпочках. Пальцы Гвен отчаянно вцепились в перекладину, но было видно -  силы неравны, оба расписных веера, которыми она хотела покромсать противника, валялись под ногами жалкими опавшими листьями.
- Я же велел сидеть тихо! -  отчаянно выкрикнул Лантис.
-  Этот  злюка хотел  напасть на тебя со спины, это нарушение кодекса Эдо! - возмутилась девочка, но тут же закашлялась, когда жезл налился холодным серебристым светом, а потом  и закричала  -  металл явно прижег ее шею.
-  Мерзавец,  отпусти ее, она же только ребенок!
-Она твоя сестра, зачем мне отпускать ее? Так ты благоразумно и быстро сдашься, чтобы я смог  отвести тебя к  господину Маэссу, он собирает такие редкие экспонаты, как вы с сестрой. Благодаря такому подарку, мы легко сможем найти вашего отца, а может вы знаете, где он прячется?
Лантис смежил веки, вложив руки в рукава, хотя одно Древо ведало, каких усилий это спокойствие ему стоило. Примерившись, он немного изменил положение тела, мысленно наложил квадрат чисел  на сцену между ними и... внезапно понял, что ни одна из схем не подходит.
- На меня такие фокусы не действуют,- доверительно сообщил Райден.- А теперь, если не хочешь, чтобы твоя миленькая сестренка осталась без головы, будь послушным мальчиком и сдайся добровольно. Тогда, если повезет, когда мы закончим с твоими родителями, тебя не клеймят как еретика, а если заслужишь, может даже отправят в Академию.
- Академию Инквизиторов? Кажется ты перепутал страну,- звонкий  молодой голос с легкими нотками веселья прозвучал казалось прямо из воздуха.  А потом на высоте полуметра от поверхности моста  начал формироваться колючий шарик, посверкивающий серебристыми иголками и  стал быстро расти в размерах.
- Твои штучки? - спросил Райден, нахмурившись.
Конечно, это не так, но знать об этом инквизитору совсем не обязательно.
А меж тем,  ощетинившись иглами, два шара достигнув роста человека, начали кружиться друг вокруг друга. Лантис не понимал, что  происходит, но  Гвен  сориентировалась быстрее - что есть силы она вгрызлась зубками в  руку Райдена, хотя тут же вскрикнула, обжегшись, но на миг инквизитор все же ослабил хватку. Вывернувшись, девочка кинулась к брату.
По широкой дуге Райден взмахнул жезлом.
- Все еретики да будут прощены! - выкрикнул он, посылая вслед  девочке ослепительную голубую молнию. Что бы это ни было, Лантис успел схватить в сестренку в охапку и откатился в сторону. С оглушительным треском молния угодила в место, где они только что стояли.
Ежи надулись, словно рыба-игла, и «выплюнули» фигуру молодого мужчины в  необычном для этих мест приорском  костюме - строгом кафтане коричневого цвета с золотистой вышивкой и подбитыми мехом рукавами и воротнике.  Светло-золотистые волосы  обрамляли спокойное  лицо с тонкими чертами. Но самыми примечательными были глаза - в свете луны они светились словно у кошки, меняя оттенки зеленого на блеск лучей закатного солнца.   
Из нагрудного кармана выглядывали дужки очков, в которых, как догадывался  Лантис, их хозяин совершенно не нуждался. Но Люсьен Энн считал этот аксессуар  показателем статуса ученого. И таким же признаком ученого он считал отношение ко всему и вся с легкой иронией, будто все - и люди, и явления были не более, чем объектами эксперимента. Зачастую  предметом странных «шуток» становился и сам Лантис.  И временами даже ему, закаленному в бесконечных тренировках подчас весьма жестоких и непростых, становилось жутко от того, на что был способен этот человек ради очередного опыта. И вот сейчас перед его глазами разворачивался один из них.
- Ты из Приоры- заметил Райден, прищурившись, свет его жезла не уступал свечению двух ежей медленно наступающих по велению своего создателя  на инквизитора.- Зачем вмешиваешься в наши дела, захотел епитимью?
- О мои  грехи и  непочтение к власти Синода уже давно  стали непрощенными,- усмехнулся Люсьен,- он щелкнул пальцами и ежи  начали медленно кружиться, выбирая, как лучше подступиться к жертве, хотя места на моста почти не осталось. Лантис вжался в перила, укрывая собой вырывающуюся Гвен.
-Пусти, братик, я хочу видеть, хочу чтобы этот тип получил по заслугам, будет знать, как лапать меня!
Но Лантис держал крепко, он знал, что то, что сейчас наверняка произойдет, не для глаз сестры.
 Райден  завертелся волчком, поведя жезлом по кругу. Вслед за ним по воздуху будто прошло искажение. «Ежи» остались за невидимой защитной стенкой, которую он создал. Лантис услышал нечто вроде: «Благословение Древа, факториал» - защитная магия, самое простое заклинание, но  при этом  он добавил  в самом конце то, что делало магию первой ступни  почти столь же эффективной, как нулевой: «к - факториал».
- О, я польщен, ты  уже знаешь такие новые заклинания?-  улыбнулся Люсьен,  сунув руки в карманы  кафтана,- отличный шанс испытать их на прочность. Давно хотел это сделать.- Неторопливо, будто у него в запасе было все время мира, Люсьен вынул из кармана записную книжку и что-то чиркнул.- Начнем,- у тебя три секунды на то, чтобы суметь удержать барьер, - предупредил Люсьен.- Один...
-  Именем инквизиции...- у Райдена хватило времени только на это, когда «ежи» издали тонкий пронзительный писк и замерцали, словно переговариваясь. А потом два монстра набросились на инквизитора. Ощетинившись острыми иголками, они слились воедино и полностью поглотили свою жертву. Раздалось смачное жевание, а потом ежи начали уменьшаться в размерах, пока, наконец, не превратились в две крохотных колючки, которые исчезли в кармане спасителя.
-Учитель! Вы убили его? - воскликнул малость пришедший в себя Лантис,
- Убил? - непонимающе спросил рыжеволосый человек в иноземном костюме. Вынув руку из кармана, он потрепал юного Кларио по голове,- ну что ты, к сожалению это единственное, что я не могу. Просто иллюзия, которую он видел. А разве иллюзии могут убивать?
Но видимо, увидев выражение лица Лантиса, добавил.
-Расслабься, это просто эксперимент.
-Куда он делся?
-Кто знает? - Люсьен таинственно улыбнулся,- валяется на заднем дворе какого-нибудь особняка, не помню, куда я его выпустил. Когда очнется, помнить будет немного. Меня  - точно нет, а вот вам с сестрой лучше пока не появляться в городе,- внезапно взгляд и голос учителя стали серьезными,- похоже, сегодня спокойно мне поработать не удастся. Но если они добрались до моей лаборатории,  живым им из  нее не выбраться. Кстати,- Люсьен кивнул на все еще лежащую без сознания девочку на руках Лантиса,- вы куда-то направлялись?
-В дом деда, надеюсь хотя бы пока  она будет там в безопасности,- Лантис нежно провел пальцами по  золотым волосам сестры, потом коснулся ожога на шее.
-Это он сделал? - спросил Люсьен.
- Этот ожог останется в моей памяти,- просто ответил Лантис, и повернулся к горам.-Учитель,  в городе неспокойно, наш особняк обыскивают, уверен, и другие тоже, отец и мать не вернулись с приема. Вы не  из Сона, и вас наши дела не касаются. Но эти люди пришли из Приоры, поэтому, хочу спросить, что вы думаете обо всем этом?
- Из Приоры или Сона - разве это так важно? Боюсь мне придется покинуть ваш гостеприимный дом. Сегодня последний день, когда мы видимся, завтра я возвращаюсь в Приору. Осталось лишь завершить небольшой эксперимент, можешь прийти посмотреть, если хочешь. Но сестренку оставь здесь. Я придумал его специально для тебя.
- Для меня? - удивился Лантис, обернувшись, но он говорил с луной и ветром, Люсьена Энн уже там не было. -Учитель, снова ваши загадки,- в это время шум в городе усилился, ночное небо расцвело яркими огненными цветами. Начались пожары.
Часть 3
Отвернувшись, Лантис упрямо зашагал по  крутой и извилистой тропинке, выложенной сланцевыми ступенями, что поднимались в горному приюту старейшины семьи Кларио - чудного старика Мэй Као.
Он всегда был немного странным, но когда Лантису исполнилось десять, три года назад, отказался от титула главы семьи, оставив все на отца, и подался в горы, где устроил все так как нравилось только ему.
«Здесь так красиво поют птицы, когда по весне распускаются ирисы,  а снега почти не бывает, ненавижу холод,- говаривал он.- А еще никто из вас остолопов не умеет заваривать как следует чай. Лучше бедный старик будет делать это сам. А если кто кроме моих внучат  посягнет на мою гору, того я спущу отсюда вот этой палкой!» - кричал, потрясая грозным оружием маленький человечек. Но раз Гвен нечасто отпускали даже к дедушке, в основном его навещал Лантис.
 Звезды изменили рисунок и теперь, если верить  небесным часам, наступила почти полночь. Наконец, Лантис ступил на широкую поляну, в хаотическом беспорядке усаженную королевскими пурпурными ирисами. Каким-то образом на этой горе они росли круглый год, а снега здесь почти не бывало.  Лишь у теневой северной стороны дома еще лежали беспорядочно наметенные сугробы. Мэй Као никогда не беспокоился о таких мелочах, считая что все должно идти своим естественным чередом. Будь его воля, он бы  не расчищал даже дорожку  к своему дому, и каждый раз по приходу Лантис занимался этим сам.
Однако, в миниатюрном особняке - копирующем в мельчайших деталях дом Кларио в столице - сегодня было необычно тихо. Ни веселого тренькая чашек, ни  скрипа  пера по бумаге - старик любил днями напролет переписывать одни и те же  свитки, считая, что смысл  их текстов не полностью передан корявым почерком, которым они написаны. Лишь тихо стучал водяной желоб, набирая воды из горного потока, сбегавшего чуть ниже по склону, где, наконец, вливался в настоящую заводь бурным водопадом.
 Дом оказался пуст. Но отсутствие вместительного мешка на стене в  прихожей и обуви подсказало, что хозяин жилища снова ушел в один из своих медитативных походов. Иногда дед  мог  пропадать и по несколько дней, забираясь в такие дебри горных лесов, куда не осмеливались заходить даже бывалые охотники. В тех местах он искал дикий чай, лесные травы, спасающие от головной боли, сердечной недостаточности и болезней легких.
Хлопнув в ладоши, Лантис произнес заклинание, на сей раз он не рискнул использовать магию Севера, ограничившись простой, пусть и совсем слабой в такой дали нелинейной южной.
-"В поисках огня я украду крупицу света  с Вершины Древа..." - все заклинания Юга, придуманные сыном Создателя Древа, были куда поэтичнее, чем простые, но действенные формулы линейной северной магии. Повинуясь приказу, под низким подвесным потолком, собранным из множества  деревянных панелек, вспыхнули неярким теплым светом фиолетовые шарики. Пока Лантис шел через  анфиладу комнат и раздвижных дверей, они летели вслед за ним, словно ручные  птички.
 В дальней спальне юноша осторожно положи сестру на постель и сам устало опустился рядом. Комнатка была крошечная и просто обставленная. Всего несколько пузатых, расписанных веточками и листиками сундуков, пара ваз  с сухим камышом, несколько свитков на стенах с изречениями  двадцати одного правила кодекса Эдо. «Цепи  - иногда они красивы  и надежны, иногда тяжелы как гора, но они всегда скрепляют»,- так гласило девятое правило, неписаное аккуратным каллиграфическим почерком Мэй Као.
- И это правда, дедушка, что мне делать теперь?  - спросил юноша у свитка.
 Некоторое время Лантис прислушивался к дыханию сестры. Похоже девочка скоро проснется, но остаться я не могу,- понимал он. Слова учителя и происходящее в городе не давали покоя, нужно найти родителей и узнать обстановку в столице. Но сперва...
 Лантис взглянул на безмятежное лицо сестренки. Капризное и часто недовольное выражение сейчас совершенно исчезло.  Взгляд снова остановился на пороге и изумрудные глаза юного Кларио потемнели. Иногда он жалел, что учитель не мог убивать, а сам он не справился - и это самая горькая правда.
«Даже при всей своей тренировке, пока я не могу разобраться даже с тем, кто приносил боль сестре.  Как же мне защитить  ее в это тревожное время?»
 Пройдя в соседнюю комнату, нашел в шкатулочке из красного лакированного дерева лист бумаги и стило и, порывшись в аптечке, отыскал  ароматный травяной бальзам для заживления ожогов. Осторожно, стараясь не потревожить сна сестры, натер покрасневшее место на шее - бальзамы Мэй Као творили чудеса,  и Лантис надеялся, что  скоро этот уродливый ожог пропадет.
Положив бумагу на колени, подумал и набросал несколько строк.  Аккуратно сложил лист в сомкнутый кулачок сестренки рядом с веерами, притушил свет и вышел из комнаты. Спустя несколько минут шаги юного Кларио стихли, растворившись среди деревьев. Маленькая девочка осталась одна на вершине холодной горы, окруженная вековечными деревьями в канун Нового Года.
Часть 4
Открыв глаза, некоторое время Гвен прислушивалась к тишине. Повернув голову уставилась на свиток на стене.
«Это не наш дом»,- девочка рывком поднялась на постели, кто-то заботливо укрыл ее одеялом, в комнате было тепло и уютно, под потолком сонно плавали три магических огонька. Их цвет - фиолетовый, отчего-то  напомнил  ей о брате.
-Брат! - девочка завертела головой.
 Жуткая картина встала перед глазами. Последнее, что она запомнила -  ее схватили в охапку и они покатились  мосту. А еще почему-то  наставник братика выглядел как монстр из легенд, окруженный радугой, и повелевал чудовищами, похожими на ежей. Правда ли это или только сон?
 Коснувшись горла, девочка отдернула руку.  Боли не было, но пальцы нашли тонкий рубец.
«Тот жуткий тип своим жезлом едва не спалил меня!»
Рука нащупала рукоять веера.
«Хотя бы они рядом»
Выставив один словно оружие перед собой, девочка оглянулась в поисках невидимой опасности. И это время она почувствовала, что в ее ладони что-то зажато. Раскрыла кулачок - смятый  клочок бумаги лежал там.
- Иди сюда,- она поманила один из огоньков, тот порхнул ближе. В его прыгающем свете девочка смогла прочесть то, что было написано в послании.
- Это от брата! - воскликнула Гвен  и внимательно углубилась в чтение.
«Милая сестра! К сожалению  пока мы не можем вернуться домой, поэтому тебе придется погостить у дедушки. Наверняка он ушел за травами и скоро вернется. Я отправлюсь в город и приведу сюда родителей, отпразднуем Новый Год вместе, тихо  скромно, как мы всегда мечтали.  У твоего брата так мало времени, чтобы найти подарки для всех, но обещаю, что скоро вернусь. А сестренка достаточно взрослая, чтобы самой украсить дом к Новому Году? Я бы хотел, чтобы ты нарядила маленькую елочку.  Зажги на ней огоньки и  ни за что не гаси, ты же знаешь, приметы на Новый Год всегда сбываются.
Люблю тебя, Лантис.»
Девочка ощутила, как слезы наворачиваются на глаза, но потом она отчаянно стиснула зубы.
-Братик, ты жестокий,- спрятав веера за широкий полотняный пояс, Гвен пошлепала к выходу. Босые ножки  бесшумно ступали по теплым  половицам.  У выхода в холле она нашла свои сабо и теплый шарф. Хотя на улице было не так холодно, отчего-то хотелось закутаться в него посильнее.
Выйдя наружу, несколько минут Гвен вглядывалась огромными глазами совенка в ночной лес, окружающий гору.  Потоки теплого воздуха поднимались снизу, некоторое время она нежилась в них.  У водопада  завел рулады соловей, а где-то среди деревьев ухнул филин.  Под огромными стволами секвой сновали юркие норные зверьки, суетясь, спешили закончить до рассвета свои весенние дела.
 Новый Год в Сон - граница между холодным миром зимы и жарким, полным дождей и солнца летом - всегда удивительное время.  Но Гвен уже начала ненавидеть весну. Однако постаралась взять себя в руки, вспоминая каким храбрым и уверенным всегда был брат. Выпрямившись, девочка  смело взглянула в темноту леса.
«Там нет ничего странного, дедушка скоро  вернется, и брат с родителями тоже, мы встретим  Новый Год и будем запускать небесные огни!» - пообещав себе так, девочка сжала в руке огромные садовые ножницы, которые сняла с крюка тут же, на стене, и направилась к опушке,  чтобы отыскать крошечную елочку
«Если не найду деревце, не смогу зажечь огоньки.  А не зажгу, не сможем потушить, и тогда желания не сбудутся».
Спустя полчаса, мокрая и испачканная, вся облепленная иголками, но счастливая, Гвен вернулась к домику. В охапке она тащила метровую елочку с весьма неаккуратно обкусанным стволом.
«Но я справилась, братик!» - она гордилась собой.
 В гостях у дедушки она бывала нечасто, но все эти визиты вспоминала с восторгом. Ей нравилось все -  простота, так непохожая на роскошь  убранства их родного дома, и главное - здесь всегда было множество цветов, и дедушка Мэй  позволял ей играть с ними, сколько душа пожелает.
-Так-то лучше,- кивнула она, сползая со стола, на котором только что установила деревце. Украшений она не нашла, но вместо них осыпала елку пыльцой светящегося колокольчика, который рос в доме в огромной кадке, повесила пару серебряных ложечек, подумав, сняла с себя жемчужные бусики в три ряда,   которые  стали очень похожи на гирлянду.
 -Стоять! -  строго наказала она  трем фиолетовым огонькам, которые приманила на елочку. А сама побежала на кухню чтобы приготовиться вкусный чай.  Дедушка научил ее и этому, она была уверена, что теперь сможет заварить его  даже лучше брата - ароматный цветочный чай с распускающимися бутонами прямо в чашках. Когда все было готово, чай разлит в чашечки и прикрыт глиняными крышечками, чтобы не остыл,  фрукты нарезаны, а печенье расставлено, букет из снежных ирисов занял свое место во главе стола, Гвен удовлетворенно  кивнула.
Теперь оставалось только ждать. Сев на свою подушку, девочка сложила  руки на коленях и принялась терпеливо отсчитывать минуты, чутко вслушиваться в каждый звук снаружи.
Новый Год в Сон всегда встречали в кругу семьи. Но сегодня был канун, а родители до сих пор не возвращались. Старший брат сказал, что поищет их, и тоже пропал.
«Я осталась совсем-совсем одна. И чай совсем остыл»,-  с грустью думала девочка. Догорал одинокий огонек  на верхушке ели.
«Брат сказал, что мы погасим ее вместе, но он обманул. Значит, весь год я буду одна?  Если потухнут и оставшиеся фиолетовые огоньки, это будет плохо».
 Поначалу Гвен  уверяла себя, что брат просто выбирал подарки, потом, что мама долго не могла определиться с нарядом для праздника, после, что папу позвали на прием, и наконец,  что по пути их запутал  дух этой горы и они сбились с пути. Но когда все мыслимые сроки прошли, стало страшно. А следом за страхом пришло упрямство.
 Стиснув кулачки, девочка поднялась и бросила полный сожаления взгляд на огоньки.
- Я не останусь одна,  если брат не возвращается, я сама пойду за ним и приведу сюда! -  решительно кивнула она и выбежала из комнаты.
Часть 5
Ночной лес в канун Нового Года сразу стал полон духов, призраков и прочих мифических существ. Сказки, что читала Гвен,  ожили в памяти, а богатое воображение заставило стволы гибких ив казаться змеями, изготовившимися в броску, а  перевитые корни елей таить под собой сотни светящихся глаз, которые жадно следили за храброй путницей.
- Давайте, подходите! Кто сунется, того покромсаю веером,- пообещала девочка, погрозив  своим самым надежным оружием в темноту. Светлячки минули и исчезли. Гвен заморгала и припустила вниз по тропке, стараясь не смотреть по сторонам. Она даже не заметила, как оказалась у моста, на котором недавно разыгрались страшные события. Некоторое время она чутко прислушивалась, выглядывая из-за дерева, но потом убедилась - мост был пуст, исчезли тела  тех типов, что охотились за  братом, не осталось и жуткого  человека с жезлом.
Как могла быстро Гвен  кинулась бежать через мост и лишь оказавшись у первых домов окраины, замедлила шаг и немного отдышалась.  Длинное  кимоно путалось  и мешало двигаться, потому то вопреки всем правилам приличия она подвернула его выше колен, а сабо скинула в ближайших кустах, оставшись босиком.  Ноги тотчас оледенении, но так ее не выдаст предательский стук каблучков.  Главное добраться до дома — Гвен была уверена, что тогда все проблемы исчезнут сами собой. Отец с мамой будут там и брат тоже. Те жуткие типы наверняка искали вовсе не их, они не посмеют проникнуть за ограду особняка Кларио, защищенную  несколькими магическими барьерами. Любой, кто осмелится войти без приглашения, тотчас попадет в тонко расставленную ловушку - весь сад был опутан сигнальной системой, все хитрости которой были известны только брату и отцу, хотя Гвен ни разу не попалась ни в одну, благодаря тренировкам, которые с ней тайно проводил Лантис.
"Возможно однажды тебе это пригодится",- так всегда говаривал брат, и девочка раньше не верила, что когда-нибудь  ей понадобится что-то, кроме умения составлять великолепные букеты или заваривать по всем правим чай. Но сегодня  она впервые столкнулась с чем-то,  о чем  говорил Лантис. Гвен мигом вспомнила все, чему они учились.
В это позднее время все ловушки наверняка уже актированы, но девочка легко взобралась на высоченную стену, и, спружинив с ветки, спрыгнула на траву. На цыпочках, почти не касаясь земли, легкой тенью пробежала через сад и, заглянув в окно,  радостно выдохнула - во всех комнатах горел свет. Значит они дома! Но тут же обида зародилась в груди. «Как вы могли бросить меня!»
 Взобравшись на высокий, деревянный парапет, пахнущий недавно нанесенным красным лаком, девочка резко отодвинула в сторону раздвижную дверь восточного входа. С криком: «Я вернулась!» уже хотела залететь в дом, но в это время нога ее споткнулась о препятствие. Гвен полетела вниз, не удержав равновесие, и упала на что-то липкое и теплое.
Несколько секунд она пыталась понять, что это такое, а потом осознала,  что лежит в луже крови, а  эта кровь вытекает из человеческого тела. Женщина, одетая в роскошные шелестящие шелка, со спутанными светлыми косами, внезапно прошептала:
-Гвен, девочка моя, зачем  ты вернулась?
- Ма...мама... что случилось мама...- но слова оборвала ладонь матери, закрывшая ей рот.
- Тише, пожалуйста, тише,  если эти люди еще здесь, они... не должны найти тебя, иначе...  захотят... использовать и тебя тоже в своих целях. Не...- мама зажмурилась, ее пальцы, вцепившиеся в  плечи Гвен, сжались сильнее. Девочка не могла не вдохнуть, не выдохнуть, боясь, что если это кошмарный сон, то когда проснется, окажется в еще худшем.
До конца она не верила, что все это происходит по настоящему, что боль в в глазах матери - первой красавицы в семье — настоящая, что  рваная, словно обожженная рана в ее правом боку - настоящая, что кровь на одежде,  полу и  кимоно Гвен тоже настоящая. Что этот дом настоящий...
«Может я заснула, пока ждала брата? И  побега через лес  тоже не было?  Пусть лучше огоньки на Новогоднем дереве погаснут, и я весь год буду одна, чем видеть  маму  такой...»
Однако, рука матери разжалась и скользнула по щеке Гвен, оставляя красные, теплые следы. Девочка задрожала, она хотела зажмуриться или отвести взгляд, но словно завороженная, не отрываясь, смотрела на мать. Не в силах шевельнуться, не в силах убежать, просто смотрела, как жизнь медленно уходит из глаз матери.
- Слушай меня внимательно, Гвен, дочка. Ступай в спальню, переоденься в то чудесное платье из Аша, что я тебе подарила... помнишь?
Девочка помотала головой, но потом кивнула, закусив губу.
- Как только оденешь его, ты перестанешь быть Гвен Кларио и станешь Эвенкой. Гвен заснет и не проснется, пока не  попадет в безопасное место. Если тебя спросят имя, скажешь -  Эвенка. Гвен храбрая и сильная, а Эвенка будет послушной и милой, как простая девочка. Она ни за что не станет искать папу и плохих людей, которые это сделали со мной, да?
Гвен помотала головой. Пальцы потянулись к веерам, но рука матери сжалась на ее запястье.
- Нет, даже не думай, ты...- она снова зажмурилась и скорчилась, словно пытаясь удержать остатки крови, которая не останавливаясь продолжала вытекать вместе с жизненными силами из тела. Мама  была молодой, здоровой  красавицей, великолепной и сильной, а теперь перед глазами девочки лежала слабая  и сломленная женщина.
- Как солнце было первым, а луна второй. Так и твоя душа будет расщеплена. Солнце скроется и наступит ночь, взойдет луна Эвенка и никто... никто не узнает в ней тебя.
- Мама, что ты делаешь...- хотя девочка не понимала, о чем речь, но  инстинктивно сознавала, что сейчас произойдет что-то очень плохое. Она попыталась выдернуться, но мама держала ее крепко.
Ладонь матери накрыла ее лоб, а посиневшие губы прошептали:
- Я нарекаю тебя Эвенкой,  второй. Отражение луны в глади пруда. Живи, и пусть  мое благословение перейдет к тебе и брату. Прости, что не  смогла остаться с тобой... подольше... а сейчас беги, в домик  дедушки. Только  там...
 Пальцы соскользнули с щеки дочери, и в этот миг  яркая вспышка в голове Гвен заставила ее закричать и зажать уши. Свет разгорался все ярче и ярче, в нем растворились воспоминания об этой ночи, о крови, о глазах матери - воспоминания утонули в глубине озера, в котором отражалась полная луна и ирис... И тогда девочка поняла, что ирис это и есть она. Цветок ириса, отражающийся в глади воды, на которую светит полная луна. Это и называется "Эвенка",- сложное, невероятно сложное имя мама выбрала для нее в этот день - она получила второе имя вместе с благословением.
А потом наваждение внезапно спало. Она не помнила, как оказалась в собственной комнате, сбросила смятое кимоно, из дальнего угла раздвижного шкафа извлекала простое платьице из плотной голубой ткани с широким поясом и глубоким вырезом, который обрамляли кружева. Это был подарок отца из поездки в Аш прошлым летом. Хотя за год  девочка подросла, и платье слегка жало, она натянула его в три секунды.
Мысли путались, девочка уже смутно понимала, что из всего произошло на самом деле, а что только приснилось.  Четким осталось только воспоминание о прикосновении руки мамы ко лбу. Мама умерла... Почему?
«Почему ты убежала  и бросила ее там?» - так спрашивала себя девочка, пока бежала по городским улицам, так и не смогла ответить на этот вопрос. Будто некая сила настойчиво гнала ее прочь от дома.
«Я бросила маму, бросила брата и папу, дом и огоньки на Новогоднем деревце. Они уже наверняка догорели. Так мне и надо, теперь весь год буду одна», - растирая слезы кулачками, девочка в иноземном платье неслась по улицам столицы, не замечая ничего, и лишь когда столкнулась с чьей-то спиной, поняла, что дальше дороги нет.
 Огромная толпа  гневно кричала, требуя  выпустить из города, но улицу, что вела к предместьям, плотно перегораживали те самые типы в красных плащах.  Рука Эвенки потянулась к  юбке, под которой были надежно спрятаны веера, но потом вспомнила, что пообещала не прикасаться к ним, пока не окажется в безопасном месте.
«Но как мне  попасть в такое место, когда из города не выпускают?»- однако приказ мамы звенел в голове, заставляя действовать. Со всех ног  Эвенка кинулась на противоположную окраину столицы, и спустя час, наконец, добралась до другого выезда. Добралась, чтобы увидеть ту же саму картину.
 - Неужели! - отдышавшись, девочка  подпрыгнула несколько раз, пытаясь разглядеть за спинами  протестующих проход. Но охрана стояла плотно, а в руках у половины из них были  жезлы. В свете факелов в руках тех, кто стоял за ними - магию они отчего-то не использовали - жезлы отливали опасным блеском.
- Вы не имеете права не выпускать нас из города! Сейчас канун Нового года, я хотел навестить родственников! - крикнул кто-то из толпы.
-  По какому праву вы бесчинствуете  в городе? - донесся с другой стороны женский крик.
-  А ну добрые люди,  их не так много, давайте ка поднажмем все вместе!
-Кто-нибудь, вызовите стражу! - шум стал почти оглушающим.
Наконец Эвенка нашла какой-то ящик и, взобравшись на него, смогла видеть  происходящее.  И тут поняла, что  готовится нечто страшное. По знаку того, кто явно был главным в оцеплении, остальные опустили жезлы, взяв их наперевес. Теперь они были направлены на  негодующих горожан. Перед глазами девочки промелькнуло все, что произошло на мосту.
- Люди,  убегайте! - закричала она.- Они будут стрелять!
Те, кто стоял прямо перед ней, удивленно обернулись, но  первые ряды явно не восприняли всерьез  предупреждение, а потом исправить что-то уже  стало слишком поздно.
Единый выстрел расцвел синими огнями, слившимися в волну, и эта волна, клубясь и извиваясь, словно дракон, набросилась на беззащитных жителей. Кто-то попытался создать защитный купол, но в такой толчее и панике его просто смяли. Эвенку едва не затоптали, когда  перепуганные люди, пытаясь спастись от синего огня, ринулись назад по узкой улице. Лишь чудом она сумела заползти в кукой-то подвал. Закусив рукоять веера, чтобы не закричать, сидела там бесконечно долгое время, пока не стихли крики и снаружи не перестало литься убийственное сияние. И лишь когда небо на востоке  из крошечного квадратика окна начало светлеть, девочка осмелилась выбраться наружу. Людей в красном не было, да и тех, кого настиг огонь, тоже.
«Куда они исчезли?»
По пустой улице гулял ветер. Облака закрыли клонящуюся к закату луну. И, хотя теперь путь был свободен, Эвенка не спешила следовать приказу матери. Она взглянула вверх, на горы, укутанные шапкой тумана, потом назад. Братик... прости, мама, я не могу просто убежать. Я не брошу брата Лантиса. Прости!» - с этой мыслью Эвенка  побежала обратно, в еще наполненный темнотой город. Лишь одинокие, догорающие гирлянды раскачивались среди пустынных улиц. Вот так заканчивалась эта  новогодняя ночь.
Часть 6
- «Благословение Древа, факториал, Реверс»,- произнес Лантис. И тотчас то, что казалось раскидистой  ивой, превратилось в скромное жилище, где обитал его учитель последний год, с тех пор, как  отец  пригласил его в качестве наставника старшему сыну и собеседника для научных диспутов себе.
Крошечный домик, всего десять на десять шагов, скорее напоминал  заброшенный храм, чем жилище одного из самых  великих умов этого времени. Люсьен Энн жил скромно, даже аскетично. Семья снабжала его всем необходимым, но он никогда не просил больше, чем необходимо для проведения своих любимых исследований, чему и посвящал большую часть времени.
Снаружи расписной и вычурный домик с изогнутой, выложенной разноцветной черепицей кровлей, внутри  сразу показывал истинное лицо своего владельца.
 Лантис бывал здесь едва ли не каждый день, кроме тех  периодов, когда Люсьен запирался ото всех для проведения важного эксперимента. Внутри каждая деталь была знакома до мелочей. Полки из красного дерева завалены всевозможными причудливыми инструментами. ОТ книг ломились сундуки по углам.
Одну стену целиком занимала письменная доска, на которой  была выведена очередная непонятная и сложнейшая схема. На сей раз надпись вверху гласила: «Наложение симметрии, уровни и относительность». Лантис припомнил, что «наложением симметрии» называлось одно из заклинаний высших уровней Севера. Похоже учитель все еще работал над ним. Под названием шла вязь совершенно непонятных схем и столбики уравнений и вычислений. Среди них мелькало изображение дерева - великого мирового Древа, всего лишь на одном уровне которого держался мир людей.
  Учитель не боялся исследовать такие грандиозные масштабы, и казалось для него не существовало ни богов, ни демонов. ни высших сил, с которыми он бы не смог справиться с помощью простых вычислений. Лантис  поневоле восхищался им - той простотой, с которой он оперировал невероятно мощными силами.
 Оглянувшись, Лантис прислушался. Казалось в комнате только что кто-то был, но она оказалась пуста. Заглянув за занавеску, где находилась скромная спальня учителя, тоже никого не обнаружил. Однако на столе  нашлась  записка, выведенная на скорую руку.
«Так как обстановка в городе неспокойная, я решил перебраться под землю - с уважением, твой учитель».
- Снова ваши загадки, - юноша покачал головой,- под землю? Что бы это значило?  В домике - Лантис знал точно - некуда было спрятаться. И тут взгляд упал на название заклинания на доске. Помимо прочего, «Наложение симметрии» способно заставить вещь казаться не тем, чем она была на самом деле, заставляя свет огибать и преломляться вокруг нее. Так очень легко спрятать что-то большое прямо перед носом.
«А что если это подсказка?» - подумал Лантис. Решив довериться интуиции, сделал глубокий вздох и прочел «Наложение симметрии, факторион, реверс». если все было правильно, обратное заклинание должно открыть все, что спрятано.
 В первое мгновение Лантис уже думал, что ничего не получилось, и он просто теряет время. Беспокойство за сестренку все усиливалось. Зная непоседливый характер  Гвен, она могла ослушаться и чего доброго решила спуститься в город вслед за ним.
Однако, слова учителя не давали покоя - «Я устроил этот эксперимент специально для тебя...».
Спустя пару минут, Лантис понял, что смотрит на самого себя, на свое отражение в высоком напольном зеркале, которое казалось совершенно выбивалось из общего интерьера. Юноша был готов поклясться, что этой вещи не было здесь, когда он вошел. В зеркале, которое слегка искажало, отражалось немного усталое лицо с тенями, пролегающим под глазами. В полумраке комнаты, освещенной лишь парой светильников, зеркало показывало окно за спиной Лантиса, превращая пространство в  беспокойный лабиринт. И только тут  Кларио заметил,  что  ноги его  стоят на самой  первой ступеньке узкой каменной лестницы, уводящей куда-то вниз. Еще шаг и он бы полетел в темный провал. Но лишь  снятие иллюзии  открыло обман.
-Это приглашение? - спросил Лантис, но ответа не получил.  Когда и как появилась в домике эта лестница, ведущая в неизвестность, он не знал, но похоже, записка не лгала — придется спускаться, чтобы узнать, что крылось за словами учителя. Останавливаться на полпути не имело смысла.  Впервые учитель приглашал его посмотреть на эксперимент, куда не допускал даже отца. Это должно быть что-то крайне важное.
Но не успел юноша подумать, как нога его сорвалась  со ступеньки, - лестница закончилась внезапно, обрываясь в бездну, и он полетел вниз. Тщетно юноша пытался зацепиться за что-то. Нечто острое и хрупкое ломалось, когда он падал и падал. Пальцы уже были  изрезаны в кровь — будто он летел сквозь лес острых стеклянных игл. Осыпаясь хрустальным дождем в кромешной темноте, они издавали протяжный стонущий звук, от которого закладывало уши. 
И вот, наконец, каким-то невероятным чудом, его кимоно зацепилось за более прочный выступ, он затрещал, но не сломался. Юноша беспомощно повис. Дыхание вырывалось облаком пара и разносилось звонким эхом .
«Здесь ужасно холодно, но не сыро, как должно быть под землей. И самой земли тоже не  видно»,- заметил Лантис.
 "В поисках огня..." - на всякий случай он произнес самое слабое из заклинаний нелинейной магии, которое здесь, далеко на севере, обладало наименьшим действием, и наградой стал крошечный нежно фиолетовый огонек, затанцевавший перед ним. Но даже такой крошечный источник света отразился в   гранях.  Лантис зажмурился. Он едва не ослеп, когда свет, создавая невероятные преломления, заметался  меж стеклянных трубок и клиньев, простиравшихся на немыслимую глубину во всех направлениях.  Нескончаемый лес - воздушный и невесомый, он парил в пустоте, а месте с ним парил и Лантис.  И все это находилось под особняком? Невозможно!
  Юноша осмотрелся  и тут заметил, что прямо перед ним  лес кристаллов стал чуточку реже, там находилось нечто вроде кокона.  Острые грани и сколы закрывали собой то, что с этого ракурса увидеть не удавалось. Оно неярко мерцало в такт биения огромного сердца нежным сиреневым отливом. Однако, несмотря на холодный призрак угрозы, витающий во всем этом месте, Лантис не испытывал страха. 
- Это ваш эксперимент, учитель? - спросил он вслух,  но ответа не получил.
 «Наверное мне стоит узнать это самому», - решил юноша и, раскачавшись, заставил кристалл переломиться. Однако на сей раз  в неверном свете он уже видел, куда следует прыгнуть, чтобы оказаться  возле кокона. И на сей раз,  тренировки, через которые его заставил проходить отец, пригодились.  Гибкое тело, совершив немыслимый кульбит, перекатилось и распласталось на коконе. Однако, он оказался слишком хрупким, чтобы  выдержать вес Кларио долго. Одна за другой фиолетовые, похожие на лепестки грани, начали лопаться и проваливаться внутрь. В конце  Лантис упал вместе  с ними, уже почти не ощущая боли.
Часть 7
Ладони были утыканы  стеклянными осколками. Стиснув зубы, юноша стряхнул их, и понял, что стоит на одном колене на чем-то твердом  и однородном. Зеркальная глянцевая поверхность, темно-фиолетовая, почти черная, в которой отражалось его собственное напряженное лицо. Медленно-медленно он поднял голову и понял, что находится уже внутри фиолетового «цветка»,  а прямо перед ним то,  что скрывали лепестки, как величайшее сокровище — то, что  было источником пульсации -   на глянцевом полу, закутанный в подобие  мягких фиолетовых крыльев  и длинных просторных одеяний - тоже фиолетовых с золотым кантом -  спало существо, которое Лантис безошибочно назвал «нечеловеком». 
Нечеловечески-прекрасным, холодным и настолько чуждым   было его лицо, обрамленное  светлыми, почти такими же, как у самого Лантиса волосами. Словно зачарованный юноша протянул руку, чтобы коснуться существа, боясь - а если это всего лишь иллюзия, созданная преломлением света? Уж слишком это существо было похожим на него самого, будто смотришь в зеркало. Но в тот миг, когда пальцы едва не дотронулись до щеки  спящего, глаза его открылись.  Казалось,  юноша заглянул в бездну,   в которой плавилась вся древняя мудрость и знание, магия, история, искусство,  философия - все это сплеталось в фиолетовых глазах чудного существа, а потом  оно моргнуло, и во взгляде появилось нечто новое - голод.
- Учитель! - позвал Лантис, отступая на шаг, но понял, что стоит на краю бездны и дальше бежать некуда, ответа не последовало, но  юноше показалось, что он услышал легкий смешок. А меж тем «голод» становился все сильнее, существо пошевелилось, и медленно приподнялось на руках, приглядываясь, прислушиваясь  - чутко и опасно, словно хищник. Крылья рваными тряпками висели по бокам, будто  у существа не было сил, даже чтобы расправить их. «Словно раненая  птица, - подумал Лантис,- или бабочка»,- цвет крыльев и глаз  создавал такую ассоциацию,
- Кто ты? -  первым спросил Лантис, решив, что такая тактика — нападение,  более верная.  Если учитель решил скормить его этому монстру — что ж, наверное в этом был какой-то смысл - но  сдаваться так просто он не станет.
 Но в это время существо подняло руку, и указало  пальцем с длинным, выкрашенным в фиолетовый цвет ногтем, в грудь человека.
- Аватар.
- Аватар? - переспросил Лантис, нахмурившись. Руки его продолжали кровоточить, но пальцы сомкнулись  на одном из обломков за спиной, пытаясь сломать его. С резким треском  осколок оказался в  руке - хоть какое-то оружие.
-Аватар,- повторило существо, поднимаясь в полный рост.  Выпрямившись, оно покрутило головой, словно разминая затекшую шею, слегка повело крыльями. Существо оказалось довольно хрупким,  и ростом не выше самого Лантиса.
- Ты знаешь Люсьена Энн? - снова спросил Лантис.
Не похоже, что существо намерено отвечать, но в его глазах к голоду начало примешиваться  нечто новое — удивление. Незнакомец  огляделся.
-Та же тюрьма,- проговорило он и голос его был глубоким и тягучим, Лантис вздрогнул.
Наконец существо полностью обратило свой взгляд на жертву.
-  Кроме тебя никого? - спросило оно,- что ж,  пришла пора посмотреть, что изменилось снаружи за это время. Как долго я спал?
- Не знаю, о чем ты, это Сон, и ты находишься под особняком моей семьи, - ответил юноша. Каждая клеточка кричала - «Беги!» Но разум твердил иное - эта существо, это невероятное существо обладало гипнотической силой притяжения. Так  яркий цветок приманивает  бабочку.
- Не знаю,  о чем ты,- повторил  словно пересмешник незнакомец. Он развел руки в стороны и между ними будто протаял  изысканный тонкий посох. Его цвет мерцал в такт с тем, как мерцали крылья существа,  тускло, будто их хозяин был очень слаб. И увидев этот посох, Лантис внезапно понял,  кто стоит перед ним.
- В истории этой страны есть легенда об основателе - первом  правителе Сона, который не был полностью человеком, и звали его... Ламария Сон,- произнес Лантис. Существо вздрогнуло,
- Ты знаешь мое  имя?
- Имя твоего первого аватара знают все в этой  стране, Сон, Слепой Бог Философии,- Лантис почтительно клонил голову,
- Ты не становишься на колени, почему, раз ты из Сон?
- Мой учитель научил меня — все в этом мире, будь оно великим или  малым происходит от Вершины, а значит ты тоже. А так как мой наставник Люсьен учил меня не поклоняться даже Вершине, то и тебе я не  поклонюсь.
- О, надо же, я  не Дай и не Талион, мне нужны эти знаки человеческого расположения. Я использую твое тело как сосуд, а потом, когда узнаю все, что желал в мире снаружи,  снова погружусь в сон. Слушать ток сока Древа гораздо приятнее, чем твой голос.
- Сосуд? Я  читал, как появились первые правители срединных стран и стран Юга, как простые люди превратились в тиранов, которые сражаясь чуть не уничтожили континент, хочешь все повторить?
- Меня больше не интересуют сражения, не с кем сражаться, ведь мои братья и сестра все еще спят. И я бы спал еще долго, если бы не ты, кто  разбудил меня. Посох раскрутился в пальцах Сона, в одну сторону, потом в другую. Эти движения Бога завораживали, и Лантис поймал себя на мысли, что моргает. Он пообещал себе, что не пропустит ни малейшего движения противника, но в следующий раз, когда только на секунду прикрыл глаза,   обнаружил себя распятым,  словно  сухой цветок в гербарии. Его руки, ноги пронзали острые грани кристаллов, а сам он лежал на полу, не в силах пошевелиться.
Тончайшая игольчатая сеть покрывала его тело плотно, словно коконом, а Бог неторопливо приближался, пристально глядя нечеловеческими, внимательными глазами. Вот он поднял  руку, протянул, и  тогда Лантис понял,  что это прикосновение отнимет у него все - свободу, жизнь,  воспоминания и главное  - сестру. Гвен все еще ждет там, на вершине горы, ждет, что кто-нибудь придет и отпразднует с ней Новый Год. Хотя  положение было  отчаянным, положение было ужасным и почти безнадежным, Лантис знал, что должен бороться.
- Я не позволю  тебе съесть меня и превратить в куклу,- сказал он Богу. Рука остановись, на лице Сона появилось озадаченное выражение. Но лишь на миг, в следующий пальцы  Бога сомкнулись  шее Кларио, и это последнее мгновение он использовал для двух вещей.
Первое - он воскресил в памяти лицо сестры, испуганное и непонимающее когда инквизитор по имени Райден прижал  жезл к ее шее, и второе - он  подготовил заклинание линейной магии, такое, какому наставник Люсьен никогда его не учил, но Лантис был любопытным и подсмотрел за ним однажды. Заклинание, которое ни один здравомыслящий человек не осмелится произнести вслух даже в полном сил состоянии, а находясь на гране смерти и подавно. И все же Лантис молился, но не  Вершине Древа, как следовало, а сестре. Ее образ дал необходимые силы, чтобы дочитать заклинание до конца и удержать его на гране, не активируя.
«Жизнь создателя, факторион...» - под действием заклинания,  отнимавшего половину жизни читавшего, он уже почти не помнил, как ногти Бога разодрали его шею, а губы припали  к ране. Но в отличие от мистических существ, которые,  как говорят  питались кровью своих  жертв и так  поглощали их души, Бог напротив начал вливать свою внутрь тела юноши. Он не сопротивлялся, понимая, что с каждой драгоценной секундой теряет все больше, чувствуя, как сущность Бога — тягучая, глубокая  смешивается с его кровью... заменяет ее собой и начинает течь по его венам, все дальше и дальше проникая  внутрь кожи, костей, каждой клеточки.
И, наконец, Бог заглянул в душу, слово бьющаяся о стекло птица, с ужасным шелестением, Сон проник в нее и в тот миг  ловушка схлопнулась.
- «Жизнь Создателя, факторион» - Лантис завершил заклинание, хотя вслух произнести все слова уже не мог, однако этого хватило, чтобы Бог оказался заперт в прочной клетке. Фиолетовая птица отчаянно забилась, заметалась, пытаясь вырваться на свободу. Удары крыльев были настолько мощными, что половина души Лантиса тотчас разрушилась. Но образ сестры не померк, хотя и стал наполовину тусклее.
- Что ты сделал? - спросил Сон, успокоившись. Лантис удивился. Заклинание должно было полностью лишить Сона сознания, но он мог говорить, и при этом спокойно спрашивал: "Что ты сделал со мной?".
Лантис  вспоминал, что читал об этом Боге-покровителе. Наравне с Ишарой, один из семи, он был самым загадочным. Не таким слабым  как она, и не столь закрытым от мира, как Креонт. Он был другим  -  хранителем тайного знания, не желающим делиться им даже с другими Богами. А еще часто давал советы, слушая голос Древа.
- Как видишь, запер тебя своей жизнью,- объяснил Лантис.
- Ты безумец?
- Не больше чем ты,- ответил Лантис. Весь разговор, разумеется, происходил не наяву. Две души вели диалог напрямую в истекающем  фиолетовой кровью теле юноши.
- Чего ты добиваешься этим? Я все равно сломаю клетку, и тогда твоя душа и  тело  сломаются.
- Как и твои,- напомнил Лантис.- Если назову: «К факторион», заклинание высшего уровня  обратится против тебя, и тогда даже ты, Бог не сможешь вырваться. Я запечатаю тебя своей жизнью и смертью, и тогда мы навечно останемся здесь.
- Хаа,-  птица взмахнула крыльями и села на  жердочку внутри клетки,- похоже ты решил убить нас обоих.
- Ты не умрешь, а просто заснешь здесь навеки, и чтобы разбудить тебя, понадобится что-то больше, чем желание моего учителя поэкспериментировать. Он отдал меня  как жертву, это я уже понял.
- Отдал кто-то? - озадаченно спросил Бог.
- Да, и   я оказался настолько глуп, что поверил,  что это для меня важно.
- Не верю, что ты хочешь умереть вот так,  твоя душа почти полностью окрасилась в мои цвета. но только один осколок горит другим, ярким золотом, Золотой цвет много значит для нас, Богов, цвет старшего брата, который, как я чувствую  сейчас где-то далеко на севере  и много глубже, в Хаосе.
- Мне незачем думать о твоем брате,  он ничего не значит для меня, моя младшая сестра -   именно она помогла мне не забыть себя. Получается,- душа Лантиса улыбнулась,- она сильнее тебя, маленькая девочка семи лет.
- Твоя сестра... ах, вижу... сначала мне показалось, но теперь я вижу, что ты не просто жертва. Это знакомое чувство,  этот флер цветов... что ж.. Птица расправила крылья и по прутьям клетки поползли фиолетовые огоньки. Лантис едва не закричал, будто по обнаженным струнам души полилось жидкое пламя.
- Давай заключим сделку,- сказало пламя.
-  Сделку, с тобой?
- Ты с самого начала это планировал. Ты не умрешь, пока  жива твоя сестра. Она значит для тебя очень много, намного больше, чем собственная жизнь, и мне знакомо это чувство. Ради того, чтобы увидеть этого ребенка,  я помогу тебе.
- Думаешь я позволю тебе приблизиться к ней?
- Я ничего не сделаю, только посмотрю, чтобы понять, не ошибся ли я, твоя сестра...  в некотором роде уникальна.
- Конечно, она моя младшая сестра,-  кивнул Лантис.
- Похоже, для тебя этого достаточно.
- Более чем.
- Хорошо, ты понимаешь, что теперь когда ты запер меня  своей жизнью, ни я, ни ты уже не сумеем разделиться. Я могу съесть остатки твоей души, но  тогда эта клетка  -  саркофаг навсегда станет моим узилищем, и даже  братья не найдут меня здесь. Поэтому, как насчет того, чтобы заключить перемирие, ты ведь хочешь узнать, что происходит снаружи, хочешь встретиться со своим учителем, узнать, для чего он сделал это с тобой?
- Важна только сестра.
- Это достаточная причина?
- Более чем, самая важная,- кивнул Лантис.- Но теперь я хочу услышать твои причины, зачем на самом деле ты хочешь увидеть мою сестру и выбраться наружу? Если они покажутся мне убедительными, я соглашусь на твои условия.  Понимаю,  что все равно мое тело уже не сможет жить самостоятельно, твоя фиолетовая кровь уже залила всю площадку снаружи.
- У нас мало времени,  да? - птица взмахнула крыльями и прутья затрещали. Лантис понимал, что если что-то пойдет не так, у него остается только одно заклинание, которое он никогда не сможет произнести до конца, но был готов даже на это.
- Что ж, ты был честен, поэтому я тоже скажу как есть. Если твоя сестра родилась в это время... сколько лет ей сейчас?
- Семь,- коротко ответил Лантис.
- Семь... и вот, что это значит,- новый взмах крыльев и клетка начала сминаться.  Птица стала слишком огромной для такого мизерного узилища.
- Если она живет в это время, то и тот, кто связан с ней, тот ключиком к кому она является, тоже. А значит, скоро появится и второй, и остальные. Я не хочу вспоминать о той войне, но это решать не нам. Ты поможешь мне отыскать тех двоих. Они, как и твоя сестра слишком важны, чтобы мне просто спать дальше.
Взмах крыльев и  клетка разлетелась на осколки. Птица вырвалась на свободу и... на миг, зависнув  над ним, спикировала вниз, словно хищник. Лантис зажмурился, заклинание уже дрожало на губах но... окутав его крыльями, Бог мягко растворился в его душе, как смешивается теплая и холодная вода, а потом...
Потом Лантис открыл глаза. Он обнаружил себя лежащим  на залитом фиолетовой кровью стеклянном полу. Некоторое время он всматривался в переплетение   сколов и граней над собой, а потом поднял руку сжал кулак. С ужасным треском оковы лопнули. И в следующий миг юный Кларио уже стоял  на вершине лестницы, что вела в пустой  подвал. Снизу тянуло влагой и запахом плесени, но не более.
Саркофаг Бога   исчез вместе с внутренним миром. Лантис обвел взглядом лабораторию. В ней ничего не изменилось, кроме того, что учитель Люсьен стоял, опираясь  о стол и смотрел на  циферблат карманных часов на цепочке.
- Вы быстро, не думал, что все пройдет гладко. Признаюсь, даже я сомневался до последнего,- захлопнув крышечку часов, Люсьен сунул их в нагрудный карман и улыбнулся.- С возвращением, Лантис, или мне следует звать тебя Бог Философии Сон?
Но вместо ответа сверкнула фиолетовая вспышка, размазанная тень скользнула к Люсьену, посыпались пробирки и дорогие приборы, когда Лантис с силой бросил учителя на стол, прижав его горло посохом.
-Хотели скормить меня монстру, да, учитель? Это ваш эксперимент?
- Похоже, эксперимент не удался, какая жалость, я ждал не этого результата. Что ты с ним сделал? - с трудом выдохнул Люсьен, однако, держался он так, будто  ни посоха, ни фиолетового крыла, что словно  клинок было направлено  ему точно между глаз, не существовало.
-  Мы заключили соглашение, и теперь мы одно целое.
- Аватар и Бог одно целое?  Не смеши меня,- фыркнул Люсьен. Посох вжался сильнее.
- Верите лишь в то, что можете подтвердить путем эксперимента, я понимаю. Тогда  можете провести его еще раз.
- Хорошо, есть одно заклинание, которое может произнести лишь правитель определенной страны - заклинание высшего уровня мечты. Ты далек от того, чтобы стать правителем этой страны,  и не можешь знать его.
- Я знаю его,- Лантис качнул головой,- оно всплыло в памяти, едва  у меня появились эти крылья, что вы пришили мне, учитель. Я не просил о них, но раз уж так случилось, я использую их так, как посчитаю нужным, как решим мы с Соном.
-Мы? Говоришь так, будто вы двое - единое целое.
- Но разве не этого вы хотели добиться?
- По правде говоря я не заходил так далеко даже в самых смелых мыслях. До этого что-то подобное удавалось лишь  первым аватарам из легендарной великой войны  в далеком прошлом.  Тех людей, что я приводил к Сону, до сих пор он просто растворял, они были слишком слабыми, даже чтобы стать аватарами. Бог Философии Сона - один из трех сильнейших  в семерке,  ты мой любимый ученик,  но я не верю, что тебе удалось подчинить его.
 Вместо ответа Лантис закрыл глаза, воскресив в памяти строки, что теперь горели, вырезанные в сердце фиолетовыми буквами.
-«Я мечтаю о посохе Сона», - уже первые строки ледяной волной прокатились по всему телу. Когда фиолетовый огонь  коснулся шеи Люсьена, на миг Лантису показалось, что в том месте мелькнула тонкая радужная пленка, словно мыльный пузырь,
Учитель поднял ладони.
-Хорошо-хорошо, я верю тебе,- произнес он,- если продолжишь, боюсь о том, что здесь происходит, узнает каждый инквизитор в городе. Ты ведь не хочешь, чтобы маленькая милая сестренка увидела тебя в таком виде.
- Моей сестры здесь нет, не заговаривайте мне зубы.
- О нет — есть. Пока я  ждал тебя, она заглядывала сюда, и я сказал, что братика здесь нет, но что ты скоро придешь в особняк. Наверняка она прячется где-то подальше от трупа своей матери. Нехорошо старшему брату оставлять маленькую семилетнюю девочку наедине со смертью. Хочешь, чтобы она утратила веру в поддержку и любовь?
- Гвен была здесь.. нет, это невозможно, я же велел ей оставаться в домике старика Мэй...- посох исчез из руки, Лантис в неверии остановился.
 «Трупа своей матери..»
- Можешь поискать ее, она  наверняка где-то неподалеку, она стала милой и тихой, и когда я позвал ее, не узнала меня, заявив, что ее зовут Эвенка.
- Эвенка?- непонимающе переспросил Лантис.
- Вот, у тебя наверняка есть куда более важные дела, чем испытывать свои обретенные способности   - для защиты, а не чтобы  убивать мня.
- Вы...- взгляд зеленых глаз Лантиса наполнился презрением,- вы не стоите того, чтобы мне поступить так, учитель. До сих пор я верил каждому вашему слову, но теперь понимаю, что вы из себя представляете.
- Я всегда представлял именно это, ничто во мне не изменилось. Если ты видишь что-то еще, твое личное дело. Здесь я закончил,- Люсьен взглянул на разлетевшиеся по полу осколки и порошки,- какая жалость, я столько времени собирал их.
- Учитель,  ответьте, для чего вы на самом деле заставили меня пройти через это? -  спросил Лантис, хотя не ожидал получить ответ.
- Зачем? А, не было определенной цели, это просто эксперимент,- отмахнулся Люсьен. Поправив очки, он отвернулся, словно полностью потерял интерес  к юноше, и начал наводить порядок на столе.
- Это не правда, вы никогда и ничего не делаете просто так.
- Неподалеку от домика почтенного и уважаемого Мэй Као, твоего дедушки,  есть чудесная запруда с водопадом.
- Не отходите от темы.
- Ты спросил зачем, и я отвечу. Так вот, тот чудесный пруд удивителен  еще и тем, что у него нет дна.
- Как такое возможно?
«Лантис, осторожнее, я чувствую, твой учитесь изменился. Он чем-то похож на тебя, не пойму»,- от голоса Бога, прозвучавшего внутри, юный Кларио вздрогнул. Однако, было уже поздно. Повернувшись, Люсьен поднес ладонь к губам и дохнул в его сторону. Тонкий радужный флер вспорхнул с нее и мелкой взвесью окутал Лантиса. Фиолетовое сияние замерцало и потускнело, крылья тотчас скрылись за спиной.  Сон закутался в непроницаемым кокон защиты внутри него. Закашлявшись, Лантис отступил, пытаясь отмахнуться от пыльцы, что затанцевала в воздухе, не позволяя вдохнуть.
- Не нужно этого делать,- Люсьен погрозил пальцем. Сквозь падающую пыльцу Лантис сумел разглядеть, во что превратился учитель. Он и правда изменился. Юноша не мог бы сказать, что именно стало другим, но кожа будто его светилась изнутри, и глаза - меняющие цвет глаза -  полностью утратили определенный цвет, и теперь переливались точно крылья светлячков, то золотым, то оливковым.
Вложив руки в карманы  сюртука, Люсьен склонил голову и улыбнулся.
- Это мой последний урок,  то, что поможет  прорвать границы между двумя мирами. В бездонном прудике, по ту сторону портала ты найдешь то, что ищешь.
- Я ничего не ищу, и не собираюсь больше... Кха-кха! - Лантис не мог выговорить и слова, пыльца осела на одежду и впиталась в кожу.
- О нет, ищешь - свою маленькую сестренку, которую я, прости уж, подержу у себя. Когда принесешь мне то, что демоны Хаоса хранят как величайшее сокровище, я верну ее.
Пока еще неумело Лантис попытался раскинуть собственную сеть, зачерпнув как мог больше сил Бога Философии, но понял, что Гвен не было  в  этом домике и вообще в поместье.
-Где она? - требовательно спросил он.
- Не так быстро, даже если перероешь весь город, не найдешь ее, пока я не отдам девочку  тебе сам. Как  только принесешь мне то, что хранят демоны.
 С этими словами учитель окутался радужным ореолом и исчез, оставив после себя тающие блики.
Часть 8
- Что это было, Сон? Ты сказал, что знаешь, что случилось с ним,- спросил Лантис, стряхивая последние искорки пыльцы с кончиков пальцев.
- Не знаю, но... радужный цвет среди нас, Богов, всегда считался несчастливым.  Тебе  лучше держаться от него подальше.
- Я так и сделаю, но сначала найду сестру.
 Обведя лабораторию прощальным взглядом, Лантис покинул место, где провел столько счастливых часов.  А когда в следующий  раз обернулся, шагая через сад, увидел лишь объятый фиолетовым пламенем  домик.
  А после он стоял над закутанным в желтый траурный саван телом матери.
- Сон,- спросил  юноша,- можно мне прочесть молитву  с  твоим благословением?
- Не думаю, что это  подходящие слова для такого момента, но как пожелаешь.
- Благодарю,- кивнул Лантис и глубоко вздохнул, вслушиваясь в слова, что всплыли в памяти.- « Я мечтаю о посохе Сона...»
 Когда последние строки заклинания стихли,  особняк за спиной Лантиса  тоже объяло фиолетовым огнем.  Хотя это не было настоящее пламя, в нем растворилось все. Фиолетовый огонь Бога Философии уничтожал не  просто вещи, он стирал все смыслы вещей, превращая  их в сок Древа.
- Спи спокойно, мама,- прошептал Лантис,- пусть твоя душа сольется с душой Древа, и сок унесет тебя к новому, более счастливому рождению.
Хотя юноша, которому едва исполнилось тринадцать, произносил такие ужасные слова, внутри него тлели совсем другие чувства — гнев, ненависть, сомнения и любовь. Но все они с каждым шагом теряли остроту, сгорая в фиолетовом пламени, которое бушевало внутри него. С каждым шагом человека становилось все меньше, и пробуждался Бог.
 Над городом в эту ночь расцвели крылья безумия,  с крыльев сыпались фиолетовые огоньки, сжигающие всех, кто носил  темно-красные плащи. Монстр, окутанный фиолетовым пламенем проходил по улицам города, оставляя после себя возносящиеся к небу искры.
-Вот он, сын предателя!
 Лантис остановился и обернулся. Сфокусировав взгляд он увидел мужчину, одетого в яркие одежды с перекошенным от гнева лицом.- Сын  мерзавца Кларио, взять его! Будьте осторожнее,- предупредил он группу людей за своей спиной,- этот парень расправился с  посланниками священной Приоры.
«Священной Приоры?»
-Он готовил переворот, он и его предатель отец. С ним мы уже расправились, остался только этот щенок...» - крик главы второго клана в столице еще звенел в воздухе, когда его и отряд, готовивший заклинания, охватило фиолетовое пламя.  Оно текло по телам людей, перекидываясь на стены и крыши домов, но не трогало тех, кто был непричастен к злодеяниям.
- Священная власть Приоры? Это даже не смешно,- пробормотал юный Кларио,- нет никакой власти, кроме Семи.
Пять раз его пытались остановить, пока он шел через город. Пять разных кланов, предавших страну и переметнувшихся к Приоре.  И он убил их всех. Хотя это оказалось так легко, он сдерживал свои силы, зная, что они еще понадобятся там, на вершине горы.
 Несмотря на то, что эти люди оказались преступниками, Лантис ощущал легкую подавленность.
-Не вини себя,- сказал Сон.- Они были предателями, переметнувшимися на сторону Фрактала, сына Создателя, и он враг нам за тот грех, который совершил, убив самое невинное существо в древнем мире.
- Мне нет дела до Фрактала и Создателя,- ответил Лантис,- я хочу найти сестру.
-Ты ведь понимаешь, что не сможешь оставаться здесь после того, что сделал.
- Знаю, нам придется уйти, мне и сестре, но не раньше, чем выполню то, что хочет  учитель Люсьен.
-Хаос...- Сон насторожился. Тихо, словно призрак он скользил рядом по каменистой тропинке, взбирающейся в гору.
- Тебя пугает это место?
- Когда-то я бы первым благословенным правителем там, а потом стал проклятым.
- И все же ты пойдешь со мной?
- Я отправлюсь туда с тобой.
- Что же мы ищем, ты знаешь? Что демоны считают самым дорогим для себя?
- То, что ненавидят и боятся больше всего.
 Два одинаковых лица склонились над  колеблющейся водной гладью. Позади, в домике, мирно спал старик Као, усыпленный Соном.
 Ледяные брызги опаляли кожу Лантиса, но он почти не ощущал их, как и того, что стоял босиком на тонкой кромке льда, обрамляющей берег озерца.
-  Нам нужно искать золотую клетку,- шепот Сона слился  с шумом воды в ушах, когда юноша без раздумий прыгнул в воду на гране замерзания.
Часть 9
«Это место... темно красное закружилось и опало, и снова закружилось... Земля? Огонь? Нет - небо... А почему по небу плывут золотые молнии? - вяло думала Эвенка, -и разве может небо быть внизу?»- некоторое время девочка смотрела  на это кружащееся небо  безо всякого интереса, а потом поняла, что видит мир верх ногами.
 «Что случилось с небом и землей?!»
Попробовав  пошевелиться, поняла -  что-то удерживало ее тело в неподвижности. Руки, ноги и голову. Она не могла даже моргнуть. По небу плыли блики, будто молнии вспыхивали время от времени на шпилях  замков   из стекла. Стекло? А ведь и правда, то, что  не пускало ее, было совершенно  прозрачным, залитым золотисто-янтарным оттенком, цвета теплого горного меда, каким она лакомилась в домике дедушки...
При воспоминании о дедушке Као, пришли и другие - безумный побег вниз по горной тропинке, возвращение в город.
«Я искала братика, но не могла найти, а потом встретилась с теми ужасными  типами, из города мне не выбраться, все ворота перекрыты, я пряталась в подвале, а потом... Веера! -  девочка  вспомниа  про свое любимое оружие,- что с ними случилось?»
 Однако, проверить, на месте ли они, не было никакой возможности. То, что удерживало ее в неподвижности, было невероятно прочным. А еще за спиной теплилось что-то ярко-золотое.
 «Треск... треск... трекс...»- внезапно позади раздался  хруст, будто кто-то легко стукнул молоточком по  стеклу. Оно не разбилось, но пошло трещинками.
 «Треск...Треск... треск»  - тот же самый звук раздался с правой стороны. «Треск... звяк...дзиннь»
Девочка зажмурилась, когда огромная трещина пробежала  по стеклу прямо перед лицом и то, что  удерживало  шею в неподвижности  внезапно  раскололось. Теперь она могла  взглянуть  на то, что находилось внизу. Хотя это оказалось жутко неудобно. А когда увидела — ахнула.
 То, что она поначалу приняла за шпили замков, на самом деле было  тонкими иголками громоотводов, по которым золотые молнии стекали   прямо в высоченные, похожие на кристаллы сооружения. Это дома? Здания,  украшенные множеством окон, вырастали из земли. По широким улицам могли одновременно проехать три экипажа, но девочка увидела лишь несколько странного вида повозок, которые двигались сами по себе!  От  удивления Эвенка даже забыла, что все еще висит вниз головой в совершенно непонятном месте.
«Наверное я сплю, да,  точно,  я так и заснула не найдя брата».
Последнее, что она помнила -  как  все-таки пробралась в  сад. Не обнаружив никого дома, разозлилась и в отместку спряталась в  маленьком домике, наполненном чудными вещами, среди которых не одного знакомого ей. Брат частенько проводил в нем долгие часы вместе с чудаковатым иноземцем по имени Люсьен.
Дядюшка Люсьен спас ее на мосту, от тех типов в красном.  Но даже его не оказалось дома, поэтому, забившись в уголок, маленькая Кларио поддалась, наконец, навалившейся усталости и погрузилась в тревожный сон.
А теперь очнулась здесь. Потому-то поначалу не было страшно.  Девочка   уверила себя, что все еще видит  сон.  И чудные повозки, и небо с молниями, ведь не могла же она на самом деле оказаться в легендарной стране под названием «Ишара», где говорилось в сказках было именно такое небо. Ведь в  той стране обитали существа, которые недолюбливали людей, и сами ими не были. Существа, питавшиеся соком из Корней Древа. Их назвали... демонами.
  И вот, когда Эвенка уже подумала, что город совсем безлюдный и в нем остались только эти движущиеся сами собой повозки, к ней  направился  человек.  Он был закутан во все черное, однако на шее висела разноцветная радужная   полукруглая накидка.  Иссиня-черные волосы заплетены в длинную косу начиная от макушки, а за спиной мужчины виднелся наконечник необычного  копья весьма грозного вида.
Обыватель явно шел привычной дорогой, огибая то место, где находилась Эвенка. Взгляд темных глаз будто случайно скользнул по  ней, и вдруг мужчина замер. Глаза становились все шире и шире, а  потом он закричал.
-Пленник, золотой пленник проснулся!! - выхватив из-за спины копье, он наставил оружие на хрустальную клетку, в которой находилась девочка. Эвенка зажмурились.
-Братик, помоги! - даже перед лицом такой опасности,  все, что она могла — лишь  тщетно звать брата,
Однако, помощь пришла оттуда, откуда она не могла ждать.  За  спиной жар стал почти выносимым, а потом оттуда, разрывая хрупкую клетку, вылетела золотая молния и  поразила человека в  черных одеждах. Окутавшись янтарным пламенем,  он исчез еще прежде, чем успел закричать. А потом девочка поняла, что падает, но не вниз и вперед, а назад и куда-то вверх. Небо и земля снова поменялись местами, шпили зданий и огни, плывущие по красному небу, слились в безумном вихре и...
Эвенка поняла, что лежит на чем-то мягком, прохладном, и пахнущем  невероятно  одуряюще... цветы?  Откуда здесь цветы?  Раскинув руки, девочка лежала на спине среди бесконечного поля цветов. Повернув голову  налево, она увидела только цветы. Посмотрела направо и там тоже были лишь цветы. А когда резко поднялась, то поняла, что что рядом ней кто-то есть,  человек, закутанный словно в доспехи в сетчатый плащ-накидку. Золотой свет тек по его длинным волосам, извивающимся словно змеи, лился дальше  по  плащу, и растекался по земле. Взгляд незнакомца, который был так же  красив, как брат, был устремлен куда-то вдаль.
- Не думал я, что мой новый аватар окажется таким, - сказал человек.
 Все, что могла Эвенка  - только хлопать глазами, а потом рука ее потянулась за спину, и о чудо веера оказались на месте! От этого незнакомца, который говорил так невежливо, веяло невыносимой угрозой и опасностью.
«Аватар?» - она не поняла ни слова.
- Если я займу это тело, ты просто умрешь и тогда я окажусь заперт в тебе и твоей душе, это опасно, но как мне выбраться из хрустального саркофага? Ты знаешь? - впервые он повернул к ней голову и Эвенка направила парные веера на незнакомца.
- Не подходи, не приближайся,  я покромсаю тебя в  салат! - едва дыша от страха сказала она.
 Склонив голову, человек с  кошачьими золотыми глазами смотрел на  нее некоторое  время,  а потом покачал головой.
- Нет,  тебя прислали не они, ты не демон, а просто человеческое дитя. Напуганное и потому такое агрессивное. Сейчас мы находимся внутри моей памяти. Как ты думаешь противостоять мне?
- Самоуверенность  губит даже самых сильных,- процитировала она одно из правил кодекса Эдо. Озадаченность в глазах существа сменилась удивлением.- Не попытавшись - не узнаешь. Брат всегда говорит так: Лучше жалеть о том, что натворил, чем о том, чего не осмелился.- С криком «Йаа!!» - девочка накинулась на  незнакомца, пытаясь достать его одним из своих верных вееров, хотя бы царапнуть. Однако, словно играючи, человек перехватил сначала одну, потом другую ее руку, и отбросил легко, как котенка. Девочка покатилась по цветам. Ошалело поднялась на четвереньки, отряхнув лепестки и травинки с волос и одежды.
 «Эвенка станет доброй девочкой и не будет сражаться. Она спрячется в безопасном месте...»- пришли в голову чьи-то слова. Фигура незнакомца раздвоилась, одна половина окрасилась красным.
«Кровь? Откуда здесь кровь? Так я ранила его?»
Воспоминания о крови нахлынули и затопили память.
«Эвенка, девочка моя...»
 От неожиданности  юная Кларио выронила веера.
- Так я и знал,  ты не в себе,- заметило существо.- Кто-то наложил на тебя дурманящий наговор. Тот, кто кто любит тебя настолько сильно, что создал тебе второе имя и вторую душу. Но ты пришла ко мне не по своей воле.
-Я не... - залепетала Гвен, хотя теперь она знала свое настоящее имя, сил от этого не прибавилось.
- Тот, кто прислал тебя, смог прорвать барьер между Срединным миром и Хаосом и поместить тебя в мою клетку, не сломав ее изнутри.  Я чувствую запах пыльцы и еловых игл. Вершина Древа сияет за твое спиной. А ты не видишь...   Если ты его посланник, тогда  мне придется...- с этими словами существо выпрямилось. В его правой руке появился сияющий золотыми переливами клинок. Меч словно тек, изменяя форму, и в конце-концов выбрал образ плоской волны. Человек занес меч над ее головой.
- Прости,- произнес он, - что тебя обманули.
«Братик, помоги!» -  мысленно позвала девочка, понимая, что не справилась и оказалась совершенно беспомощной перед этим золотом.
-Зоар! Остановись, брат! - раздался звон, а ярчайшая вспышка фиолетового огня проникла даже  через сомкнутые веки. Рискнув приоткрыть один глаз, девочка решила узнать, что произошло. Меч так и не опустился. Удар сдержал  поставленная как блок палка... нет, резной изящный  посох. Взгляд девочки скользнул выше.
Некоторое время она безо всяких мыслей смотрела на того, чья руки держали посох, на окутанную фиолетовым племенем фигуру, за спиной которой  трепетали два фиолетовых крыла. А потом пришло узнавание.
- Брат? Братик!  - она хотела кинуться обнять Лантиса, но тот поднял ладонь.
- Нет, не подходи, Гвен, это опасно.
-Брат? Нет, ты не брат,- сказало существо по имени Зоар.
Все, что могла Гвен - отползти  подальше, но спрятаться было некуда - кругом простиралось бесконечное поле цветов.
Это я, Зоар, неужели не узнаешь? - спросил Лантис.- Мы заключили особый договор с аватаром, чтобы защитить вот этот ключик,- он указал на девочку. Гвен отшатнулась.
 «Это не брат. У него никогда не было таких глаз с фиолетовыми вертикальными зрачками».
- Что ты сделал с моим братом?! Кто ты такой? - закричала она, позабыв обо всем. Взяв веера наизготовку, направила их на чудовищ, одно из которых съело Лантиса и приняло его облик, а другое хотело сожрать ее.
- Видишь? - спросил «Лантис»
- Да. Это она и есть,- кивнул Зоар.
 - Тогда...- не обращая внимания на девочку, существа переглянулись.- Он тоже скоро проснется. Мы должны найти его.
- Не могу, мне нужно тело,-  грустно ответил Зоар.
- Моя сестра не для тебя,- глаза того, кто съел Лантиса, опасно вспыхнули.- Но обещаю, что найду тебе подходящего аватара,  с прямой линией от первого императора Хаоса,- пообещал фиолетовый монстр, а золотой кивнул.
- Хорошо, тогда ты поможешь мне выбраться из этой клетки. Кстати, снаружи нас окружают две сотни демонов с копьями молний.
- Это ничего не значит, если ты одолжишь мне свой меч, брат.
- Он тебе не брат! - яростно закричала Гвен.- Верни, верни, верни его!!! - слезы брызнули из глаз, но она храбро бросила вперед, с твердым намерением задушить золотого монстра, но тот отклонился и в тот же миг накрыл ее крылом. Мир потускнел, девочка поняла, что падает. «Нет, я не сдамся, Кларио сражаются до конца» - так всегда учил ее брат, настоящий брат.
«Теперь ты Эвенка...»
-Нет, я Гвен Кларио, отстань от меня! -  другое «я» было отброшено, но слишком поздно. Второе крыло обернуло ее, надежно закутав в кокон, а потом...  мир изменился и сжался до тонкой полоски янтарного света, и эта полоска стала мечом. Гвен наблюдала за миром из этого меча,  заключенная в него,  и это оружие держал в руке тот, кого она не знала — тот, кто называл себя ее братом.
- Гвен, дорогая сестра, только так я смогу защитить тебя. Если страшно, закрой глаз. Сейчас произойдет нечто неприятное,- сказал монстр голосом Лантиса, и даже выражение лица было таким же, как у брата. И как Гвен не билась, как не пыталась вырваться наружу, все тщетно. А потом ее и меч направили против чего-то, что уже и так держалось  на одном дыхании. Оружие вонзилось в стенку хрустальной клетки-саркофага — теперь Гвен знала, как это называется. Из мыслей золотого меча она знала это.
 А потом тонкая преграда рухнула, и  они снова оказались посреди площади, под багровым небом с золотыми молниями. Две  сотни искрящихся фиолетовыми сполохами копий были нацелены на них.
Улыбнувшись, Лантис поднял посох в одной руке, но меч убрал за пояс, словно оберегая ее, заключенную внутрь.
«Этот монстр заботится обо мне? - подумала Гвен. Потом посох начал вращаться все быстрее и быстрее, пока не превратился в низко гудящий вихрь. И  в тот момент, когда две сотни  выстрелов  готовы были поразить их,  посох замер...  это последнее, что помнила девочка.
 Часть 10
Когда она очнулась, рядом сидел Лантис, сложив ладони на коленях. Брат терпеливо ждал.
- Проснулась? С добрым утром,  с первым утром Нового Года! - улыбнулся он.
  Гвен обвела взглядом обстановку и поняла, что они находятся в домике на вершине горы.
- А где дедушка? - спросила она. Взгляд остановился на  крохотной елочке, которую она притащила из леса в ожидании брата и родителей. События ночи остались в памяти спутанным клубком.
-  Готовит рис с травами, как ты любишь, надо же нам отпраздновать. И  прости, что ночью так и не успел  затушить огоньки вместе с тобой.
Гвен села на постели и обнаружила, что одета в новенькое цветастое кимоно. Но что-то необычное с ее прической.  Поднеся руку к волосам,  девочка непонимающе вынула из них нечто хрупкое.
- Что это? - удивилась она, а у самой глаза загорелись при виде прекрасного черепахового гребня.
- Предмет залога, с его помощью твои волосы будут расти быстрее, - пояснил брат,- купил в городе ночью, специально ходил к лавочнику, разбудил его и велел сделать  за пару  часов.
- Спасибо! О, а я так и не придумала подарок тебе,- Гвен с досадой закусила губу.
- Ничего страшного,-  тепло улыбнулся Лантис.  Неожиданно взгляд девочки упал на необычной формы золотые ножны,  из которых выглядывала рукоять короткого меча.
- Откуда это у тебя, братик?
- Подарок отца,- без запинки ответил Лантис, но что-то  в его словах  показалось странным.
- А где мама и папа?
- Они уехали.
- Уехали? Как, куда? - насторожилась она.
- Сейчас сложные времена, они уехали далеко, в Приору,  чтобы с нами все было в порядке. Теперь все будет  по другому, и нам тоже придется оставить Сон.
- Куда?
- На Юг, ты ведь всегда хотела увидеть другие страны.
- Моя внучка поедет в Астал, она стала совсем большой, о, старик тоже хочет отправиться с вами, но мне нужно охранять эту гору от всяких шастающих типов в красных плащах,- в комнату вошел самый чудной человек, какого Гвен когда-либо знала. Правда дедушка Мэй был один такой.
 Низенький человечек с  длиннющей, окладистой белоснежной бородой, за которой он ухаживал как за величайшим сокровищем. Тонкие щелочки глаз лучились хитростью и мудростью прожитых лет. В руках старик держал поднос, на котором дымились три плоские тарелки с горками риса, политым ароматным  соусом. И хотя это было любимом лакомством Гвен, губы ее задрожали.
-Мама и папа не попробуют  праздничную еду.
- Так, что я вижу,- поставив на низенький столик свою ношу, старик потянулся за спину, и  в руке его появилась увесистая  палка, отполированная до блеска.- Ты довел сестру до слез! Ну что за непутевый молодой человек, мне надо вбить пару хороших манер в твою голову, внучок? - палка была уже занесена над головой Лантиса, но тот легко поймал ее кончиками пальцев.
-Дедушка, не начинай.
 И хотя Гвен предчувствовала бурную сцену — «уроки хороших манер» она успела испытать  на себе, как и брат, и отец когда-то - старик прищурился.
-Ты изменился,- просто сказал он. И отступил, опустив  импровизированное оружие.- Садимся за стол,- Мэй Као хлопнул в ладоши, Лантис помог подняться сестре и провел к столику. Гвен сидела молча,  опустив голову.
- Гвен,  ты ведь хотела затушить огоньки всей семьей.
- Но мамы и папы нет,- прошептала девочка, вдруг ощутив, что все эмоции куда-то ушли и осталась только пустота и отрешенность.
- Эй, подними  взгляд. Ты ведь не хочешь оскорбить свет семи Богов? Смотри, вот это Заора, самый главный, а это Даркнуара,- Лантис указал на второй огонек, светившийся на новогоднем деревце.
- Уже утро, задувать поздно.
- Если не задуть, мне придется оставить тебя. Будешь весь год одна.
Дедушка прочистил горло, но Лантис не обратил на его слова никакого внимания. И снова дедушка ничего не сказал
-Гвен,  ты должна задуть огоньки вместе со всеми,- повторил брат настойчиво, и  снова что-то показалось странным в его голосе, так, что девочка даже голову подняла, пристально глядя на Лантиса.
«Братик и правду изменился,- подумала она, но вслух сказать не решилась.
- А вот это Сон,- продолжил Лантис, указав на крошечный фиолетовый огонек, раскачивающийся на одной веточке, почти у самой вершины, по соседству с серебряным.
Набрав полную грудь воздуха, Гвен что есть сил подула на него. Отчего-то ей казалось, что этот огонек посмеивается над ней. Улыбнувшись, брат задул тот, что остался на вершине и серебряный,  а дедушка Мэй просто смахнул оставшиеся три палкой.
 «Мама, папа, вы ведь вернетесь? И мы тоже, обязательно. Я не собираюсь уходить навсегда,- пообещала себе Гвен.-  В этот год я не останусь одна»,- и от этих мыслей на душе стало теплее.
-Пусть  воля семи и  единого  ведет нас и будет благосклонна, - Лантис начал читать положенные строки,- Зоар-законник, Талион-властитель, Даркнуар - воитель, Сон... философ,- девочке показалось,  что Лантис забыл, но поспешно продолжил,-  Лавкрит-целитель, Креонт-летописец и Ишара-охранительница.
- Те типы в городе посадят тебя в цепи, если узнают, что ты читаешь южный катехизис,- заметил дедушка.
-Не посадят, и не узнают. Вы им не скажете?
- Каждый, кто ступит на эту гору с  благословения проклятого Фрактала, познакомится с моей палкой,- Мэй Као потряс своим «оружием».
- Не сомневаюсь, ваша гора-ваша крепость- Лантис склонил голову,- а теперь,  всех  с Новым Годом и первым днем весны, поздравляю!
- Поздравляю, с Новым Годом, внучки,- Мэй Као утирал слезы радости, глядя на них двоих.
Эпилог
Гвен стояла  на  краю обрыва, закутанная в теплый плащ по самый нос, а вместо обычных сабо на ногах были надеты сапожки из мягкой зеленой кожи,- девочка смотрела на просыпающийся мир. Мир первого дня весны. Щебетали птички-пересмешницы, плыли волны тумана, город, лежащий намного ниже, был полностью скрылся за ним, казалось, что гора плывет в белоснежном море.
Пальцы девочки теребили край расписного веера, спрятанного под полой плаща, в другой руке она сжимала увесистый бархатный мешочек с личными вещами - лишь самое необходимое, что удалось собрать в домике Мэй Као. Возвращаться в город брат запретил.
Лантис подошел неслышно, так, что девочка даже не обернулась, и положил ладонь на  плечо сестры. Такая хрупкая и маленькая, но с невероятной силой внутри.
«Надеюсь, эта сила никогда не понадобится тебе»,- подумал он, погладив сестру по голове. Гвен доверчиво подняла голову.
- Пора? -спросила она.
- Уже почти время,-  Лантис тоже сменил свое обычное одеяние на более простой дорожный костюм, состоявший из короткого серебристого  кафтана, перепоясанного широким фиолетовым поясом. Такого же цвета лента перехватывала его волосы. Переметная сумка свешивалась через плечо, и рукоять золотого меча выглядывала из нее. Такую вещь не стоило демонстрировать всем и каждому.
- Да, а пока, давай вместе полюбуемся рассветом,- сказал он, и встал рядом. Изумрудные глаза юноши вглядывались в белоснежную пелену тумана, дальше за горизонт, туда, где он видел то, что не было доступно простым людям. В той стороне за километры и километры пути лежала его цель — страна, в которой он стремился. Страна, где его жжет тот, кто сможет соединить воедино все семь осколков,- так сказал Зоар.
Незнакомец, всего лишь чужестранец, да еще и с обузой  в виде маленькой сестры. Он бросал все, что знал,  но оставлял без сомнений и колебаний. Глядя на этот рассвет, на пробуждающийся мир вокруг, на тонкую грань между зимой и  весной, он понимал, насколько изменился сам.
«Ты не сможешь оставаться человеком, - предупредил Сон,- не с такой сильной связью. Или освободи меня, или приготовься, что скоро все чувства и желания утратят для тебя смысл.
«Ничего, - мысленно ответил Лантис,- ничего,- повторил он,- если так я смогу уберечь  ее от всех бед и тревог, это ничего. Но пока я еще могу видеть эту красоту».
«Последняя весна в нашем маленьком уютном уголке Сон была чудесна. Я никогда не забуду как одуряюще пахли первые, робкие ирисы, как солнце растапливало снег на вершинах семи священных гор, как по склонам бежали журчащие ручейки, и как в один миг мы потеряли это. Я запомню эти дни навсегда, даже если перестану быть человеком. Ради тебя, сестренка, я запомню это чудесное, пронзительное время".