С утра поехал на стройплощадку. На шоссе снежная каша, а в Богородском белым бело. Даже не заметил, кто открыл ворота. Да и на площадке шаром покати. Впрочем, у гранитных блоков все-таки виднелась чья-то одинокая фигурка. Пошел к ней. Да это же Сильвано! Интересно, а где остальные? Никого.
— Чао, Сильвано! Довэ соно и туои коллаборатори? — поприветствовал итальянца и спросил о его помощниках.
— Ресто ин ун негоцио ди кальдо, — сообщил он о теплом цехе, где можно отдохнуть.
— Перке нон ти рипози? — спросил, почему он не отдыхает.
— Нон си пуо лаворарэ, э рилассарси уна вольта, — «обрадовал» он. Понятно, что отдыхать некогда. Но почему нельзя работать? Не понимаю.
— Нэве! Фрэддаментэ! — пояснил итальянец.
Снега и холода он испугался. Да разве это снег? К тому же, с ним теплей, чем вчера, когда его не было.
— Андьямо! — пригласил его в цех.
А навстречу уже спешила вся пятерка его помощников. Похоже, увидели-таки меня.
Из своей теплой бытовки появились даже Андрей с Суздальцевым.
— Все в сборе? — спросил команду.
— Наши все, — ответил Николай Кричун — надежда Сильвано.
— Готовы к работе?
— Всегда готовы! — рассмеялась молодежь.
— Тутти пронти а лаворарэ, — «обрадовал» я Сильвано.
И уже через полчаса четырехтонная опора станка заняла свое место на фундаменте. Выглянуло солнышко, и через час от снега не осталось и следа. А рядом уже встала вторая опора. Появились зрители.
— Идите сюда! Всем работы хватит! — крикнул им.
И вот между опорами установили и закрепили перекладину. А машина Андрея подвезла третью опору.
— Остальное завтра, — забастовал «чужой» крановщик, — У меня рабочий день кончился.
— Завтра в восемь чтоб был, как штык! — приказал ему.
— Спасибо за работу! — поблагодарил всех, — Э лэи а дэтто, нон си пуо лаворарэ, — пошутил над словами Сильвано, что нельзя работать.
— Скузи, Анатолий, ми збальяво, — покаялся он, что так ошибся.
К моему приезду утром следующего дня, силовая ферма режущего станка была собрана почти полностью. А на фермах «высотки» кипела другая работа — рабочие Константина настилали крышу. Грохот стоял неимоверный, но с каждым уложенным где-то наверху листом усиливалось ощущение закрытого пространства.
— К вечеру будет готова! — похвалился пробегавший прораб, — Завтра начнем стены. Откуда лучше начать?
— Прямо от станка и начинай. Хоть от ветра прикроют.
— Да мы их за неделю осилим, — поделился он своими планами, — Вот только окон и ворот пока нет.
— Пленкой затяните. Она уже давно освободилась, — посоветовал ему.
— Ворота через неделю привезут. А вот с окнами вы хорошо подсказали.
Подошел бригадир бетонщиков:
— Анатолий Афанасьевич, у вас для нас ни найдется работенка на выходные?
— Сколько угодно, — обрадовал его.
И уже через неделю были готовы рельсовые пути для подстаночных тележек. Все три тележки тут же собрали и установили на рельсы. Сильвано лишь осмотрел готовую работу. Он же вместе с помощниками собрал 11-тонный маховик и маятниковый механизм с рамой, на которую должны крепиться все 150 режущих лезвий станка.
И вот, наконец, весь кривошипно-шатунный механизм собран, установлены силовой и вспомогательные электродвигатели, а также масса всевозможных агрегатов станка. Проложена кабельная сеть, установлен пульт управления.
В подстаночном помещении установлены насосы, дозаторы и все, что положено.
— Ньентальтро нон пуо фарэ, Анатолий, — сообщил мне однажды Сильвано.
Что ж, он сделал все, что мог, в небывалых для него условиях надвигающейся русской зимы.
Помню, как однажды мы приехали на площадку в пятнадцатиградусный мороз.
— Нон си пуо лаворарэ! Фрэддаментэ! — возмущался итальянец.
— Сейчас я его согрею, — рассмеялся Иван Иванович и утащил Сильвано в свою бытовку.
Уже через полчаса тот вернулся и в одно мгновение без страховки поднялся на самый верх станка — на семиметровую высоту — и принялся расхаживать по узеньким балкам, пытаясь руководить процессом регулировки расположенного там механизма.
— Саша, возьми пояс, осторожно подойди к нему и застрахуй. А лучше, если вы оба тут же спуститесь, — проинструктировал его.
К счастью, получилось. На «подогретого» и забывшего об осторожности Сильвано надели страховочный пояс, а чуть позже помогли спуститься.
Что ж, большего ему уже действительно не сделать. У нас есть трехкамерный бассейн для оборотного водоснабжения. Но воду в него не нальешь — в неотапливаемом новом цеху она просто замерзнет.
Мы устроили небольшой праздник в честь предстоящего отъезда Сильвано и окончания основного этапа работ — монтажа заводского оборудования. Получилось весело, но немного грустно от осознания некой незавершенности.
Ведь невыполненными остались только пуско-наладочные, и можно начинать работу. Но, это возможно лишь в следующем году. Оба наших инвестора — Сережа и Костя — заявили, что денег у них больше нет, а потому все работы лучше приостановить до весны.
Мои предложения, как запустить производство еще в этом году, никого не убедили. Два процента голосов против девяноста восьми — это, даже теоретически, в пределах погрешности подсчетов.
С отъездом Сильвано трудовой энтузиазм пошел на убыль. Я собрал коллектив и честно разъяснил ситуацию, обозначив в качестве основной задачи консервацию и охрану от разграбления всего нами созданного, а в качестве вспомогательной — профессиональное обучение и организацию быта. Кто-то поверил, но большинство, впрочем, как и я сам, остро ощутили приближение мертвого сезона.
— Анатолий Афанасьевич, вы не обидитесь, если мы уволимся? — подошли ко мне четверо из сильвановской пятерки (не хватало лишь Кричуна).
— Нашли хорошую работу?
— Да нет. Просто, пока молодые, хочется работать, а не охранять.
— Я вас понимаю. Что ж, спасибо за работу. Удачи на новом месте. Если что, приходите. Ваше место за вами, — пожал я руку лучшим нашим работникам.
Вскоре потихоньку стали уволились даже те, от кого давно хотелось избавиться. А однажды подошел Иван Иванович:
— Захватите меня в Москву, — попросил прапорщик, — Скучно мне тут без Теплинского.
Ещё бы! Наверняка делился с ним левыми доходами. А тот знал о проделках полковника, но молчал. Бог с ним. Пусть уезжает.
С трудом отыскал нашего электрика, Анатолия Абрамовича. Тот с помощником налаживал освещение в «высотке».
— Выручай, Абрамыч. Прапор нас покидает. Кто теперь будет за порядком следить?
— Да он и не следит. Давно уже плюнул на всё.
— Я знаю. Ну, так как? Вы местный. Бывший главный инженер.
— Согласен, — без колебаний пошел он навстречу.
Как-то раз позвонил Константин:
— Афанасич, забери автобус у Сотникова. Я ему звонил. Сказал, ты знаешь, где стоит. Документы оставит в бардачке, а ключи на охране.
— А что, Володя его тоже выгнал?
— Да никто никого не выгнал. Теплинский покаялся. Теперь оба работают у меня.
— Теплинский покаялся?! — рассмеялся я, — Горбатого могила исправит.
— Ладно, Афанасич, пусть работают, — не согласился Костя.
Вечером забрал автобус и перегнал на стоянку у своего гаража. В бардачке обнаружил документы и дискету, а в багажнике зимний комплект шин. Очень вовремя.
Съездил в шиномонтаж.
— Где вы так ездили? — спросил работник автосервиса, — Замените колеса. Эти только на выброс.
Теперь понятно, почему машина до сих пор на летней резине. А вечером узнал, где ездили — на дискете оказалась не только фотолетопись нашего строительства, но и кадры отдыха полковников от трудов праведных.
Бесконечные «поляны» с возлияниями до поросячьего визга, и, наконец, гонки по пересеченной местности с участием многострадального автобуса. Не свой — не жалко.
Купил новые колеса, сменил резину. А уже на трассе обнаружил неприятный гул в районе багажника. Новая резина? Нет, не похоже. Обратился к опытному Андрею. Прокатившись, тот заявил однозначно:
— Подшипники задней оси. Похоже, оба. Только менять. Чем быстрей, тем лучше.
Вот тебе и гонки. Позвонил Константину.
— Сдавай в ремонт, пока машина на гарантии, — посоветовал тот.
— Не гарантийный случай. Где вы только ухитрились так разбиться. Оставляйте машину, но раньше, чем через месяц ничего не сделаем. Подшипников нет. Придется заказывать, — рассказал автомобильный инженер. И я с удовлетворением пересел на свою «Ладу».
А в новом цеху установили, наконец, настоящие ворота вместо временных. И целый день все, кому не лень, подходили, нажимали кнопочку и наблюдали, как громадное полотно ворот медленно уплывало куда-то вверх. Полюбовавшись открытым проемом, нажимали другую кнопочку. Пары ворот вполне хватило, чтобы удовлетворить потребности каждого, а заодно выстудить неотапливаемый цех с пленкой вместо окон.
Сколотив бригаду из «застуканных на месте преступления», поставил задачу изготовить и установить в цеху нормальные окна. Благо, закупленные еще Теплинским, ящики стекла давно ждали своего часа.
Настоящим делом занимался лишь Кричун — заливал высокопрочным бетоном закладные детали станка. После заливки фундамент накрывали брезентом, под который подавали горячий воздух от двух обогревателей.
Как-то раз, заглянув под брезент, обнаружил там всю бригаду «стекольщиков».
— А вы, что здесь делаете?!
— Греемся.
— Да тут угореть можно. Лучше быстрей делайте окна и пореже открывайте ворота, — посоветовал им.
Дома начертил множество приспособлений для работы с камнем, которые подсмотрел еще в Италии. Назначив Кричуна бригадиром, для начала поручил ему и «стекольщикам» заняться изготовлением стеллажей для каменных плит и тележек для их перевозки.
Нашлась работа и для Суздальцева. Предстояло переместить кран-балку в другой пролет, где планировал рабочее место для разгрузки подстаночных тележек.
Я пытался представить, как все это будет.
— О чем мечтаете, Анатолий Афанасьевич?
Рассказал о своих планах.
— Не проблема. Работа знакомая. Нужен сварщик и электрик. Остальное сам сделаю, — предложил Сан Саныч.
И ведь сделал. Через день с удовлетворением представил мне готовую работу и тут же получил заслуженную награду — премию в виде трех тысяч рублей.
— С вами можно работать, Анатолий Афанасьевич. Не то, что с Теплинским, — обрадовался участник «Стройотряда БАМ».
А я радовался, что открыл еще одного надежного работника, на которого можно положиться.
Но, вот навалились тридцатиградусные морозы, и добравшись до площадки, обнаружил весь наш поредевший коллектив в бытовке Андрея, где постоянно топилась чудо-печь, и было жарко, как в бане.
Что ж, похоже, мертвый сезон достиг апогея. Мы с Абрамычем составили график дежурств и с чистой совестью отпустили всех в оплачиваемый отпуск, вплоть до окончания холодов.
Лишь ближе к весне Константин лично получил отремонтированный автобус.
— Афанасич, а я собираюсь в Астрахань на рыбалку. Не возражаешь, если съезжу на твоем автобусе. А то наш «Фольксваген» уже рассыпался.
С чего бы я возражал, тем более, нет у меня никакого автобуса.
Костя уехал в Астрахань, зато позвонил Володя:
— Афанасич, тут из Италии звонили. Юля с ними разговаривала. Я ничего не понял. Давай, подъезжай, — пригласил он на «Динамо».
— А где девяносто семь процентов? — спросил его.
— В Ялте. Там уже тепло. Сам бы поехал, да работа не пускает.
— Хорошо, у кого девяносто семь. У них работа там, где тепло.
— Это точно, Афанасич. Сколько с ним работаю, так у нас и выходит, — подтвердил партнер.
Пригласили Юлю.
— Звонил какой-то итальянец. Завтра будет в доме отдыха в Дмитрове. Вот адрес, — протянула она листочек.
— Афанасич, подъезжай завтра прямо сюда. Я тебе выделю машину с водителем. Съезди, узнай, что хочет.
— Есть, — рассмешил его.
— Ты, как полковники. Этот Теплинский тогда расплакался — пенсия у него маленькая и зарплата смешная. Вот и приходится выкручиваться.
— Знаешь, Володя, мне кажется, сколько им не дай, воровали и воровать будут. Просто так, из спортивного интереса.
— Вот и я Косте сказал, следи за ними, сопрут.
— Не уследит, — высказал ему свое мнение, и, как впоследствии оказалось, был прав на все сто процентов.
С утра поехал в Дмитров. В живописном пригороде отыскал дом отдыха, а в нем итальянца.
— Роберто, — представился тот.
Оказалось, он монтировал мостовую фрезу в небольшой фирмочке, которую мы проезжали, когда ехали к нему. Сейчас он едет в Италию, оттуда в Китай, а уже из Китая к нам.
Чтобы не таскать инструмент, хотел оставить его у нас.
— Нет проблем, — ответил ему, — Где инструмент?
Оказалось, на фирме. Подъехали туда. Выяснилось, хозяин будет лишь после обеда, а ключи только у него. Связались с хозяином, договорились о встрече через три часа.
— Две недели здесь прожил, а Москву так и не увидел, — пожаловался Роберто.
Согласовав с Володей, пригласил его на «Динамо». Итальянец остался доволен.
А через три часа познакомился с владельцем фирмочки. С интересом осмотрел его нехитрое производство и такую, как у нас, мостовую фрезу.
— А где берете слэбы? — спросил его.
— Это проблема, — поделился тот, — Качество отвратительное. Дорабатываем «пузом», а потом только режем под размер.
— Ничего. Скоро мы будем выпускать, — рассказал ему о наших планах.
— Всё! Я ваш первый покупатель! — обрадовался он, — И когда начнете?
— Всё зависит от Роберто.
— Нон прима ди лульо, — «обрадовал» нас Роберто.
Что ж, и на том спасибо.
Позвонил Костя:
— Афанасич, еле доехали. Мотор совсем не тянет. Так и шли около шестидесяти километров в час, — пожаловался он.
— Ну, и хорошо. Куда больше!
— В общем, Афанасич, Жора погнал автобус на сервис, — сообщил партнер.
Вечером снова раздался звонок Константина:
— Представляешь, Афанасич, оказалось, эти охламоны все время заправлялись бодяжным бензином, а деньги брали, как на хороший.
— Да ты что!
— Точно. Пришлось менять регулятор. Он все время работал на пределе, пока не сломался. Жоре его отдали. Можешь посмотреть. Весь красный внутри от железа. Сказали, это от китайских присадок.
— Ну, и ну, — только и оставалось мне сказать на прощанье.
Дня через два автобус пригнал Емельянов.
— Получай, Афанасич. Теперь мы с транспортом, — обрадовал он.
— Надолго ли, — сказал ему, и как в воду глядел.
Однажды мы с Татьяной немного задержались в Богородском. Хотелось убедиться, что заработает, наконец, наша система оборотного водоснабжения.
Уже давно заполнили водой все три камеры бассейна. Молодежь сразу же опробовала новый водоем, затеяв массовое купание.
— Не вздумайте купаться, когда начнем работать. Будет не вода, а известковый раствор, — предупредил всех.
— Ничего! Крепче будем! — не поверили они.
— Если только не растворитесь целиком, — пошутил я.
— Такой крепкий?!
— Камень разъедает, а вы для него, как сливочное масло, — серьезным тоном ответил им.
Поверили. Вот и хорошо.
Для установки насоса пригласил Фёдора — нашу «палочку-выручалочку».
Он со своей бригадой уже смонтировал все трубы и занимался установкой лестниц и переходов на громадном режущем станке. Ждали только основной насос, и вот его, наконец, привезли.
Смонтировали лишь к вечеру. Запустили. Всё проверили. Вода потоками омывала все станки и возвращалась в бассейн по каналам.
— Выключай! — скомандовали Емельянову.
Тот выполнил команду, и тут раздался мощнейший гидроудар.
Провозились часа два, но ничего так и не нашли. Николай куда-то спешил и уехал своим ходом.
Мы же с Фёдором пытались найти причину. Кончилось тем, что я предложил временно отключить электропневмоклапан станка. Подали воду, вышли на максимальные параметры. Отключили насос, и тишина. А потом наше дружное «Ура!» Что ж, пока можно и так.
Довольные и счастливые, мы с женой сели в автобус и поехали домой.
На полпути автобус вдруг хрюкнул и двигатель заглох. По инерции выехал и остановился на обочине.
— Что, бензин кончился? — спросила Татьяна.
— Вряд ли. Уж очень хрюкнул подозрительно, — ответил ей.
— Как подозрительно?
— Впечатление, будто что-то сломалось.
— Да не выдумывай! Заводи!
— Минутку, — сказал ей, открыл капот и внимательно осмотрел все, что можно было осмотреть. Ничего подозрительного.
Попробовал запуститься. Впечатление, что стартер не может прокрутить коленвал.
— Может, батарея села? — предположила Татьяна.
— Исключено, — ответил ей. «Опять происки чёрных полковников», — мелькнула мысль.
— Поедем на верёвочке? — догадалась жена.
— На верёвочке не получится. Это тебе не наша «Лада», — ответил ей, сообразив, что лучше вызвать эвакуатор с фирменного автосервиса.
С трудом дозвонился. Пообещали, что машина будет через час. Стемнело. Включил аварийку. Тут же подлетела милиция:
— Здесь стоять нельзя. Уезжайте! — приказал лейтенант.
— Почему нельзя? Я не нарушаю никаких правил. Стою на обочине с мигалкой.
— Вот именно. Такую машину, если засекут, немедленно уведут.
— Не уведут. Движок полетел.
— Не проблема. Увезут эвакуатором. А нам потом искать. Вы хоть мигалку выключите, — посоветовал он, — Может, вызвать эвакуатор?
— Уже вызвал. Через полчаса будет.
— Ладно. Я тут покручусь поблизости на всякий случай, — пообещал он.
Прошли томительные полчаса, потом еще полчаса.
Снова подъехала милиция.
— Вызываю эвакуатор, — предупредил он.
— Зачем? Наш уже на подъезде, — уверенно заявил ему.
— В общем, так! Подъеду через пятнадцать минут. Будете здесь, вызываю эвакуатор, — махнул рукой лейтенант и умчался.
В начале двенадцатого появился долгожданный эвакуатор, лебедкой втащил автобус, нас пересадили к водителю, и в полночь мы оказались в автосервисе. Полчаса ушли на оформление документов. Нам повезло с городским автобусом, и в час ночи мы, наконец, оказались дома.
Прямо с утра отправился на автосервис, где узнал, что повреждена головка блока цилиндров. Ремонт будет стоить около девяти тысяч долларов. Но инженер рекомендовал полную замену двигателя за двенадцать тысяч.
— Машина на гарантии, поэтому делайте, как вам удобно, — предложил ему.
— Ошибаетесь. Ваша гарантия окончилась год назад, — не согласился инженер.
— Вот документы, — предъявил ему гарантийный талон.
— Все правильно. Это не заводская гарантия, а гарантия автомагазина, то есть фикция.
— Как фикция? — не понял я.
— Для привлечения покупателей. А юридически — фикция.
— Но, мы же подадим в суд.
— Это сколько угодно. Не вы первые, не вы последние. Суд вы проиграете. Так что, думайте, что делать с машиной.
Я прошел к нашему автобусу, посмотрел на разложенные рядом с ним детали, махнул рукой и ушел, даже не подозревая, что увижу его лишь через три года.
Позвонил Константину и рассказал о приключениях.
— Не переживай, Афанасич, я сейчас туда Жору отправлю с адвокатом. Пусть разбираются. Твоя задача запустить завод. Заработает, купим всё, что нужно. А пока денег нет.
Да-а-а. Вот и лето на подходе. А на заводе по-прежнему мёртвый сезон.
Позвонил Вангелов.
— Афанасич, ты подумал, куда будем сбывать продукцию?
— Володя, рано ещё думать об этом. Нет ни завода, ни продукции. Впрочем, один покупатель уже обозначился, — и я рассказал ему о фирме «Мрамор и гранит» на Дмитровском шоссе.