Я невольно оглядывался по сторонам и никак не мог от этого удержаться. Вокруг меня сидели серьёзные люди, учёные, и с серьёзным же видом слушали моего друга Валентина, который, на мой взгляд, нёс совершеннейшую ахинею. Дело происходило в актовом зале валькиного НИИ. Я оказался здесь по просьбе моего друга и исполнял роль своеобразного талисмана. «Сегодня у меня очень трудный день, - сказал он, - борьба предстоит нешуточная. Мне будет легче, если увижу в зале хоть одно дружеское лицо»! Если б я только знал, для чего на самом деле потащил меня с собой этот хитрец!
Пока мы ехали, он пояснил, что в их институте закрыли какую-то лабораторию, и в результате образовалось свободное помещение. Был объявлен конкурс на лучшее его использование. У Вальки на этот счёт была одна идея, но он опасался конкурентов: в стеснённых условиях работали практически все, так что желающих победить в конкурсе оказалось множество, тем более, что вожделенное помещение занимало пол-этажа. И вот в результате я уже в течение трёх часов выслушивал речи сотрудников института, каждый из которых уверял, что именно он сможет использовать данную площадь наилучшим образом. Валька выступал последним в этой очереди страждущих. Предыдущие соискатели, по-моему, выглядели убедительнее. Сути я, конечно, понять не мог – они говорили строго научным языком, - но это как раз и свидетельствовало в их пользу. К этому моменту все в зале устали, наиболее пожилые уже давно откровенно дремали, а один даже всхрапывал. Однако уже начало речи моего друга заставило всех проснуться.
- Ввиду особого положения освободившегося помещения – у него есть отдельный вход с улицы, - говорил он, - предлагаю разместить здесь два взаимосвязанных субъекта: лабораторию по экспериментам с двухмерными объектами, которую согласен возглавить, и игровой центр для жителей и гостей города с рабочим названием «Осуществи свою мечту!». Игровой центр будет приносить столь необходимые для финансирования исследований деньги – и лаборатории, и всему институту в целом; лаборатория же, помимо своей основной деятельности, будет постоянно модернизировать аппаратуру для игрового аттракциона. Что ж делать, надо как-то приспосабливаться к современной ситуации! Конверсия затронула даже военные заводы – некоторые вообще наряду с танками кастрюли выпускают – а мы чем хуже?
- И в чём же суть аттракциона, Валентин Николаевич? – спросил председательствующий.
Валька подал знак, и дюжие лаборанты стали заносить на сцену актового зала какие-то приборы и со знанием дела их подключать. Меня, правда, удивило, что в числе прочего они вынесли два DVD-плеера и телевизор с потрясающе большим экраном. После того, как всё было установлено, он продолжил:
- В основе игрового аттракциона лежит совершённое мной научное открытие. Но прежде, чем изложить его суть, предлагаю посмотреть кое-что знакомое и ответить на вопрос: что это такое.
Он включил один из плееров, и на экране возникла всем известная до мельчайших подробностей сцена встречи Шурика и Эдика из «Кавказской пленницы». Я, как и все присутствующие в зале, недоумевал, зачем он это сделал, до тех пор, пока на экране не начало твориться чёрт-те что. В тот момент, когда Шурик и Эдик уже приготовились любоваться на идущую мимо них Нину, откуда ни возьмись выскочила маленькая, но очень злая собачонка и с лаем набросилась на них. Оба героя стали на неё шикать, а появившаяся уже в кадре Нина со словами «Ой, боюсь!» отпрыгнула назад.
- Итак, как вы думаете, что это такое? – спросил Валентин с интонацией массовика-затейника, предлагающего детям отгадать загадку.
- Что тут непонятного? – отозвался сидящий рядом со мной молодой человек. – Неудавшийся дубль из серии тех, что Джекки Чан помещает на финальных титрах.
- Вовсе нет, - сказал Валька, - это самая настоящая сцена из фильма … была до тех пор, пока я не внёс в неё те изменения, которые вы сейчас видели.
Он подошёл к какому-то прибору, покрутил, направив на потолок, нечто, вроде маленького прожектора, и отражённый от потолка луч образовал на сцене ровный круг диаметром около трёх метров.
- Это зона действия прибора, - сказал он. – Сам прибор считывает с помещённого в эту зону объекта молекулярную структуру и исключает из неё одну из трёх констант: объём. Полученная таким образом двухмерная составляющая поступает в микшер, на который через параллельный вход подаётся сигнал с видеомагнитофона. Оба сигнала смешиваются, и в результате объект – неважно, живой или неодушевлённый – становится участником фильма в качестве героя либо реквизита. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я назвал аттракцион «Осуществи свою мечту». Ну, кто из нас не мечтал оказаться на месте героя любимого фильма или стать его напарником! Отныне, благодаря моему открытию и изготовленному прибору, мечта может стать реальностью. А, следовательно, и финансовый поток, столь необходимый нашим научным исследованиям, будет не маленьким.
Прошлые наши с Валькой приключения приучили меня к мысли о том, что все его приборы всегда работают. Меня, однако, удивило, что и его коллеги тоже не проявили никакого неверия: все их вопросы были направлены на выяснение подробностей открытия и технологии процесса. Я испытывал настоящую гордость за своего друга.
- Валентин Николаевич, - спросила миловидная женщина лет тридцати, я и не думал, что среди учёных бывают такие красавицы, - скажите, а что происходит с объектом, который подвергается молекулярному сканированию и … такой транспортации? Он что, раздваивается и начинает существовать в двух формах: двух- и трёхмерной? А что с его сознанием, восприятием?
- Хороший вопрос, - одобрительно кивнул Валька, и женщина даже покраснела от удовольствия. – Сначала по первой части. Вы же понимаете, Лилечка, что трёхмерный объект не может быть перемещён в микшер, он остаётся на месте сканирования. По поводу раздвоения сознания у меня были кое-какие сомнения, но всё же я решил, что оно должно полностью перейти к двухмерному. Ведь если объект будет одновременно ощущать себя и героем фильма, и сидящим в кресле в игровой комнате, ни о какой полноте восприятия не может быть и речи.
У Лилечки, когда Валька назвал её по имени, был вид котёнка, которого погладили по голове. Ещё бы, он мужик симпатичный и после второго развода абсолютно свободный.
- Скажите, коллега, - спросил его старичок из первого ряда, - а как вы осуществляете воплощение объекта в выбранного им героя?
Валентин замялся.
- Видите ли, - смущённо сказал он, указав на прибор, - это ведь только первая модель, достаточно не совершенная. Вынужден признать, что воплощение носит случайный характер. Это зависит от того, в каком месте круга находится объект и какой фрагмент фильма в данный момент поступает на вход микшера. С учётом этих факторов он может либо воплотиться в одного из героев, либо остаться самим собой, и тогда в фильме появляется ещё один персонаж, как это произошло с собачкой в показанном фрагменте.
- Н-да, весьма интересно было бы, если бы собачонка воплотилась в Шурика! Его разговор с Эдиком и Ниной мог бы получиться очень содержательным, - с усмешкой сказал председательствующий.
- Скажите, Валя …Валентин Николаевич, - снова покраснела Лилечка (ого, между ними всё не просто!), - а может объект воплотиться в героя противоположного пола? И как он себя при этом будет чувствовать?
- Теоретически может, - сказал Валька, - но на практике этого ещё никто не проверял: наш опыт с собачкой пока единственный. Я бы и сегодня не стал торопиться с обнародованием результатов моих опытов, если бы не конкурс.
При этих словах в зале стало шумно. Перекрикивая остальных, председательствующий высказал общий вопрос:
- Валентин Николаевич, а вы можете прямо сейчас … ну, проделать это с кем-то из присутствующих?
- Конечно, - сказал он, - для чего же я сюда аппаратуру принёс? Пожалуйста, кто желает?
Раздался сконфуженный смех, и все замялись. Желающих не было. Я насмешливо поглядывал на явно побаивающихся учёных и … вдруг обнаружил, что Валька смотрит на меня!!! Усмешку мою как корова языком слизала. Я скорчил негодующую гримасу и что есть сил стал отрицательно мотать головой. Но Валька продолжал смотреть на меня с такой жалкой физиономией, что я понял: никуда-то мне от этого не деться! Я встал и в автоматическом режиме, еле волоча ноги и спотыкаясь, побрёл на сцену, провожаемый тёплыми аплодисментами зала.
- А вот и желающий! – бодро сказал Валька. – Сейчас он на ваших глазах будет воплощаться в героев разных фильмов. Дело в том, что для того, чтобы данный эксперимент выглядел интереснее и динамичнее, я приготовил дис с записями фрагментов нескольких фильмов, и фрагменты эти коротенькие: так, я думаю, будет гораздо интереснее смотреть. Ну, что же, пожелаем нашему герою удачи!
Снова загремели аплодисменты.
- Поясните, пожалуйста, Валентин Николаевич, - снова вмешался председательствующий, - каким образом мы сможем наблюдать за его действиями? Ну, если он воплотится в себя, здесь всё понятно. А если в кого-то из реальных героев фильма? Как мы угадаем, который из них именно он?
- В данном случае это будет не трудно, - сказал Валентин. – Дело в том, что я выбрал фрагменты фильмов, которые всем очень хорошо знакомы. Наш объект, - тут он состроил мне извинительную гримасу, - не сможет вести себя, говорить те же слова, что и герой, которого он заменит. Вот так мы его и вычислим.
- Скажите, а ему может угрожать опасность? – спросила Лилечка, и я был благодарен ей за этот вопрос.
- Исключено, - твёрдо ответил мой друг. – Мы ведь будем контролировать происходящее, и в случае малейшей опасности я нажму на паузу и остановлю действие, а потом выведу его оттуда.
- Только не прозевай, - сказал я. – А куда ты собираешься меня затолкать?
- Да ты не трусь, - ответил он, - тут в основном комедии, только два боевика, ну, и один ужастик.
- Ничего себе! – проговорил я, но пути назад уже не было.
Мой друг тем временем щёлкал какими-то кнопками и клавишами на своих приборах. Затем подтащил кресло и предложил мне самому поставить его в какое-либо место круга.
- От этого зависит, кем из героев ты окажешься, так что лучше выбери сам, - добавил он.
Я втолкнул кресло в круг и обречённо уселся. Валентин включил ещё какой-то тумблер, в приборе что-то жутко загудело, и я на секунду потерял сознание.
Придя в него, я обнаружил себя стоящим посреди какой-то комнаты. Когда же я понял, что здесь происходит, челюсть у меня отпала едва ли не до полу! Кроме меня, в комнате было ещё пятеро: двое мужчин и три женщины. Все они были абсолютно голые и вытворяли такое!... Первой меня заметила темнокожая красотка. Она не испугалась, не удивилась, как можно было ожидать, а, страстно глядя на меня и постанывая, стала призывно манить к себе рукой. Я наконец-то смог закрыть рот, но в этот момент и она, и другие присутствующие замерли в нелепых позах, сознание снова покинуло меня, и очнулся я уже в кресле. В зале стоял гомерический хохот, а красный, как рак, Валька старался всех перекричать, объясняя что-то про перепутанные диски. На сцену вбежал жалкий, абсолютно уничтоженный лаборант. Он совал Вальке в руки коробку с диском и бессвязно бормотал: «Валентин Николаич … простите … вчера смотрели, я забыл обратно поменять … больше не повторится …». Тот взял у него диск и зловеще прошипел: «Я с тобой, Серёгин, позже поговорю». Серёгин, поскуливая, как побитая собачонка, поплёлся со сцены.
- Ты что, не мог заранее всё проверить? – возмутился я.
- Ладно, скажи спасибо, что воплотился в себя, а не в одну из женщин, - ответил Валентин.
При этих словах у меня здорово зачесались кулаки, но я понимал, что на сцене драться нельзя. Оставив разбирательства с негодяем Валькой на потом, я покорно продолжал сидеть в кресле, ожидая, что же вытворит со мной на этот раз мой коварный друг. А он, явно суетясь, вставил в плеер нужный диск, ободряюще подмигнул мне, снова включил тумблер, и я привычно потерял сознание.
На этот раз я очнулся в небольшой комнате, в которой царил полумрак и стояла наряженная новогодняя ёлка. Остальных, находящихся здесь, я узнал сразу: это были Ипполит и Женя Лукашин. Я поискал глазами Барбару Брыльску, не нашёл, и в мою голову закралось страшное подозрение, которое не замедлил подтвердить Яковлев-Ипполит:
- На-н-наденька! – сказал он, обращаясь ко мне. – Я совершенно спокоен!
- Ипполит, - сказал … то есть, сказала я, - держи себя в руках!
Некоторое время мы ходили взад-вперёд по комнате, попутно роняя пьяного Лукашина, который всё никак не мог надеть брюки. Мои реплики ставили в тупик моих партнёров. Фильм «Ирония судьбы …» я очень люблю, смотрел, естественно, не раз, но данную сцену помнил плохо и поэтому нёс отсебятину. Так, например, пытаясь пристыдить Лукашина, я что-то ляпнул(а) про московскую Галю, хотя настоящей Наде к этому моменту про неё ещё ничего не было известно. Когда же я с целью замять очередную неловкую паузу рассказал(а) не очень приличный анекдот, Яковлев с Мягковым даже перестали ругаться и начали урезонивать меня. В общем, когда, наконец, отмеренный Валькой эпизод подошёл к концу, рады были, я думаю, все. Для меня это выглядело так: я пытался(лась) выставить обоих за дверь, чему они, надо сказать, и не сопротивлялись, а наоборот, обрадовались, как вдруг всё исчезло.
Я оказался в каком-то совсем тёмном замкнутом пространстве, настолько ограниченном, что не мог даже выпрямиться во весь рост. Это было помещение, сколоченное из плохо подогнанных досок, через щели в которых пробивался солнечный свет. Страшно хотелось есть. Когда глаза немного попривыкли, я обнаружил рядом небольшую кастрюльку. Открыв крышку, я увидел в ней котлеты и хлеб и тут же на всё это набросился. Утолив голод, я стал размышлять, кто же я на этот раз. Сам, однако, додуматься не успел, подсказка пришла снаружи.
- Иночкин! – послышался детский голос. – Костя!
Ага, подумал я, всё ясно: «Добро пожаловать, или посторонним вход воспрещён!». Я почувствовал облегчение от мысли, что, хотя я сейчас и ребёнок, но по крайней мере, своего пола.
- Чего? – отозвался я.
- Костя, тут завхоз на дверь замок повесил! Но ты не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем!
- Можете не торопиться! – обрадованно сказал я.
Надо же, какая на этот раз роль хорошая! И слов совсем нет. Они сейчас будут мне свинью подкладывать, чтобы подкоп сделала, а я буду просто сидеть и ждать, когда эпизод закончится. Но оказалось, что не всё так просто.
Когда я смотрю этот фильм по телевизору, меня всегда смешит эпизод, в котором свинья, наконец, прорывается под трибуну, и они с Иночкиным сидят и смотрят друг на друга. Но испытав это на самом деле, я подумал, что ничего смешного здесь нет. Попробуйте-ка оказаться с такой здоровенной тварью один на один в замкнутом пространстве! Я смотрел в её пустые глаза и думал, что эпизод, безусловно, талантливый, но уж очень затянут.
Дальше было ничуть не лучше: невезуха с комедиями продолжалась. Меня два раза довольно сильно ударили по морде в «Свадьбе в Малиновке», где я, естественно, оказался Попандопуло; в «Неподдающихся» меня, ухватившегося руками за половик, долго втаскивали обратно на вышку, а затем пришлось еще прыгать в реку с высокого моста, за что я и оказался в КПЗ; в «Бриллиантовой руке» Папанов таскал меня на удочке по морю, пока не забросил на островок, да ещё обозвал идиотом. С островка я, как и Миронов, выбрался с огромным трудом. А ведь находятся люди, которые над всем этим смеются!
Поэтому я даже обрадовался, когда, наконец, попал в боевик. Во всём своём теле я ощущал невиданную доселе мощь. Я согнул руку в локте, увидел свои мускулы и понял, что я – Шварценеггер! Ну, сейчас я им всем!!! Радовался я, впрочем, недолго: оказалось, что негодяй Валька выбрал эпизод из «Терминатора-2», и уже через несколько секунд киборг Т-1000 стал деловито меня избивать, не оставляя мне никаких шансов. Вяло отбиваясь, я изо всех сил надеялся на то, что Валька не включил в этот фрагмент эпизод, где я буду погружаться в расплавленный металл, подняв кверху большой палец. К счастью, до этого не дошло, но когда в фильме «Скалолаз» я в образе Сталлоне стал замерзать в горах, я подумал, что расплавленный металл – это не так уж и плохо. Кроме холода меня беспокоила мысль, что следующим должен быть ужастик. Что там со мной сделают?
Но с ужастиком мне неожиданно повезло! Там я оказался вампиром и вытворял со всеми, что хотел. Единственное, что было неприятно – пришлось пить кровь, но я рассудил, что уж лучше я, чем у меня, и успокоился. В конце, правда, один тип стал, было, вбивать мне в сердце осиновый кол, но едва он замахнулся первый раз, как тут же застыл – это Валька ТАМ нажал на паузу – и через мгновение, пройдя традиционную потерю сознания, я снова оказался в актовом зале института. Всё!
Меня встретил прямо-таки шквал аплодисментов! Я церемонно раскланялся и поторопился выйти из круга.
- Ну, как впечатления? – спросил меня председательствующий.
- Потрясающе! – ответил я, незаметно показывая Вальке кулак. – Убеждён, что от желающих отбоя не будет. Деньги они вам мешками понесут.
Председательствующий коротко посоветовался с остальными членами жюри и торжественно объявил:
- Уважаемые коллеги! По единодушному мнению жюри победу в конкурсе одержал Валентин Николаевич Пономарёв! Ему предоставляется право занять освободившуюся площадь для размещения на ней лаборатории по экспериментам с двухмерными объектами, руководителем которой он будет назначен, и игрового центра «Осуществи свою мечту!». Пожелаем Валентину Николаевичу успехов в научной и коммерческой деятельности!
Зазвучали уже ставшие привычными аплодисменты, и народ начал расходиться. У меня, наконец-то, появилась возможность вытереть со лба обильный холодный пот. Перед глазами продолжали мелькать пережитые картины.
- Ну, спасибо, старик! – сказал воодушевлённый Валька. – Твоя помощь просто неоценима! Готов закатить в твою честь самый шикарный пир! Выбирай ресторан!
- Подожди, окажемся дома, я сам тебе закачу, точнее, закатаю! Как ты мог так со мной поступить!
Тут выяснилось, что мы в зале, оказывается, не одни. В покинутом поспешно мною кресле сидел старичок из первого ряда, тот самый, который задавал вопрос про воплощение объекта в героя.
- Валя, я вас, конечно, поздравляю, но должен заметить, что единичного эксперимента явно недостаточно. К тому же, этот молодой человек, - он кивнул на меня, - насколько я понял, не является учёным, следовательно, многого он просто не сумел понять. Короче говоря, я готов оказать вам необходимую помощь и прямо сейчас стать следующим объектом. Включайте свою аппаратуру.
- Большое спасибо, Зиновий Моисеевич, - не очень-то, по-моему, искренне сказал изрядно уставший Валька. – Вы хотите побывать во всех этих фильмах или только в некоторых?
- Знаете, Валя, - неожиданно замялся он и даже покраснел, - мы ведь здесь одни? Поставьте, пожалуйста, тот… первый диск!