В еженедельнике «Тайны ХХ века» № 50 2011 года была напечатана статья Елены Ланды «Стэнфордский эксперимент». В ней рассказывается об уникальном психологическом исследовании профессора кафедры психологии Филиппа Зимбардо в 1971 году.. Суть эксперимента заключалась в том, что Зимбардо организовал в одном из коридоров университета «тюрьму», куда поместил на две недели десять «заключенных» и столько же «тюремщиков». Причем несколько комнат были оборудованы под камеры для заключенных, комнат для проживания охранников и даже изолятора - все они были оборудованы решетками и прочими вещами, присущими настоящей тюрьме.
В качестве участников эксперимента пригласили добровольцев – 20 человек в возрасте 25-30 лет, кто из них кем будет определяли с помощью монеты: орел или решка. Роль начальника тюрьмы выполнял сам ученый. Уже через несколько дней все без исключения превратились в скотов, начиная от «начальника тюрьмы» и кончая «охранниками». Ученый пришел в ужас, но эксперимент довел до конца. Его девушка Кристина, окончившая этот университет, решила посетить «тюрьму» и ознакомиться за ходом эксперимента вместе с другими психологами.
В комнате для охранников она поболтала с ними, а спустя полчаса ее пригласили понаблюдать за поведением «заключенных» через специальное окошечко. То, что она увидела, повергло ее в шок: ее собеседник – милый охранник, недавно беседовавший с ней, превратился в морального урода, изрыгающего оскорбления и ругательства в адрес «заключенного".
Сегодня участники Стэнфордского эксперимента уверены только в одном: ни один человек не может твердо сказать о себе: «Я никогда не сделаю этого» или «Я всегда поступаю только так» - до тех пор, пока не проверит это на практике.
Весть о завершении эксперимента узники восприняли с радостью. Охранники же были недовольны тем, что все уже закончилось.
Модель «начальник и подчиненные» пронизывает всю нашу жизнь, во всех ее проявлениях. Устойчивость ее зависит, в основном, от психики руководителя, его обаяния, эрудиции и других качеств, а также от личности, управляющей ее функционированием. Зачастую эта модель принимает уродливые формы, как, например, в выше описанном эксперименте. Тому вина традиционность пенитенциарной системы.
В 1991 году начальник каротажной партии КГРЭ В.А Деливрон принял рабочим в один из своих отрядов Володю Циммермана, сына бывшего военнопленного немца в Табошарах Ленинабадской области. Его криминальное прошлое почему-то не остановило Виктора Алексеевича, и я на всякий случай проинформировал его:
- Виктор Алексеевич, а знаете, что Володя сидел в тюрьме? И потом, я знаю о его повадках из совместной жизни в одном дворе во время 2-х годичного проживания в Табошарах. Я думаю, что он Вам доставит хлопоты.
- Я тоже его знаю. Спасибо за предупреждение, справимся (с интонацией – без сопливых обойдемся)...
Я оказался прав в своих предположениях. Циммерман, не долго думая, немедленно приступил к организации в отряде из нескольких человек родных ему тюремных порядков. Имея хорошие физические данные, волевой характер и твердый проникающий взгляд, он успешно подчинил себе товарищей по работе, несмотря на то, что маленький коллектив не был постоянно замкнут в пространстве, как это происходит в тюремной камере. Ключевую роль, роль «пахана», исполнял он сам, остальные невольно подчинялись ему.
О том, что он обладает необычными качествами, мне рассказали еще в Табошарах. Будучи в тюрьме, он заболел туберкулезом легких. После отсидки срока врачи посоветовали ему пожить несколько лет в палатке на природе в горных условиях. Не каждый решится на такой шаг, но он приступил к эксперименту немедленно. Два лета и зиму провел он в палатке в верховьях небольшой горной речки - притока Ягноба – у кишлака Такфон Ленинабадской области.
Зимы в горах суровые – снегопады, морозы и метели не в пользу времяпровождения в дикой местности, единственная живность – волки, которые иногда заставляли сжиматься сердце. Местные таджики дивились и помогали ему во всем. Циммерман выздоровел. Во время репатриации табошарских немцев на родину, в Германию, немецкая комиссия отказала Володе въезд в свою страну по причине его криминального прошлого, предложив ему еще раз обратиться за разрешением через десять лет, если в течение этого срока он будет вести себя как настоящий добропорядочный немец.
Вскоре Деливрон расстался с Циммерманом, сказав мне, что я был прав. О дальнейшей судьбе Володи я не знаю до сих пор.
Модель «начальник – подчиненные», естественно, бытует и в семейной жизни. Там, где бразды правления в этой ячейке принадлежат мужчине, в большинстве случаев, если хозяин не пьющий, семейные отношения, как правило, развиваются в положительную сторону. Но если, упаси Господи, мужчина попадает под «каблук» своей жены, то здесь не избежать перекосов в семье. Как говорит мой зять Павел: «Нельзя бабе давать волю, не то все развалится».
Вспоминаю часто тещу предыдущей жены. Проживала она в деревенской глубинке у речки Иня, притока Оби, в Алтайском крае. Звали ее Марфа, но заглаза я ее называл Домна Васильевна за ее могучие телеса, толстые пальцы и мужицкий нрав. Побывало у ней пять мужей, всех их поочередно повыкидывала, но после них остались пять детей: три мальчика и две дочери. При случае часто повторяла: «Я бы всех этих сволочей, мужиков, давила!» Жили они очень бедно. Приехала она к нам с малой дочерью пожить с годик во Фрунзе, здесь в пригороде жене выделили котедж – она защитила кандидатскую и готовила материалы для защиты докторской диссертации (специальность – гидрогеология).
Мы часто ссорились с ней по поводу и без повода, в результате которых я на несколько дней оказывался на улице по той простой причине, что квартира числилась за ней. Мне приходилось ночевать у своих знакомых или даже прямо на работе. При таких разборках Домна Васильевна решительно становилась на сторону дочери. Прихожу я однажды домой и глазам своим не верю - под окном лежат мои пожитки и книги. Я немедленно развернулся и вызвал с работы машину, забрал вещи и с этого момента все было кончено. Алена и Алеша остались навсегда у мамы. Через месяц я уже был в Куйбышеве.
В 1969 году после окончания авиаинститута по распределению я со своей новой женой и двумя дочерьми очутился в КБМ города Миасса. Выделить квартиру обещали только через год, нам пришлось за небольшую плату снять в аренду домик в деревне Тургояк, откуда ходу пешком через пойменные луга и речку Миасс на работу отнимало 30 – 40 минут времени.
Я был в дружеских отношениях с соседом через дорогу - Василием, работавшим рабочим на заводе ЭМИ, специализировавшемся по производству гироскопов. Он был специалистом - каменщиком, занятым по выкладыванию и обслуживанию огнеупорных печей высокой температуры. Это был типичный деревенский мужик, трудолюбивый и мягкий по натуре, разговорчив и доброжелателен.
Однажды я увидел, что Василий заваривает чай какими-то бурыми кусочками. Он пояснил, что это чага, образующаяся на березе в местах ее «ранения», очень полезная и пьет ее в профилактических целях от рака. В этих лесах незнающему человеку трудно найти чагу. Тем не менее, на следующий день я отправился в лес и наколупал целебного гриба около килограмма, чем весьма удивил моего учителя. Удивлялся он и тому, что я не заблудился: «инженеры часто блукали в наших лесах» - добавил с усмешкой.
Леса здесь на местности, изобилующей хребтиками и отрогами, действительно представляют опасность для неопытных любителей побродить в поисках грибов и ягод. У нас на слуху был случай, когда несколько отделов КБ были брошены на поиски пропавшего грибника. Правда, через трое суток он сам вышел на дорогу, усталый и изголодавшийся. Я довольно часто любил ходить в лес за дарами природы, приобщился к этому с детства, наше село было расположено у большого лесного массива.
Жена Василия - Клава – работала завхозом в Тургоякской школе. Злее ее глаз я ни у кого в жизни не видел, постоянно шпыняла мужа, хотя сама толком и не вела хозяйство – все держалось на Василии. 14-ти летняя дочь Люся - копия матери. Кряхтел Вася под гнетом двух фурий, но тянул лямку – хозяйственный был мужик, хотя немного поддавал.
- Слыш-ко, Клав, твой-то на взгорке сидит, мороз ведь, замерзнет!
Предупредила женщина, вечером возвращавшаяся с работы домой.
- Ну и пусть сдохнет, свинья!
Клава опомнилась только утром. Василия похоронили. Я узнал обо всем этом, вернувшись из командировки.
Более мрачной концовкой завершилась семейная драма, описанная в «Сне ведьмы» Флориндой Доннер - ученицей Карлоса Кастанеды. По рассказу целительницы-ведьмы Мерседес Перальти, у которой Флоринда изучала ее практики в Мексике, произошло это в семье бедного жителя безлюдной пустынной местности, перебивающегося сезонными работами.
Постоянные жалобы жены на бедность и требования денег на содержание малолетнего сына просто изводили Бените Сантоса. У него была неистребимая мечта завести кокосовую плантацию на берегу моря, а здесь же постоянное нытье и жалобы выводили его из себя. Развязка наступила, когда Сантеса уволили с должности рубщика тростника по причине ликвидации сахарной плантации. На мизерное пособие за несколько проработанных дней купил ром и с недопитой бутылкой приплелся домой.
Там, как обычно, на него обрушился поток брани. «Он почувствовал себя пьяным, но не от рома, - пишет Флоринда, - а от бешенства и безнадежности. Проблеск ужаса мелькнул в ее глазах, когда он поднял свой мачете… Глаза ребенка, направленные на мать, были темны, а глубоко в них бушевало все то же обвинение. Под неумолимым взором ребенка у него застучало в висках. В слепом неистовстве он поднял мачете еще раз…
Поджег хижину и ушел в никуда, ни на что не глядя. У него не было никаких эмоций, было только смутное ощущение, смутная надежда на то, что он сможет увидеть море… ».
Бените добился своего – приобрел участок у моря , не сразу, разумеется, а спустя несколько лет, посадил кокосовые пальмы и открыл свое дело. Донья Мерседес помогала ему выжить: время от времени лечила его от болезней, укрепляла его дух, считая, что сильное желание является стимулом развития личности, когда его действия могут быть вынесены за основы морали и способны повернуть колесо случая (судьбы).
10.02.2012 г..