Я не собирался давать своему очерку столь странное название, когда принялся читать книгу Алеся Адамовича и Даниила Гранина «Блокадная книга». Однако, по прочтении данной книги, у меня возникло не столько чувство сопереживания с жителями блокадного города, сколько недоумение и, даже, некоторая растерянность. Дело не в том, что авторы выдают человеческие страдания за некую героику. В самом деле, вдумаемся, какая героика может быть в том, что человек просто не желает умирать, несмотря на холод и голод? Не считаем же мы героями персонажи Джека Лондона, этих авантюристов золотоискателей. Нет, недоумение и растерянность у меня вызвала та подлость, какой окрашена эта книга, по своему статусу призванная быть правдивой. А ведь данная книга составлена как дневники блокадников. Но, несмотря на это, много ли правды в данной книге? Взять хотя бы рассказ о мифических сигнальщиках Ленинграда. В книге этим диверсантам уделено совсем мало страниц. Да что там, страниц, всего несколько строк из более чем шестисот страниц текста и уделили авторы злодеям.
Первое упоминание о сигнальщиках мы встречаем в рассказе начальницы группы самозащиты ЖАКТа. В общем, жилищно-коммунальный отдел, по-современному.
И что же эта блокадница повествует авторам? Вернее, как она рассказывает о сигнальщиках? Да, так, мимоходом.
- Мы ночью ходили по заданию, вылавливали ракетчиков.
Вдумаемся в слова этой работницы коммунальной службы. Невооружённые женщины дворничихи ходят ночью на задание с целью отлова немецких сигнальщиков. Это уже само по себе нелепо.
Но меня поразил не столько легкомысленный абсурд ситуации, сколько то, что авторы так и не удосужились спросить отважную охотницу за диверсантами о том, сколько же женщины отловили этих злыдней.
Хотя, авторы ещё раз упоминают о сигнальщиках на других страницах книги, вернее на другой странице через сотню с лишком после рассказа отважной работнице ЖАКТа.
Да, упомянули авторы о мифических сигнальщиках. Хотя сами же и признались, что ни один из рассказанных писателям случаев не нашёл документального подтверждения. Правильно, как можно подтвердить то, чего не было. Ведь немцы за всю войну ни разу никаких сигнальщиков в Ленинград не посылали. Да и всемогущая НКВД не поймала ни одного ракетчика. Вернее, был схвачен шестнадцатилетний подросток, у которого нашли ракетницу. Мальчишку расстреляли, даже не соизволив выяснить, является ли тот в самом деле грозным и коварным немецким наводчиком. Вот и все документы о коварных ракетчиках, которые имеются в советских архивах. А из немецких документов, которые стали после войны доступны общественности, ясно видно, что никого арийцы в Ленинград с заданием освещать небо ракетами не посылали.
Книга вообще построена как некий героический эпос, где все дружно борются за выживание, при этом помогая друг другу. Я не хочу охаивать огульно блокадников и не собираюсь оспаривать человечность, изображённую авторами. Я вовсе не за то, чтобы авторы основной упор в книге сделали на многочисленных случаях мародёрства, спекуляциях, безудержном воровстве, охотниках за драгоценностями, золотом. Хотя мы то с вами в России лучше, чем кто-либо знаем, насколько возрастает преступность даже при не столь глобальных экономических кризисах, каким явилась для нас Великая Отечественная война.
Но я так же против сиропного изображения событий, этакого отлакированной до неузнаваемости правды.
Поясню на конкретном примере из данной книги свою мысль.
Вот, как, например авторы изображают налёт на хлебный обоз.
- человек пятнадцать мальчишек в форме ФЗУ. Железными крючками повыдёргивали хлеб и убежали. Остановить их было некому, да и невозможно. Бедный старик плачет: меня, мол, расстреляют! Но тут милиционер подскочил и ряд рабочих-очевидцев, составили акт; оказалось, не хватило пятьдесят две буханки. Что было дальше, не знаю, думаю, что старика ни в чём не винили. Это были не воры, эти ребята. Они были голодные, холодные, немытые и совершенно, совсем ещё дети, у многих уже не было родных, а ведь работали они у станков.
Вот такой вот сироп. И невольно хочется спросить авторов, людей грамотных, один из которых является академиком: «А вы что, не знаете разве, что в СССР уже с 1934 года полная уголовная ответственность для человека наступала уже с двенадцати лет?»
Или, может быть, авторы не слышали про ещё довоенный закон о «пяти колосках», когда людей сажали за кражу горсти пшеницы на десять лет. Да и что значит для советской власти понятие «горсть пшеницы», когда в уголовном кодексе СССР вообще не было понятие крупной и мелкой кражи. Суд смотрел не на величину украденного, а на то, у кого совершена кража, кто пострадавший. Если воровали у государства, то это каралось сурово. Если воровали просто у гражданина, то могли вообще уголовного дела не завести. Кто будет заводить уголовное дело за катушку ниток? Никто. Но если эти нитки украдены на фабрике, то в деле они будут фигурировать как двести метров пошивочного материала и, естественно, срок был огромен.
А теперь давайте разберём этот налёт, совершённый в военное время, здраво и без сантиментов.
Группа пятнадцатилетних подростков нападает на государственный обоз с хлебом. Операция налёта тщательно спланирована и подготовлена. Налётчики имеют специальные крючья, чтобы быстро выхватывать буханки хлеба. Каждый из них успел схватить по три, четыре буханки.
Это бандитский налёт, за который в то время полагался расстрел на месте. Да этих мальчишек бы и расстреляли, будь поблизости военный патруль. В таких случаях открывали огонь на поражение сразу, без предубеждения.
И ещё раз на страницах книги авторы показывают малолетних преступников из ремесленного училища. Эти ребята по украденным детским карточкам пьют молоко, едят шоколад, даже отличные пироги.
Потом эти сладкоежки пропали из ремесленного училища. Родным, кто интересовался, куда делись дети, отвечали, что те убежали на фронт. В общем, сгинули мальчишки.
И вот такой лапшой авторы кормят читателей. Вернее, вешают им эту лапшу на уши. Какой фронт? Какой фронт? Да фронт он вон, за околицей города. Но, никакой информации об этих сбежавших патриотах никто не имеет.
Вот за что я не люблю советскую литературу, так это за то, что она считает людей полными идиотами.
Ясно же, что найти налётчиков в форме ремесленного училища для властей не составило никакого труда. А дальше их просто прикончили как бандитов. И вот вместо того, чтобы сказать правду, авторы распускают ненужные сопли и слюни о доброте, о мужестве подростков, убежавших на фронт. После таких россказней так и хочется спросить авторов: «А вы сами-то умственно полноценны?»
Вообще книга не просто сверхнаивна, но и весьма глуповата.
Из чего это видно?
Взять, хотя бы тот факт, что блокадники в книге сплошь винят за все тяготы лишь «гадов немцев».
А что, советское руководство абсолютно не виновато в той трагедии, действующими лицами которой оказались жители огромного города?
Даже Ольга Берггольц и то писала в своих дневниках не о сволочах немцах, а о сволочах советских руководителях. Вот выдержка из её дневника.
- Не знаю, чего во мне больше – ненависти к немцам, или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, - к нашему правительству… Это называлось: «Мы готовы к войне». О, сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!
И это пишет Берггольц, которую сломали настолько пытками, что она до конца жизни лизала зад даже Сталину в своих произведениях. Впрочем, человека можно понять, ведь палачи НКВД буквально выбили у неё ребёнка из утробы, избивая сапожищами беременную женщину.
Но вернёмся к Ленинграду.
Взять, хотя бы, пожар на Бадаевских продовольственных складах.
Что, нельзя было заранее рассредоточить продукты по разным местам? Ведь много предприятий было к тому времени уже эвакуировано. Цеха стояли пустующие. Оборудование было эвакуировано.
То, что оборудование, станки были эвакуированы, говорит и переписка между Черчиллем и Сталиным. Например, уже в августе из Ленинграда были эвакуированы два моторных и два самолётных завода. Я сам работал и на двигателестроительном заводе и на авиационном, так что вполне представляю масштаб такого рода предприятия. Но, вернёмся к пожару на Бадаевских складах.
Давайте спросим, себя, что это вообще за склады такие, которые могут сгореть сразу целиком? Что, вообще противопожарных мероприятий не было сделано на этих объектах. Склады не имели несгораемых стен и перегородок? Тогда спрашивается, почему?
И вообще, как, каким образом возник пожар на складах?
Странный вопрос? Ничуть. Дело в том, что в книге возникновение пожара датируется восьмым сентябрём 1941 года. В этот день был наиболее сильный авиационный налёт на город. Но, когда мы смотрим хронику блокады Ленинграда, то в них пожар продовольственных складов датируется 12 сентябрём. А вот двенадцатого сентября авиационного налёта на Ленинград вообще не производилось. Именно поэтому причиной пожара совсем не называют авианалёт немецкой авиации, который произошёл именно восьмого числа. Причина пожара от авианалёта является лишь версией, не более того. Это довольно странно. Что, власти страны до сих пор остаются в неведении относительно даты столь широкомасштабной катастрофы?
А, может быть, мы сами уничтожили эти продовольственные склады? Мне могут сказать, что данная версия вообще чушь. Но, давайте посмотрим на советские документы того периода.
Вот, например, приказ Ставки Верховного главнокомандования за №0428 от 17 ноября 1941 года. Это приказ об уничтожении населённых пунктов в прифронтовой полосе. Согласно этому приказу все населённые пункты, расположенные на удалении 40-60 километров от передовой и 20-30 километров от дорог, подлежали уничтожению.
А ведь Ленинград, как и Москва, как и Киев, как и Харьков и некоторые другие города, был заминирован. Лучшие здания города подлежали подрыву в случае занятия города немцами. Да не только здания. Весь флот Ленинграда был подготовлен к уничтожению. Об этом мы так же сейчас можем убедиться, взглянув на переписку между Сталиным и Черчиллем. А что означает минирование городских объектов? Да то, что город готовили отдать врагу, как и многие города до этого.
А теперь давайте взглянем на некоторые документы того периода, раскрывающие статус оставляемых территорий, оставляемых городов.
Вот, например, постановление №239 Государственного Комитета обороны СССР «О посевах в прифронтовых районах». От 22 июля 1941 года.
Что должны были сделать руководители, покидая «отчий край»? А в этом постановлении ясно сказано:
- уничтожать все посевы, произведённые колхозами, совхозами и другими государственными организациями, путём скашивания, скармливания и вытаптывания скотом и другими способами.
Малая толика могла быть оставлена населению. Остальное сжигалось. Кстати, ниже, в этом приказе рекомендуется и такой способ уничтожения сельскохозяйственных культур.
А теперь взглянем на другую советскую инструкцию. Это инструкция секретаря ЦК КП(б)У Н. Хрущёва и председателя СНК Украины Л. Корнийца секретарям обкомов и председателям облисполкомов о мероприятиях по эвакуации и уничтожению имущества сельского хозяйства прифронтовых районов Украины от 3 июля 1941 года.
Обратим внимание, в самом названии инструкции уже присутствует приказ на уничтожение.
А вот первый пункт этой инструкции.
- Немедленно выделить ответственных людей на каждую МТС, совхоз, отвечающих за уничтожение ценного имущества, которое не может быть взято на случай эвакуации.
Инструкция имеет девять пунктов и, поэтому я не буду приводить её полностью. Но смысл этой инструкции вполне ясен – уничтожать всё.
А вот ещё документ тех времён. Это «Записка по проводу заместителя наркома внутренних дел УССР Н. Ратушного заместителю наркома внутренних дел УССР С. Савченко о демонтаже и эвакуации оборудования заводов города Шостка Сумской области от 23 августа 1941 года».
В этой записке в адрес НКВД сообщается о том, как идёт эвакуация оборудования, сообщается, что руководители предприятий, вместо того, чтобы в первую очередь эвакуировать оборудование, заняты в первую очередь эвакуацией своих семей и семей руководящего инженерно-технического состава заводов.
В этой записке в адрес НКВД есть интересная деталь о поведении рабочих, которые не желают эвакуироваться, высказывания рабочих по данному вопросу. Вот что говорили рабочие.
- Зачем увозить отсюда завод, тогда как он здесь работал несколько лет? Как же мы останемся без работы?
Далее говориться о мерах, принимаемых к подстрекателям и дезорганизаторам.
Перейдём к другому документу.
Директива штаба Юго-Западного фронта об организации эвакуации имущества, оборудования предприятий и людей с территории левобережной Украины от 29 августа 1941 года.
В этой директиве упор сделан на организацию эвакуации семей ответственных и инженерно-технических работников, семей начальствующего состава, семей ответственных партийно-советских работников.
Адресована директива командующими фронтов, командующим военными округами, секретарю ЦК партии Украины, начальнику тыла армии.
О себе товарищи заботятся в первую очередь. Ну, собственно, что за это людей осуждать.
А вот ещё интересный документ.
Сообщение заместителя наркома внутренних дел УССР С. Савченко секретарю ЦК КП(б)У Д. Коротченко и начальнику экономического управления НКВД СССР П. Мешику о неудовлетворительном состоянии эвакуации заводов города Харькова от 13 октября 1941 года.
Из этого сообщения видно, что же эвакуируют власти. Список довольно обширный. Помимо металлов, горючего и прочих технических продуктов, в списке имеются макароны, бисквиты, имеется несколько сот тонн растительного масла, а так же сотни тонн маргарина, сахара, всевозможных концентратов. Упомянуты импортные какао бобы тоже в количестве нескольких сот тонн на сумму восемьсот тысяч рублей золотом. Говорится о 1413 тоннах муки и о 6170 тоннах зерна хлебного. Упомянуты даже сто тонн табака и пятьдесят тонн мундштучной бумаги.
А что сделали с товарами и продуктами, которые не успели эвакуировать? Да просто уничтожили.
А теперь давайте зададим вопрос, а чем Ленинград отличался от других городов в этом смысле? Да ни чем. Этот город так же готовили сдать немцам, как и Москву. По крайней мере, такая возможность не исключалась. Недаром же Государственный Комитет обороны принял решение восьмого октября о минировании в Москве 1119 предприятий и объектов.
Сколько объектов было заминировано в Ленинграде, засекречено и по сей день.
Но дело не в этом, а в том, что в городе Ленинграде, так же, как и в других городах, которые возможно оказались бы под немцами, никаких запасов продовольствия не делалось, наоборот, всё из города вывозилось. И дело не в говнистом характере Ворошилова или Жданова, которые отказывались от составов с продовольствием, которые следовали через город. И дело не в том, что Ворошилов и Жданов не желали рисковать своей шкурой. Ни Ворошилов, ни Жданов и не имели права оставлять в городе большой объём продовольствия. А Бадаевские склады как раз и представляли такие Гималаи продовольствия, Гималаи, которые уже не было возможности вывезти. А чем грозило Ворошилову и Жданову захват продовольствия немцами? Да ничем хорошим это для них не обернулось бы. И поэтому склады и запылали, хотя в тот день, 12 числа, город Ленинград совсем не бомбили. Просто Ворошилов и Жданов выполнили распоряжение ГКО.
Впрочем, объективности ради, авторы всё же упомянули июльскую речь Сталина и как раз то место, где он призывает ничего не оставлять врагу. Но, это, вроде бы, как и не связано с Ленинградом.
Кстати, сгорели не только Бадаевские склады, но и другие объекты пищевой промышленности. Например, сгорели 2000 тонн кокосов. Я не знаю стоимость этих кокосов в золоте, как тех какао бобо в Харькове, но вероятно и эти кокосы, закупленные у американцев на Филиппинах, тоже стоили чего-то в золоте.
Так что, как видим, ничего невероятного в версии умышленного уничтожения продовольствия нет. Другое дело, что наши умные руководители, скорее всего не ожидали блокады. Но, это уже другой вопрос. Советские руководители боялись сдачи города немцам и делали всё от них зависящее, чтобы в случае оккупации, вся ответственность за страдания людей легла на немцев. Пусть немцы сами занимаются снабжением огромного города с население более двух миллионов человек.
Ну, а потом? Когда началась блокада. Почему в город Ленинград, как мы видим из книги, не завозились витамины, которые мы в больших количествах и регулярно получали по ленд-лизу. Вместо этого руководители города организовали сбор хвои, изготовление из неё настоев. Сами-то советские руководители такое пойло не потребляли. Хотя, по версии авторов, руководство города весьма заботилось о детях. И эта забота о детях как раз и проявлялась в изготовлении такого пойла. Но зато в городе ни разу не выдавали фруктовые витаминизированные соки, консервированные, сухие и свежие фрукты, овощи, орехи. Всё, что нам поступало из США буквально с первых дней войны. Да, авторы упомянули мандарины, которые мудрая партия сумела завезти в начале 1942 года в Ленинград якобы из Грузии. Да Архангельск то ведь ближе. Но, нет, как это можно про помощь из США писать?
Кстати, СССР была единственной страной, которая по ленд-лизу получала из Америки сливочное масло. Но об этом в книге ни словечка. А ведь продукты из США в закрытых советских магазинах, в советских ресторанах появились уже в начале 1942 года. В частности, все импортные продукты имелись в наличие и у нас в Куйбышеве. Где они имелись в Куйбышеве? Оказывается, эти продукты появились в ресторанах и закрытых распределителях. Вот такая забота о блокадных детях у советской власти была. Впрочем, в Смольном руководители не испытывали ни голода, ни холода. Помимо импортных продуктов советские руководители получали чёрную и красную икру, на них работали две кондитерские фабрики, выпекающие торты.
Даже кинозал в Смольном хорошо отапливался.
Кстати, в книге сообщается, что те, кто питался в столовой Смольного, не имели права выносить с собой хлеб. Интересно, почему? Вопрос хотя и интересный, но совсем не сложный. Хлеб для партийных работников выпекался не только без целлюлозы, но он был вообще высококачественным. Появление такого хлеба за пределами Смольного вызвало бы у народа возмущение.
Как видим, даже по этим немногим фактам, авторы абсолютно не продумали, не изучили тему блокады.
Впрочем, о социальном неравенстве в книге так же немного упоминается. Например, рядом с умирающей от голода семьёй живёт начальник строительного треста со своей женой. Супруга начальника не работает, но имеет возможность не только хорошо, сытно питаться, но и пьёт водку. В этой квартире всегда тепло, жильцы едят не только хлеб, но и мясо, конфеты. В квартире имеется эстонская керосиновая лампа. В общем, комфорт.
Кстати, интересно, как ленинградца называют сытых людей. Новая аристократия. Вдумаемся, среди тех, кто валится от голода, ходят вполне сытые и обеспеченные люди. Но я прошу обратить внимание не на сытые морды, а на название – новая аристократия. В самом ли деле новая? Ничего подобного, так же, как сегодня новые русские это те же прежние партийные работники, так и тогда, те «новые» были такими же старыми партийными работниками.
Но вернёмся к книге.
Взять, хотя бы, вопрос вины за голод. В книге Адамовича и Гранина население абсолютно во всём винит немцев, не затрагивая мудрое партийное руководство. Хотя, есть и в книге как бы вскользь о советском дефиците, о советском бардаке. Например, один из дневников имеет такую запись:
- под носом Нева, в нескольких километрах рыбное Ладожское озеро, а мы даже в мирное время сидели без рыбы!
Вдумаемся в эту запись. В Ленинграде в мирное время до войны в магазинах не было рыбы. Я этому верю. Ведь у нас в Самаре в магазинах тоже не было речной рыбы или раков. Всё это можно было купить лишь на рынке. Причём обыкновенную воблу даже невозможно было купить нигде. Мы покупали воблу у экипажей сухогрузов или танкеров, совершающих рейсы в Астрахань.
Но, вернёмся к Ленинграду, где жители дружно во всех бедах винят «гадов немцев». Хотя в других то городах люди винили не только «гадов немцев», но, зачастую, в первую очередь именно советское руководство, как это было, например, в Иваново, где работницы 19 октября 1941 года подняли откровенный бунт против советского руководства. Ведь женщины, работая как минимум по десять часов, получали всего шестьсот грамм хлеба. Другого практически ничего не было. Женщины, имеющие маленьких детей, не имели возможности просто накормить ребёнка. Да и дети находились весь день без присмотра. Престарелых и молодёжь забирали на оборонные работы, на трудовой фронт, где условия были хуже каторжных. В общем, довели женщин до точки кипения. Конечно, бунт подавили. Были и аресты, были и расстрелы. Но я в данном случае говорю о том, что люди вовсе не склонны были сваливать на невыносимые условия жизни всё на немца, тем более, что Иваново расположено восточнее Москвы. А вот в книге Адамовича и Гранина ленинградцы всю вину за хаос и советский бардак валят на немцев.
Кстати, вина за голод в Ленинграде лежит и непосредственно на мудром Сталине. Ведь это товарищ Сталин отдал приказ бомбить мирные финские города Хельсинки и Тарту уже 25 июня, хотя со стороны финнов ещё не было сделано ни одного выстрела. Более того, именно 25 июня финны собирались заявить о своём нейтралитете. И заявили бы, но, так как СССР начал бомбёжку, причём не военных объектов, а мирных городов, то финнам ничего другого не оставалось, как объявить СССР войну, что сильно ухудшило положение Ленинграда. В результате тяжёлого положения Сталин стал слёзно просить Черчилля о помощи, говоря, что «гады финны» активизировали двадцать дивизий на границе с СССР. Англичане и американцы среагировали быстро и потребовали от Финляндии оставаться в границах 1918 года, иначе они объявят финнам войну. И финны не стали переходить старой границы, оставаясь всю войну на одной позиции.
Или вот, для примера, возьмём систему городского отопления. Что, тот факт, что система оказалась полностью заморожена, трубы полопались, тоже лежит тяжким грузом вины на «гадах немцев»? Да ведь трубы полопались оттого, что не была спущена вода. Много ли надо мозгов, чтобы знать, что воду из системы надо перед морозами слить. Но, нет, авторы во всём винят «плохишей» немцев, а отогрев замёрзших труб в водопроводной системе изображают как исключительное геройство. Умильно изображают, как власти выделяли дефицитный керосин и бензин для отогрева труб. А может быть и выведенная из строя система водоснабжения и отопления лишь часть плана по выполнению приказа о «выжженной земле»? Вполне возможно. Вполне возможно. Слишком уж трудно представить себе столь тупых коммунальщиков, которые не понимают столь очевидных технических вопросов. Но авторы и не ругают коммунальщиков, они их превозносят за героизм, преодоления трудностей, которые сами же и создали. Плеваться хочется от такой писанины.
А как авторы изображают отношение врачей к голоду? Оказывается, в СССР врачи просто не имели понятия, что такое голод. Да у нас, в СССР в начале тридцатых годов на Украине люди прямо на улицах умирали от голода, как и в блокадном Ленинграде. Я уж не говорю про годы революции, когда дети рождались без ногтей, потому что матери голодали.
А наши советские концлагеря, где от голода и холода, непосильной работы погибало миллионы человек. Это что, не фактический материал?
А как изображают авторы смертность среди эвакуированных, которым в дорогу давали твёрдокопчёную колбасу, сало, хлеб. У людей от такой пищи просто разрывались желудки. Когда врачи стали говорить руководству, что люди просто погибают от такой пищи, то наши душевные начальнички ни в какую не хотели менять рацион сухого пайка. Авторы такое упрямство списывают на непонимание сути вопроса. Что там не понимать. Любого умершего вскрой и покажи его разорванный от такой пищи желудок. Да просто советские чиновники, через липкие руки которых проходил этот пищевой дефицит, не желали выпускать его из ручонок. Недаром же в блокадном Ленинграде на рынке можно было купить любой продукт. А может быть советские чиновники, через руки которых проходила эта твёрдокаменная колбаса не ведали об американской консервированной нежной курятине? Или они считали колбасу более ценным продуктом? А чёрт их знает.
Авторы, как мы видим, просто лицемеры, советские лицемеры.
А как в книге изображается эвакуация детей из Ленинграда, когда ещё город не был блокирован. Оказывается, детей везли навстречу надвигающемуся фронту. В результате чего составы с детьми попадали под бомбёжку немецкой авиации. Возникает вопрос, а почему же эшелоны с детьми гнали не на восток, а на запад, навстречу немцам. Да потому что на восток шло оборудование, детям там не было места. Так что это вовсе не головотяпство, это выполнение распоряжений Государственного Комитета обороны. Ну, а на Запад погнали эшелоны с детьми для того, чтобы успокоить население города, обезумевших матерей, которые абсолютно не имели понятия о том, где находится линия фронта. Ведь об оставленных городах мы либо ничего зачастую не сообщали, либо сообщали с большим опозданием. Напомню, что даже о взятие такого крупного города как Минск советские информационные службы так ничего и не объявили, как будто такого города и не было вовсе.
О том, что жители города абсолютно ни о чём не были информированы, в книге всё же упоминается, но, опять лишь вскользь, как бы мимоходом. Вот пример из дневника.
- Мы очень мало осведомлены. Я так и не знаю, близко ли, далеко ли немцы. Есть серьёзная угроза Ленинграду или нет?
Это запись от двадцатого июля, из которой видно, что человек абсолютно ни о чём не осведомлён.
Жители города сами-то не понимали, что они в блокаде. Хочу сказать о том, что в СССР факт блокады Ленинграда был тщательно засекречен. Если человек говорил о блокаде города, он попадал в разряд паникёров, разносчиков вражеских слухов с соответствующими последствиями. Точно так же, как и человек, который, (скажем раненый боец, попавший в тыловой госпиталь из под Минска), говорил, что город советскими войсками оставлен. Может быть и колбасу оголодавшим людям давали не случайно, а чтобы сократить количество свидетелей голода в городе Ленинграде. С нашего руководства станется. В конце концов, мы своих людей губили вполне сознательно и преднамеренно просто миллионами. Статистики, сколько Ленинградцев вернулось из эвакуации у нас нет и по сей день, по крайней мере, для широкой публики. Наверняка, подавляющее большинство эвакуированных горожан, просто сгинуло на просторах гуманного СССР.
Ну, ладно, не будем заниматься предположениями. Нам вполне хватает и фактов.
Кстати о фактах. Авторы, столь много вещающие о героике жителей, абсолютно ничего не сказали о футбольном матче между командой «Динамо» и сборной командой предприятий Ленинграда, который состоялся 31 мая 1942 года. Напомню, что прошедшая зима была наиболее обильна смертями. Люди умирали тысячами. А тут такое геройство. Как народ реагировал на этот невероятный матч? Молчат авторы. А ведь этот матч транслировался по городскому радио и даже передавался на немецком языке за линию фронта. Хочу напомнить, что немецкие солдаты имели радиоприёмники, им разрешалось слушать «вражеские голоса». Но вот об этом матче авторы почему-то совершенно умолчали.
Кстати и до сих пор мы молчим об этом матче. Что же это за матч такой засекреченный? Кто участвовал в игре? Почему авторы не взяли интервью у участников матча? Все умерли?
А вот другой эпизод блокады, который, несомненно, известен каждому ленинградцу. Это взрыв нескольких эшелонов с боеприпасами, произошедший 29 марта 1942 года. Пожар длился чуть ли не двенадцать часов. Хотя, ценой неимоверных усилий удалось спасти пятьдесят вагонов со снарядами. Всё, что осталось от нескольких эшелонов и что удалось отогнать от станции в самом начале пожара. Кстати, сконцентрировать огромное множество боеприпасов в одном месте, это что, умно? Если и приходится говорить об уме советского руководство по данному случаю, то скорее как о ярко выраженном слабоумии.
А теперь представим взрыв огромной силы, который буквально потряс весь город. И вот об этом случае авторы абсолютно ничего не упоминают. Надо же, какая избирательность!
Но, хватит об избирательности. Поговорим о лицемерии авторов. Как они изображают отношения между мужчинами и женщинами в блокадном Ленинграде.
А как?
Вот, например, как изображён июль 1942 года.
- В садике у театра особенно нарядная публика: женщины с модельными причёсками, в изящных туфельках, в изящных платьях всех цветов радуги; мужчины в начищенных костюмах, в нарядных ботинках. Но главным образом военные. На некоторых девушках исключительно складно сидят шинели, девчата здоровые, румяные, весёлые.
- парикмахерские полны дам на маникюр и горячую завивку – со своим керосином!
В городе, где люди гибнут как мухи, есть публика, которая делает себе завивку, красит волосы. Просто чтобы быть красивой по версии авторов. Видать совсем за дураков людей считают.
Да у нас в СССР женщины за квартиру в мирное то время готовы были отдаться и директору, и парторгу, и профоргу. Любому начальнику. Да что там квартиры, просто за дефицит. А тут авторы изображают вымирающий город, где с 15 марта 1942 года заработал самый большой в мире крематорий. Где с первого июня 1942 года были запрещены массовые захоронения на кладбищах.
И что, женщина будет блюсти верность далёкому мужу или жениху, умирая в голодном городе, наблюдая, как умирают её дети или другие близкие? Да женщины делали всё от них зависящее, чтобы выжить. Я не в осуждение. Но я против пуританского лицемерия авторов.
Да женщины делали всё от них зависящее, чтобы выжить. Вот и делались причёски, чтобы привлечь мужчин, тех мужчин, которые могли накормить.
У нас даже в гораздо менее суровой действительности после распада СССР женщины заполонили не только магистрали, предлагая себя водителям и вообще любому, но и все заграничные притоны были забиты до отказа советскими женщинами из развалившегося СССР. А уж что тут говорить о Ленинграде блокадного периода? Кстати, и до распада СССР каждого дальнобойщика сопровождала так называемая «заплечная девочка». Что же говорить о голодном Ленинграде?
Вообще лицемерия в книге пруд пруди. Взять хотя бы сообщения о субботниках. Вообще о субботниках в книге говориться очень мало. Но говориться так, словно это мероприятие вполне добровольное. Но это не так. Всё, что организовывалось, подлежало выполнять неукоснительно, все распоряжения властей. Невыполнение распоряжения власти каралось очень сурово. Вот, например, как каралось уклонение от всеобщего воинского обучения. Газета «Правда» сообщала 2 ноября 1941 года, что гражданина Ануфриева В. Н. и Бракса А. П. военный трибунал Ленинграда приговорил соответственно к восьми и десяти годам лишения свободы. Другими словами, людей фактически приговорили к мучительной смерти за то, что они не явились на занятия по всеобщей воинской подготовке.
Впрочем, попасть под каток советских репрессий было очень легко. Например, 13 января 1942 года были расстреляны в Ленинграде математик, физик-теоретик, академик Владимир Сергеевич Игнатовский со своей супругой. В чём вина этой немолодой пары? Да просто академик некогда учился в Германии и даже преподавал в немецком университете. Вот и вся вина.
Кстати, о репрессиях.
29 августа 1941 года Берия издал указ о высылке из города и области 132 тысячи человек немецкой национальности. НКВД успело вывезти лишь одиннадцать тысяч. А как же остальные? Ну, если русского Игнатовского расстреляли только за то, что человек некогда жил, учился и преподавал в Германии, то, что говорить о немцах. Понятно, что с ними случилось.
А вот об этих событиях у авторов ни словечка.
А теперь я хочу обратить внимание читателя о том, что авторы вроде бы раскрыли, показали, но, тем не менее, как бы и не поняли явления.
Взять хотя бы печки буржуйки. Ведь этими печками самоделками население обеспечивало вовсе не государство. В подавляющем большинстве случаев печки изготавливали частники. А теперь давайте вдумаемся, что это такое, изготовление печки. Для этого нужны не только листы стали, но и сварочные материалы: сварочные электроды, припои, флюсы. Что там ещё? Да чтобы не было, дома такого не сыщешь. А где сыщешь? Да на заводе. Другими словами, люди в частном порядке изготавливали на продажу товары населению. Воровали материалы, урывали время, сговаривались с начальством, чтобы не видело нарушений, сговаривались с охраной, чтобы выпустили с предприятия. И таки образом город был обеспечен самодельными печками.
А вот другой интересный случай воровства у государства, показанный авторами, но не осознанный ими.
Вот рассказ работницы маргаринового завода. Эта женщина с гордостью говорит, что у них на заводе в блокаду не умерло ни одного человека от голода.
А теперь вдумаемся в её слова.
Ведь никаких льгот на получение лишнего пайка жиров у работниц этого маргаринового предприятий не было. Но, тем не менее, они находили возможность включать в своё питание жиры. Другими словами, они пользовались неучтённой продукцией. А что такое неучтённая продукция? Да это та продукция, которая украдена у государства. Никто на заводе не умер благодаря массовому воровству.
А вот другой пример не государственной предприимчивости. Это похоронные услуги. Гробы государственные предприятия Ленинграда не выпускали, их горожане заказывали у частников. Так же частным образом договаривались о рытье могил, о захоронении.
Кстати, авторы совершенно не упомянули о госпиталях Ленинграда. Какая атмосфера царила там? Что, в помещениях стоял такой же собачий холод, как и на улице? А питались раненные как? Получали хлеб с целлюлозой? А фрукты, соки по ленд-лизу им выдавали? У нас в Куйбышеве в госпиталях раненые лётчики варили себе в качестве дополнительного питания ремни. Это мне рассказывала родственница. Эта родственница работала продавцом и поэтому с ней предприимчивые выздоравливающие летчики заводили знакомство.
В Ленинграде, да и в других городах СССР женщины старались в то время устроиться на работу в офицерские столовые. Ну, а раненые офицеры старались пристроиться к таким женщинам, которые работали с продуктами. Вспомним, хотя бы, книгу Тодоровского «Курсанты».
Да много о чём книга просто умалчивает, как, впрочем, и вся советская литература, особенно, если это касается войны. Вот такие книги и формируют антисоветизм своим лицемерием, глупой ложью, замалчиванием фактов. Даже больше нет желания копаться в этом литературном дерьме.
P.S.
И ещё несколько слов о финнах. Дело в том, что в марте 1943 года американцы предложили своё посредничество между Финляндией и СССР с целью вывести финнов из войны.
И как к данному предложению отнеслось мудрое советское руководство? Да категорическим отказом. И какие же аргументы приводило мудрое советское руководство?
А вот слова «отца народов» Сталина на этот счёт. Вот что он написал Черчиллю 15 марта 1943 года.
- Финляндия, должно быть, ещё не вырвалась из лап Гитлера, если она вообще хочет вырваться. Нынешние правители Финляндии, подписавшие мирный договор с Советским Союзом, а потом порвавшие его и напавшие в союзе с Германией на Советский Союз, едва ли способны порвать с Гитлером.
Из этого письма видно не только нежелание принять помощь американцев по данному вопросу, но и черта Сталина к привычке нагло врать без зазрения совести. Ведь это именно СССР напал на Финляндию без объявления войны, а не наоборот.
Конечно, в такой позиции есть своя логика. С разбитым, потерпевшим поражение врагом гораздо легче договориться об изменение границ в свою пользу. А вот если бы Финляндия вышла из войны, то договариваться языком дипломатии с ней об изменении границ было бы гораздо трудней.
Всё так. Но данная позиция СССР показывает, что советскому руководству было абсолютно наплевать на страдания всех ленинградцев вообще и ленинградских детей в частности. В самом деле. Ведь если бы удалось достигнуть сепаратного мира с Финляндией уже в 1943 году, то данное обстоятельство заметно бы улучшило положение жителей блокадного города. Но кто думал о жителях блокадного города?
В данном случае вполне уместно вспомнить о том, что 1300 километров сухопутной границы с Финляндией обороняли войска Ленинградского фронта. Естественно, что прекращение боёв на столь протяжённом участке фронта уже не прорыв, а целая брешь, огромная брешь в блокаде.
Кстати, Финляндия никогда не вступала в союз стран оси. Другими словами, это государство воевало с СССР самостоятельно, не являясь союзницей Германии. Именно поэтому войска СССР не оккупировали Финляндию, когда страна подписала договор об мире с нами.