Всё началось с того, что мои наэлектризованные волосы хлестнули девушку, стоящую за мной в лифте. Удар пришёлся по лицу, и она запуталась в удушливой волне:
- Извини, - пролепетала она, выпутываясь.
- Прости, - в свою очередь пробормотала я, окончательно смутившись.
- С каких это пор ты стала такой вежливой?, - насмешливо прошипела Мирра.
- С тех самых.
(Как я влюбляюсь в парий).
Пропирсигованные неформалки с яркими ершистыми прядями, этакие взрослые тинейджеры; декадансные вамп-дамы, несколько старомодные и театральные, одержимые культом упадка, стихов Серебряного века и засушенных роз; при них же – обожание высокого слога, шляп, вееров и тростей; рыжие и бледные, короткостриженые, пропитые и обманчиво свежие; сладострастные ****и, пьянчуги с непопранным достоинством, презирающие и презираемые изгои. Просто иные.
Эта же – была миленькой блонди. Но милой не до приторности.
Мирра всё ещё не сводила с нас глаз. Я знала, что означает её взгляд.
Девчонка приговорена.
Я решила покончить со всем сама. Улыбка повисла на кончике губ невидимой паутиной; давно не бьющийся пульс, который я всё же могла привести в норму – отсчитывал ритм.
Раз-два-три, раз-два-три. Она умрёт в ритме вальса.
Мирра словила волну и отстукивала ноготками по стенке лифта, что нервировало девушку.
- Это мой этаж, - сказали пухлые губки на седьмом. – Можно?
Но ей так и не удалось проскользнуть к выходу. Мои волосы рванулись к ней, словно обретя свою жизнь; свили её кольцами, но пока не до хруста. Блондиночка даже не трепыхалась. Расширенные глаза молились, молили меня, но я лишь усмехнулась.
Мирра наблюдала за спектаклем голодными глазами. Её миссия заключалась в том, чтобы держать лифтовую кнопку на блокировке.
Розовый язычок коснулся слоново-белых зубов, резанул по их краю. Они порозовели. Мирра проглотила собственную капельку крови, как изысканное вино – она побуждала меня к действию.
- Эва? – шепнула она.
Пуговицы блондинки со звоном шлёпались на пол, и я провела пальцами по вырвавшейся из-под блузки груди. Немного подержала её полновесность.
- Бах!, - это упало тело. Мне надоело держать её в воздухе. Оглушённая, девушка попыталась завопить, но Мирра успела вовремя прильнуть к её шее.
- Никогда не привыкну к тому, как красиво ты убиваешь, - проворковала она, отрываясь от трапезы. – Невообразимое зрелище.
Сильная правая рука её продолжала лежать на кнопке, пока жертва осушалась. Я наблюдала за тем, как изящно выгнута Миррина спина, как избирательно она ест.
- Фи!, - скривилась она после очередного глотка. – Похоже, Мисс Платиновая Макушка – настоящая сластёна.
- Милочка, не будь привередой, - я была строга.
- Уговорила. Но это ведь ты меня избаловала.
Лукавая улыбка.
Я отодвинула Мирру боком:
- Дай и мне глоточек.
Она изобразила недовольную, но такую прелестную гримаску.
- Она твоя, Эв.
Пока я пировала над останками, она массировала мне спину. Наши плечи зазывно соприкасались. Скоро последняя кровь перекочевала ко мне в горло. Я поправила ворот рубашки и оттёрла с него красноту.
- Идём?, - Мирре не терпелось. На белом свитерке ни пятнышка. Её безмерная аккуратность всегда меня впечатляла.
Она отпихнула безвольное тело носком сапога; лифт снова зажужжал и пикнул на десятом.
Мирра увлекла меня за руку; я едва за ней поспевала. Вылитый щенок на прогулке.
- Та-дамм, - провозгласила она, открывая дверь нашего номера.
- Не запирала? , - вырвалось у меня.
Мирра вскинула брови.
- К чему нам ключи? Кто в здравом уме залезет в вампирское логово?
Мы вступили на порог одновременно. Зажмурились от световых полосок сквозь жалюзи, пролёгших на полу. Мирра скинула обувь; я – следом за ней.
Моя склонность к созерцанию присутствовала и в этой жизни. С какой-то отрешённостью наблюдала я, как она стягивает нейлоновые чулочки, разминает юные, никогда не устающие стопы, жадно пьёт из крана.
- Быть может, пива напоследок?, - бросила она.
И, не дожидаясь ответа, со стремительностью световых частиц предстала передо мной с двумя пенящимися кружками. Миррин пунктик – всегда лей доверху. Иначе создаётся ощущение небрежности.
Моя эстетствующая перфекционистка.
Я отхлебнула - и хмель сразу же бросился в голову.
- Обожаю это состояние, когда пьёшь сразу же после утоления жажды.
Она кивнула.
- Согласна. Кровь с алкоголем дают поистине гремучий коктейль. У меня вены гудят, а у тебя?
- Тоже.
О, эта неподражаемая пульсация. Вибрация.
Я прислонилась к столу, она вжалась между моих коленей. Её мраморное тепло обжигало. Миг – и моя рубашка уже распахнута, как незадолго до этого была распахнута дверь. Одна из прелестей вампирского бытия – в стремительности.
- Но куда нам спешить?, - выдохнула Мирра, беззастенчиво прочтя мои мысли.
- Совершенно некуда, чертовка.
Пиво перевернулось ко всем матерям. Часть потекла по нам. Она знала, как заводит меня. Знала, как завести.
Первый поцелуй исторг из наших ртов стон. Синхронный: всё, как я любила.
Растягивая касания, я гладила её под свитером. Круговыми обводила грудь. Она уже запустила в меня пальцы и передала мне в голову образ: та блонди распростёрта на полу, кисея порванной плоти так и манит…Слияние наших с Миррой губ ознаменовалось парой кровавых капелек. Отверстый проём её рта сводил меня с ума. Она закинула голову назад, приглашая туда впиться.
Что ж, сама напросилась.
Шея была изысканно-белой: Мирра втянула внутрь сетку мелких сосудов. Всех, кроме главной артерии. Оскал – и податливая плоть разошлась под твёрдыми резцами. Проникновение – и принятие. Пряность пьянила. Мы закончили также одновременно.
И как только затих последний стон, поняли, что не одни.
Мы бы поняли это ещё раньше, не будь так увлечены лёгкой победой и друг другом. Что и сказать, момент для вторжения был выбран безупречно.
Из тени выступил наш незваный гость, и Мирра беззвучно зарычала.
- Потише, - одёрнул её голос чужака. – Впрочем, ты никогда не отличалась дружелюбием.
- Фелипе? – наконец узнала я его.
Мужчина стоял так, что солнечный свет описывал вокруг него ореол. Театрал клятый. Никуда без своих дешёвых трюков.
Смоль волос, гладко прилизанных (здесь следует Миррино «фи»), неизменный сюртук, начищенные до блеска туфли с квадратными носками и небольшим каблучком. Да, это он. Как-то однажды мы выиграли у него целое состояние в покер, а потом пару раз поохотились все вместе.
- Браво, Эва, - он раскланялся. – Умненькая, не то что твоя самка. И скажи ей, пусть приберет клыки.
- И не подумаю, - рявкнула она. – Ты подстерегал нас в нашем же жилище. Чего тебе надо?
Фелипе вздохнул.
- Какой норов пропадает зря. Тогда как вы обе могли бы состоять на службе…
- Мы сами по себе, - отрезала Мирра.
- Я это уже понял, - холодно отозвался Фелипе. – Путь одиночек. Таким всегда несладко. Потому что… - голос его сорвался на шипение. Он шагнул к столу. – Потому что когда кто-то оказывается в немилости, никто не придет его поддержать.
Ониксовый, отвратительно твердый ноготь прочертил по моему подбородку след. На ощупь как дуб. Я постаралась не вздрогнуть.
- Убери от нее руки, - Мирра сделала стремительный выпад, но холёная рука по-кошачьи убралась. Только перстень сверкнул тошнотворно-вишнёвым цветом.
«Почему тошнотворным? Тебе же всегда нравились такие тона. Да что за мысли! Мы в опасности. », - я рассердилась.
- Эва? – Миррин голос в мозгу звучал донельзя встревоженно. – Что этот ублюдок сделал тебе?
- Всё хорошо, мой ангел, - мысленный сигнал ее достиг.
Фелипе меж тем нарочито медленно облизал кончик ногтя. Ониксовое покрытие потемнело там, где его коснулась моя кровь. МОЖЕТ, ЕГО НОГТИ ТОЖЕ МОГУТ ПИТАТЬСЯ? Сами по себе? Эва, брось эти мысли.
- Так зачем ты здесь?, - повторила я. Постаралась сохранить тон бесстрастным и, похоже, удалось.
- Только для одного того, чтобы поглазеть на ваши сказочные ласки, - смех его был отвратителен, но я сдержалась и ментальным усилием заставила сделать это же и Мирру. Несдержанность может стоить нам жизни. Нашей чёртовой долгой, прогорклой жизни.
- Я выждал немного, чтобы насладиться, вы ведь не против? - продолжил он.
Ответом было молчание.
- А смысл? – наконец осторожно спросила я. – Кто прислал тебя?
- Детка, я теряю терпение. – В глазах Фелипе мелькнул предостерегающий блеск. – Здесь вопросы задаю я.
«Не двигайся, что бы ни случилось!», - приказала я Мирре.
«Но как же…»
- Моё появление в ваших же интересах. Но прежде чем я расскажу, Эва, пусть твоя сука отойдет от тебя. Сделает пару шагов.
- Сделай, как он говорит, - сказала я вслух. И добавила мысленно: «Он играет с нами. И не остановится, пока не достигнет того, за чем пришёл. Наблюдай за его реакцией. »
Она отступила.
- Ещё.
И ещё.
- Так вот. А теперь побеседуем, - Фелипе вальяжно прошелся по комнате, ни на минуту не спуская с нас глаз. Повертел какую-то безделушку, бросил в угол. Она покатилась, звеня, и это прозвучало, по правде сказать, похоронно.
- Я знаю, что вам нужно. За чем вы охотитесь. Это не кровь или монеты, это не власть или секс. Тайна вашего происхождения – вот что не дает вам покоя. Я прав?
- Что дальше?, - спросила я. На этот раз тону недоставало холодности. Подлец знал нашу с Миррой общую слабину. Знал, куда бить.
Но даже если бы нас не выдал мой голос – то затаённое дыхание уж точно.
- Я долго следил за вами, - сказал Фелипе. – Но в доверие войти мне не удалось, слишком уж вы осторожничали, не подпускали к себе. Две очаровательные новобранки, посередине вампирских кланов, не принадлежат ни к какой стороне, нигде надолго не задерживаются. Сначала было я подумал, что вам по нраву путешествия. Но эти переезды уж больно смахивали на поиск. Пары подслушанных разговоров было достаточно, чтобы восполнить недостающие паззлы.
«Эва, я бы так хотела, чтобы ТЫ обратила меня», - передразнил он и рассмеялся. Влюбленные в друг друга сучки не знали, кто их Создатель. Кто превратил их в высших существ.
Спиной я чувствовала, как Мирра напряглась. Это было очень личное. СЛИШКОМ ЛИЧНОЕ. Он зашёл на запретную территорию.
- Вы хотели узнать, чья изощренная игра за этим стоит. К сожалению, я не знаю, как все произошло в самом начале. Как вы проснулись такими? Рассказывай.
Что? Он сам не знает всей картины?
Мое изумление было пресечено на корню. Бледная кисть, не менее твердая, чем ноготь, схватила меня за горло. Доступ кислорода прекратился, да и чёрт с ним, дышать-то мне и не нужно, но он же мне сейчас шею свернёт!
- Не трогай её, - неожиданно спокойно сказала Мирра. – Я расскажу все, что знаю сама.
- Хорошо. Но я её не отпущу. Чтобы у тебя был стимул.
«Только не рыпайся. Не выводи его, - взмолилась я.» Благо, наша связь была столь сильна, что слова не всегда требовались.
- Мы очнулись в обычной комнате, - Она словно процеживала слова.
- Опиши, - жадно потребовал Фелипе. – Господин желает знать все детали.
Да кто такой этот господин?! Новое сжатие практически вывихнуло мне челюсть. Теперь его рука подбиралась к зубам. Я представила, как моя голова лопается арбузом, как ее содержимое разлетается, а сами зубы стучат, точно пуговицы с блузки убитой в лифте блондинки.
- Обшарпанная. Какой-то жуткий клоповник. В многолюдном городе, чтобы мы могли незаметно раствориться в толпе и нормально кормиться. Кто бы нас не превратил, он не оставил после себя никаких следов. На нас не было одежды. В углу валялись лохмотья. Было странно, что нас сделали вампирами одновременно. Как бы создавая пару. Как бы зная, что мы будем заботиться друг о друге. Чувство предопределенности…вот что нас смутило. Мы не помнили своих прошлых жизней. Возможно, и в них мы были близки. Тогда наше неожиданное притяжение друг к другу имело бы объяснение.
- Да, - протянул Фелипе. – Обычно двух новообращенных не оставляют в одном помещении. Они обязательно перегрызут друг другу глотки. Не оставят ни одного живого места. Инстинкты превыше всего. Голод по крови будет вести их, а потом наступит соперничество. Но что дальше?
Увлеченный рассказом, он ослабил хватку. Хвала богам.
- У нас не было изначальной вражды. Всё происходило, будто мы уже были знакомы. Помогли друг другу подняться, оделись и пошли искать пропитание. Мы как-то сразу поняли свою суть. Ну, кто мы такие. Словно это уже было вложено нам в мозги.
- Кто был первой жертвой?
- Портье. Он не понял, что произошло. Мы действовали ловко и аккуратно. Заметали следы. Никто не заподозрил нас, поскольку мы орудовали тихо и всегда парой. Не как обычно новички. Обжиться там не успели, через месяц уехали. Что-то нас вело. Мы решили найти других таких же. Наткнулись на них случайно. Поняли, что нам хорошо и вдвоем. Те, другие, были неразумны. Они могли выдать нас горожанам. Их единственный культ был – кровь, красный божок, ничего более. Мы с Эвой не хотели жить также слепо. Это всё. Больше мне нечего сказать. Теперь отпусти её.
- Крайне занимательная история, - неторопливо проговорил Фелипе. Он явно тянул время. Его нажатие усилилось, но теперь он сжимал мне горло так, чтобы я не могла выдавить крик. А длинный изогнутый ноготь тем временем нащупывал, где у меня сердце.
Твою ж мать. Я похолодела, мысли отчаянно заметались. Главное – не напугать Мирру. Он прикончит и ее.
- Ты не хочешь сделать то, о чём я попросила? – спокойно осведомилась она.
«Не делай глупостей.»
«Да уж.»
«Что за тон?»
- Не сейчас, - вкрадчиво произнёс Фелипе.
Ноготь описывал окружности вокруг моего соска, как бы дразня. Проткнул блузку, потом - и кожу до крови, чего Мирра не могла видеть. Так как этот предусмотрительный хрен развернул меня.
«С тобой всё в порядке?»
Она всполошится. А паника означает верную смерть. Если я промолчу - у неё будет шанс. Лично я уже не видела возможности вырваться из этих стальных конечностей. Если только когда он отвлечется на Миррин побег, я смогу ослабить захват, дать ему под дых и удрать. Отбросить Фелипе к окну, осколки его задержат. Но хватит ли этого времени, чтобы нам спуститься?
ДОЛЖНО ХВАТИТЬ.
«Эва? Эй!» - голос становился нетерпеливым.
«Да уж, милая. Ну конечно, всё окей. Пообещай мне одну штуку: когда я скажу тебе бежать, ты побежишь. Не ко мне. А к выходу. Поняла?»
«Ладно».
- Ну так?, - спросила Мирра вслух.
Фелипе ее не слышал. Он был всецело занят созерцанием меня.
- Какая сладкая, чудная кожа, - бормотал он. – Что вы тут только не вытворяли…
Ноготь упёрся мне как раз в кожу над сердцем. Он устал играть. Его глаза отразили мне жестокость и упрямое вожделение; он знал, что я знаю о приближающейся кончине. Ему нравилось, что я не могу попрощаться с любимой. Вот только страха он не увидит.
«БЕГИ!!!!!», - крик разодрал мысли, рикошетом отлетел от ее сознания.
- Прости, крошка, но мне хватит и одной из вас, чтобы добраться до тайны, - шепнул он мне.
Я презрительно улыбнулась.
Дальше все произошло разом. Одним махом. Мысли, голоса, вспышка боли от рванувшегося острия ногтя, треск рубашки…всё смешалось. Я упала на четвереньки. Какофония звуков прошлась по мне оглушающей, одуряющей волной.
Что происходит?
Перед глазами плыли тёмные круги. Чьи-то нежные руки подняли меня. Мирра. Я же велела ей убираться…
Пелена также внезапно отошла от зрения, и я понемногу пришла в себя. Шею ничто больше не душит. Фелипе, правда, стоит всё также, как стоял. И тут я поняла: он почти мёртв. Точнёхонько из сердца у него торчала трость.
- Бросок неплох, - пробормотала я.
- Обижаешь, - усмехнулась Мирра. – Приляг.
И помогла мне лечь. Фелипе уже начал пошатываться. Его мелко трясло, руки пытались дотянуться до древка, но рассыпались, истаивали. Его оливково-тёмные глаза испещрил ужас. Трещинками. Так странно…Вот как умирают подобные нам. Хм.
Я не чувствовала ничего, кроме интереса. Ониксовые остроконечные когти его всасывались, становились все короче и короче, усыхали. Он был пергаментом. Золой. Ничем.
Наконец процесс распада дошел до конечной стадии. У наших ног лежала только кучка пепла. Просто тошнотная, если вспомнить, чем некогда она была, и чем мне грозила.
Мы синхронно выдохнули.
- Уф, - сказала Мирра, улыбаясь. – Меня так бесили эта его прилизанная шевелюра.
Только теперь боль дала о себе знать.
- Что у меня с губами?
- Ох, милая. Лопнула кожа. Но всё быстренько зарастет. На, - откуда-то в ее руке взялся бокал с плазмой, и я покорно глотнула животворящую влагу.
Лопнули? Кожа разошлась? Это же как надо было улыбнуться?! У меня побежали мурашки.
Но тут же всё прошло , стоило ей коснуться моего лба.
- Сейчас я все приберу, - сказала она. – И мы уйдем. Восвояси. И забудем весь этот кошмар.
- Мирра?
- Да?, - как-то слишком живо отозвалась она.
- Спасибо тебе, я уже думала, он меня нашпилит на свой коготь.
- Не на ту напал. Ты ведь моя, и никто из спятивших кровососов не посмеет тебя отобрать. А он ведь еще и лапал тебя. Это явно был перебор. Только вот трость, правда, жалко.
С этими словами она подмела пепел в угол и вышвырнула тросточку из окна.
- Была моей любимой, - с сожалением протянула она.
- Купим тебе новую, - теперь уже я могла улыбаться.
И посерьёзнела.
- Как думаешь, их еще много? Тех, кто за нами охотится?
- Думаю, да, - рассудительно ответила Мирра. Я прыснула: рассудительность была ей чужда. Этакий живчик, несносный и неугомонный.
- Но плевать, - продолжила она. – Пока этот самый господин обнаружит, что его посол превратился в прах, пройдет довольно времени. Мы уберёмся в безопасное место.
- Разве тебе не интересно узнать, кто он?
- Не безынтересно, само собой. Но вот только методы у него не ахти.
И действительно. Глупо было бы найти, выспросить и убить. Если только…
- Сейчас мне кажется, что он не ставил себе целью прикончить кого-либо из нас, - медленно произнесла я, пораженная догадкой. – Их главному было известно, что мы – единое целое. И если слуга попытается напасть, мы станем защищаться.
Её глаза цвета неподражаемой смеси зелени и солнца, распахнулись:
- ОН ХОТЕЛ УЗНАТЬ, НА ЧТО МЫ СПОСОБНЫ.
- Именно.
- То есть, его посланный, был просто расходным материалом.
- Выходит, так.
- Да, методы у пресловутого Короля Вампиров еще хлеще, чем я думала. Он устроил нам проверку. Вот только знал ли об этом Фелипе?
- Что-то подсказывает мне, что знал. Он не из тех, кто не знает, на что идёт. Он провоцировал. Нанизать меня он мог уже сто раз. Но ждал твоей реакции, дорогая. Правда, единственное, чего он не мог предугадать – это что она окажется столь молниеносна.
Она нахмурилась:
- Я тоже могла его прикончить сто тысяч раз. Триллионы разов. Ты меня недооцениваешь, Эв. Меня останавливало то, что он может знать что-то неизвестное нам. И полезное.
Мы рассмеялись.
- Моя храбрая девочка,- сказала я. – Давай отсюда убираться.
- К чёрту вещи, да? Неприятно даже прикасаться ко всему, что несёт печать его присутствия.
- Ты всецело права, - кивнула я.
И нас и след простыл.
Мы уходили к неизведанному, к риску, что нас пьянил, к открытию тайн, а, быть может, к тайнам еще большим. Окутанным ореолом кровавого и смертельного.
Но сейчас было важным лишь то, что ее небольшая, тонкая рука идеально вписывалась в мою, а ее короткие волосы изредка трепали меня по щеке. Мы уходили вместе, две молодых безродных вампирши, без крова и клана. Имеющие в наличии лишь друг друга – как и в старые добрые времена, когда мы очнулись на полу комнатки дешевёнького отеля, обуреваемые жаждой.
Хотя о чём это я…Клан у нас есть. Мы – одна семья, и мы не собираемся ни к кому примыкать. Если придется бороться и отстаивать свои права – мы будем бороться, как того требуют условия выживания. И рано или поздно – приблизимся к разгадке. Также, как сейчас, рука об руку.