Жизнь земледельцев прошлого. Время, идущее по кругу, от весны — к осени, от посевной — к жатве. Каждый годовой круг вплетался в круг жизни, а круги людских жизней — в большие, космические круги. Потому каждый день годового круга был наделен смыслом, а наиболее значимые дни были праздниками, которые тоже повторялись из года в год. Самый древний из символов — посолонь (она же — коловрат) означал именно такой круг, вечное вращение.
Христианские праздники наложились на праздники древние, не отняв от них старого смысла, но прибавив новый. Христова вера вошла в годовой цикл. Но при этом христианство внесло новое слово — слово о Конце Времен. О том, что когда-то в грядущем придет последний день. За которым последует Страшный Суд и потом — пришествие Царствия Господнего.
В Средние Века девяносто пять из ста людей каждого народа были — земледельцами. И жили от жатвы до посевной, жили в согласии с годовым кругом. Но все же в каждой сотни находились и пять человек, бросавшие вызов круговому течению времени. Их жизнь ничуть не вредила порядку, но она была иной, нежели жизнь остальных людей. Почему эти люди выбирали для себя иную жизнь, чем соплеменники?
В круге кроме его окружности с точками вечного возвращения, есть и Центр. Который лишен движения, а, значит — и времени как такового. Он соответствует Мировому Началу, Первопринципу. И некоторые из людей видели смысл своей жизни в Его достижении. Что предполагало движение уже не по окружности, но — по прямой линии, имеющей начало и завершение. Начать этот путь было страшно, ведь открывающий его должен был поступить вопреки закону, по которому из поколения в поколение жили его предки. Достижения цели не было обещано, зато сам путь был неясным и рискованным, усеянным множеством соблазнов. Потому людей, шагнувших прочь от заветов предков, от жатв, сменяемых посевными, не могло быть много. Эти люди должны были обладать невероятной внутренней твердостью и столь же невероятной верой, которые становились их оружием в преодолении соблазнов пути-дороги.
Кто были эти люди? Во-первых — святые мистики и мудрецы, отыскивающие Центр Бытия в тайнах мира и внутри себя самих. Упорная внутренняя работа не может обходиться без труда внешнего, потому часто эти люди усердно трудились. Обживали края земли, не приспособленные для жизни, странствовали по белому свету, собирая в себе духовность его святых мест. Открывали тайны звездных движений и тайны материи, отыскивая философский камень.
Во-вторых — воины. С мечом в руках они искали то место мира, откуда открывается путь в Небеса. В русской традиции это место имело имя — Беловодье, но никто не ведал, где его отыскать. И отряды всадников в его поисках скакали в чужие земли, вступая в схватки с теми, в ком видели помеху своим поискам. Гибель в бою виделась воину тоже — путем к Мировому Центру. Самым коротким из всех путей-дорог.
В-третьих — купцы. Как и воины они искали небесную дорогу на земных просторах, но в отличии от воинов они страшились гибели.
Но путь к Центру Бытия не освобождал странников от воздействия самого Бытия. Каждый шаг к Мировому Центру приносил дары, полезные для самого мира, для оставшихся девяносто пяти человек из каждой сотни, которые остались верны жизни по заветам предков. Мудрецам даровались знания, воинам — новые земли, а купцам — богатства. Все это порождало славу, и, подхваченная гордыней, слава эта превращала побочные дары — в соблазны. Мудрецы, воины, купцы забывали о своей истинной цели, принимали за нее знания о мире, государство и богатство.
Самым сильным соблазном оказалось, конечно — богатство. Потомки разбогатевших купцов уже и думать не хотели о поиске пути в Небо. В дорогу за новыми богатствами они предпочитали теперь других, а сами накапливали золото, превратив его в свой объект поклонения. Из богатства они создали свою религию, объявляющую успех в земных делах знаком грядущего спасения на Том Свете. А, придав богатству метафизический смысл, они смогли с его помощью подчинить себе и мудрецов и воинов.
Так сложилось в краях, благоприятных для торговли, где плескались теплые моря и шелестели парусами многочисленные торговые корабли. В землях, лишенных этого торгового счастья, купцов было не столь много и были они не столь богаты, чтобы превратить свой соблазн — в новую веру. Сердцевина этих земель, не благоприятных для торговли и процветания торговцев, безусловно — Россия.
Но и в России не осталось все по-прежнему. Расширение государства на всю сердцевину Евразийского континента привело к торжеству соблазна воинского сословия — превратить государство в самоцель. Идея «государства ради государства» владеет умами России со времен Петра Первого, и ныне выглядит уже как будто — само собой разумеющейся. На вопрос о смысле государства как такового в ответ следует лишь молчание. Да и некому задавать этот вопрос, ведь воины подчинили себе мудрецов, правда уже не силой соблазна богатства, а прямым принуждением.
Сейчас мы видим, как идея богатства, как смысла жизни, столкнулась с идеей государства, как тоже смысла жизни. При этом богачи не скрывают своего желания создать мировую империю, а государственники — богатеть. Но метафизический смысл денег для первых выше, чем смысл государства для вторых, потому в современных условиях победа купца над воином, увы, неизбежна.
Нетрудно догадаться, что в современном мире такая победа будет означать поражение русского народа. Потому вырвать корень зла, заключенный в отсутствии у государства иного смысла, кроме его самого — жизненно необходимо. Попробуем же сделать это хотя бы мысленно.
Сперва задумаемся, можно ли сделать все так, как было прежде. Чтоб вернуть большую часть людей к жизни в циклическом, круговом времени, которая возможна только — в земледелии. Люди, ставящие сами над собой такие опыты в России есть, и их путь назад к земле ничуть не легче, чем путь предков — от земли, к Центру Бытия. Им приходится преодолевать множество духовных и телесных испытаний, ныне как раз этот путь удивительным образом сделался путем единиц. Потому говорить о возврате к крестьянской жизни как о будущем большей части русского народа просто-напросто невозможно.
С другой стороны, само отделение русских людей от земли происходило большей частью — насильственно, что исключало какое-либо понимание ими его цели. Началось оно с рекрутских наборов времен Петра Первого, завершилось великими стройками времен Хрущева и Брежнева. Массы людей, оторванных от земли, были необходимы государству для его существования. И потому массового возвращения людей к земле ныне не сможет допустить опять же — государство. Оно уже неспособно существовать и противостоять внешним вызовам без технической науки, большой армии и военной промышленности.
Вдобавок при нынешней численности народа плодородной земли для ведения хозяйства уже не хватит. Земельный кризис возник еще во второй половине 19 века и с тех пор площадь пахотных земель не увеличилась.
Есть и еще возражения против такого пути. Хотя бы воспоминания о том, что опыт возвращения к прошлой жизни в истории человечества — был, но никогда он не венчался успехом. Вспомнить хотя бы историю Камбоджи времен красных кхмеров и искусственного возврата к крестьянской жизни...
Нет, в современных условиях у нас есть лишь один путь — предание государству смысла большего, чем оно само. Этот путь тоже нов, в определенном смысле такой попыткой можно считать советский коммунизм. Но ограниченность коммунизма земными вопросами, приведшая в конце концов к видению будущего, как «бесплатной еды и проезда в транспорте» свела на нет сам коммунизм, а вместе с ним — и вообще надежду на отыскание высшего смысла для существования государства.
Может ли смыслом жизни русского государства быть Православие? Конечно может. Если его понимать, как отношения между людьми согласно заповедям Христа. Но в настоящее время идея Православного Государства понимается лишь как идея государства, оказывающего материальную поддержку организации с названием Русская Православная Церковь. С ответным требованием к ней — служить верой и правдой самому государству, оправдывая и освящая все поступки «государственников», по сути — превратиться в часть аппарата управления. Что само по себе исключает право Церкви на собственное, согласное с учением Христа, мнение о справедливом христианском обществе и о путях к нему. По сути, такое «Православное государство» - то же самое «государство ради государства», только снабженное дополнительной декоративной надстройкой.
Увы, новых идей внутри Русской Православной Церкви за время ее жизни под покровительством и контролем государства — не родилось. Старые же мысли обращены к людям прошлого, к людям Средних Веков, которых в настоящее время — почти что нет. Сами же священники, будучи большей частью — людьми современной эпохи, чаще всего не могут высказывать эти мысли искренно, без фальши и лицемерия.
Где искать спасительную идею для русского народа и русского государства? Может, она уже была когда-то высказана и отброшена, как краеугольный камень, о котором Христос говорил в одной из своих притч?
В самом начале двадцатого века русский мыслитель Николай Федоров говорил об Общем Деле всего человечества. Под Общим Делом он имел ввиду прорыв в космос, к Мировому Началу. При этом его учение отнюдь не отрицало христианства, а, скорее, дополняло его. Русскому народу в Космическом Прорыве Федоров отводил роль первооткрывателя, ведь именно в те времена русским ученым Циолковским была создана теория космонавтики.
Увы, учение Федорова не смогло избежать влияния гуманизма, идеи которого были сильны в то время. Распространенное у мыслителей того времени желание ставить человека в центр Бытия породило идею воскрешения мертвых при помощи технических средств что, на мой взгляд, сильно повредило учению. От этих напластований начала 20 века учение русского космизма, конечно, ныне должно быть очищено. В настоящее время от него должно быть взято главное — представление о стремлении в космос, как об общем смысле жизни.
Бесплотной тенью промелькнула идея Русского Космизма в начале 20 века. Она не была предназначена для тех времен. Еще не произошло индустриализации, большая часть народа еще жила по заповедям предков, от посевной до жатвы. И им гораздо понятней оказалась совсем иная мысль, выраженная словами «землю — крестьянам».
А в середине 20 века Русский Космизм оказался и вовсе забыт, о нем знал лишь узкий круг мыслителей во главе с единственным немарксистским советским философом Побиском Кузнецовым. В итоге космический прорыв русского народа середины 20 века оказался фактически лишенным иного смысла, кроме утилитарного, связанного с обороной от США.
Что же, ныне коммунизм потерпел крах, да и сама идея «государства ради государства» переживает жесточайший кризис. Это — кризис смысла. Который более нельзя скрывать, ибо его исходом может быть лишь поражение. Бесполезна борьба с государством в его нынешнем виде, но столь же бесполезна и его поддержка. Единственное, что осталось возможным для нас — это внесение в него смысла. Что я и предлагаю делать всеми возможными для этого путями.
Андрей Емельянов-Хальген
2014 год