Глава I
Закулисье
«В начале сотворил Бог небо и землю…»
Ветхий Завет. Бытие. Глава 1.
Томный взгляд, не отрываясь, провожает проносящуюся под ногами вереницу холодных, как смерть и грязных, как порок, каменных плит. С обеих сторон слышны то отчаянные крики, то смех, то плачь вкупе с монотонными причитаниями по совершенно нелогичным поводам. Целая гамма переменчивых, контрастирующих настроений сосредоточена в этом небольшом месте. Однако содержателям до этой красоты нет совершенно никакого дела. Они молча, беспристрастно выполняют свою работу: вносят новых участников «оркестра» и избавляют его от старых, «аккорды» которых уже навсегда отзвучали. Казалось бы, помощь в раскрытии таких талантов – крайне ответственное занятие, которое должно вознаграждаться по праву. Выполняющие его люди обязаны быть почитаемыми ценителями искусства не меньше, чем сами исполнители. Однако, увы, им лишь дана сомнительная привилегия в виде звенящих круглых конфет, которые, в отличие от тех, что даются обывателям от переутомления, несъедобны и потому – совершенно бесполезны.
- Новенький... – донёсся позади пренебрежительный бубнёж.
-Новенький. – было слышно по обеим сторонам. Хозяева голосов восприняли Его с завидным безразличием.
-Новенький! – радостно завопил кто-то далеко впереди.
Все эти возгласы (если исключить их причину) объединял металлический лязг дверей, через окошки которых внимательно наблюдали за происходящим «старенькие».
Необычайно лёгкие, неподвижные ноги ласкал холод проносящегося под ними пола, однако за это ощущение приходилось расплачиваться давящей болью под мышками, причиняемой содержателями. Возможно, они были также ответственны за слабое укачивание, нанесённое болезненным уколом чего-то бесконечно длинного и острого. Но Он понимал: боль нужна. Нужна для того, чтобы в голову не пришли неправильные мысли, побудив неправильные действия, которые разрушат хрупкую гармонию коридорного «оркестра».
Пол замер на месте. Ноги привычно немного подались вперёд, голова слегка качнулась. С трудом подняв глаза, ещё недавно наслаждавшиеся зрелищем грязного (без грязи не будет чистоты) пола, Он заметил такую же металлическую дверь. Дверь для Него! Дверь, которой Он волен распоряжаться, как пожелает: при желании – постучать, при желании – оцарапать или заглянуть в маленькое окошко, чтобы увидеть такого же новенького, каким сейчас является Он сам.
Всё в ней было великолепно, учитывая маленькую приятную деталь: гвоздь с цифры «8» куда-то исчез (скорее всего, им уже царапает свою собственную, особенную дверь счастливый содержатель). Потому цифра висела на двери неровно, наклонившись вбок.
Глава II
Сцена
«Земля же была безвидна и пуста,
и тьма над бездною,
И Дух Божий носился над водою…»
Не отпуская Его, содержатель принялся молча нащупывать в карманах (конфетку?) что-то звенящее. Затем раздался щелчок, и дверь с лязгом отворилась, окончательно приведя «восьмёрку» в горизонтальное положение.
Внутри Он увидел темноту. Бесконечную, густую, как смола, темноту. Сначала лицо, а затем уже и всё тело, вмиг окутал влажный холод, и теперь оно неподвижно лежало на тверди. Одежда промокла насквозь. Содержатели доставили Его! Спасибо содержателям! Они получат свои «звенелки», а Он уже получил покой.
Поднявшись на ноги, Он попытался оглянуться. Темно. Непроглядно темно. Двинувшись с места, он ощутил, как под ступнями плещется небольшая лужа, которую образовал здесь прежний обыватель, опрокинувший кружку, не желая проглатывать свою счастливую конфетку. Глупец какой.
Прошедшись по комнате (своей комнате!) и со счастливой улыбкой на лице попытавшись разглядеть своё отражение в водной глади, Он вернулся к двери. И вовремя.
В коридоре раздавался тихий, постепенно приближающийся шорох. По нему, мерно шагая, двигались трое содержателей, двое из которых волокли по холодному полу чьё-то тело (Новенький!). Третий неспешно шёл рядом, одной рукой шаря в кармане, второй держа небольшой лист вознаграждений.
Новенький вскоре был доставлен, а содержатель всё передвигался от комнаты к комнате раздавая обывателям маленькие круглые предметы. Каждая комната, которую он посещал, постепенно погружалась в тишину, её обыватель объявлял антракт.
Его сердце заколотилось сильнее, когда содержатель вплотную приблизился к «восьмёрке». Пора бы. Боль в голове всё не утихала, нужно было уснуть.
Его просящая рука медленно потянулась к окошку, а затем обмякла. Силуэт с листком вознаграждений, недолго постояв у окошка, кивнул сам себе и двинулся дальше.
Он не отрывал свой недоумевающий взгляд от двери напротив, из окошка которой на Него с нескрываемой улыбкой смотрел сосед.
-Награду дадут за работу. – сказали глаза напротив.
Глава III
Премьера
Он слишком устал для работы, однако, как бы нелогично это ни казалось, чтобы получить полный покой, нужно было приступить к работе, присоединиться к «оркестру», пройти крещение, стать его частью.
Он выпрямился, с трудом удерживая своё тело в положении стоя, устало двинулся по направлению от двери, погрузил обе ступни в маленькую, ответившую ему тихим плеском лужу.
-Работай… - призывно прошептал голос позади, - и получишь желаемое.
Закрыв глаза и глубоко вздохнув, Он поднял голову к пока ещё тёмному потолку, начав вслушиваться в окружающие его звуки опытных и начинающих музыкантов, чтобы в один прекрасный момент попасть в их ритм.
Ритм был необычайно сложен, но выверен миллионами лет, миллионами обывателей, которых доставляли миллионы содержателей.
Крайне важный момент. Затаив дыхание, Он воздел руки к небу и громко произнёс:
- Да будет свет.
«…И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы...»